Читать книгу Чертова любовь, или В топку классиков - Татьяна Никоненко - Страница 2

Упали и валяемся на односпальной кровати, рассматриваем сегодняшние фотографии, три головы касаются друг друга, Флер между нами. В комнате хостела душно, по обшарпанным стенам волнами пробегает зеленоватая подсветка бассейна.

– Гайз1, вы посмотрите на этого красавчика водителя, я только на фотке заметила. Я бы с ним затусила, а вы? – Флер приближает на фотографии моей мыльницы мускул левой руки нашего водителя. – Кстати, Тибо, как ты вообще переживешь шесть месяцев без секса? Или не планируешь ждать? – Флер выдыхает на нас конопляный дым и хитро улыбается.

– Флер, пута-а-а2, мне только не хватало еще с вами о сексе заговорить. – Тибо говорит «пута» без души, не то что Флер, вяло. Я смотрю на него – безынициативный, скромный, тихий Тибо, вот у него девушка еще есть во Франции, ждет его, почему я вечно западаю на таких? В нем же нет ничего интересного…

– Ахах, Тибо, ну серьезно, ты уже пробовал жить без секса полгода?! А попадется тебе жгучая перуанка, что тогда? – Темные глаза Флер поблескивают, она радуется своей провокации. – Я вот без секса ну… максимум две недели прожить могу.

В комнате жарко, но мы все равно не отодвигаемся друг от друга; из окна видны звезды, мне жаль, что абсолютную, магическую ночь в оазисе разрушает подсветка бассейна и эти вопросы Флер.

– Душка, а ты чего молчишь? Ты вот сколько готова без секса существовать? – Флер почуяла еще одну жертву.

Душку во мне она заподозрила удивительно быстро, когда я несколько раз слишком мягко позвала ее нежно Флеро, один раз покраснела и миллион раз улыбнулась всем подряд. Я уже и не помню, как она вытянула из меня эти слова на русском, из которых выбрала «душку».

– Как по мне, так можно и жить без него, главное – знать зачем, слишком много шума вокруг секса. – Голос мой звучит откуда-то из угла комнаты, не из меня, я пытаюсь растягивать слова, чтобы получилось безразлично. Хорошо, что кровь на щеках не фосфорная, а то бы я залила всю комнату красным.

– Душка? – Флер приподнимается на локтях, смотрит на меня, по ее лицу пробегают блики от бассейна. – Ты что… девственница? Пута мадре!3 – выкрикивает она и тут же плюхается обратно на кровать так, что наши головы стукаются друг о друга, я чувствую ее афро-итальянские кудряшки, она сотрясается от смеха.

– Ты чего так кричишь, Флер? Спят же все, – пытаюсь скрыть свое недовольство я. Никогда не любила подружек, которые вот так могут треснуть по голове своей фразой, а потом беспрепятственно сотрясаться от смеха. Где понимание? Где моя Олеся?

– Реально, девственница?! – Воздух выходит из нее, как из надувного шарика, она снова поднимается и ударяет по плечу Тибо.

А ведь так хорошо лежали… В голове пульсирует, щеки горят.

– Это долгая история. – Я выключаю свою мыльницу, мне не нужно дополнительного света на лицо.

– Да ладно, душка, ты чего? Новость – огонь, как такое возможно вообще в современном мире? – Флер садится на кровать, даже в темноте я вижу блеск в ее черных глазах.

Я ненавижу и обожаю Флер за эту ее спонтанность, ненавижу и обожаю за эту проницательность, она могла бы стать отличной журналисткой, но она занята одеждой на себе и других. Она создает модели, думает о каждой детали в костюме, чтобы потом разбросать свои любимые вещи по полу грязной комнаты, усесться на них, затянувшись травкой, вытягивать по одной и примерять на своих гостей. Вот и сейчас она уже сшила в голове мой костюм девственницы, примеряет его на меня невидимыми руками и умиляется. Именно умиляется, как будто у меня молочный зуб выпал.

– Душка, расскажи. Рассказывай все, как это с тобой приключилось! – продолжает она, в руках у нее уже складывается платье настоящей душки.

Приключилось. Другие сказали бы, наоборот, не приключилось в двадцать лет.

Но у меня-то и вправду приключилось.