Читать книгу Тучи и солнце - Татьяна Викторовна Нартова - Страница 2

Четверги, встречи и имбирный чай

Мгновенье. И нет поворота, и поздно уже тормозить.

И в тело до нервов ломота. И в судьбы единая нить.

Без шансов. Но что виновато, что душу покинул покой?

Что точка грядет невозврата, толкая в безумства прибой?

Бездействие смерти подобно. Почувствовать кожей момент.

Стучит барабанами дробно причины и следствий секрет,

В висках отдает стрекотаньем, как радио космоса шум.

Как тайное древних познанье нутром всем вдыхаешь парфюм.

Мгновенье. И будто знакомо лицо без ненужных гримас

До смелого брови излома уж тысячу жизней до вас.

И новая мера подсчета: количество, длительность встреч.

Не дышится больше вольготно: минут их так ранит картечь!

Скользишь, не цепляешься взглядом, он выдаст тебя с головой.

Но скованна намертво ядом, его видя лишь пред собой.

Без знаков и линий, прямая дороги все дальше ведет.

Мгновенье. И кости ломая, тебя вновь любовь соберет.

1 марта 2012, четверг.

Из всех дней недели Глеб больше всего не любил четверги. И до выходных далеко, и устать от учебы или работы уже успел. К тому же, сколько молодой человек себя помнил, все сколько-нибудь значимые события его жизни происходили либо в пятницу, либо в понедельник. По вторникам и средам тоже иногда случались сюрпризы, а уж про выходные и говорить нечего – это были самые насыщенные дни. А вот четверг… бледный и невыразительный, как сегодняшняя погода.

– Ну, здравствуй, весна, – глядя в окно, поздоровался Глеб.

За окном открывался унылый вид на двор стандартной девятиэтажки. Лежащий грязными кучками снег, блестящий ото льда и редкие прохожие. Темень и хлад.

Глеб допил кофе, сполоснул кружку под краном и направился в спальню. Разобранная кровать напоминала дремлющую любовницу. Хотелось вернуться в ее теплые объятия и не вставать до полудня. А еще лучше до апреля.

– Прости, дорогая. – Парень преодолел внутреннее сопротивление и принялся с ожесточением взбивать подушку.

– Ты чего шумишь? – В дверном проеме нарисовалась заспанная морда Артема. – Еще же семи нет.

– Не гневайтесь, господин! – Глеб отвесил шутовской поклон и вернулся к складыванию одеяла. – Вам же сегодня ко второй паре. Как я мог забыть?

– К третьей… – зевнул друг.

– Почему к третьей?

– Философия. Ну ее на фиг. Какая разница, где спать: дома или на парте? То есть разница-то огромная. Тут мягко и шея потом болеть не будет.

– И какой раз ты ее прогуливаешь?

– Ой, ой! Ты случайно не моя мамочка? Нет? Хлеб, хорош приставать. Я все понимаю: синдром патологического отличника, тяжелое детство. Но не надо другим жизнь портить. У меня впереди еще два месяца, нахожусь еще.

– А ты перестань, наконец, называть меня Хлебом, – зная, что Артем не прекратит, пригрозил парень.

– Зря… Хлеб Булкин, звучит же!

– Да иди ты.

– Уже пошел, – помахав на прощанье рукой, хмыкнул Тема.

– Придурок, – беззлобно выругался Глеб.

Он уже несколько лет жил в одной квартире с этим ненормальным, но до сих пор чувствовал себя как в гостинице. И дело было вовсе не в отношении к нему Артема. Парни прекрасно ладили, ссоры были редки и быстро заканчивались. Тема не требовал от Глеба ничего экстраординарного. Поел – помой посуду, скопилось грязное белье – брось в машинку. Уборка квартиры была совместной, покупки в магазине то же распределялись на двоих. Как и счета за свет, газ и прочие услуги.

Но Глеб все равно предпочел бы жить один. Тем более что своя жилплощадь у него имелась. Правда, жизнь о его предпочтениях никогда не спрашивала.

Покончив с утренними хлопотами, молодой человек оделся и вышел из квартиры. Глаза закрывались, а надежду подремать хотя бы то время, что спускается лифт, разрушила незнакомая девушка.

– Здравствуйте, – высоким голосом пролепетала она.

– Доброе утро.

– По телевизору сказали, что пасмурно будет до конца недели.

«Ей что, обязательно трепаться о погоде?» – с раздражением подумал Глеб. Но вслух лишь равнодушно бросил:

– Плохо.

– А вы, значит, в сто пятой квартире живете, да? – вытаскивая из сумочки плеер с наушниками, продолжала девушка.

Нет, скорее девочка. На вид ей было лет пятнадцать, не больше. Тонкая, как тростинка, несмотря на толстую куртку. И ростом едва ли не сорок сантиметров ниже Глеба. И хотя на площадке горела лишь одна тусклая лампочка, нельзя было не заметить, насколько девчонка бледна. У нее была не обычная, присущая всем жителям Средней полосы России, пережившим долгую зиму без соляриев, а какая-то нездоровая бледность.

– Да, – Глеб на мгновение отвел глаза.

«Когда же этот проклятый лифт приедет?»

– А, значит, мы с вами соседи. Я из сто четвертой.

– Недавно переехали? – больше из вежливости, чем из любопытства поинтересовался парень.

– Да нет, с рождения тут.

– Правда? – А вот это, действительно, интересно.

– Угу. – Лифт остановился, раскрывая створки. – Мы с вами сталкивались пару раз.

– Ох, ты… надо же… Я – Глеб.

– Аня, ой… – Девушка протянула руку для пожатия, и сумочка сползла с ее плеча. Она недовольно поправила ее, а Глеб смог рассмотреть ладони девушки. Узкие, с выступающими синими венками. Словно фарфор, раскрашенный в технике Гжель.

– Странно, я тут уже несколько месяцев живу, а вас никогда не видел.

– Ерунда. Сейчас мало кто знаком со своими соседями по подъезду. Дому уже лет тридцать пять, кто в нем раньше жил, в большинстве своем умерли, а новым владельцам некогда знакомства заводить. Да и люди стали подозрительными, ото всех шарахаются. Даже за солью обратиться не к кому, если что.

Лифт слегка тряхнуло, и он остановился. Двери с каким-то подозрительным скрипом разъехались в стороны, и в нос Глеба ударил запах помойки.

– Прошу, – пропустил парень Аню вперед. – Вам в какую сторону? Через двор пойдете или к арке?

– Мне на остановку, к рынку. А что?

– Да ничего, – пожал плечами парень. А сам подумал: «И, правда, какая мне-то разница?»

Соседи вывалились из подъезда в сырой холод утра. Где-то далеко на востоке начинало светлеть. Но этот новорожденный свет терялся среди городской иллюминации. Фонари, вывески магазинов, яркие пятна окон, словно монстры, пожирающие естественное освещение Земли, превращающие человеческую жизнь в сплошной, нескончаемый карнавал огней. Ни покоя, ни отдохновения.

– Я не спросил: вы в каком классе учитесь? – через несколько минут молчания поинтересовался Глеб. Они вышли из арки и теперь шагали бок о бок. Парню то же надо было на остановку. Аня несколько раз моргнула, с некоторым удивлением повернувшись к нему. Кажется, девушка просто не слышала вопроса. – Наверное, в этом году заканчиваете?

– Четвертый курс, – несколько самодовольно протянула она.

– Простите, я думал…

– Ничего, ничего. Я всегда отвечаю, что хорошо сохранилась. И когда мои ровесницы будут делать пластические операции и обкалывать лицо всякой гадостью, я буду выглядеть лет на десять моложе. Особенность обмена веществ. В школе было обидно, задевало, что я самая маленькая. А сейчас… как-то без разницы. Одно неудобно: в магазине с верхних полок мало что достать можно.

Глеб невольно улыбнулся. Надо же, а эта Анечка не такая уж зануда, как показалось вначале. И если бы парень был внимательнее, он бы смог расслышать сквозь ее браваду нотки грусти.

– Что ж, я, наверное, вынужден попрощаться. – Соседка двигалась уж очень медленно, словно не на транспорт спешила, а прогуливалась по парку. Глеб никогда не понимал таких прогулок. Всю свою жизнь молодой человек жил в напряжении, за чем-то спешил и куда-то опаздывал. Оттого он просто не мог медленно ходить, долго жевать и терять драгоценное время на бесполезную болтовню.

– Идите, идите, – кивнула Аня.

– Знаете что, – уже отойдя на приличное расстояние, спохватился Глеб. – Если вам что-то понадобится, обращайтесь. И давайте на «ты». Надеюсь, вы не возражаете?

– Нет-нет. Я учту твое предложение.

Глеб согласно угукнул и поспешил вперед, надеясь влезть в более-менее свободный автобус. Несколько раз он оборачивался, ища взглядом одинокую фигурку Анны. А та все больше удалялась, пока не стала крохотной.

«Надо же, – промелькнуло в голове парня, – как оно выходит. Живем рядом, дверь в дверь, а даже не знаем об этом. Ирония судьбы, блин».

16 октября 2002, среда.

Она ненавидела осень. Холод всегда заставал ее врасплох. Снег превращал дорогу от дома до школы в настоящее препятствие. К тому же, стоило выйти на улицу, как нос начинал противно подтекать, а дышать вскоре приходилось исключительно ртом. Она ненавидела осень. Еще больше ее пугала зима, но о ней девочка старалась вообще не думать.

В холле ее ждала подружка, успевшая и переобуться, и сдать сменку вместе с пальто в гардероб. Она всегда и во всем опережала девочку. Ну, может, только в учебе они были примерно равны. Вот сейчас Катя первой обратила внимание на стоящего неподалеку старшеклассника:

–Эй, хватит спать. Смотри, какой парень.

– И чего? – не поняла Аня. Она как раз принялась расстегивать ботинки. Замерзшие пальцы не слушались, и вместо того, чтобы распутать узел, она еще больше его затянула.

– Я его уже третий или четвертый раз здесь замечаю.

– Ну и что? Мы с тобой вот тоже каждый раз переодеваемся в этом закутке. Тут стулья есть, и народ не мешает.

– Да, но нигде больше он мне не попадался.

– Или ты его не замечала. – Девочке удалось с огромным усилием стянуть обувку с левой ноги, и теперь она мучилась с правой. – Знаешь, сколько в нашей школе человек учиться? Думаешь, можно каждого запомнить?

– Ой, какая ты…

– Да, вот такая я! Помоги лучше.

Катя фыркнула, но послушно присела на корточки рядом. Аня тем временем начала избавляться от пуховика, одновременно присматриваясь к парнишке. И ничего особенного в нем не нашла. Среднего роста, среднего телосложения, чуть вздернутый нос, темные (насколько можно было судить отсюда) глаза. В общем, совершенно непонятно, чего Катька так на него реагирует?

Хотя, Аня никогда не понимала своих сверстниц, расписывающих последние страницы тетрадей сердечками. Не понимала и их неловких попыток флирта с ребятами из седьмого-восьмого классов.

– Готово, – Катя разогнулась, показным жестом касаясь спины. – Давай в пакет засуну.

– Я сама. Слушай, если моя мать сказала, чтобы ты во всем мне помогала, это вовсе не означает, что я сама совершенно беспомощна.

– Да-да, конечно. Ладно, ваше величество, как скажете. А все-таки: как он тебе? – Кивок в сторону старшеклассника.

– Никак, – честно призналась девочка.

Однако внутри зазвучал тревожный колокольчик. Она пока не знала, что означает этот звук, но где-то в районе желудка неожиданно стало теплее.

1 марта 2012, четверг.

– Давно ждешь? – Судя по интенсивному покачиванию Кати с ноги на ногу, та ждала хозяйку под дверью квартиры никак не меньше получаса.

– Да нет. Только жрать хочу, как волк. У тебя ничего вкусненького не найдется?

– Я пряников купила.

– И все? – недоверчиво протянула гостья.

Аня вздохнула. Вот ведь знает же, что она никогда не приходит домой с пустыми руками. Особенно в день выдачи стипендии. И нагло пользуется. К счастью или нет, но вкусы девушек во многом совпадали. Обе любили темный шоколад, одни и те же фрукты и выпечку. Так что Ане невольно приходилось делиться с Катюшей.

Пока освобождались от опостылевших курток и мыли руки, Аня рассказывала о своих занятиях. Потом сунула в микроволновку тарелку супа и принялась выкладывать свои покупки: пакет чипсов, какой-то новый майонезный соус и кулечек конфет.

– А говорила, только пряники купила, – не упустила возможности подколоть Катя, – Фи, женщина, это ж карамельки! Так, а чего у тебя в сумке?

– Только попробуй влезть! – пригрозила столовой ложкой Анна. – Я сама все достану.

– Ой, белка… все по щелкам, по ящичкам. Не боишься, что мыши с тараканами заведутся?

– Не боюсь. На, держи. – На стол полетел еще один пакет. На этот раз с цукатами. – Больше ничего нет. Не было времени купить. И так боялась, что в пробку попаду.

Следующие пятнадцать минут прошли под аккомпанемент расставляемой посуды и хлюпанье поедаемого супа. Пока хозяйка неторопливо копалась в своей тарелке, Катя успела нарезать хлеб и теперь тщательно промазывала каждый кусочек соусом:

– Весна началась. Как твое ничего?

– Пока нормально. Катя, тебе известно, что в марте со мной всегда все в порядке. Вот потеплеет, полезет травка… и тогда начнется. Дай лучше попробовать, – потянулась Аня за бутербродом.

– А как же шестое? До него совсем чуть-чуть, – в голосе Кати послышалось удивление.

– Не надо, Кать. Прошу тебя. Давай сменим тему. Мне и так сегодня сон приснился…

– Он?

– Ага. Точнее не он. Сон про него, и все ощущения, как тогда. Но его там не было. Я искала везде, блуждала в каком-то лабиринте. Короче, очередной кошмар, – Аня говорила все тише и тише. Ее подруга просто молча кивала головой.

– А как с тем парнем, твоим соседом? Димка все уши прожужжал, когда ты приедешь.

– Кэтрин, ты же знаешь мою мамочку. Придется ее два дня уговаривать, выслушивая вечное: «Куда ты по такой погоде собралась, это же такой стресс! И вообще, надо сосредоточиться на учебе, тебе в этом году курсовую делать». Я, конечно, попытаюсь в среду выбраться.

– Я помогу.

– А насчет соседа… Слушай, почему именно он? Чем Димке второй кандидат не угодил? Этот Глеб смотрел на меня так…

– Сочувственно? – попробовала угадать Катя.

– Скорее, как на жвачку, которая к подошве пристала. Пришлось изо всех сил поддерживать разговор, чтобы он совсем не замолк. А ты знаешь, как мне трудно общаться с незнакомыми людьми. – Аня залила в чайничек кипяток. По кухне немедленно разнесся запах корицы и чего-то цитрусового.

– Ты себе не изменяешь, – хмыкнула гостья.

– Первая любовь, сама знаешь. И все же: чем плох Артем? Мне он показался милым. С ним было бы легче найти контакт.

– Да, но он прост как резинка от трусов. Димка все его привычки и заморочки может на пальцах перечислить. А Глеб, судя по рассказам, тот еще ребус. Наш главный простых задач не ставит. Так что придется тебе, дорогая, преодолеть свою природную робость. Эй, ты сахар-то положила?

– Забыла, прости. – Аня послушно всыпала в кружку Кати две полные ложки. Ей самой больше нравилось пить чай с конфетами или, на худой конец с булочкой. Хотя именно этой чай отлично шел без всяких дополнений.

– А как этот Глеб внешне?

– Кто о чем, а ты все о том же. Если я отвечу, что страшный, отстанешь?

– А это так?

– Ну… – Аня впервые за день задумалась. – Не мой типаж точно. Высокой слишком. И кучерявый. Веснушек полно и брови не такие. Хуже того – он рыжий.

– Тьфу ты, женщина! Нашла из-за чего расстраиваться. Вспомни Валерку. Он ведь тоже рыжий, а ты вполне нормально к его внешности относилась. И меня все за него сватала.

– У Валеры волосы не рыжие, а темно-медные. А Глеб именно рыжий. Как твой апельсин.

– Тебе с ним романов не заводить, авось, – махнула рукой Катя.

– А тогда чего спрашивала? – Ее логика иногда ставила Аню в тупик. – В общем-то, парень приятный. Но меня такие не привлекают совершенно.

– Что собираешься дальше с ним делать?

– Глеб в конце сказал, что я могу к нему обращаться, если что. Учитывая, как активно некоторые девицы уничтожают мой сахар, мне скоро придется побираться у соседей.

– Да иди ты, – ничуть не обиделась Катя.

2 марта 2012, пятница.

Глеб только вышел из ванны, как раздался звонок в дверь, заставив парня подскочить на месте. Чертыхаясь, он кое-как натянул футболку и кинулся открывать. Вариантов того, кто мог стоять за дверью, было не много.

Во-первых, Тема-растяпа. Хозяин квартиры хронически забывал свои ключи, благо, Глеб обычно приезжал раньше друга. Во-вторых, это могли быть родители Артема. Они жили на другом конце города, но регулярно навещали своего дитяти. Привозили домашние консервы, вкуснейшие пирожки с разнообразными начинками и прочие кулинарные изыски. Ребята и сами безрукими не были, но побаловать себя выпечкой Тамары Николаевны или маринованными грибочками Александра Андреевича никогда не отказывались.

Глеб поздно сообразил, что крючок для ключей пуст, а чета Красношеевых приезжала не далее, как три дня назад.

– Аня? – удивился он.

– Привет. – В руках девушка держала пустую сахарницу и какую-то разноцветную коробочку. – Я не вовремя?

– Ну, скажем так, позвони ты пятью минутами раньше, было бы еще хуже. То есть, я совсем не то хотел сказать… проходи, в общем.

Аня послушно переступила порог, позволяя парню закрыть за ней дверь. Без брони из теплых вещей она казалась совсем миниатюрной. На девушке была какая-то безразмерная футболка и тренировочные штаны, скрывавшие все выпуклости. Если таковые были, в чем Глеб сомневался.

– И получилась бы сцена из «Счастливого числа Слевина», – согласилась она. Кажется, Аню ничем нельзя было обидеть. Глеб на мгновение задумался, а потом отрицательно замотал головой:

– Да не… у меня нет привычки ходить голышом по квартире. И я не киллер.

– А я не китаянка.

– Люси Лью не из Китая. Она из Тайваня, – автоматически поправил соседку рыжий. И тут же осекся. За какие-то десять минут, считая их вчерашний разговор, он уже раз пять успел попасть впросак. То с возрастом девушки промахнулся, то теперь сыплет грубостями, будто Аня в чем-то виновата. – Извини. Я сегодня с утра не в своей тарелке. Это, конечно, не повод так себя вести…

– Перестань, – улыбнулась Смирнова. – Ты меня еще не знаешь. Я бываю такой стервой.

– Ты? Да ладно, не верю.

– Ага. Эмм… ты не передумал насчет своего приглашения? Ну, ты говорил, чтобы при необходимости я к тебе обращалась. По-соседски, – замялась Аня.

– Конечно, конечно! А чего стряслось?

– Да вот, дома сахар кончился. Совсем. А я как раз собиралась чайку попить. Завтра куплю и верну тебе. Мне надо-то немного…

– Одну сахарницу? – Парень указал взглядом на посудину в руках Анны.

– О… да нет, это я просто взяла, что первое под руку попалось. Пары ложек достаточно.

– А это что? – Взгляд переместился на коробочку. – То же прихватила по инерции?

– Не совсем. Это бартер. Подумала, может тебе этот чай понравится, – смущенно протянула девушка упаковку. В ней болталось три или четыре пакетика. Глеб выцепил один, вчитался в надпись на фольге.

– Видел такой. Но покупать не рискнул. У меня весьма специфический вкус, так что угодить мне очень сложно. А приобретать целый коробок, чтобы потом выбросить, сама понимаешь, слишком расточительно.

– А я вот люблю рисковать во всем, что касается еды.

– Слушай, может, раз ты пришла, устроим чаепитие прямо здесь, а? – Глеб все еще ощущал себя виноватым за то, что наговорил соседке. Хотя, по правде, у него не было никакого желания распивать с ней чаи. Молодой человек относился к той категории людей, которая с большим удовольствием ходит в гости, чем этих самых гостей принимает. – У меня, кстати, пирожки есть. Их, правда, не сегодня испекли. Но уверяю тебя, они очень вкусные.

– А с чем?

– Так. – Парень нырнул в холодильник, выуживая из него большой пластиковый контейнер. И неприятно удивился: после вчерашнего «перекуса» Темы в нем болталось всего четыре штуки. – Остались с ливером и один то ли с капустой, то ли с повидлом. Тебе какой?

– Только не с ливером, – поморщилась девушка.

– Ладно. Выложить на тарелку? Может, подогреть?

– Глеб, успокойся. Что-что, а пирожки я лопаю в любом виде. Лучше поставь чайник.

– Ладно, – покладисто согласился парень. – Раз ты такая рисковая, позволю себе предложить свой любимый напиток. Такой ты точно в магазинах не найдешь. Я сам собирал травы. В основе зеленый чай сенча и кое-что еще.

– Секретный ингредиент?

– Просто хочу, чтобы ты сама угадала, – покривил душой Глеб. На самом деле он просто боялся: вдруг новая знакомая сразу откажется от дегустации?

Когда все было готово, он с осторожностью пододвинул Анне чашку. Она благодарно улыбнулась, несколько раз махнув рукой над напитком: нюхала.

– Прости, профессиональная деформация.

– Ты химик? – удивился рыжий.

«И когда эта мелочь успела за четыре года так деформироваться?»

– Биолог, – Аня осторожно пригубила чай. Брови ее тут же поползли наверх.

– Так плохо? – не выдержал Глеб.

– Охренеть! То есть, очень-очень вкусно. Ты добавил имбирь, я угадала?

– Да. Не сушенный, а сам корешок настрогал. Надо же. Ты второй человек, которому этот чай понравился.

– А первый кто? – подцепляя из контейнера пирожок, уточнила Аня.

– Брат, – на лице Глеба заиграли желваки.

– Старший или младший? – словно не замечая реакции парня, продолжила допрос соседка. Глеб постарался как можно спокойнее ответить:

– Старший. На девять лет меня старше. Может, еще подлить?

– Нет, пока не надо. А ты, значит, любишь имбирь? – Дело дошло, наконец, до пирожка. – С капустой, вкуснятина.

– Да. Люблю. – Глеб первым покончил со своей порцией, и поспешно встал из-за стола. Плевать, хороший это тон или нет. Сейчас ему было не до церемоний. Любое упоминание о Гришке ранило как остро наточенный нож. Тема это понимал и не совался к другу с расспросами. Но эта девчонка ничего не знает, продолжая тыкать сталью в самые глубокие раны.

– Все спросить хотела. Ты почему здесь живешь? В смысле, с Артемом? Из другого города переехал? – Вопросы сыпались из Ани, как крупа из дырявого мешка.

– Нет. Просто мне удобно. Я свою квартиру сдаю в аренду, а Темка за постой много не просит.

– А, вот оно что! А родители тебе не помогают?

– У меня нет родителей, – буркнул Глеб. Девушка на мгновение опешила, а потом тихонько выдавила:

– Извини. Я не хотела. У каждого есть свои запретные темы, понимаю. Знаешь, я, наверное, домой. Спасибо за угощение. И мне искренне жаль, что все так вышло.

Аня немедленно встала и юркнула в коридор, старательно не глядя на рыжего. Вот же непутевая! Бросив чашку в мойку, Глеб бросился за девушкой следом:

– Ничего. Погоди…

– Что? – Та уже взялась за ручку входной двери и замерла.

– Не хочешь в воскресенье к нам присоединиться? У нас с Темой есть небольшая традиция. Мы каждый выходной устраиваем киносеанс и приглашаем всех желающих.

Традиция была скорее Артема. Глеб же вначале просто терпел выверты друга, но потом незаметно втянулся. Только вот к шастающему по квартире народу привыкнуть никак не получалось.

– Я не люблю такие вещи. Вечеринки, спиртное. Это все не мое.

– Да нет, ты не поняла. Это не вечеринка. Просто посидим, посмотрим фильм, обсудим. А насчет спиртного… ты даже пиво не пьешь? – Глеб и сам не понимал, чего он так усердно уговаривает эту девчонку. Наверное, все дело было в ее внешней хрупкости. И еще эта фраза про запретные темы. Словно на миг приоткрылось окошко, а за ним мелькнуло что-то похожее на его собственную жизнь.

– Теоретически пью. Но практически мать мне за это голову открутит. Глеб, а можно я еще одного человека приведу?

– Кого?

– Мою подругу. Она у меня вместо щита и пропускного билета. Родители только ей доверяют мою безопасность.

– Боже, тебе же не пять лет! – привыкший к самостоятельности с младых ногтей парень никак не мог уложить в голове обрушивающиеся на него объяснения.

– Именно это я каждый раз им и говорю. Но они продолжают гнуть свою линию.

– Как я понимаю, на это есть свои причины?

– Правильно понимаешь. Так что насчет еще одного человека? – вернулась к главному Аня.

Рыжий с явной неохотой согласился. Поняв, что тот не слишком доволен подобным раскладом, девушка добавила:

– С меня закуски. Напиши, сколько человек будет и что купить надо. Я все принесу. В конце концов, мы ведь соседи. А они должны помогать друг другу.

4 марта 2012, воскресенье.

Вопреки всем прогнозам на улице стало гораздо приятнее. Потеплело не намного, всего на пару градусов. Зато выглянувшее солнце оказало на Аню поистине чудодейственное воздействие. Она перестала прятать руки в карманы, сменив перчатки на ярко-зеленые митенки. А еще шапку натянула под стать: квадратную, с двумя кисточками, как на ушах у рыси. Обе вещи девушка связала сама. И пусть не все было выполнено идеально, но зато соответствовало ее настроению.

Анна и сама не знала, как его назвать. В ней мешались ожидание чего-то хорошего, и боязнь разочарования. А еще хотелось крикнуть всему миру: «Вот я! Смотрите на меня, я ничем не хуже вас!». И при этом где-то глубоко внутри затаилась грусть. Им плевать на нее. Этим вечно проходящим мимо людям. Плевать на то, что для нее значит сегодняшний вечер. Им все равно, что уже послезавтра на нее обрушится вся тяжесть весны, скует своим напоминанием. И Аня уже не будет такой довольной, смеющейся. Как ей кажется, никогда больше.

– Эй, ушла в себя и заблудилась? – легонько толкнула девушку Катя. – Ты так мне и не рассказала, как там Глеб. Вот умру от любопытства, с кем будешь по магазинам ходить?

– Да так. Угостил меня чаем. Ничего так. С имбирем и какими-то травками. Мята точно, и еще, вроде, чабрец…

– Так, это уже что-то.

– Ну, родителей у него нет. Во всяком случае, он сам так сказал. То ли умерли, то ли просто поссорились с ним, не знаю. Знаешь, с такими вещами к человеку не лезут. Особенно если видят его второй раз в жизни. У Глеба, зато, старший брат имеется. Но там ситуация совсем запутанная. Короче, чувак напрочь отказался говорить о своей семье. Единственное, что я смогла от него добиться, что он – местный. Квартиру свою сдает, а сам живет у Артема, потому что так выгодно.

– Интересно… Димка говорил, что он работает где-то в небольшой фирме, компьютеры чинит. Значит, либо очень мало получает, либо ему зачем-то нужны деньги.

– Кать, это не наше дело. – Аня остановилась, осматриваясь. – Пойдем туда. Я матери обещала яблок купить. А потом в супермаркет заглянем за всякими сухариками и прочим хламом.

– Как это, не наше?

– А вот так. Договор был такой: узнать все о привычках и вкусах своей жертвы, а потом постараться как можно больше из них перенять. А не копаться в чужой биографии.

Девушка остановилась напротив ларька, выуживая из сумочки кошелек:

– Добрый день. А взвесьте штучек пять яблок.

– Но Димка как сказал? Пустое копирование чужого поведения считаться не будет. Надо понять причины поступков, мотивацию Глеба. А это невозможно сделать, если не узнать его историю.

– Думаешь, мне это удастся? – Ане пришлось прервать разговор. Продавец как раз взвесила товар и теперь нетерпеливо ждала, когда покупательница отсчитает нужную сумму. Когда обмен купюр на фрукты успешно состоялся, она продолжила: – Вот ты бы хотела, чтобы кто-то копался в нашем прошлом? То, что произошло девять лет назад, оставило в нас неизгладимый отпечаток. Но для остальных наша потеря обычная подростковая блажь. Ерунда. Тысячи девчонок переживают подобное, и уже через год забывают об этом. А мы с тобой носимся, как фанатики со святыней.

– Не смей так говорить. – Лицо Кати вдруг преобразилось. Из добродушного оно стало злым, верхняя губа задралась в оскале, а брови сошлись, образуя заметную складку.

– Просто пойми меня правильно. У Глеба есть свои мозоли, и мне не хочется лишний раз на них наступать. А вдруг я ляпну что-нибудь лишнее, и он перестанет со мной разговаривать?

– Когда ты стала такой заботливой? – Катя определенно не собиралась извинять хозяйку. Уж кто-кто, а она имела столько тех самых мозолей, что проще было отрубить ноги. Последнее время каждый разговор девушек заканчивался подобными пикировками.

– С тех самых, как ты превратилась в эгоистичную сволочь, – отбрила Аня. – Кэтрин, я серьезно. Знаю, тебе тоже тяжело. Но давай не будем вмешивать его в наши текущие дела.

– Между прочим, ты первая о нем заговорила. Все, закрыли тему. Давай лучше быстрее все купим. Уже половина шестого. А мне еще нужно накраситься и переодеться. Я же не пойду в гости как пугало. Да и тебе не мешает что-нибудь подобрать.

– Кэт… это обычные посиделки, а не прием у мэра! Или ты думаешь, Глеб с Артемом каждую неделю ходят на маникюр, посещают парикмахера и часами крутятся у зеркала, чтобы просто посмотреть фильм?

Почему небеса не сделали ее блондинкой? Такой грудастой Барби с голубыми глазами? Тогда бы была понятна одержимость Кати собственной внешностью. Так нет же: она была темноволоса и зеленоглаза и больше похожа на эльфийку, чем на белобрысую куклу.

– Мужики, Ань, это существа с другой планеты. Они могут сами ходить хоть в растянутой майке и дырявых трусах, но желают видеть рядом с собой ухоженную, красивую девушку с обложки. Мало ли, что сказал твой Глебушка! Посидим, кино посмотрим. Настоящая женщина должна даже мусор выносить на каблуках и в платье.

– Дело твое. А я вот не хочу быть настоящей женщиной. Так что я пойду в том, в чем мне будет удобно.

В отличие от Кати, Аня хоть и хотела выглядеть хорошо, но ее природная лень и собственное отражение сводили стремление на нет.

– Ладно, балда, как хочешь. В конце концов, тебе с Глебушкой общаться. А я так, тихонько посижу в уголочке да прослежу, чтобы ты не забывала о цели нашего визита. – Аня лишь мученически закатила глаза. Порой она не понимала, почему они до сих пор дружат.

Несмотря на сборы Кати, девушки ухитрились прийти вовремя. Под давлением подруги, Аня сменила домашнюю одежду на вполне приличную блузочку, но вот надевать юбку категорически отказалась:

– Нет, нет и еще раз нет!

– Ой, овца! Ты глянь, как идет! – пытаясь подтолкнуть ее к зеркалу, нудила Катя.

– Да, я овца. И, между прочим, этого не отрицаю. Она же даже коленей не закрывает!

– Божечки, женщина, из какого монастыря ты сбежала?

– Да при чем здесь монастырь? Сама посмотри! Самый лучший вариант для меня – паранджа. Катя, рядом с тобой я все равно буду выглядеть гадким утенком, что бы на себя не напялила.

– Хорош прибедняться. Ладно. – Лесть подействовала, и подруга отступила. До следующей примерки.

«Надо спрятать эту юбку подальше», – решила Аня.

Теперь они обе стояли перед дверью соседской квартиры, ожидая, когда им откроют. Катя что-то мрачно бухтела под нос; девушке досталась «почетная» миссия тащить пакет с закусками. Аня была более сдержана, хотя ожидание начинало затягиваться.

– О, девчонки! – На пороге показался Артем. – Проходите, располагайтесь! Хлеб, твои гостьи пожаловали.

– Привет! – из комнаты вышел рыжий. Катя с нескрываемым любопытством уставилась на него, как кошка на аквариумную рыбку: можно ее скушать, или хозяева не просто так поместили ту в этот ящик, полный противной воды?

– Вечер добрый, мальчики!

– Началось… – не удержалась Аня от комментария. – Не обращайте на эту сумасшедшую внимания. Она тут исключительно для моего прикрытия.

– Ха-ха-ха, – не слишком весело фыркнула подруга. – Вот на кого не стоит обращать внимания, так это на особу рядом со мной.

– Я смотрю, у вас замечательные теплые отношения. Прямо как у нас с Глебом. Да, Хлебушек? – приобняв приятеля за плечи, усмехнулся Артем. – Ладненько, красавицы, давайте сюда пакет. Пойду все разложу, пивко достану. А вы пока следуйте за Хлебушком, он вам все покажет.

Тема лучезарно улыбнулся, подмигнул гостьям и скрылся в районе кухни. Им ничего не оставалось, как пойти вместе с Глебом в гостиную.

– А что, остальные опаздывают? – оглядывая пустой диван и пару кресел, уточнила Катя.

– Да, кроме вас, никого и не звали, – Глеб сгреб с подлокотника несколько носков. – Простите, только гладить закончил, не все убрать успел.

– Ты и носки, что ли, гладишь? – У Кати никогда не было проблем с переходом на «ты». У нее, вообще, никогда не было проблем с общением.

– Нет. Конечно, нет, – рыжий хотел еще что-то добавить, но его перебил вернувшийся Тема:

– Чего стоите? Садитесь, не стесняйтесь. Хотите, разложу диван, ноги вытянете? Вот, мы тут подобрали кое-что, посмотрите. – В руки Кате сунули круглую коробку с дисками. Что будете: попкорн или чипсы? Хотите по-быстрому бутербродов сделаем?

– Тем, заткнись на минуту, – резко прервал друга Глеб. Пока тот рассыпался в предложениях, парень наблюдал за реакцией Ани. Лицо девушки из удивленного сделалось испуганным, а потом она и вовсе отступила обратно к выходу. – Что-то не так, Аня?

– Просто, я думала, будет как-то больше народа.

На самом деле она просто боялась. Толпа могла защитить, спрятать ее. Спрятать от расспросов, от взглядов, полных сострадания. И еще Анну пугало сочетание спиртного и парней. Само по себе оно сулило неприятности. Кто знает, что на уме у этих ребят? И зачем она только согласилась на это? Надо было вежливо отказаться. Сейчас бы лежала дома с книгой, под прикрытием родных стен и теплого пледа.

– Анют, хватит тебе! – весело отозвалась Катя. – Это же здорово. Меньше народу, больше кислороду.

– И больше хавчика, – добавил Тема.

– Ты же сам сказал, что будет семь человек. – Новая попытка понять, почему Глеб ее обманул. – А теперь утверждаешь, что никого больше не звали. Как это?

– Ох, Глебушка, ох, лгунишка, – Артем погрозил другу пальцем. Но видно было: он тоже ждет объяснений. – Так мы и собирались всемером фильм смотреть. А этот жук как разнылся: не надо никого, давай только Аню пригласим.

Глеб начал покрываться красными пятнами. Теперь уже все взгляды были обращены на него, и все ждали ответов. Парень медленно опустился на краешек кресла и промямлил:

– Я хотел таким образом извиниться за мое поведение. Ну, знаешь, я много чего наговорил. Всяких глупостей. Вот и решил, что будет лучше посидеть небольшой компанией. Тем более что ты высказалась против вечеринок. Я подумал, большое количество незнакомых людей тебя смутит.

– Ой… – Аня прикусила губу от досады. А она-то себе такие картины рисовала, одна другой страшнее. Теперь пришел ее черед оправдываться. – Какие глупости? Все нормально. Тебе совершенно не за что извинятся. Это я веду себя как психованная. Просто когда единственное место, в котором приходится бывать, кроме дома – это школа или университет, начинаешь теряться.

– А почему так? – встрял Темка.

– У Ани очень заботливые родители. Гиперопека, шаг влево, шаг вправо приравнивают к побегу. Нам с тобой, птицам вольным, такого не понять. – Как всегда положение спасла Катя.

– Надо срочно исправлять положение! Я лично пойду к твоим предкам и потребую заканчивать это насилие над личностью! Все, Глебушка, тебе партийное задание: выгулять девушку куда-нибудь в культурное место. Театр там, музей. Понял? Ань, ты теперь в наших надежных руках. Пусть кто попробует тебя обидеть, будет с нами дело иметь!

Аня невольно засмеялась. Ей было приятно и одновременно неудобно. Правда, слово «выгулять» немного резало слух. Она и так всю жизнь кого-то обременяет. Сначала родителей, потом учителей, одноклассников и однокурсников. Вот Катя, бедная, уже пятнадцатый год с ней мучается. Не подруга, а личная слуга.

– Чудно. Раз мы все выяснили, думаю, пора заняться выбором картины на вечер. У нас ведь не собрание анонимных затворников. Мы фильм смотреть собирались.

Глебу перспектива стать экскурсоводом для девушки совсем не улыбалась. Он и сам-то не был большим любителем ходить по выставкам. К тому же сейчас у рыжего было напряженно с деньгами, и лишний рублик шел не на билеты, а немедленно тратился на вещи первой необходимости.

Пока девушки совещались, молодые люди сноровисто раскладывали на низком столике закуски. Откуда-то притащили два больших ведерка попкорна и сумку-холодильник, забитый бутылками с охлаждающими напитками.

– Ну, чего нашли?

– Мы в тупике. Не можем выбрать между «Темным рыцарем» и «Исходным кодом».

– Надо же, я думал, вы сразу схватитесь за какую-нибудь романтическую комедию или что-то в том же духе, – не поверил Артем.

– У тебя устаревшие сведения о слабом поле, – отчеканила Катя. – И мы с Анькой ненавидим романтические комедии. Кстати, а вам что больше нравится?