Читать книгу Черный север - Татьяна Солодкова - Страница 14

После длящейся несколько дней кряду оттепели, опять похолодало. В непрозрачные из-за морозных узоров окна бился гонимый ветром снег. Вьюга набирала обороты.

Система отопления не справлялась.

Мартин бросил тоскливый взгляд на обогревающий артефакт, расположенный в углу помещения под потолком: кристалл светился ровным синим цветом, а значит, работал на полную мощность.

Побродив по комнате и заглянув в шкафы, но так и не найдя ничего более подходящего, Март сдернул с кровати шерстяной плед, завернулся в него, как в кокон, и только после этого отодвинул стул и снова уселся за заваленный бумагами стол.

И глава Хорес, и наместник Форли усиленно делали вид, что охотно сотрудничают, и вывалили на него всю финансовую документацию по первому же требованию. И сейчас, пытаясь разобраться в ней в очередной раз, Март поймал себя на мысли, что ему теперь даже гроб не понадобится – можно хоронить в этой куче бесполезных бумаг.

Бесполезных, потому что за два дня работы он так и не нашел ничего, к чему можно было бы придраться.

Да, как и сказал Йенис Биглоу, в северной гильдии откуда ни возьмись имелась премия за работу черных магов с белыми. Но это не маскировалось, а, наоборот, подтверждалось документами.

Да, светлых забрали из сел и деревень – так в городе их не хватало, и было принято решение, что темные достаточно благонадежны, чтобы работать самостоятельно.

Да, в связи с этим понизили жалование – так и работы в сельской местности в последнее время стало меньше.

Да, многие черные уволились и освободились средства – так на них подлатали прохудившуюся крышу, вот, пожалуйста, монета к монете…

Поняв, что цифры уже расплываются перед глазами, Март захлопнул очередную папку и несколько минут просто сидел, слушая завывание ветра снаружи и глядя прямо перед собой.

Мог ли Биглоу выдумать странные письма с угрозами, чтобы надавить на жалость? Мог. Мог глава гильдии так перепугаться не потому, что в чем-то замешан, а банально струхнуть, узнав о столичной проверке? Мог. Могли ли они с наместником попытаться замять дело с конфликтом белых и черных, закончившимся публичной казнью, исключительно из осторожности, а не из злого умысла? Тоже да.

Мартин хмыкнул и покачал головой в такт собственным мыслям. Этак он окончательно уверится, что все здесь святые праведники, Биглоу – алкоголик с бурной фантазией, а его приезд вообще пустая трата времени.

И все же Биглоу был весьма убедителен. Настолько, что в поисках несуществующего заговора прошлой ночью Март поперся искать телегу, которую вытащил из канавы по дороге в замок Айрторна. Слишком тяжелая, со слишком тщательно обвязанным грузом, тогда она показалась ему подозрительной, и он оставил на ней маячок-следилку, чтобы проверить позже. Проверил: телега обнаружилась на ближайшем рынке, а перевозили в ней урожай выращенных в теплицах тыкв – оранжевых и пузатых, и уж точно не похожих на оружие для подготовки восстания (или что еще он там себе напридумывал на дороге?).

Итого: потеряна целая неделя, а, кроме баек Биглоу о самовозгорающихся письмах, у него по-прежнему ничего нет.

Ворона – предвестник беды, – пролетевшая над головой, не в счет. Если приплетать к делу еще и птиц, то можно прямо сейчас собирать вещи и выдвигаться в приют для умалишенных за компанию с темным магом из Пятилесок.

Даже Айрторн и тот не выглядел подозрительно. Озлобленный, с личной трагедией в прошлом, не терпящий магов обоих цветов, не слишком-то любящий короля, он был прямолинеен, как палка, и не похоже, чтобы что-то замышлял.

И все же Борден Айрторн что-то скрывал…

Седьмая тарелка!

Вспомнив то, что привлекло его внимание во время злополучного обеда в замке на холме, Мартин потер рукой уставшие глаза и потянулся к ящику стола, чтобы снова достать присланное Приузом досье.

Седьмая…

Согласно бумагам, в замке обитали только Борден Айрторн, шестеро его детей и обслуживающий персонал. Раньше с ними вместе жила сестра покойной хозяйки, но она умерла два года назад. И больше родни у Айрторнов не осталось.

И все-таки «седьмая» – не просто «лишняя», что можно было бы объяснить присутствием в замке какого-то тайного гостя, которого лорд пожелал спрятать от ненужных глаз.

Седьмая – и шестеро детей…

А что, если?..

Он не додумал мысль: в гостиной что-то громко стукнуло, зазвенело, покатилось по полу. Затем послышались сдавленные ругательства, и снова грохот.

Мартин резко захлопнул папку.

***

Придерживая края пледа под горлом и опершись плечом о дверной откос, Март с хмурым видом наблюдал за ползающим по полу соседом. Витающий в воздухе запах перегара ощущался даже через заложенный от холода нос.

Наделавшая шума опрокинутая вешалка валялась тут же. И с грохотом падала снова и снова, когда Гилберт пытался вернуть ей – а заодно и себе – вертикальное положение, но опять заваливался на пол. Чертыхался и начинал сначала.

Март возвел глаза к потолку в молчаливой молитве и, не выдержав, таки оторвался от дверного проема и подошел к пьяному вдрызг помощнику.

– Вставай. – Протянул руку.

Гилберт, после очередного падения угнездившийся на корточках, поднял к нему мутный взгляд.

– Это… ик!.. оч-чень… люб-безно… с-с… в-вашей… ик!.. стороны… л-лорд…В-ви… Вы… В-ви-ы-ы… – Заплетающийся язык так и не смог выговорить «Викандер», и Поллоу, устало отмахнувшись, замолчал, бессильно осев на пол и снова икнув.

– Позорище, – проворчал Мартин; шагнул ближе, поднял белого мага за воротник распахнутой и мокрой, хотелось бы надеяться, от снега шубы. – Надо же было так налакаться.

Убедившись, что помощник в силах сохранять вертикальное положение самостоятельно (хоть и при помощи стены), Март отошел, чтобы вернуть на место вешалку.

– До кровати-то дойдешь? – Повернулся к белому.

Тот пожал плечами, выпятив нижнюю губу, и, не отрываясь от стены, принялся разматывать шарф.

Март нахмурился: желтый вязанный шарф в черную полоску, будто брюшко пчелы, – ничего подобного в гардеробе Поллоу он прежде не видел.

Хмыкнул.

– Тебя напоили и приодели, что ли? Не знал, что в борделях дарят подарки.

На самом деле, когда Гилберт не таскал на себе хламиду, одевался он дорого и со вкусом. Цветной шарф с кривыми петлями и бросающимися в глаза узелками, будто нитка постоянно рвалась во время вязания, в его образ совершенно не вписывался.

Повесивший было нос белый маг снова вскинул голову.

– Я был в клубе… ик!.. В приличном обществе… ик!.. – И важно поднял вверх руку с вытянутым к потолку указательным пальцем.

– Зато в неприличном виде, – пробормотал Мартин себе под нос, поняв, что сейчас помощник в таком состоянии, что любые вопросы бессмысленны. – Не вздумай блевать в гостиной, – строго велел белому и, развернувшись, направился в свою комнату, думая о том, что даже собачий холод не помешает ему открыть окно, чтобы проветрить.

Сзади послышался звон металлических ножек вешалки – видимо, Гилберт снова ее задел, а потом, судя по сдавленным чертыханиям, принялся ловить.

Март закатил глаза, но не обернулся. Плевать, он ему не нянька.

– Зато нас пригласили на благотворительный вечер! – вдруг внятно и даже без икания донеслось ему в спину, когда Мартин почти закрыл за собой дверь. – Скажи мне спасибо!

– Спасибо, – автоматически буркнул Март, но все же задержался; повернулся. – Что еще за вечер?

Гилберт же расплылся в по-кошачьи довольной улыбке и, блаженно прикрыв глаза, сполз спиной по стене на пол и сразу же раскатисто захрапел, так и оставшись в шубе и «пчелином» шарфе.