Читать книгу Ночные грехи - Тэми Хоуг - Страница 10

День 1-й

21.22

– 7 °C

– Дети ведут себя совершенно непредсказуемо, – сказала Натали. Она возилась на кухне, делая бутерброды с индейкой. Рядом шипела и плевалась кофеварка. – Я помню, как Трой выкинул однажды номер. Ему было лет десять или одиннадцать. И он решил ходить по домам и продавать подписку на газеты, потому что так он мог выиграть гоночный автомобиль с дистанционным управлением. Он был так захвачен идеей выиграть этот приз, что даже и подумать не мог, чтоб позвонить из школы и предупредить нас, сказать, чем он занят. Позвонить маме? Зачем я должен звонить ей, когда я вижу ее каждый день?

Она неодобрительно покачала головой и разрезала бутерброд наискосок от угла до угла хлебным ножом размером с садовую ножовку.

– Это было, когда мы жили в Близнецах, а там как раз начался разгул бандитизма, особенно в Миннеаполисе. Ты не можешь себе представить, о чем я думала, когда Трой не пришел домой ни в пять тридцать, как положено, ни позже.

Нет, я могу. Те же самые мысли крутились бесконечной петлей ужасов в голове Ханны. Она ходила взад и вперед по другую сторону барной стойки, слишком возбужденная, чтобы сидеть. Она не смогла даже заставить себя переодеть одежду, в которой была на работе. Толстый свитер источал слабый запах пота от стресса и напряжения, полученных в борьбе за жизнь Иды Берген. Ханна так и оставалась в черных рейтузах, которые кусались на талии, и в длинной шерстяной мягкой юбке со складками. Она сняла ботинки у двери только по привычке.

Ханна продолжала бесцельно бродить по кухне, скрестив руки в символической попытке сдержать себя, и не спускала глаз с телефона, который по-прежнему хранил молчание под настенным списком телефонных номеров. Мама – больница. Папа – офис. 911 для чрезвычайной ситуации. Все написал Джош, яркими маркерами. Его домашний проект недели безопасности.

Волна паники снова накрыла ее с головой.

– Слушай, я просто обезумела, – продолжала Натали, наливая кофе. Она добавила по капле обезжиренного молока в каждую чашку и поставила их на барную стойку рядом с тарелкой с бутербродами. – Мы вызвали полицию. Джеймс и я поехали искать его. А потом мы, черт возьми, чуть не задавили его. Вот так его и нашли. Он ездил в темноте на велосипеде, настолько одержимый желанием выиграть эту чертову игрушку, что даже не пытался следить за движением.

Ханна взглянула на Натали, когда молчание затянулось и она поняла, что та ожидает ее реакции.

– И что ты сделала?

– Я выскочила из машины, разъяренная, как фурия, раньше, чем Джеймс смог припарковаться, крича во всю глотку. Мы были прямо перед синагогой, а я орала так громко, что раввин выбежал наружу. И что же он видит? Он видит, что какая-то сумасшедшая темнокожая женщина вопит и трясет этого бедного ребенка как тряпичную куклу. Тогда он возвращается вовнутрь и вызывает полицейских. Они прилетели с огнями и сиренами и все такое. Прямо «Девять ярдов», да и только. Конечно, к тому времени я уже обнимала этого мальчика и кричала, продолжая рыдать. Мой малыш! Мой мальчик! – Натали завизжала хриплым фальцетом, размахивая руками. Затем она закатила глаза, скривила губы и покачала головой. – Оглядываясь назад, я думаю, что нам не следовало бы, вероятно, наказывать Троя. Вполне достаточно было запретить делать так впредь.

Ханна снова ушла в себя. Она уставилась на телефон, как будто желала заставить его зазвонить. Натали вздохнула, понимая, что на самом деле она уже ничего не сможет сделать, чего бы она уже не сделала. Она сварила кофе и сделала бутерброды не потому, что кто-то был голоден, а просто потому, что это был обычный, нормальный поступок. Она болтала без умолку, пытаясь отвлечь Ханну и заполнить зловещую тишину.

Она обошла барную стойку, положила руки на плечи Ханны и подтолкнула ее к табурету.

– Сядь и съешь что-нибудь, моя милая. У тебя уровень сахара в крови, должно быть, уже в минусах. Удивительно, что еще стоишь на ногах.

Ханна пристроилась на краешке табурета и уставилась на тарелку с бутербродами. Несмотря на то что с ленча у нее не было ни крошки во рту, она не чувствовала ни малейшего желания поесть. Она понимала, что должна попытаться – ради нее самой и потому, что Натали взяла на себя все заботы о ней. Она не хотела обидеть Натали. Она не хотела никого подводить.

Ты уже успела сделать это сегодня.

Она потеряла пациента. Она потеряла Джоша.

Телефон молчал.

В гостиной, где телевизор бормотал что-то сам себе, проснулась Лили и слезла с дивана. Она заковыляла на кухню, потирая один глаз кулаком, в другой руке она сжимала плюшевого далматина в ошейнике. Сердце сжалось в груди Ханны, когда она наблюдала за дочерью. В полтора года Лили оставалась совсем малышкой, воплощением сладости и невинности. У нее были светлые, как у мамы, кудри и голубые глаза. Никакого сходства с Полом, ни в коем случае – факт, на который Пол не обратил внимание. После всех унижений, которые он должен был выстрадать в долгом усилии зачать Лили, он, по-видимому, думал, что у него есть право иметь дочь, похожую на него.

Мысли о Поле заставили Меган только яснее осознать, что телефон молчит. Пол не позвонил, даже притом что она оставила несколько безумных сообщений на его автоответчике.

– Мама? – пролепетала Лили. Она дотронулась до нее свободной рукой, без слов давая команду взять ее на руки.

Ханна подчинилась с готовностью, крепко прижала к себе дочь и уткнулась носом в маленькое тельце, которое пахло зубным порошком и сном. Она хотела, чтобы Лили была как можно ближе, боялась выпустить ее из вида с момента, как привезла ее домой от няни.

– Привет, сладкий пирожок! – прошептала она, раскачиваясь вперед и назад, ощущая комфорт от теплого тела, одетого в фиолетовую шерстяную пижамку. – А тебе полагается спать.

Лили как будто не услышала замечание и хитро улыбнулась, отчего на щечках у нее появились ямочки.

– Где Джош?

Улыбка застыла на лице Ханны. Ее руки непроизвольно напряглись.

– Джоша нет здесь, сладенькая.

Паника ударила ее как таран, разбивая последнее сопротивление. Она устала, и ей было страшно. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом, сказал ей, что все будет в порядке, и имел в виду именно это. Она хотела, чтобы сын вернулся, а страх исчез. Она прижала Лили и плотно зажмурилась, чтобы сдержать слезы. Такие же едкие, как кислота, они все же выскользнули из глаз и побежали по щекам. Низкий, мучительный стон вырвался из ее больного горла. Лили, напуганная и недовольная тем, что ее сжали слишком плотно, тоже начала плакать.

– Ханна, дорогая, пожалуйста, сядь, – сказала Натали мягко, подталкивая ее к небольшому двухместному дивану. – Сядь. Я принесу тебе что-нибудь выпить.

На улице залаяла собака, и было слышно, как автомобиль подъехал к дому. Ханна проглотила остатки слез, но Лили продолжала плакать, не делая и попытки остановиться. Ожидание, плотное, как дым, повисло в воздухе. Это Джош распахнет сейчас кухонную дверь? Или Митч Холт появится с новостями, о которых невыносимо думать?

– Почему Гизмо не на заднем дворе, где ему следует быть?

Пол вошел в кухню, раздраженный, с хмурым взглядом, презрительно кривя рот. Не взглянув на Ханну, он продолжил вечерний ритуал, как будто ничего не произошло. Он прошел в свой небольшой кабинет, расположенный в отдалении от кухни, положить портфель на стол и повесить пальто. Ханна наблюдала, как он исчез в комнате, которая была его святилищем и которая всегда содержалась в идеальном порядке. Ярость закипела в ней. Он заботился больше о том, как повесить пальто точно на свое место – в ряд с другой одеждой, которая располагалась слева направо от самой легкой до самой тяжелой, – чем заботился о своем сыне.

– Где Джош? – недовольно буркнул Пол, вновь заходя в кухню и на ходу ослабляя узел полосатого галстука. – Это он отвечает за собаку. Он может, черт возьми, выйти и убрать ее?

– Джоша нет, – ответила Ханна резко. – И если бы ты потрудился ответить на мои телефонные звонки, ты бы знал это несколько часов назад.

При звуке ее голоса он настороженно поднял глаза, свои карие глаза под линией густых бровей.

– Что?

– Где, черт возьми, ты был? – Она прервала его, бессознательно прижав Лили еще сильнее. Малышка с визгом сжала кулак и ударила ее по плечу. – Я чуть с ума не сошла, пытаясь до тебя дозвониться!

– О, Господи, я работал! – ответил он, оглядываясь по сторонам в попытке понять смысл происходящего. – У меня было чертовски много более важных дел, чем отвечать на этот проклятый телефон.

– Неужели? Твой сын пропал! А у тебя клиент важнее, чем Джош?

– Что ты имеешь в виду – как это пропал?

Натали встала между ними и попыталась освободить Лили. Ребенок с радостью потянулся к ее рукам.

– Давайте я уложу ее спать, пока вы с Полом присядете и обсудите все спокойно и разумно. – Тон ее голоса не допускал возражений. Она в упор посмотрела в глаза Ханны.

– Пропал? – повторил Пол, сжимая руками пояс на модных коричневых брюках. – Что, черт возьми, здесь происходит?

Натали взглянула на него.

– Сядьте, Пол, – приказала она, махнув рукой в сторону кухонного стола. Его глаза расширились, взгляд посуровел, и он подчинился. Натали вновь повернулась к Ханне, ее жесткий взгляд смягчился. – Вы тоже сядьте. Расскажите с самого начала. Я сейчас вернусь.

Воркуя с Лили, она направилась по роскошному ковру гостиной к короткой лестнице, ведущей в спальни. Ханна смотрела ей вслед. Чувство вины нарастало. Лили уткнула свою зареванную мордашку в плечо Натали и продолжала хныкать:

– Нет, нет, мама… – Ее большие глаза обвиняли, когда она посмотрела на Ханну.

Боже, что я за мать! Мурашки, пробежавшие по коже, превратили ее в наждачную бумагу. Ханна зажала рот рукой, опасаясь сказать что-нибудь лишнее, о чем потом придется сожалеть.

– Ханна, что происходит? Ты выглядишь ужасно!

Она повернулась к мужу, с горечью задаваясь вопросом, почему именно в стрессовых ситуациях открывается истинный характер внешности человека. Пол только что провел более чем двенадцать часов в аудиторской фирме, которой он управлял совместно со своим старым другом по колледжу Стивом Кристиансоном. Он выглядел усталым. Морщинки, которые развернулись веером из уголков его глаз и заключили как в скобки его рот, стали немного глубже, чем обычно, но ничто из этого нисколько не умалило его привлекательности. Только на пару-тройку сантиметров выше, чем она, Пол был аккуратным, спортивным, с худым лицом и сильным подбородком. Его рубашка в полоску потеряла свежесть, но в галстуке, висящем теперь свободно на шее, он выглядел сексуально, а вовсе не помято. Она мельком взглянула на себя, когда опустилась на стул, и почувствовала себя чем-то, только что вынутым с самого дна корзины для белья.

– У нас была неотложная ситуация в больнице, – начала она тихо, глядя на мужа, – я опоздала забрать Джоша. Я приказала Кэрол позвонить на каток, чтобы оставить сообщение, но когда я добралась туда, он уже ушел. Я искала везде, но не смогла найти его. Полиция сейчас прочесывает там все.

Лицо Пола застыло. Он сидел, расправив плечи.

– Ты забыла нашего сына? – произнес он голосом острым, как лезвие.

– Нет…

– Господи Иисусе! – взмолился он, вскочив на ноги. – Эта проклятая работа важнее для тебя…

– Я – врач! А женщина умирала!

– А теперь какой-то сумасшедший убежал с нашим сыном?!

– Ты не знаешь этого! – завопила Ханна. В этот момент она просто ненавидела мужа за то, что он высказал вслух все ее страхи.

– Тогда где же он? – сорвался на крик Пол. Он уперся локтями в столешницу и подпер кулаками лицо.

– Я не знаю!

– Прекратите! – рявкнула Натали, ворвавшись на кухню. – Прекратите, вы оба! – Она бросила на них свирепый негодующий взгляд, который запугал не одного копа в полиции Оленьего Озера. – У вас наверху маленькая девочка, которая не может заснуть и плачет, потому что ее родители бранятся. Сейчас совсем не время для вас обоих начинать перестрелку.

Пол впился в нее взглядом, но промолчал. Ханна начала говорить, но круто развернулась спиной к ним, когда неожиданно зазвенел дверной звонок. Она стрелой пролетела через кухню, ворвалась в холл и бросилась к двери; ее сердце бешено колотилось в груди.

Митч Холт стоял на ступеньке у входа. Серьезное лицо, глаза как наполненные болью глубокие колодцы.

– Не-ет, – прошептала она. – Не-ет!

Митч вошел вовнутрь и взял ее за руку.

– Милая, мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы найти его.

– Нет, – она шепнула снова, покачиваясь из стороны в сторону, не в силах остановиться, как при головокружении. – Нет. Не говори мне. Пожалуйста, не говори мне.

Никакое обучение не может подготовить полицейского к такому испытанию, подумал Митч. Не существует такого протокола, по которому можно разрушить жизнь родителя. Все извинения прозвучат банально, никаких слов не будет достаточно. Ничто не могло бы остановить боль. Ничто. Он не мог быть просто бесчувственным полицейским в таких делах, даже если это уменьшило бы его собственную боль. Прежде всего он был отцом, затем – другом, и уже только потом – полицейским. Но… Позади Ханны он увидел Пола и Натали. Они стояли в холле с мрачными, напряженными лицами, ожидающие его приговора.

– Нет, – шептала Ханна, ее губы едва шевелились, в глазах, полных слез, уже поселилось отчаяние. – Пожалуйста, Митч.

– Джоша похитили, – сказал он. Его голос прогудел низко и хрипло. Ханна согнулась, как сломанная кукла. Митч подхватил ее и крепко обнял. – Мне очень жаль, милая, – пробормотал он, – мне жаль.

– Боже мой! – прошептала Натали.

Она проскользнула мимо них и закрыла входную дверь, не давая уличному холоду проникнуть внутрь дома. Однако тот холод, что охватил дом, имел мало общего с погодой. Он пробирал до костей, и от него невозможно было избавиться, просто закрыв дверь.

Пол шагнул вперед и сбросил руку Митча с плеч Ханны.

– Она – моя жена, – сказал он. Горечь его тона заставила Митча поднять голову и посмотреть на Пола.

Митч разжал руки, и Пол рывком притянул Ханну к себе. Но в его руках Ханна не почувствовала того комфорта и поддержки, что минуту назад. Казалось, Пол не приложил никакого реального усилия для этого. Или просто потому, что мысли Ханны были далеки от реальности. Так или иначе, это казалось странным, но что этой ночью было реальным? Детей не похищали в Оленьем Озере. В БКР не было спецагентов женского пола. Митч Холт никогда не терял контроль.

Боже, какая ложь!

Гнев, вспыхнувший внутри, предохранил его от глупостей, сколь нелепо это бы ни звучало. Он дал ему что-то, что заставило сосредоточиться, знакомое, что помогло сдержаться. Митч глубоко вздохнул и постарался собраться. Он потер ладонью щетину на подбородке и обратился к своей помощнице. Глаза Натали, полные слез, казались особенно печальными за толстыми линзами очков. Она выглядела почти такой же потерянной, как и Ханна, которая стояла в проеме арки, что вела в гостиную, держась за стену и плотно прижав к ней лицо.

– Натали, – обратился он к секретарше, коснувшись ее плеча. – Не сваришь ли ты нам кофе? На всех, нам всем это необходимо. – Она кивнула и поспешила на кухню, явно обрадованная поручением. Митч жестом пригласил Ханну и Пола пройти в гостиную. – Мы должны сесть и поговорить.

– Поговорить?! – взревел Пол. – Какого черта вы все еще не ищете моего сына? Бог мой, вы – шеф полиции!

Митч спокойно взглянул на него, как бы напоминая о презумпции невиновности.

– Все сотрудники, все до последнего подчиненного, уже задействованы. Мы позвонили в департамент шерифа, в патрульную службу штата, и БКР здесь. Мы организуем поисковые группы на катке. Вертолеты вылетают с инфракрасными датчиками, они фиксируют все, что излучает тепло. Сейчас описание Джоша рассылается по всем правоохранительным органам соседних округов, и оно вводится в систему Национального информационного центра преступности. Он будет зарегистрирован как пропавший ребенок по всей стране. Я лично буду координировать все усилия по поиску, но сначала я должен задать вам обоим некоторые вопросы. Вы, возможно, дадите нам отправную точку для работы.

– Вы, похоже, думаете, что мы знаем, какой сумасшедший похитил нашего сына? О, Иисусе, это невероятно!

– Прекрати! – выдохнула Ханна.

Пол уставился на нее, симулируя шок.

– Или, возможно, Ханна сможет пролить какой-нибудь свет на ситуацию. Именно она забыла Джоша там.

Ханна ахнула и зашаталась, как если бы он дал ей пощечину.

Митч сильно ударил Пола Кирквуда ребром ладони, отбросив его назад, а затем бесцеремонно запихнул в кресло с подголовником.

– Сбросьте обороты, Пол! – приказал он. – Так вы никому не поможете.

Пол откинулся в кресле и нахмурился.

– Извините, – пробормотал он неохотно, тяжело опираясь на подлокотник и потирая голову. – Я только что вернулся домой. Я не могу поверить, что все это происходит.

– Откуда вы знаете, что… – Ханна не смогла заставить себя закончить фразу. Она пристроилась в уголке двухместного дивана, а Митч сбросил парку и сел рядом.

– Мы нашли его сумку. Там была записка.

– Какая записка? – встрепенулся Пол. – С требованием выкупа или что-то еще? Богатыми нас вряд ли можно назвать. Я имею в виду, что неплохо обеспечиваю жизнь семьи, но ничего особенного. И Ханна, ну… в общем… я знаю, все думают, что врачи гребут лопатой, но, поверьте, это совсем не так, как было бы, если б она работала в клинике Мейо и получала бы их неслабую зарплату…

Он замолк, а Митч, нахмурившись, глядел на него, задаваясь вопросом, насколько серьезны его слова. Он постоянно во всем винил Ханну. Она тихо начала всхлипывать, затем слезы покатились по ее щекам и женщина прижала руку ко рту, сдерживая рыдания.

– Нет, это не требование выкупа, но из записки стало ясно, что Джоша похитили, – сказал Митч.

Слова, которые разъедали его мозг, как кислота, жуткое сообщение, от которого можно сойти с ума. Как было бы здорово, если бы он мог им сказать, что владеет сугубо конфиденциальными доказательствами и что крайне важно держать информацию в секрете, чтобы виновная сторона не узнала, и так далее, но он не мог. Они были родителями Джоша, и они имели право знать.

– Там было написано: «невежество не значит невинность, но ГРЕХ».

Холод пронзил Ханну насквозь.

– Что это значит? Что…

– Это значит, что он чокнутый, – заявил Пол. Он запустил пальцы в волосы и как расческой водил их сквозь шевелюру раз за разом. – О, Иисус…

– Никому из вас никто не звонил? – спросил Митч. Они покачали головами, оба выглядели слишком ошеломленными, чтобы вообще думать. Митч сдержанно вздохнул. – Мы должны сейчас сконцентрироваться и подумать о возможных подозреваемых.

Натали принесла кофе на подносе и поставила его на маленький столик из вишневого дерева, где, как заброшенная игрушка, лежал пульт дистанционного управления. Она протянула Митчу чашку, взяла другую и втиснула ее в руки Ханны, предлагая Полу обслужить себя самому, пока она уговаривала свою подругу сделать глоток. Пол не пропустил ничего. Он выстрелил свирепым взглядом в женщину, когда наклонился вперед добавить подсластитель в кофе.

– Вы всерьез думаете, что это мог сделать кто-то из наших знакомых? – спросил Пол.

– Нет, – солгал Митч. Статистика прокручивалась у него в голове, как новостная лента внизу телеэкрана. Подавляющее большинство детских похищений не было совершено незнакомцами. – Но я хочу, чтобы вы оба все-таки подумали. Мог ли кто-нибудь из клиентов или пациентов за что-то рассердиться на вас? Вы не замечали каких-либо незнакомцев по соседству в последнее время, какие-нибудь машины не притормаживали здесь? Или вообще, что-нибудь необычное?

Пол посмотрел в чашку с кофе и вздохнул:

– Вы думаете у нас есть время следить за бродягами? Я в офисе весь день. У Ханны стало еще хуже со временем, когда ее назначили руководителем отделения неотложной помощи.

Ханна вздрогнула, еще одна колкость попала в цель, и Митч, которому пришло было в голову спросить, как давно у них проблемы, придержал язык. Он понял, что стресс проявляет тяжелые, бессердечные черты Пола.

– Джош не упоминал кого-нибудь, кто прогуливался бы возле школы или подходил к нему на улице?

Ханна покачала головой. Ее руки сильно дрожали, и она поставила чашку на поднос, расплескав кофе через край. Не обращая внимания на беспорядок, она вся собралась в комок, обнимая колени, и рыдания сотрясли ее тело. Кто-то украл ее сына. В мгновение ока Джош исчез из их жизней, увезенный безликим незнакомцем в неизвестное место с целью, которую ни одна мать никогда не хотела бы даже предположить. Она хотела бы знать, не холодно ли ему, не напуган ли он, думал ли о ней и удивлялся, что она не приехала за ним. Она хотела знать, жив ли он.

Пол, с бледным и искаженным болью лицом, поднялся из кресла и прошелся по комнате.

– Такие дела, как это, здесь не происходят, – бормотал он, – именно поэтому мы переехали из Близнецов – жить в небольшом городке, где мы могли бы воспитывать детей, не боясь какого-нибудь извращенца. – Он ударил кулаком по каминной доске. – Как это могло произойти? Ну как это могло произойти?

– Такое никак невозможно понять, независимо, где это произойдет, – сказал Митч. – Самое лучшее, что мы сможем сейчас сделать, это сосредоточиться и постараться вернуть Джоша. Мы установим «жучок» на ваш телефон и отследим сигнал, если кто-нибудь позвонит.

– Вы полагаете, мы просто должны сидеть здесь и ждать? – спросил Пол.

– Кто-то должен быть дома, если телефон зазвонит.

– Ханна может остаться у телефона. – «Он решил все сам и предложил посадить дежурить жену, не посоветовавшись с ней и даже не учитывая ее психическое состояние», – подумал Митч. Его терпение заканчивалось. – Я хочу помочь в поисках. Я должен сделать что-то, чтобы помочь.

– Да, прекрасно, – откликнулся Митч, наблюдая, как Натали, опустившись на колени у ног Ханны, пытается найти слова утешения. – Пол, почему бы нам не пройти на кухню и не обсудить это, ладно?

– Чем я могу быть полезен? – спросил Пол, идя следом за Митчем. Он уже полностью переключился на планирование своих действий. – Фонари? Маячки? У нас есть хорошее походное снаряжение…

– Это все прекрасно, – сказал Митч жестко. Он смотрел Полу Кирквуду прямо в глаза, давая время осознать, что разговор пойдет не о поиске. – Пол, я понимаю, что это – трудная ситуация для каждого, – продолжил он мягче, – но не могли бы вы сейчас оказывать своей жене немного больше сострадания? Ханна нуждается в вашей поддержке.

Пол уставился на него, недоверчиво и оскорбленно.

– Я немного сержусь на нее сейчас, – ответил он сдержанно. – Она забыла нашего сына, и его похитили.

– Джош – жертва обстоятельств. Как и Ханна в данном случае. Она не могла предвидеть, что в больнице сложится такая чрезвычайная ситуация именно в то же время, когда ей надо было забирать Джоша.

– Да? – Пол насмешливо фыркнул. – Насколько вы хотите поспорить, что она просто так задержалась в больнице, когда это случилось? У нее есть определенные часы работы, вы знаете, но она не придерживается их. Она просто бродит там, только и ждет, когда что-то пойдет не так, как надо, и у нее будет причина остаться там и вернуться домой позже. Не дай бог потратить лишнее время в нашем доме с нашими детьми…

– Ну ты и ляпнул! Не подумав, Пол! – не сдержался Митч. – Извините. Независимо от того, какие проблемы у вас с Ханной возникли в отношениях, сейчас их надо запихнуть на дальнюю полку. Вы понимаете меня? Вы оба должны быть вместе – для пользы Джоша, – а не искать легкую мишень друг в друге и делать поспешные выводы, не разобравшись. Вы можете сердиться на кого угодно, хоть на Бога, или на меня, или на снисходительные суды, но у Ханны и так достаточно на ее совести, она винит себя и без вас, так что не следует добавлять ей груза, карабкаясь на вершину этой кучи.

Пол отпрянул от него. Митч был прав – ему хотелось наброситься на кого угодно. Ханна. Его золотая девочка. Его невеста-подарок. Женщина, которая не имела ни малейшего понятия, как сделать его счастливым. Она была слишком занята, греясь в лучах всеобщего обожания, чтобы быть рядом с ним или с их детьми. Это было ошибкой Ханны. Все это.

– Принесите все снаряжение, что у вас есть, – сказал Митч устало. – Встретимся на ледовой арене. – Он направился в холл, но задержался на минуту. – Да, и захватите что-нибудь из одежды Джоша, – добавил он спокойно, глядя на Ханну, свернувшуюся на диване. – Нам потребуется что-нибудь для собак, чтобы они смогли взять след.

Натали последовала за ним в прихожую.

– Этот человек нуждается в большем, чем выговор. Ему нужен хороший пинок под зад, туда, где у него мозги.

– Это называется нападение, – сказал Митч. – Но если ты захочешь пойти и сделать это, тигрица, я готов поклясться в суде, что ничего не видел.

– Не думаю, что одного раза будет достаточно для изворотливого хама, – проворчала она. – Пусть бедная девочка посидит там одна и поплачет. Швырять все эти колкости в ее адрес через всю комнату, как будто она – кукла вуду. Господь всемогущий!

– Ты знала, что у них нелады в семье?

Натали состроила одну из своих рожиц.

– Ханна не говорит о личном. Она могла бы жить с маркизом де Садом – и не сказала бы и слова против него. К тому же я – не тот человек, чтобы расспрашивать, – призналась она с сожалением. – Но я всегда думала, что Пол – большой сноб и всегда считает, что он лучше, чем все остальные.

Митч потер затылок, пытаясь снять напряжение.

– Нам не следует судить его слишком строго. Немногие в такой ситуации проявляются с лучшей стороны. Все реагируют по-разному и не всегда адекватно.

Натали кивнула.

– Я позвоню еще кому-нибудь из подруг. Мы сможем меняться. И я приготовлю кастрюлю тунца на всю бригаду.

– Пользуйся моим мобильником. Так ты не будешь занимать домашнюю линию. Кто-нибудь приедет установить прослушку. Если что-нибудь случится, звони на пейджер. – Он задержал на ней взгляд, когда натягивал парку на плечи. – Ты стоишь своего веса в золоте.

– Скажи это муниципалитету, – язвительно заметила она, пытаясь вытащить остатки юмора в этом кошмаре. – Пусть открывают Форт-Нокс.

Он вытянул маленький мобильный телефон из кармана куртки и отдал ей.

– Позвони и священнику тоже, пока ты здесь. Нам будет нужна любая помощь. Всех, до кого сможем достучаться.