Читать книгу Пламенный лед - Татьяна Минаева - Страница 17

Москва, январь 2016 года

Ксения медленно, пуговица за пуговицей, расстегнула дубленку и, небрежным движением сбросив ее с плеч, отдала Жене. Облизнула губы, наклонилась, изгибая спину, и потянула вниз молнию на сапоге. Выпитое в ресторане шампанское придавало смелости, залпы фейерверков, время от времени раздающиеся за окном, напоминали о том, что эта ночь волшебная. Особенная. И Ксюша хотела, чтобы она в самом деле стала для них особенной. Девушка разулась и подняла взгляд на Миронова. Тот, будто только опомнившись, засуетился, убирая в шкаф ее дубленку, а затем и сам принялся снимать верхнюю одежду. Ксюша разочарованно вздохнула. Можно подумать, что ей сейчас есть дело до дубленки! Она бы могла спокойно пролежать на полу до утра…

Синицина дождалась, пока Евгений разденется и, тряхнув распущенными волосами, произнесла:

– Я хочу еще шампанского.

– В холодильнике есть бутылка.

Женя снова смотрел на нее, одетую в облегающее фигуру платье вишневого цвета, и не мог насмотреться. Подол доходил практически до колен, но не скрывал их. И коленки неизбежно притягивали взгляд. Так и хотелось накрыть их ладонями и провести рукой ниже, к щиколоткам. Рукава в три четверти оставляли открытыми запястья девушки, вырез не был большим, но позволял рассмотреть ключицы. На эти ключицы Женя и пялился весь сегодняшний вечер. Тонкие, нежные, безупречные… Она вообще была безупречной. Такой взрослой, соблазнительной, что Женя терялся. И все равно это была его Ксеня, его прежняя милая Ксеня, в сторону которой он и взглянуть лишний раз боялся.

– Это хорошо.

Она мягко, словно приглашая за собой, улыбнулась и, плавно покачивая бедрами, пошла в кухню. Знала, что Женя смотрит ей вслед, была практически уверена в этом. Не останавливаясь, приподняла руками волосы и распушила их.

Он действительно смотрел ей в спину. Глаза его потемнели, он и сам не замечал, что сжимает руки в кулаки. Прошел в ванную, умылся прохладной водой и выдохнул. Вряд ли одного похода в ресторан достаточно, чтобы преодолеть расстояние длиною в девять лет.

Когда Женя пришел в кухню, на столе уже стояли два бокала, в вазочке, меж кусочков горького шоколада, лежали мандариновые дольки. Фольга от бутылки валялась рядом, а Ксюша снимала с горлышка проволоку, удерживающую пробку.

– Давай я открою. – Женя смотрел на ее пальчики, ловко касающиеся толстой металлической нити.

– Не-а, – игриво улыбнулась девушка и сняла проволоку с горлышка, а затем слегка встряхнула бутылку. Чуть прокрутила пробку, и уже в следующую секунду раздался хлопок. Пробка ударилась в потолок и, упав на пол, откатилась в угол. Ксюша быстро закрыла горлышко ладошкой, не позволяя шампанскому пролиться на стол.

– А у тебя, оказывается, много талантов, – усмехнулся Миронов и забрал-таки бутылку.

Ксюша слизнула с ладони несколько сладких капель и кинула взгляд на мужчину. Видел или нет? Тот разливал шампанское по бокалам и, казалось, был полностью поглощен этим занятием.

– Держи, – протянул Женя фужер. – За что выпьем?

– За нас, – без колебаний ответила Ксения и поднесла свой бокал к бокалу Жени.

Взяла дольку мандарина и прикусила ее, облизала сок, оставшийся на губах, и вызывающе откровенно посмотрела на Женю. Тот наблюдал за ней, но, поймав ее взгляд, как-то неловко отвернулся, потом уселся на диван. Взяв вторую дольку, Ксения подошла к мужчине и поднесла ее к его губам.

– Ну что ты делаешь? – Он понимал, что находиться с ней наедине для него становится пыткой.

– Мандаринка вкусная. – Она коснулась долькой его губ, и Евгению ничего не оставалось, кроме как взять угощение из ее рук.

Ксюша отпила глоток шампанского и поставила бокал на стол, а сама уселась рядом с Мироновым. Дотронулась ладонью до его бедра и потянулась за поцелуем. Он положил руку ей на спину и прижал девушку к себе. Нежно коснулся ее губ, прихватывая то верхнюю, то нижнюю. Пальцы его перебирали длинные, густые волосы Ксюши, и, как Женя ни старался контролировать себя, возбуждение мигом охватило все тело. Миронов отпустил девушку и мягко отстранился. Посмотрел ей в глаза. Она не сводила с него манящего взгляда, на ее щеках алел румянец, глаза с расширенными от желания зрачками были похожи на два агата в обрамлении драгоценной оправы пушистых ресниц. Ксюша облизнула губы и снова потянулась к мужчине, но тот только взял ее за руку.

– Не надо, Ксеня.

– Почему? – Она искренне не понимала его.

– Потому что… – Женя поднялся с дивана и прошелся по кухне. – Потому что все слишком быстро.

– Быстро? – Ее вдруг обуяла злость. – Быстро?! – Синицина усмехнулась и закинула ногу на ногу. – Ты ничего не путаешь?

– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать, но…

– Зато я не понимаю, о чем хочешь сказать ты! – Она подскочила и вмиг оказалась возле Миронова. – Может, ты все еще считаешь меня ребенком?

– Я никогда не считал тебя ребенком, и ты это знаешь, – попытался возразить Женя.

– Да ладно! – Она засмеялась, рвано и обиженно. – Ты только говорил так, а на деле… – Она повела плечами. – Неужели тебе тогда ничего не хотелось?! Ты же даже поцеловать меня так и не решился!

– Хотелось! – гаркнул он. – Ты даже не представляешь, насколько сильно хотелось!

– Так почему ты не сделал этого?!

Они смотрели друг другу в глаза, взбудораженные близостью, немного обиженные и раздраженные.

– Потому что знал, что ты боишься моих чувств! – Миронов сжал ее плечи. – Или ты думаешь, что я не видел этого? Ты думаешь, я ничего не понимал? Почему ты ушла из спорта, Ксеня? Почему? Ведь мы знаем, что травма была лишь предлогом.

Она молчала. Он был прав, может, только отчасти, но все равно прав. Тогда, девять лет назад, она действительно испугалась. И не только его чувств к ней, но и своих к нему. Любовь взрослого мужчины пугала. Тогда казалось, что он прожил уже огромную жизнь, а она… И все равно Ксюшу тянуло к нему. Мысли о нем отзывались теплом в сердце, рядом с ним она чувствовала себя особенной. А потом он развелся, и стало ясно, что все слишком серьезно. Они никогда не разговаривали на эту тему, однако Ксюша знала – развелся он именно из-за нее.

– Я думала, что так будет правильно, – сказала она и отвернулась. Отошла к столу и, взяв свой бокал, сделала еще один глоток. – И родители… Они не хотели, чтобы я возвращалась в твою группу.

– Твои родители тут ни при чем. – Миронов смотрел ей в затылок. – Ты могла пропустить год-полтора, это время ушло бы у тебя как раз на то, чтобы восстановиться. А потом тебе бы было уже восемнадцать, и твои родители ничего бы не смогли сделать. Дело было в тебе, Ксеня.

Она медленно цедила шампанское, стараясь не сжимать бокал слишком крепко. Что возразить ему, она не знала. Да, он был прав, и все, чтобы она сейчас не сказала – лишь пустые отговорки. Дело было только в ней. Наверное, когда-то она выбрала самый легкий путь, а потом у нее просто не хватило смелости что-то изменить. Может быть, так было просто удобнее, а может, она оказалась недостаточно сильной. Потому что, если бы она вернулась, ей бы не только с собственным страхом пришлось бороться, но и стать объектом всевозможных пересудов общественности, пойти против воли родителей. Ей понадобилось девять лет для того чтобы понять неизбежность всего этого.

– Ты с женой развелся из-за меня? – не поворачиваясь к мужчине, тихо спросила Синицина.

– С женой… – Он смотрел в упор на девушку, на ее плечи, спину. – Я развелся, потому что не хотел обманывать ни ее, ни себя. Жить с одной женщиной и любить при этом другую – это подло. Я понимал, что те чувства, которые я испытываю к тебе, слишком серьезны. Ничего хорошего из этого брака уже не получилось бы.

– Значит из-за меня, – с грустью подытожила Ксюша и налила себе еще шампанского.

– Ксеня…

Он подошел к девушке и обнял ее, сомкнув руки у нее под грудью. Уткнулся носом ей в волосы. Его дыхание щекотало затылок, руки были сильными и горячими. Ксюша провела по ним ладонями и повернулась в его объятьях. Теперь они стояли лицом к лицу, снова глядя в глаза друг  другу.

– Я не хочу больше ждать, – прошептала она. – Столько времени зря… Ни дня больше не хочу терять.

С секунду смотрела на него, а потом встала на мысочки. Положила руки на плечи и прикрыла глаза. Ощутила, как ее губы оказались в плену его губ, и надрывисто выдохнула. Обвила его за шею, притягивая ближе, запуталась пальцами в его волосах и прижалась к нему всем телом. Сердце бешено стучало в груди, а мысли стали невесомыми и ненужными. Все сосредоточилось на его руках, ласкающих ее тело через ткань платья, на вкусе его губ, на нетерпении, пульсирующем внизу ее живота.

– Пойдем в спальню. – Миронов уперся лбом в лоб Ксюши. Его руки лежали на ее талии, дыхание опаляло лицо теплом.

Ксюша выдохнула. Кухня и в самом деле была не лучшим местом для продолжения ночи.

– В твою. – Она легко поцеловала мужчину.

Недолго думая, Женя подхватил девушку под ягодицами и приподнял над полом. Она только ахнула и крепче ухватилась за его плечи. Все это было так странно… Еще несколько месяцев назад она сама себе казалась такой обычной, что и не разглядеть в серой толпе. Еще несколько дней назад она думала о будущем со страхом и слабой искрой надежды, а теперь она ощущает себя совершенно особенной в руках так долго любимого и желанного мужчины. И будущее уже совершенно не пугает, и огонек надежды превращается в пламя уверенности. Разве бывает так?

– Разве бывает так? – улыбнулась Ксения, оказавшись лежащей на Жениной кровати.

– Похоже, что да. – Он тоже улыбнулся, поглаживая девушку по щеке, а потом склонился над ней и неспешно поцеловал.

Из груди Ксюши вырвался вздох, ей одновременно хотелось быстрее ощутить нечто большее, чем поцелуй и продлить каждую секунду происходящего до бесконечности.

– Молния сзади, – шепнула она на ухо мужчине и прихватила губами мочку, щекоча, провела кончиком языка.

– Думаешь, я еще этого не знаю?

Он гладил ее бедра, задирая подол платья все выше и выше. Насладиться кожей мешали капроновые колготки, и Женя их уже ненавидел. Привстал и, расстегнув манжеты рубашки, взялся за пуговички. Он видел, как Ксюша с жадностью следит за его действиями, как вздымается ее грудь, как подрагивают ресницы. Скинув рубашку, Женя склонился над девушкой и, погладив ее по ноге от колена выше, проник под подол платья. Нашел край колготок и, наконец, стянул их со стройных длинных ножек. Дотронулся до лодыжки и пробежался пальцами до колена, потом коснулся его губами, чувствуя нежность кожи.

– Я сегодня весь вечер мечтал об этом, – признался он, поглаживая ноги Синициной. – Думал, с ума сойду от твоих коленок.

– А я о тебе мечтала. – Она пробежалась пальчиками по его волосам. – В новогоднюю ночь мечты должны сбываться, правда?

– Мечты вообще должны сбываться.

Он взял руку Ксюши и поцеловал ее ладошку. Потом потянул девушку на себя. Снова поцелуй – глубокий, долгий и мучительно-приятный. Она чувствовала под пальцами его обнаженный торс, и это будило в ней неведомые до сих пор ощущения. На фоне Жени Ксюша сама себе казалась маленькой. Она нашла губами венку на его шее и прижалась к ней, провела ноготками по спине вдоль позвоночника, ощутила, как он напрягся. Услышала глухой стон мужчины и сама едва сдержалась, чтобы не застонать. Так много всего было в ней, так билось все это в ее сердце, что Ксюша не смогла бы высказать это словами, даже если бы очень сильно захотела.

Найдя маленькую собачку на молнии Ксюшиного платья, Миронов потянул ее вниз. Молния тут же поддалась, открывая рукам мужчины доступ к желанному телу. Он тут же проник ладонями в образовавшийся разрез, нетерпеливо обнажая плечи и руки Ксюши. Сил медлить не осталось. Как бы ни хотел он наполнить каждый момент романтикой и чувственностью, Ксения была права – они ждали слишком долго. Он едва мог контролировать себя, чтобы не сорвать с нее одежду и не наброситься с первобытной жадностью. Она была такая соблазнительная, юная, что Миронов ощущал себя неуклюжим медведем. Русые волосы, спадающие на плечи девушки и ее грудь, касаясь его рук, щекотали кожу. Женя сгреб прядки и, поднеся к лицу, вдохнул их аромат, потом поцеловал и, выпустив, позволил вновь рассыпаться по телу Ксении. Потянул платье вверх. Ксения покорно подняла руки, помогая мужчине обнажить себя. Когда девушка вновь предстала взору Евгения, из одежды на ней остался только полупрозрачный комплект бежевого кружевного белья. Кожа у Ксюши была светлая, молочная, каждый изгиб тела говорил о женственности. Не сводя взгляда с мужчины, Ксения спустила вначале одну, потом другую лямку бюстгальтера и, заведя руки за спину, расстегнула крючочек. Белье упало ей на колени, и мужскому взору открылась высокая грудь. Миронов сглотнул. Взял ладони Ксюши в свои и стал целовать ее руки, начиная с запястий, поднимаясь все выше и выше. Дойдя до плеч, он осыпал поцелуями ключицы девушки, а затем уложил ее на спину и накрыл ртом торчащий светло-коричневый сосок. Ксюша ахнула и выгнулась, хотелось быть ближе к нему. С губ сорвался самый первый стон, а когда пальцы Жени дотронулись до второго соска, она всхлипнула.

– Ты такая красивая, Ксеня… – Евгений погладил ее по животу и, склонившись, поцеловал возле пупка. – Какая же ты красивая…

– Я тебя люблю…

Она лежала, откинувшись на подушку, и смотрела на него снизу вверх. Волосы в беспорядке разметались по постели, по плечам.

– Я мечтал услышать от тебя эти слова. Еще совсем недавно я даже думать не мог, что это когда-нибудь станет реальностью. – Он провел указательным пальцем по ее носу, по линиям бровей, по губам.

– Мечты ведь должны сбываться. – Ксюша улыбнулась и, перехватив его руку, поцеловала пальцы.

– Я тебя тоже люблю, Ксеня. – Еще один поцелуй, полный желания и ласки.

Ксюша тронула ладонями пряжку на брюках мужчины, и он, поняв ее, сам расстегнул ремень. Избавился от брюк и опять прилег рядом. Ксения, на миг скользнув взглядом по его фигуре, залилась краской. Пусть на Жене еще и оставалось нижнее белье, оно уже не могло скрыть его возбуждения. Миронов погладил девушку по внутренней стороне бедер, мягко касаясь ткани трусиков. Выдохнув, Ксюша немного раздвинула ноги. Она слегка запаниковала, и очень надеялась, что Женя не заметит этого. И как сказать ему? Нужно ли говорить? Женя приспустил резинку трусиков, поцеловал низ ее животика и, не встретив сопротивления, полностью обнажил ее тело. Провел пальцами по самому интимному месту и, услышав долгий, протяжный стон Ксюши, повторил движение. Она была уже достаточно возбуждена, тело ее откликалось на каждое его действие, глаза блестели желанием. Освободившись от последней одежды, Женя навис над Ксенией, удерживаясь на локтях, и припал к ее губам.

– Жень… – выдохнула она у его лица. – Жень, мне тебе надо сказать кое-что… – Ее пальчики поглаживали его шею и плечи.

– Что? – Миронов немного отодвинулся и внимательно посмотрел ей в глаза.

– У меня до тебя никого не было, – призналась Ксения и смутилась. И без того потемневшие от возбуждения глаза мужчины стали будто бы еще темнее. Ксюша не могла понять, о чем он думает. Злится? Или не верит? Или что-то еще? – Почему ты молчишь? – Она дотронулась пальцами до его скулы, провела по виску.

Женя поймал ее руку и прижал к своей щеке. Потом поцеловал каждый пальчик.

– Не знаю, что сказать. – Его губы дотронулись до ладони, потом до запястья с внутренней стороны.

– Тогда ничего не говори. – Ксения обняла его за плечи, привлекая к себе, и чуть приподняла бедра.

Говорить он и не стал. Только еще раз поцеловал, а затем скользнул губами по шее, по изящным ключицам и дальше, к груди. Руки его блуждали по бедрам девушки, время от времени поднимаясь к ее животу. Ксюша, запрокинув голову, тихо постанывала, так хорошо и горячо ей в жизни еще не было. Она чувствовала желание Жени, но это вовсе не пугало ее, скорее еще больше раззадоривало. Она прикусила нижнюю губу, ощутив, как он коленом развел ее ноги и, не думая больше ни о чем, подалась ему навстречу, прогибаясь в спине. Почувствовала Женю совсем близко, а еще через миг все ее тело пронзила острая боль. Ксения вскрикнула и стиснула зубы. Инстинктивно уперлась ладонями в грудь мужчины и втянула живот.

– Все-все… – Он сцеловал выступившие в уголках ее глаз слезинки. – Прости.

– Больно, – прошептала Ксюша.

Она уже не пыталась оттолкнуть Женю от себя, но тело ее еще было напряжено.

– Может, продолжим в другой раз? – Он стер пальцами еще одну слезинку.

Покачав головой, девушка обвила руками его плечи, будто боясь, что он примет решение за нее. Сделала глубокий вдох и сама подалась вперед бедрами. По телу снова прокатилась легкая волна боли, но эти ощущения оказались куда менее мучительными, чем то, что Ксюша испытала в момент первого проникновения. Было и больно, и хорошо, и Ксюша точно знала, что останавливаться она не хочет ни за что на свете.

Женя лежал на спине и, обнимая Ксению за плечи, поигрывал с ее локоном. Ее разметавшиеся волосы касались его груди, лежали на плечах, будто нежнейшее шелковое облако, и он понимал, что прекраснее того, что чувствует сейчас, быть ничего не может.

– Тебе так удобно? – Он провел двумя пальцами вдоль позвоночника девушки. Голова Ксюши и ее руки покоились на груди мужчины, а коленки упирались ему в бедро.

– Угу. – Она приподняла голову. – А еще тепло.

– И мне тепло.

Он погладил ее по волосам, и Ксения снова устроилась на его груди. Она закрыла глаза и прижалась к мужчине губами. По всему ее телу растекалась блаженная истома, даже шевелиться было лень. Живот болел, но эта боль вовсе не раздражала. Почувствовав, как Женя вырисовывает на ее спине контуры лопаток, Синицина довольно заурчала и улыбнулась. Ради этого стоило ждать так долго.

– Это самый счастливый Новый год в моей жизни, – произнес Миронов, нарушая тишину.

– У нас ведь все будет хорошо, правда? – Ксюша опять подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Теперь у нас каждый Новый год будет счастливым?

– И не только Новый год. – Евгений, поддерживая девушку под спину, переложил ее на бок и сам лег лицом к ней. – Взял ее руку и переплел их пальцы.

Они немного полежали в тишине, глядя друг другу в глаза, наслаждаясь самым простым, самым обычным, до слез выстраданным счастьем, а потом Женя, поглаживая пальчики Ксюши, предложил:

– Может, съездим завтра вечером к Егору?

– М-м-м… – Ксения наморщила нос. – Я думала, мы весь день пробудем вдвоем.

– Не хочешь?

– Да нет… Не то чтобы не хочу…

У Ксюши слипались глаза, но она как могла боролась со сном. Он так близко… Стоит протянуть руку, и она коснется его висков, скул, сможет очертить контур губ. Каждая маленькая морщинка, каждая черточка лица – все это было родным, желанным, и она уже не представляла, что можно жить иначе, далеко, не зная, не чувствуя.

– Он совсем в своей работе погряз. Из клиники не вылезает.

– А семья? У него дети есть?

– Да какой там… – с сожалением ответил Женя и тяжело вздохнул. – С женой он развелся давно, так один и живет.

– А мне казалось, что Егор так детей любит… своих хочет, – немного удивилась Ксюша. – Помню, что он как-то даже сказал, что о сыне мечтает. Почему-то мне это так запомнилось… Я тогда много обо всем думала, о том, что дальше буду делать. Знаешь, в шестнадцать все кажется другим. Как будто ярче, больше. Если радуешься, то эта радость все в тебе заполняет, и разочарование тоже все. Вот меня и захлестывало. Вроде и страшно не было, а все равно муторно так, казалось, что жизнь остановилась. Тогда твой брат сказал мне, что настоящий спортсмен навсегда остается спортсменом, не важно, закончил он карьеру или нет. Спорт учит преодолевать трудности, бороться, а жизнь – это тот же спорт, только победы другие и награды тоже. Я эти его слова запомнила, наверное, навсегда. Вот тогда он признался, что очень хочет сына, сказал, что если сын у него будет, обязательно в спорт отдаст его.

– К сожалению, не все складывается так, как мы хотим.

Женя прижал девушку к себе и провел пальцами по ее длинным волосам, распутывая мягкие шелковистые прядки. Ксения коротко выдохнула ему в шею, а он коснулся губами ее головы, закрыл глаза. В отличие от брата, у него остался реальный шанс, море надежды, нескончаемой нежностью отражающейся в глубине шоколадных глаз. Теплое море, ласковое, совсем не такое, как у Егора.