Читать книгу Воздух, смерть и корень - Татьяна Вольпе - Страница 2
2.
ОглавлениеГай закрыл книгу и устало провел рукой по глазам. В лесу быстро смеркалось. Гай прекрасно видел в темноте, но лишний раз напрягать зрение не следовало. Глаза даются человеку при рождении одни на всю жизнь, и заменить их нечем. Отрубленные пальцы отрастут за год, оторванное ухо – за полгода, глаза – никогда. А книга, это изобретение выродков, могло сделать слепым кого угодно.
Письмена хороши для хозяйственных надобностей, коротких заметок, передачи распоряжений. Их удобно вручить быстроногому Хараш, чтобы отнес, кому следует. Но хранить в книгах знания, накопленные за долгие годы, могли додуматься только выродки. Такова их природа – идти к цели самым нелепым, самым трудоемким путем, чреватым саморазрушением.
Положим, требуется получить общее представление о предмете. Тогда и книга годится. Но как быть, если нужен ответ на один-единственный вопрос? Читать книгу от начала до конца? А если нужного там не окажется?
Впрочем, Гай уже не раз убеждался, что потеря времени для выродков – невеликая потеря. А как они любили множить ненужные слова, иногда вовсе не добираясь до сути! Гай был человек и не терпел пустословия. Альмас, хранившие знания людей, никогда себе подобного не позволяли. Их память была совершенна, мысль ясна и свободна от свойственных Проклятым страстей.
Слово страсти Гай почерпнул из книг, и смысл его открылся Гаю далеко не сразу. Понадобились годы сопоставления разных текстов, прежде чем Гай пришел к выводу, что сами выродки обозначали так свое духовное уродство. Удивительным образом, они не только осознавали его (что само по себе стало для Гая откровением), но и находили в нем и радость, и красоту, и высший смысл. Существо, лишенное страстей, представлялось выродкам ущербным, духовным калекой. Воистину, они носили семена погибели своей в собственной природе. Но в этом и была суть Проклятия.
При том не стоило их недооценивать. Молодые Защитники Рубежа часто совершают эту ошибку. Нетрудно впасть в заблуждение, когда впервые видишь Проклятого, проникшего в Чистую землю. Их поступь тяжела и неуклюжа, слух и нюх слабы и несовершенны. Их жизненные формы не отличаются разнообразием. Казалось бы, такое убогое существо не в состоянии противостоять человеку. Но, к несчастью, при этом выродки сильны, свирепы и, что хуже всего, совершенно непредсказуемы. Разумный человек, всю жизнь соблюдающий принцип Удаления от выродков, просто не в состоянии предугадать, на какую жуткую, невероятную дикость они способны. Только Гай и другие Защитники Рубежа знали это.
Каждую весну, лишь только оттаивала земля, на свет пробивались ростки жабьего корня. Бесполезное растение, не годное ни в пищу, ни для изготовления одежды, ни для лечения. Но именно оно привлекало выродков в Чистую землю.
Они пересекали Рубеж, большинство по двое, иногда целыми ватагами, а некоторые, как Квентин, в одиночку. Обычно с ними легко было справиться. Они были неловкие, неуклюжие, они шумели, продираясь сквозь заросли и пахли страхом. Убивать таких было легче, чем сшибать камнями жирных поссумов с деревьев. Но были и другие. Ловкие воры, безжалостные убийцы, они приходили за корнем, а уносили не только корень, но и жизни.
Когда Гай был еще подростком, он обратился к Наместнику Пророка с вопросом, разрешить который его ум на тот момент был не в состоянии.
– Наместник, а почему не оставить выродкам их корень? Пусть себе собирают. Если мы не будем трогать их, они не тронут нас. Разве не это предписывает нам принцип Удаления?
Наместник города Азарума Серапион улыбнулся и сложил одну за другой все три пары рук в жесте глубокого удовлетворения.
– Ты взрослеешь, Гай. Ты задаешь правильные вопросы. Это хорошо. Как ты думаешь, зачем выродки собирают корень?
– Чтобы есть? – предположил Гай. Он видел, как выродки копаются в земле, и они напомнили ему болотных прыскал, разрывающих почву в поисках пищи.
– Почти так. Они действительно едят корень, но не ради пропитания. Они скармливают его своим демонам, и он умножает их силы.
– Демонам? Тем, что преследовали Пророка? – Гай поежился. О демонах, которых, хвала Пророку, никто из людей уже много лет не видел, хранили память только Альмас. И Гаю никогда не приходило в голову расспрашивать о них. Ему достаточно было знать, что эти существа, воплощение ужаса и жестокости, никогда не переходят Рубежа.
– Нет, так долго не живут даже демоны. Те, что преследовали Пророка, давно уже умерли. Но эти, новые, их потомство, ничем не лучше. С тех пор, как наши предки освободились из рабства, демоны не знают покоя. Они понимают, что поработить нас снова им не под силу. Потому они жаждут истребить людей и разрушить наши города. Нельзя допустить, чтобы Охотники добывали для них корень, Гай.
– Но почему они не оставят нас в покое? – в отчаянии воскликнул Гай. Его привычный, безопасный мир вдруг пошатнулся. Все, что Гай считал незыблемым – твердыня Азарума, процветание общины, свое собственное будущее – показалось ему тогда непрочным и шатким.
– Выродков переполняет злоба, – печально сказал Наместник, и его яркие, солнечные как у всех Скирра глаза на миг стали тускло-желтыми, очень усталыми. Гай понял, что страшная правда, которую он только что узнал, тяжким грузом лежит на сердце мудрого Серапиона уже много лет. – К тому же, они нас боятся. Мы сильны – и при этом совершенно им чужды. Они не успокоятся, пока не истребят нас – если мы позволим.
– Наместник, так может, уничтожим весь корень, пока они им не завладели? – осторожно предложил Гай. – Это нелегкая работа, но мы справимся, если возьмемся все вместе!
– Ты говоришь неразумно, Гай, – покачал головой Серапион, и густая грива его волос рассыпалась по плечам. – Не стань корня, это не остановило бы выродков. Разве что отсрочило тот день, когда они нападут… Ты еще юн, но уже сегодня я скажу тебе то, что твои сверстники узнают лишь много позже. – Серапион положил свою верхнюю, самую тонкую руку на плечо Гаю, и Гай ощутил ее успокоительную тяжесть. – Пророк предупреждал нас против выродков. Они многочисленны и размножаются быстро. Настанет день, когда они хлынут к нам, презрев страх Рубежа… В ожидании этого дня мы должны готовиться, чтобы встретить их во всеоружии.
– Но что мы можем сделать, Наместник? – Гай никогда не впадал в грех сочинительства, но в этот момент невольно представил себе полчища выродков, атакующие Азарум, – и содрогнулся.
– Что мы можем? Узнать выродков как можно лучше. Изучить их. Понять, что ими движет. Найти их слабые места. Возможно, нашествие можно предотвратить. Тот, кто сумеет собрать сведения о выродках, принесет неоценимую пользу общине.
– Я буду изучать выродков, Наместник, – сказал Гай твердо.
– Да, – Серапион кивнул, и взгляд его ясных, всевидящих глаз устремился поверх головы Гая в дальние дали, откуда, должно быть, сам Пророк подавал своему Наместнику знаки, понятные только им двоим. – Ты сможешь, если приложишь все усилия. Ты – Арав. Твое предназначение в том, чтобы помогать нам, Скирра, воплощать волю Пророка ко благу общины. Ты силен, умен и ловок, и ты способен учиться. Стань больше, чем просто Защитником. Познай природу выродков, и община возблагодарит тебя, и Пророк после смерти приобщит к умершим праведным.
Так Гай нашел свое предназначение, которому с тех пор оставался верен, и достиг на избранном поприще немалых успехов. На первых порах приходилось нелегко, конечно. У человека два врага, говорил Наместник, – выродки и собственное несовершенство. Гай безжалостно боролся с обоими.
Труднее всего было подавить в себе отвращение. Выродки омерзительны, и тела их, и дела их, и слова их. Но потакая собственной брезгливости, разве искоренишь зло? Начинал с малого – наблюдал за Охотниками, что появлялись в Чистой земле, ловил их. Чаще убивал, но случалось захватить и живьем. Это был полезный материал для исследования – но однообразный. И Гай пришел к Наместнику просить благословления на первую вылазку в Проклятую землю.
Серапион не запретил, но и отпустить сразу отказался. Ты еще не готов, сказал он.
И Гай стал готовиться. Альмас знали о выродках куда больше, чем Гай воображал (хотя, как он понял потом, многие из их сведений давно устарели). И Серапион знал о них немало – хотя так и не открыл Гаю, откуда. Гай учился у Альмас и у Наместника, пока не перенял все, что они могли ему дать. И вот настал день, когда Серапион сказал – ты готов, насколько дитя Пророка вообще может быть готово к такому. Ступай.
Так Гай первым в Азаруме со времен Исхода перешел Рубеж и вступил в пределы Проклятой Земли. Побывал там – и вернулся. Вернулся всего три дня спустя – но ему казалось, что он пробыл там три года.
Гай пришел тогда прямо в бункер Наместника, и Серапион, разбуженный в неурочное время, сразу же вышел к нему. Гай сидел на скамейке для посетителей и молчал. Наместник, тоже молчал, а потом подошел и как маленького взял Гая за подбородок и заглянул своему ученику в глаза.
Долго смотрел он, и Гай чувствовал, как понемногу возвращается к нему радость жизни, как слабеет и отпускает его смертная тоска, что сковала грудь.
– Ты дома, Гай, – сказал Серапион тихо. – Ты дома. Ты дышишь воздухом Чистой земли, и с каждым вздохом тебе становится легче. Вокруг тебя только люди, здесь нет чужих. Стены нашего города укрывают тебя от зла. А теперь расскажи мне все, выпусти из своей головы, из сердца, то, что ты видел и слышал.
И Гай заговорил. С тех самых пор, как он пересек Рубеж, Гай чувствовал, как душа его наполняется ужасом и омерзением, и под конец он стал сам как сосуд, наполненный скверной. Теперь же, сидя рядом с Наместником, глядя в его спокойные, ясные глаза, Гай начал освобождаться, очищаться, и под конец рассказа увиденное уже казалось ему ненастоящим, придуманным, будто сон, который начал уже забываться.
Наместник не прерывал его ни единым словом. Когда Гай закончил, надолго воцарилась тишина, такая глубокая, что слышно было, как бьются сердца Наместника.
– Одна твоя вылазка продвинула нас в борьбе с выродками на десять лет вперед, Гай, – промолвил, наконец, Наместник. – Когда ты пойдешь снова?
Еще вдох назад Гай был уверен, что ответом на этот вопрос может быть только «никогда».
– Завтра, Наместник, – ответил он.
– Нет, завтра ты никуда не пойдешь, – покачал головой Серапион. – Тебе нужен отдых. А я должен обдумать все, что ты рассказал мне сегодня. Я скажу тебе, когда придет время.
С тех пор Гай много раз пересекал Рубеж. Своими глазами он наблюдал за жизнью поселений Проклятых. В ночи, невидимый и бесшумный, он подбирался к их домам. Он уносил с собой их вещи, их оружие, тела их ручных животных – и за все время ни разу ничем не выдал своего присутствия. Иной раз Гаю трудно было устоять перед искушением уничтожить того или иного выродка, который, беззащитный и беспечный, даже не подозревал, что рядом с ним – его смертельный враг, человек. Но Гай всегда сдерживал себя. Польза, которую он приносил общине, возвращаясь живым из вражеского стана, во много раз превосходила ту, что можно было извлечь из смерти одного Проклятого.
Хотя для Квентина, вероятно, стоило бы сделать исключение. Этот Охотник за корнем был худшим из выродков, самым ловким, самым беспощадным, самым вредоносным из всей их породы. Гай знал, что в тот день, когда тело выродка, для устрашения прочих, повиснет на ветвях деревьев у границ Чистой земли, Гай сполна ощутит высшее счастье человека – сознание того, что ты полезен своему роду и всем Детям Пророка.
Гай поднялся с земли и потянулся, разминаясь. Недлинный осенний день угасал, от воды поднимался белесый туман, воздух сделался холоден и влажен. Как и все Арав, Гай не боялся простуд и мог без вреда для себя ночевать и на снегу. Но в темноте из воды полезут на берег авегли, а человек для них – желанная добыча, редкое лакомство.
В последний раз оглядевшись, Гай спрятал книгу в сумку и пошел домой.