Читать книгу Корбо. Водяная Луна. Возвращение - Татьяна Милях - Страница 6

Капитан дель Сильво перенёс бесчувственную женщину на испанский корабль. Осторожно положив Эстель на диван в каюте адмирала, он пытаясь привести её в чувства, поднёс к лицу сеньоры нюхательную соль. Она приоткрыла глаза, но увидев мужчину, подскочила и прошипела словно разъярённая кошка:

– Не прикасайтесь ко мне!

– Простите, сеньора, – виновато ответил капитан, – мне очень жаль.

– Вам жаль?! Моего мужа так страшно убили, а вам жаль?!

– Я не знал… Я не думал, что адмирал сделает такое, – вздохнул Даниэль.

– Уходите! Не желаю никого видеть! – отвернулась женщина, и дель Сильво расстроено направился к выходу.

В этот момент в каюту завели Тэо, и мальчик поспешно бросился к матери. Они обнялись, а Даниэль, бросив на сеньору огорчённый взгляд, вышел наружу.

– Мама, это неправда, папа не мог погибнуть! – воскликнул мальчик. Эстель посмотрела на ребёнка глазами полными тоски и крепко прижала его к груди, так ничего не ответив. Малыш высвободился из её рук, взглянул женщине в глаза и нахмурившись серьёзно проговорил. – Мама не плач! Я вырасту и убью их всех!

– Молчи! – прошептала Эстель, испугавшись, что, если адмиралу придёт в голову подобная мысль он может избавиться и от ребёнка. – Ни говори такого никому, – взмолилась она. – Обещаешь? – взглянула графиня на сына и тот, соглашаясь, кивнул головой.

Не выпуская ручонку ребёнка, женщина, склонив голову, молчала, терзаемая горестными размышлениями. Её муж погиб… В это не хотелось верить, но это было так. Ей было мучительно вспоминать то, что она видела, но кровавая картина вновь и вновь вставала перед её глазами. Сердце Эстель пронзительно стонало, рассыпаясь на мелкие кусочки от изматывающей боли, а грудь жгло адским безжалостным огнём. Самое страшное у неё не было возможности даже похоронить мужа, сокрушалась она. Душа безутешной вдовы, изводилась гнетущей тоской, пронзая всё тело острой леденящей судорогой, захлёстывая разум щемящим жгучим состраданием к любимому мужчине, которого подвергли зверской казни. Эстель представляла, какое жуткое смятение должен был испытывать человек, ожидая смерти от безжалостного морского монстра, и просто кожей ощущала весь ужас от вида приближающейся зубастой пасти. Она буквально чувствовала отчаянье людей, когда в их плоть вонзались уродливые челюсти чудовища. Будто само тело Эстель терзали острые клыки, вгрызаясь раскалёнными клещами в её несчастное сердце. Гнетущие мысли заставляли слёзы наворачиваться на глаза прекрасной сеньоры, и только присутствие сына заставляло её держать себя в руках, а не завыть в голос, громко и протяжно словно простой деревенской бабе. Графиня старательно сдерживалась, в кровь закусывая губу и украдкой вытирала слезу, всё же упрямо переполнявшую глаза.

Через некоторое время, за окном потемнело, начался дождь и в каюту вернулся адмирал. Эстель демонстративно отвернулась, не удостоив дель Альканиса даже взгляда.

– Ну что вы сеньора, не стоит принимать всё так близко к сердцу, – невозмутимо хмыкнул маркиз.

Графиня готова была взорваться от ненависти к мужчине и гневно взглянула на него:

– Близко к сердцу, адмирал? Мой муж погиб! Вы убили его! – и у бедняжки задрожали губы и перехватило дыхание от яростного, праведного возмущения.

– Ничего, вскоре вы снова сможете выйти за муж. Вы помните моё предложение? Оно в силе, – как ни в чём не бывало, ответил сеньор. – Я готов жениться на вас, – заявил дон Хосе.

Эстель чуть не задохнулась от негодования и вскинула ненавидящие глаза на адмирала. У неё в голове не укладывалась подобная циничность. Как дель Альканис вообще мог предположить, что после того что он сделал с её мужем она согласиться выйти за него? Да ей было невыносимо находится в одной комнате с этим человеком, противно дышать с ним одним воздухом, не то что иметь близкие отношения.

– Я скорее умру, – выдавила графиня.

– Не стоит говорить столь категорично, – усмехнувшись, ответил маркиз. – Вы же любите своего сына и не хотите потерять и его? – ядовито улыбнулся сеньор, и мать замерла от ужаса.

Эстель поняла – этот страшный человек способен на всё.

– Вы способны убить невинного ребёнка? – не желая верить, что такое возможно взволновано спросила она, и взглянув в змеиные глаза адмирала, внутренне содрогнулась. – Вы не посмеете, – неуверенно произнесла сеньора.

– Я не хочу, чтоб из Воронёнка вырос новый Ворон, – сухо проговорил он. – И только ваше согласие на брак может сохранить ему жизнь. Я дам вашему сыну подобающее воспитание, что бы у него не возникло желания мстить мне в будущем, – холодно произнёс дель Альканис и с вызовом взглянул на пленницу.

– Вы же знаете, я всю жизнь буду ненавидеть вас! – проговорила девушка.

– Ничего, – скривился адмирал. – Ненависть такое же сильное чувство, как и любовь. Говорят, от любви до ненависти один шаг. А раз так, то почему нельзя сделать шаг в обратную строну? – хищно улыбнувшись поинтересовался мужчина. – Но вы должны решать прямо сейчас. Или вы соглашаетесь, и мы все вместе покидаем этот остров. Или я всё равно увезу вас, но уже одну, а мальчишку отправят на «Поцелуй Фортуны», и воронёнок разделит участь команды, – пригрозил он. – Вам придётся выбирать станете вы моей женой или рабыней, – взглянул на девушку своими немигающими птичьими глазами маркиз.

– Не понимаю… Зачем вы шантажируете меня, вынуждая дать согласие брак? Если в любом случае намерены подчинить себе?

– О, всё очень просто, – едко улыбнулся адмирал. – Вы наследуете богатства графа де Дюрана, поэтому заключение брака для меня столь важно, – бесстыдно пояснил он.

– Но тогда у вас ещё больше повода убить моего сына, – похолодела женщина. – Тэо прямой наследник.

– Пока мальчишка не достиг совершеннолетия он мне не опасен. Вы становитесь распорядительницей всего состояния графа. Но Воронёнок подрастёт и захочет владеть всем сам… – многозначительно замолчал сеньор и выдержав паузу продолжил. – И чтобы избежать этого вам придётся отдать сына под мою опеку и ко мне перейдёт управление и землями, и недвижимостью, и счетами графа де Дюрана. У меня будет достаточно времени вернуть себе то, что пират получил незаконно, ограбив испанскую корону и меня лично, – пояснил дон Хосе и в голосе сеньора послышались торжествующие нотки. – В противном случае… – адмирал вновь замолчал, давая понять несчастной матери, что ожидает её сына и взглянув в её испуганные глаза удовлетворённо усмехнулся.

Эстель в отчаянье нахмурилась. Перед ней стоял ужасный выбор. Выйти замуж за человека, которого она исступленно ненавидела и откровенно презирала! За человека, который убил её любимого мужчину! Это было невыносимо… И всё внутри женщины яростно сопротивлялось такому согласию! Но как ещё уберечь сына от жесткого зверя в личине адмирала? – безысходно мучилась мать.

– Я сделаю все, что вы хотите, – обречённо проговорила она. – Только не трогайте ребёнка! – заклинала Эстель.

– Хорошо, – победоносно улыбнулся адмирал. – Я знал, что вы согласитесь. Я буду столь добр и разрешу поселиться вашему сыну в одном из монастырей Нового света. Мои люди отвезут его на место и отдадут монахам. Вы не должны будете встречаться с ним. Он должен будет забыть о своём происхождении чтобы, когда немного подрастет у него не возникло желания предъявлять права на имущество пирата. А позже ваш сын примет монашеский сан и откажется от всего мирского, в том числе и от прав наследования, – добавил сеньор.

– Я не смогу видеться с ребёнком? – испугалась Эстель. – А как тогда я узнаю, что вы не обманули меня и не приказали его убить ещё по дороге в монастырь?

– Настоятель монастыря подтвердит это письмом.

– И вы хотите, чтобы я поверила бумажке? Непонятно кем написанной? Нет! Пусть кто ни будь из людей моего мужа отправится вместе с вашими солдатами и убедится, что Тэо передали в руки монахов, а потом вместе с ними вернётся и подтвердит мне, что с моим сыном всё в порядке, – твёрдо потребовала мать. – Только после этого я дам согласие на брак.

Адмирал скривился, но был вынужден согласится на условия женщины:

– И кого же из этих проходимцев вы собираетесь послать с мальчишкой?

– Пусть отправится Жермон де Дюпре, – предложила Эстель и пояснила свой выбор. – Я доверяю этому человеку. Он дворянин, и к тому же хорошо знает испанский.

– Ну что ж я согласен, – не стал спорить адмирал, позвал слугу и приказал, – Пусть приведут Жермона де Дюпре.

Вскоре француза завели в адмиральскую каюту, и дель Альканис объяснил, что от него требуется.

– Надеюсь, Жермон, вы согласитесь оказать мне такую услугу? – обратилась Эстель к мужчине.

– Сочту за честь служить вам, миледи, – поклонившись, ответил барон.

– Вам повезло, – кисло сморщился дон Хосе. – Сеньора сохранила вашу жизнь. Правда вы остаётесь пленником на моём корабле, а как прибудем на место, вы должны будете выполнить пожелание графини, а затем я подумаю, что с вами делать, – сообщил адмирал, и француза увели.

– Надеюсь, до свадьбы вы сохраните приличия и позволите мне жить отдельно от вас? – обратилась Эстель к адмиралу презрительно взглянув на него.

– Не смейте беспокоиться, сеньора, я не пират, – надменно хмыкнул дон Хосе. – Тем более я желаю быть уверенным, что сын, которого вы мне подарите, будет от меня, а не от капитана, – зло сощурился маркиз, и женщину охватило чувство протеста. Ей совсем не хотелось рожать своему мучителю наследника. – Вас разместят в гостевой каюте, – уточнил адмирал и пленницу вместе с ребёнком проводили в соседнее помещение.

Оставшись наедине с сыном, Эстель обняла его, поцеловала и задумавшись горько вздохнула. Мальчик, печально взглянув на мать спросил:

– Этот противный дядька собирается жениться на тебе? А как же папа?

Мать закусила губу и по её щекам вновь потекли слёзы.

– Так надо мой хороший, – проговорила она. – Вскоре нам предстоит расстаться. Знай, я делаю это только ради тебя. Я всегда любила только твоего папу и никогда его не забуду, – взглянула Эстель в глаза сына. – А ты постарайся не забыть кто ты. Позже я постараюсь найти тебя, чего бы мне это ни стоило. Обещаю… – прошептала мать, утирая слёзы, и крепко обняв сына, прижала к себе, изо всех сил стараясь не плакать.

– Мама, не плачь, – успокаивал женщину Тэо. – Я ничего не забуду. Я всё понимаю. Он хочет убить меня, – проговорил малыш, и Эстель ещё крепче прижала ребёнка к себе и зажмурила глаз. – Ничего я вырасту и освобожу тебя! – горячо заверил мальчик, и мать, всё-таки разрыдавшись, покрыла голову сына поцелуями.

Дождь лил целый день и закончился только к вечеру. Солнце уже спустилось к горизонту, когда сеньор Альканис снова вышел на палубу. Полюбовавшись закатом, адмирал решил отложить казнь до утра и вызвал к себе барона дель Сильво.

– Капитан, пожалуй, я не стану дожидаться завтрашнего дня, – находясь в хорошем расположении духа заявил сеньор. – Боюсь опоздать на встречу с губернатором Пуэрто-Бельо, – уточнил он. – К тому же в городе дожидается отправки очередной флот, поэтому я отправляюсь сегодня же. А вы Даниэль перевешаете пиратов и отправитесь в Сантьяго-де-Куба. Хочу, чтобы при этом реи «Благого Вестника» и пиратского корабля украшали эти разбойники, – кивнул адмирал в сторону покорно поникшего фрегата и гордо добавил. – Пусть все увидят, что будет с теми, кто покушается на испанскую корону, и каждый поймёт, что преступника неизбежно настигнет кара.

– Простите адмирал, но я капитан, а не палач, – твёрдо возразил дель Сильво. – Тем более трупы на реях не способствуют управлению парусником. А потому я не стану вешать моряков, какими бы преступниками они, по вашему мнению, не были, – ответил Даниэль. – Ищите для этого дела другого человека, – категорически заявил он.

– Вы всегда были чистоплюем, дель Сильво, – поморщился дель Альканис, но вынужден был смириться с решением капитана.

На столь непривлекательную роль охотно согласился барон де Бергани. Негодяй не хотел оставлять свидетелей своей подлости, а понимая, что после его предательства ему закрыта дорога не только на Тортугу, но и во Францию, он старательно выслуживался перед сеньором. Но несмотря, ни на что барон чувствовал себя победителем. Фрегат у него уже был, и теперь Эмиль мечтал о дальнейшей карьере капитана. Когда галеон адмирала вышел из бухты, барон, расположившись в шикарной каюте графа, воссозданной с прежнего «Поцелуя Фортуны», строил планы, рассчитывая перейти на службу испанской короне. Утром проходимца ожидала нелёгкая работёнка, но де Бергани не донимали муки совести, нравственное самосознание аристократа заглушала сумма, указанная на ценной бумаге выданной адмиралом, приятно согревающая карман и его алчную душу. Самодовольно развалившись в кресле графа де Дюрана, барон, через открытое окно следил за силуэтом, исчезающего на фоне засыпающего моря корабля и потягивая вино, размышлял о грядущем страшном развлечении. Он зло прищурился, любуясь игрой в бокале вина, напоминающего цветом спёкшуюся кровь и усмехнувшись, выпил его до дна. Сердце негодяя ни на секунду не дрогнуло и, упиваясь полученной безграничной властью над соотечественниками, де Бергани рисовал себе картины дальнейшей безбедной жизни.

А в гостевой каюте адмиральского галеона, графиня де Дюран тягостно провожала глазами остров, который оказался роковым для её мужа. С тревогой взглянув на мирно сопящего сына, Эстель тяжело вздохнула и в ожидании нового дня тоскливо размышляла над своей несчастной судьбой и туманным будущим маленького виконта.