Читать книгу Пламенный лед - Татьяна Минаева - Страница 20

Москва, февраль 2016 года

Лиза закинула в сумку спортивный костюм и закрыла молнию. Два дня, отведенные Мироновым для отдыха, пролетели очень быстро. Девушка понимала, что прийти в себя она толком не успела, провалялась в постели, а сил так и не набралась. А теперь снова предстояла упорная работа – титул чемпионки Европы не давал права расслабиться, тем более на горизонте маячил чемпионат мира. Преодолев желание позвонить тренеру и сказать, что заболела, Меркулова натянула подаренный Стефаном свитер и влезла в джинсы. Не думать о неизбежной встрече с Максом не получалось. Она только-только сумела смириться с произошедшим в Братиславе, по крайней мере, вчера вечером не плакала, а ночью спала относительно спокойно, чего о трех предыдущих ночах сказать было нельзя.

Там, в Словакии, Макс больше не трогал ее, не разговаривал с ней. Он вообще будто не замечал ее присутствия, зато у Лизы каждый раз, как она его видела, на глаза наворачивались слезы и начинал дрожать подбородок. И снова хотелось прикрыться, словно она была обнажена. Она ощущала, как у нее деревенеют пальцы, как живот сводит неприятным спазмом. Показательный номер она катала бездумно, стараясь просто выполнить то, что должна. Прихватила из мини-бара в номере маленькую бутылочку коньяка и перед выходом на лед сделала глоток, чтобы хоть как-то снять напряжение. Сразу же почувствовала растекающееся по телу тепло, руки согрелись. Лиза старалась не обращать внимания на тянущую боль внутри, внизу живота, усиливающуюся каждый раз, когда она делала резкое движение. Она чувствовала саднение между ног, запястья ныли, хорошо, что перчатки скрывали синяки, отчетливо выделявшиеся на бледной коже. Чемпионка Европы должна оставаться чемпионкой, что бы там с ней ни произошло. А то, что Макс узнал о темных пятнах ее прошлого, это только ее проблемы, так же, как и то, что он поимел ее, словно дешевую шлюху. И, стоя после своего проката в гримерке перед зеркалом, Лиза именно дешевой шлюхой себе и казалась. Черное платье, отделанное кружевом, черные кружевные перчатки до локтя, подведенные черным глаза, волосы, уложенные в легком беспорядке… Сплошной декаданс, да и только.

Лиза собиралась в школу и думала о том, как поведет себя Самойлов теперь. Будет ли смотреть с презрением или делать вид, что ничего не случилось? А может, снова накинется на нее с обвинениями? Она понимала, что еще недостаточно оправилась от случившегося, чтобы дать ему достойный отпор или попросту проигнорировать. На ее руках, бедрах и груди еще отчетливее проступили синяки от его грубых прикосновений, а воспоминания заставляли содрогаться. Чувствовала она себя уже лучше. Время, проведенное в спокойствии, в постели, пошло ей на пользу, живот больше не болел. Временами ей начинало казаться, что она ненавидит Макса, а потом… потом ей становилось ясно, что никакая это не ненависть. Она куталась в одеяло и думала… Мысли ни к чему не приводили и были настолько бесполезными, что от бессилия Лиза начинала потихоньку плакать.

Она бы с удовольствием просидела дома еще неделю, но нужно было идти на тренировку. Нужно. Что бы он ни делал, в Швейцарию она не вернется. И в глаза ему посмотреть сумеет, и выдержать его взгляд. В ней вдруг проснулась такая решимость, что Лиза, не колеблясь больше ни секунды, взяла сумку и вышла в коридор. Обмотала шею шарфом и натянула пуховик. Посмотрела в зеркало. В отражении увидела девушку, немного бледную, но с твердым блеском в глазах.

***

На утренней тренировке Макс не обращал на Лизу никакого внимания. Они с Алисой отрабатывали новый заход на поддержку в одной части катка, тогда как Лиза работала над элементами в другой. Лишь пару раз Меркулова ловила на себе его взгляд, но Макс настолько быстро отворачивался, что она не успевала различить выражение глаз. Лиза бы с удовольствием осталась сегодня на катке одна, чтобы не только Самойлова с его партнершей рядом не было, но и всех остальных, в том числе и Миронова с Ксюшей. Вообще никого. Она бы включила музыку, отражающую ее внутреннее состояние, и позволила себе выплеснуть свои чувства в катании. Чтобы ни об элементах не думать, ни о правильности их исполнения, ни о красоте линий и эстетичности движений. Оставалось надеяться только на то, что вечером все разойдутся, и она сможет покататься наедине с собственными чувствами. Пока же нужно было работать, стараясь убедить себя в том, что ей плевать на Макса и делать вид, что у нее все в порядке.

– Стой, Лиза.

Макс преградил девушке дорогу, когда та направлялась на каток. Она поджала губы. Тренировка в зале, так же, как и утренняя на льду, прошла спокойно. Лиза попросту заткнула уши наушниками от плеера, включила музыку и погрузилась в работу. Вначале беговая дорожка, велотренажер, а потом упражнения для укрепления пресса.

– Дай пройти, – холодно проговорила она, отвернувшись от Макса.

– Успеешь.

Лиза, не намереваясь ждать, что он придумает на этот раз, попробовала обойти Макса сбоку. Он мигом ухватил ее за плечо и подтолкнул к стене. Расставил руки по обе стороны от Меркуловой, заключая в своеобразный капкан, и устремил на нее пристальный взгляд.

Три дня Макс ходил злой, как цепной пес, буквально каждая мелочь выводила его из себя. И он догадывался, что причина тому – Лиза, то, что произошло между ними в Братиславе. Он даже думал съездить к ней домой, но не поехал. Просто не знал, есть ли в этом смысл. Пытался убедить себя, что лучше сделать вид, будто ничего между ними не случилось, однако проходило совсем немного времени, и Макс понимал, что вряд ли у него это получится. А сегодня ночью она ему приснилась. Он не помнил сути сна, но точно помнил, что там была она – смотрела на него обиженно и молчала. Проснулся Макс с тяжелой головой и дурными мыслями. Радовало только, что Алиса в эти дни ночевала у себя дома, и в постели он был один. В последнее время он вообще все чаще ловил себя на том, что его перестает тянуть к ней, как к женщине. Пусть она сексуальная, страстная, изобретательная, красивая, чёрт побери, но… И это Макса тоже раздражало. Потому что он догадывался о причинах подобных перемен. Стоило ему увидеть Меркулову, как он чувствовал острое желание дотронуться до нее, ощутить под пальцами ее теплое податливое тело. Он не хотел Алису, он хотел Лизу.

– Что тебе от меня еще нужно? – процедила она, в упор глядя на Макса. – По-моему, мы с тобой уже все выяснили.

– Извиниться хочу, – наградил он Лизу тяжелым взглядом. – За то, что было в Братиславе.

Лиза несколько секунд смотрела на него, не понимая, серьезно ли он говорит или шутит. А потом вдруг запрокинула голову и рассмеялась. Убрав руки, Макс смотрел на нее. Вряд ли он сказал что-то забавное, и ее поведение, которому он не находил объяснения, выводило его из себя. Смех девушки резко оборвался. Взгляд ее наполнился гневом.

– Никогда не прикасайся ко мне, – прошипела она, щурясь так же, как это делал ее брат, когда злился. – Не смей меня трогать! Ты просто слабак, который не может найти выхода собственной злости. Сережу ты достать не можешь, так решил отыграться на мне. Конечно… – Лиза усмехнулась, – так ведь проще, правда? Только ты забыл кое о чем.

– И о чем же я забыл? – Глаза Самойлова потемнели, а взгляд стал еще более тяжелым.

– Ты забыл о том, что ваши с Сережей разборки не имеют ко мне никакого отношения. Или тебя задевает, что твоя сестра оказалась слабее меня? – не отводя глаз, выговорила Лиза. Ей было все равно, что он скажет или сделает. Боль и унижение, пережитые ею, кололи душу. Она знала, что ее слова цепляют Макса, и хотела этого. – Мой брат кинул Лилю, и она тут же решила наложить на себя руки, а я… – Девушка хмыкнула и дернула плечиком. – Я вполне себе жива.

– Дрянь ты. – Самойлов стиснул челюсти. Глаза его стали почти черными. Он непроизвольно сделал шаг к Лизе, а та и с места не сдвинулась.

– Ну что ты мне сделаешь? – тихо, но вызывающе спросила она. – Ударишь? Или еще раз изнасилуешь?

Ее взгляд уже не был злым, хотя Макс и не заметил перемены. Сейчас в ее глазах было больше грусти и обиды. Самойлов молчал. Ударить он бы ее не смог, даже если бы очень захотел. От мысли, что там, в гостинице, поднял на нее руку, становилось не по себе, он не мог объяснить, как это вообще произошло. Опомнился, только когда замахнулся второй раз. А уж опять взять ее силой…

– Твоя драгоценная сестра не сделала бы аборт. А я сделала, – продолжила Лиза, так и не сдвинувшись с места. – Вот такая я циничная тварь. Твой ребенок жил во мне уже десять недель, Максимилиан. Десять недель… это два с половиной месяца. И, знаешь, окажись я снова в той ситуации, я бы поступила так же. – Сказав это, она оттолкнулась от стены. Макс шагнул назад, пропуская ее. Лиза, было, направилась к катку, когда он окликнул ее:

– Меркулова. – Лиза повернулась. Лицо мужчины было словно высечено из камня, такими жесткими сейчас казались его черты. В глазах пылал дьявольский огонь. – А ты все-таки тварь.

– Да, Макс. – Она расплылась в улыбке. – Твоя сестра была святошей, а я тварь, да. Доволен?

Он молчал, и Лиза, посчитав, что на этом их разговор закончен, продолжила свой путь. Стоило ей отвернуться, губы ее задрожали, улыбка исчезла. Лиза шла вперед, не замечая практически ничего вокруг себя. Взгляд ее стал безжизненным, глаза наполнились слезами. Она глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. Нужно хотя бы дотерпеть до дома, а там никто не увидит, какая она на самом деле слабая. Да, как она и предполагала, этот день оказался для нее слишком трудным. Слишком.

***

Вечерняя тренировка для Лизы была куда сложнее утренней. Если утром она, несмотря на моральную вымотанность, все-таки находила силы для того, чтобы вкладывать в свои движения чувства, эмоции, сейчас каждое действие совершалось скорее по инерции. Думала Лиза совершенно о постороннем. Недокрутила оборот во вращении? Да… недокрутила… наверное…  Дорожка шагов с ошибкой? С ошибкой… Зато вращение в бильмане получилось бесподобное. Потому что его Лизе хотелось исполнить именно сейчас, она вообще любила этот элемент.

Макс пронесся рядом с Лизой, набирая скорость для прыжка. Меркулова проводила его взглядом и отъехала в сторону. Она уже стала привыкать к его штучкам. Человек ведь ко всему привыкает…

Если утром Самойлов практически не обращал на нее внимания, сейчас Лиза так и чувствовала его прожигающие взгляды. Один раз он все-таки вынудил ее прижаться к бортику, но в основном дистанцию держал.

Примерно в середине тренировки Миронов раздал спортсменам указания, а сам пошел в кабинет, чтобы сделать несколько срочных и важных звонков.

– Лиза, поработай с риттбергерной тройкой, поняла? – переспросил он у девушки и, дождавшись от нее утвердительного кивка, удалился.

Меркулова осознавала, – тренер догадался о том, что сегодня ничего толкового она изобразить не сможет, поэтому и не стал ее сильно грузить. Ну вот зачем ей нужна эта тройка, когда с риттбергером у нее и так все в порядке? Только время тратить. Может быть, она бы даже немного поспорила с Мироновым, но только не сегодня.

Чем больше проходило времени с момента их разговора, тем сильнее Макс ненавидел Лизу. Ее слова о его сестре, об аборте, засели в голове, он снова и снова слышал ее голос, видел ее губы, кривящиеся в усмешке. Он с самого утра хотел попросить у нее прощения. В самом деле хотел. А чего он хотел теперь, Макс не понимал. Он посмотрел на Лизу. Изогнув спину, она подцепила лезвие конька и сделала несколько оборотов, потом занялась рутинными упражнениями. Словно ее вообще ничего не заботило, словно рядом никого не было. Макс с трудом сдержался, чтобы не зарычать. Алиса стояла  возле дверцы и пила воду. Проехавшись несколько раз вдоль борта, Самойлов разогнался и, набрав скорость, взмыл в воздух в прыжке. Он хотел напугать ее, как делал это уже не раз. Что сейчас все может закончиться иначе, понял слишком поздно. Лиза развернулась, а уже в следующую секунду Макс ощутил удар и упал на лед. Услышал вскрик Полины, почувствовал боль в плече. Зашипел и тут же посмотрел в сторону Лизы. Она лежала на льду… Лежала и не шевелилась. Сердце замерло, пропустив пару ударов. Забыв о боли, Макс подскочил на ноги и тут же оказался возле девушки. Заметил, что она тоже пытается подняться и выдохнул.

– Слава Богу… – вырвалось у него. Дотронувшись до ее плеч, он хотел помочь ей, и тут заметил кровавое пятно на глади льда. А потом алая капля упала на тыльную сторону Лизиной ладони, которой она упиралась в холодную поверхность. – Лиза… – не зная, что делать, тихо позвал он. – Лиза…

Меркулова застонала и дотронулась рукой до головы. По ее правому виску стекала багряная струйка, волосы тоже были вымазаны кровью. Открыв глаза, она посмотрела на Макса. Опять застонала.

– Приведите врача и вызовите скорую! – прокричал Макс, обращаясь к застывшим в ошеломлении фигуристам. – Полина, найди Миронова, у него должна быть аптечка, пусть тоже возьмет на всякий случай. Антон, быстро, врача и скорую! – Сам Макс, поднявшись на ноги, осторожно потянул за собой девушку. Он знал, что в такой ситуации человека лучше не трогать, но оставлять ее на холодном льду тоже было нельзя. – Скажи что-нибудь, Лиз, – обхватив ее за талию, попросил он. – Ты слышишь меня?

– Да, – прошептала она.

Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, Самойлов подхватил Лизу на руки и увез с катка. Не зная, куда ее уложить, положил прямо на пол и сжал холодные пальчики.

– Посмотри на меня. – Он сорвал с борта олимпийку и укрыл ею девушку. – Лиз, посмотри на меня. – Она открыла глаза. В них не было злости. У нее был совершенно уставший, какой-то обреченный взгляд, от которого у Макса сжалось сердце. – Потерпи. – Вытер струйку крови с ее лица. Осторожно отвел волосы, пытаясь рассмотреть кровоточащую рану на виске.

– У меня в ушах шумит, – прошептала Лиза. Поёжилась, прижимая ладошки к груди. Макс осмотрелся в поисках того, чем бы еще можно было ее укрыть. Возле катка было холодно, а Лиза к тому же лежала на полу. Руки ее уже покрылись мурашками. Самойлов схватил толстовку Полины и, немного приподняв Лизу, подложил кофту ей под спину. Снова взял ее ладонь в свою и сжал.

– Сейчас скорая приедет. Все будет хорошо.

Как бы он хотел, чтобы это в самом деле было так! Понять, насколько серьезная рана, Макс не мог. Он боялся трогать место удара, боялся сделать еще хуже. Но то, что это не простая царапина, было очевидно. Лезвие конька угодило в область виска, удар был сильным. Удивительно еще, как Лиза не потеряла сознание.

– Алиса, принеси куртку!

Решетникова стояла потерянная, совершенно не зная, что ей делать. Она не шевелилась и, казалось, не дышала, только пялилась на лежащую на полу Лизу широко раскрытыми глазами.

– Чью?

– Да все равно, чью! – рявкнул Макс. – Только быстро.

Больше он на Алису не смотрел. Нужно было остановить кровь, наложить на рану повязку, но под рукой у него даже чистой тряпки не было, не говоря уж о марле или бинтах.

Миронов появился практически одновременно с Ксюшей. Сразу же склонился над спортсменкой, вглядываясь в ее бледное лицо.

– Скорую вызвали? – спросил он, осматривая рану.

– Да. – Антон забрал из рук подоспевшей Алисы две куртки и передал их Максу. Одна куртка – розовая с белыми вставками – была Лизина, вторая – черная с мощной молнией и пушистым мехом на капюшоне – самой Алисы.

Евгений бережно приподнял Лизу, придерживая ее голову, и Макс расстелил на полу пуховики.

– Лиза, ты можешь двигать руками и ногами? – Он старался говорить спокойно, чтобы не напугать ее еще больше. Вопросы типа «как это произошло» Миронов решил оставить на потом. Сейчас нужно было помочь Лизе. – Ты слышишь меня?

– Голова болит, – фигуристка выдохнула. – И в ушах шумит.

– Ногами и руками двигать можешь?

– Могу.

В подтверждении своих слов она слегка пошевелилась. Евгений ощутил некоторое облегчение. Главное, что у нее не нарушена речь, и она может двигаться. Он очень редко обращался к высшим силам, но сейчас от всего сердца мысленно поблагодарил Всевышнего. Ксюша тоже присела рядом и погладила Лизу по плечу. Потом кинула на Макса быстрый взгляд. От Полины она знала только, что Макс столкнулся с Лизой во время тренировки, но что конкретно у них произошло, не имела понятия. Опять Самойлов…

– Сними с нее коньки, – бросил Женя Максу.

Подбежавший штатный врач взял девушку за руку, измерил пульс, попутно задавая вопросы. Женя нашел в переносной аптечке упаковку бинта. Достал стерильную материю и вытер кровь вокруг раны.

Расшнуровывая ботинки на ногах Лизы, Макс чувствовал, что у него трясутся руки. В том, что произошло, была только его вина, и он это отчетливо понимал. А если бы лезвие угодило ей по лицу? Если бы удар оказался еще сильнее? Максу было по-настоящему страшно. Этот обреченный взгляд, эти тонкие холодные пальцы…

Стянув с девушки коньки, он аккуратно размял ее ступни. Осмотрелся по сторонам. Полина испуганно жалась к Антону, притихшая Алиса стояла поодаль, опираясь спиной о железную балку.

– Сейчас, сейчас, еще немного. – Он опустился возле Лизы на колени и укрыл ее голую руку краем куртки. – Потерпи…