Читать книгу Ночные грехи - Тэми Хоуг - Страница 6

День 1-й

18.42

– 5 °C

Меган О’Мэлли никак не ожидала увидеть шефа полиции в нижнем белье, но опять же, это был такой день. Она плохо рассчитала время на переезд в новую квартиру, его не хватило. Вернее, она и представить себе не могла столько непредвиденных обстоятельств до, во время и после переезда. Она уже стукнула себя за это. Следовало бы подумать!

Конечно, некоторые вещи невозможно предсказать. Например, она не могла знать заранее, что вчера полетит система зажигания в машине. Она не могла предвидеть, что ее новый домовладелец, хорошенько покутив в бильярдном зале Американского легиона, махнет из города в Лас-Вегас на чартерном рейсе. И как можно предугадать, что поиски ключей от ее квартиры вовлекут полицейский розыск в самые глубокие, самые темные сферы деятельности сыродельной фабрики, или что не будет работать ни одна из коммунальных услуг, когда она, наконец-то, попадет в свою квартиру. Ни телефон. Ни электричество. Ни газ. И это притом, что их должны были включить еще два дня назад.

Бедствия и проволоґчки, сконцентрировавшись в одной точке в правом виске, дали о себе знать немедленно. Небольшая головная боль угрожала перерасти в катастрофическую. Последнее дело начинать работу на новой должности с мигрени. Все могли бы решить, что она – слабая. Маленькая и слабая – образ, с которым ей приходилось бороться и в лучшей форме.

Итак, на сегодняшний день она – полевой агент Миннесотского бюро криминальных расследований, одного из лучших правоохранительных агентств на Среднем Западе. Одна из одиннадцати полевых агентов в штате, всего-то. И единственная женщина. Первая женщина, разбавившая тестостерон в рядах полевых агентов Бюро криминальных расследований. Кто-то где-то, вероятно, гордился ею, но Меган сомневалась, что это чувство распространится на мужские бастионы правоохранительных органов отдаленных районов штата. Феминистки назвали бы ее пионером. Другие использовали бы слова, убранные из стандартных словарей по моральным соображениям.

Меган называла себя копом. Ее тошнило от дискуссий на тему полового различия. Она закончила все необходимые курсы, прошла все тесты – и в классе, и на улицах. Она знала, как держать себя в руках, как обращаться с любой стреляющей штукой на свете. Она полностью отработала часы патрулирования, заработала свои нашивки детектива. Она провела немало часов, выполняя штабную работу, и дважды принимала участие в задержаниях. И вот ее время пришло.

Лео Козловски, пятидесятитрехлетнего агента из Оленьего Озера, сразил сердечный приступ. Тридцать лет пончиков и дешевых сигар наконец доконали его, и бедный старина Лео уткнулся лицом в тарелку послерождественских шведских фрикаделек в кафе «Скандия».

Когда весть о его смерти разнеслась по лабиринтам офисов штаб-квартиры, Меган почтила минутой молчания память Лео, а затем подала еще одну докладную записку суперинтенданту, представляя свое имя для рассмотрения на этот пост. Когда день для принятия решения приблизился, а она не услышала ничего ободрительного, Меган собрала всю свою волю в кулак, взяла послужной список и отправилась в офис специального агента, возглавлявшего региональное отделение Сент-Пола.

Брюс Де Пальма запел старую песню, которую ей приходилось слышать уже не раз. Что все полевые агенты – мужчины. Все шефы и шерифы, с которыми они должны работать, тоже мужчины. Детективы и офицеры, входящие в их сеть, тоже почти все мужчины. Нет, это не дискриминация, это реальность.

– Хорошо! Вот здесь тоже все реальное, Брюс, – сказала Меган и хлопнула папкой с документами по столу, прямо по его регистрационной книге. – У меня больше следственного опыта, больше учебной практики и протоколы задержаний лучше, чем у кого-то еще в списке на это назначение. Я прошла курсы агента в академии ФБР, и я могу отстрелить член у крысы с двухсот метров. Если я не пройду снова только потому, что у меня есть грудь, ты будешь слушать мой вой всю дорогу до отдела местных новостей в «Пионер пресс».

Де Пальма нахмурился. У него была внешность «а-ля Никсон», которая не добавляла ему любви прессы. Меган представила, как в голове начальника прокручивается сцена, где репортеры называют его «уклонистом», который «отказывается от всякого сотрудничества», в то время как камеры сфокусированы на его глубоко посаженных бегающих глазках.

– Это – шантаж, – сказал он наконец.

– А то! Дискриминация по половому признаку. Я хочу это назначение, потому, что я – чертовски хороший полицейский, и потому, что я заслуживаю его. Если я получу должность, но с чем-то не справлюсь, ты можешь выкинуть меня, но дай мне шанс попробовать.

Де Пальма плюхнулся в кресло и сжал пальцами подлокотники. Сутулый, с костлявыми плечами, цепляющимися за уши, он своей позой напоминал стервятника на шесте. Тишина нависла над ними. Меган стояла на своем и выдержала его пристальный взгляд. Она ненавидела опускаться до угроз; она хотела работу по заслугам. Но она знала, что старший офицер становится особенно пугливым от таких слов, как «преследование» и «сексуальное домогательство». Он все еще страдал от обвинения, которое несколько сотрудниц предъявили общительному суперинтенданту несколько месяцев назад. Возможно, она сейчас рисковала, но простого напоминания могло хватить, чтобы заставить Де Пальму обратить на нее внимание.

Де Пальма снова нахмурился, подбородок задрожал, он сильно сжал зубы.

– Пойми, там – как в сообществе бывших однокашников. Такое сообщество имеет важное значение для успешной полицейской работы. Как ты думаешь вписаться в него, когда все остальные знают, что ты – не «свой»?

– Я заставлю их увидеть во мне «своего».

– Всякий раз, обернувшись, ты будешь видеть только каменную стену.

– Для стен есть отбойные молотки.

Де Пальма покачал головой.

– Эта работа требует изящества, а не отбойного молотка.

– Я надену лайковые перчатки.

Или рукавицы, думала Меган, когда возилась с печкой в машине. Расстроенная и продрогшая до костей, она врезала кулаком по приборной панели, за что тотчас ее наградили облаком пыли из вентиляционного отверстия. «Шевроле Люмина» была клячей из конюшни Бюро. Она бегала, имела четыре хороших колеса и необходимое радиооборудование. Вот и все. Никаких излишеств. Но это был автомобиль, а она была полевым агентом. «И черт меня подери, если я собираюсь жаловаться!»

Полевой агент Бюро криминальных расследований. БКР.

Бюро криминальных расследований было создано законодательным собранием штата в 1927 году, чтобы взять под свою юрисдикцию расследование, лабораторию, документацию других правоохранительных органов в штате, этакая сокращенная версия ФБР. Теперь Меган была представителем Бюро в десяти округах. Она служила связующим звеном между местными органами власти и штаб-квартирой. Консультант, детектив, начальник отдела по борьбе с наркотиками – она должна была «носить много шляп», и как первая женщина на такой работе, она должна была выглядеть чертовски хорошо в них всех.

Опоздание на первую встречу с шефом полиции в городе, который планировался как база для операций, – не самое хорошее начало.

– Следовало бы назначить встречу на завтра, О’Мэлли, – бормотала она, вылезая из машины и борясь, как ей показалось в тот момент, с двадцатиметровым серым шерстяным шарфом. Шарф походил на питона, обвившегося вокруг ее шеи, руки и ручки портфеля. Меган ухватилась за него и потянула, шепотом матерясь.

Она пошла прямиком через каток, который прилегал к автостоянке позади мэрии Оленьего Озера и полицейского управления. Высвободив, наконец, хвост шарфа, Меган резко перебросила его через плечо и… потеряла равновесие. Тут же ноги разъехались на льду, и она, стараясь не шлепнуться, исполнила безумную чечетку. Но высокие каблуки сапожек, которые она выбрала, чтобы создать иллюзию достойного роста, сработали, как лезвия коньков. Она проскользила в танце еще метра полтора по направлению к зданию, а затем рухнула, как мешок с кирпичами, плотно приложившись задницей.

Боль пронзила позвоночник по всей длине до головного мозга и зазвонила там, как колокол. Мгновение Меган просто сидела, плотно зажмурив глаза, но вскоре холод начал проникать через ее черные шерстяные брюки. Она осмотрела автостоянку в поисках свидетелей. Никого! День отступил под натиском темноты. Уже больше пяти, и основная часть офисного персонала, должно быть, покинула свои рабочие места. Шеф Холт, вероятно, тоже закончил работу, но она выяснит это у дежурного, чтобы неожиданно появиться на встрече. На три часа позже, но появиться.

– Ненавижу зиму, – брюзжала она, подтягивая ноги под себя, а затем поднимаясь без намека на изящество или самоуверенность. Скользя и спотыкаясь, она, наконец, добралась до машины и ухватилась за дверцу, чтобы удержать равновесие. – Ненавижу зиму.

Она предпочла бы оказаться где угодно, но только южнее границы снегов. И неважно, что она родилась и выросла в Сент-Поле. Просто любовь к арктическим температурам не была заложена в ее генетическом коде. Она не переносила пуховики. Шерстяные свитеры вызывали у нее аллергию.

Если бы не отец, она давно бы сбежала в более ласковый климат. Она приняла бы назначение ФБР, которое было предложено после академии в Куантико, Мемфис. Люди в Мемфисе даже не представляют, что такое зима. Снег – большое событие в Мемфисе. На их термометрах, вероятно, нет чисел ниже нуля. Если они когда-либо и слышали слова Клиппер Альберта, они, вероятно, думали, что это название лодки, а не область низкого давления, движение которой приносит резкий ветер и холод, способный пробрать до мозга костей даже белых медведей.

Я остаюсь здесь из-за тебя, папочка.

Как будто ему не все равно!

Головная боль начала кусаться еще сильнее…

Здание мэрии Оленьего Озера было новым. Красивое V-образное двухэтажное кирпичное строение свидетельствовало о растущих налоговых поступлениях, вызванных миграцией квалифицированных специалистов из Городов-Близнецов. С ростом преступности и перенаселением в Миннеаполисе и Сент-Поле те, кто мог себе позволить и не возражал против переезда, искали места посимпатичнее – такие, как Оленье Озеро, Лосиная Река, Северное Поле, Озерный Край.

Городские офисы размещались в южном крыле мэрии, полицейское управление и офис покойного незабвенного Лео Козловски – в северном, камеры предварительного заключения – на втором этаже. Через городскую площадь в старом парке находилось здание окружного суда и офисы правоохранительных органов, включая офис шерифа. Там же в парке расположилась и окружная тюрьма.

…Оказавшись внутри здания, Meган повернула налево и пошла вдоль по коридору, не задержавшись ни минуты в уютном атриуме с застекленной крышей, пальмами в кадках и развешанными по стенам картинами и фотографиями, иллюстрирующими историю Оленьего Озера. Поймав свое отражение в зеркальном витраже, Меган вздрогнула. Она выглядела так, будто с ее головы только что стянули джутовый мешок. Только этим утром – а кажется, прошел месяц – она зачесала эту темную гриву назад в низкий конский хвост и собрала его небольшим, из темной шотландки, бантом, купленным по случаю в сетевом магазине «Ничего лишнего». Опрятно. По-деловому. Теперь же пряди волос, как тонкие шелковые нити, разметались по лбу, щекам, подбородку. Нетерпеливым жестом она попыталась хоть как-то привести волосы в порядок.

За регистрационной стойкой у прохода в крыло, занимаемое полицией, никого не было. Она прошла мимо и остановилась у закрытых дверей, которые надежно оберегали покой муниципального совета от преступников и полицейских и наоборот. Меган нажала кнопку звонка и стала ждать, разглядывая помещение для дежурной бригады через пуленепробиваемое стекло. Комната светлая, с белоснежными стенами, синевато-серым ковром фабричной работы, на котором пока еще не видно никаких признаков износа. Черные стальные столы выстроились, как малочисленный взвод, в два ряда. Столы, по большей части, смотрелись неряшливо. Они были завалены папками и документами, тут же стояли кофейные кружки и фотографии в рамках. Только за тремя столами сидели люди. Могучий полицейский в форме говорил по телефону, двое других мужчин в штатском ели бутерброды, одновременно просматривая документы.

Тот, что в форме, повесил трубку и поднялся во весь свой огромный рост. Взглянув на Меган большими сонными глазами, он неуклюже заковылял к дверям, разворачивая пачку жевательной резинки «Дентин». Он выглядел как тридцатилетний уроженец Самоа, с темными непослушными волосами, с телом толстым, как ствол дуба, и, вероятно, столь же сильным. На его бейджике было написано «Нога». Он засунул жвачку в рот и нажал кнопку внутренней связи:

– Я могу вам помочь?

– Агент О’Мэлли, Бюро криминальных расследований. – Достав удостоверение личности, Меган приложила его к стеклу для ознакомления. – У меня была назначена встреча с шефом полиции Холтом.

Полицейский без особого интереса полусонным взглядом изучил фотографию.

– Проходите, – сказал он, небрежно махнув рукой. – Дверь открыта.

Меган сжала зубы. В этот момент она желала себе только одного – не покраснеть. Она не хотела выглядеть идиоткой. Особенно не в конце такого дня, как этот. И не перед человеком, который был частью ее сети. Нога потянул на себя дверь, и она вошла, сверля его стальным взглядом.

– Разве эта территория не должна охраняться? – спросила она резко.

Нога остался невозмутимым и только пожал плечами. Это движение было похоже на землетрясение, вызвавшее колебание небольшой горной цепи.

– От кого? – Когда она свирепо посмотрела на него, он скривился в полуулыбке, презрительно приподняв правую сторону толстых губ. – Вы ведь новенькая, так?

Меган резко вскинула голову, едва не растянув мышцы на шее. Черт побери! Неудачная попытка произвести впечатление на кого-то, кто на полметра выше тебя.

– А вы?

– Я здесь уже довольно давно. Идите за мной! – Он двинулся между рядами столов в коридор, куда выходили двери личных кабинетов. – Натали еще не ушла. Никто не попадает к Шефу, не пройдя через нее. Она здесь всем управляет. Мы зовем ее Командиром. – Он взглянул на Меган с легким интересом. – Зачем вы здесь? Временная замена Лео, пока они не найдут постоянную?

– Я и есть постоянная.

Широкие брови Нога удивленно поползли вверх. Похоже, он был крайне шокирован услышанным, и его вид напоминал вид человека, страдающего несварением желудка.

– Да ну! Гоните?

– Вовсе нет.

– У-ух!..

– А что, у вас на работе есть какие-то проблемы с женщинами? – Меган еле сдерживалась, чтобы не повысить голос. Но как же она устала постоянно держать свои эмоции под контролем! Она чувствовала, что чаша ее терпения переполняется.

Нога – сама невинность! – широко распахнул глаза:

– Только не у меня!

– Хорошо.

Он нырнул в офис, предварительно побарабанив костяшками пальцев по открытой двери:

– Эй, Натали! Здесь из БКР парень… ох! девочка, то есть девушка… черт! молодая женщина…

Нога бросил растерянный взгляд на Меган.

– Агент О’Мэлли… – натянуто подсказала она.

– …прибыла, – закончил Нога.

– Проклятье! Самое время! – донеслось из офиса, перед которым они стояли. На матовом стекле по трафарету было написано «МИТЧЕЛ ХОЛТ, НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ», но в дверях появилась женщина с черными сверкающими глазами, и она меньше всего была похожа на Митчела.

Всемогущая Натали оказалась не выше 165 сантиметров Меган, но более крепкого телосложения, ей априори полагалось быть спокойной и невозмутимой. Свое внушительных размеров тело она умело драпировала в ансамбль ржавого и фиолетового, что более чем указывало на наличие вкуса. Ее кожа была цвета полированного красного дерева, лицо, круглое, как тыква, венчалось шапкой прекрасных густых черных завитков, которые были похожи на шерсть недавно постриженной овцы. Опираясь одной рукой на бедро, а другой плотно ухватившись за дверной косяк, она в упор посмотрела на Меган сквозь огромные, в красной оправе, очки.

– Девушка, вы опаздываете.

– Мне это прекрасно известно, – холодно ответила Меган. – Шеф полиции Холт все еще здесь?

Натали сделала кислое лицо.

– Нет, его здесь нет. А вы думали, он будет сидеть и ждать вас здесь всю жизнь?

– Но я звонила предупредить, что опаздываю.

– Я не помню, чтобы вы говорили со мной.

– Я не знала, что это необходимо.

Натали фыркнула, отлепилась от двери и завозилась вокруг стола. Она укладывала какие-то бумаги в файлы, а затем подкалывала их в одну из полудюжины черных папок, которые брала со стеллажа позади. Каждое движение Натали казалось отработанным и быстрым.

– Вы новенькая. Ну и с кем вы поговорили? С Мелоди? Девчонка забыла бы о собственной заднице, если бы некоторые парни не хлопали по ней, чтобы напомнить, что она у нее есть!

Нога бочком попятился к двери, стараясь быть как можно незаметнее.

– Ну-у-у-ги! И не пытайся ускользнуть, – внезапно остановила его Натали, не повернув головы в его сторону. – Ты закончил тот отчет, что Митч просил?

Гримаса огорчения появилась на лице великана.

– Я закончу утром, я получил приказ патрулировать…

– Ты получил большую проблему, вот что ты получил, – проворчала Натали. – Или отчет будет у меня на столе к полудню, или я электрическим степлером прикреплю твою задницу к стулу. Ты слышишь меня?

– Громко и ясно.

– И не забудь подъехать к дому Дика Рида дважды. Они уехали в Косумель.

Меган вздохнула. Ей тоже страстно захотелось уехать в Косумель. Слабый тик проснулся в ее правом веке. Она потерла глаз и подумала о еде впервые после завтрака. Ей просто необходимо что-нибудь проглотить, иначе она потом уже не сможет справиться с головной болью.

– Если Шеф Холт уже ушел, мне бы хотелось перенести нашу встречу.

Натали поджала полные губы и пристально посмотрела на Меган долгим, оценивающим взглядом.

– Я не говорила, что он ушел. Я сказала, что его здесь нет, – уточнила она. – Какой же вы полицейский, если не улавливаете нюансы? – Она неодобрительно усмехнулась и направилась к выходу из офиса. – Пойдемте, агент О’Мэлли. Раз уж вы здесь, пожалуй, можете с ним встретиться.

Меган последовала за секретаршей Шефа, стараясь не забегать вперед. Эта женщина хорошо знает себе цену.

– Итак, вы здесь, чтобы занять место Лео.

– Я не могла бы и подумать об этом, – невозмутимо ответила Меган. – Я не ем так много жареного.

Уголок рта Натали подозрительно дернулся. Не совсем в улыбке.

– Лео мог бы справиться с любым количеством еды, это точно. А теперь еда справилась с Лео. Я всегда говорила ему, чтобы он следил за холестерином и бросил курить те проклятые сигары. Он никогда не хотел меня слушать, но такой уж он был человек. Хотите знать какой? Поищите в словаре слово «бестолковый» – у них должна быть картинка парня рядом. Но тем не менее Лео нравился всем, – добавила она, еще раз пронзив Меган пристальным взглядом. – Он был, черт побери, настоящим парнем. А кто вы?

– А я, черт побери, коп.

Натали фыркнула.

– Посмотрим!

Когда Меган в первый раз услышала музыку, она подумала, что ей это просто показалось. Звук был слабый, мелодия – что-то из Рождественского сезона. Но кто поет рождественские гимны в январе? У всех передозировка уже к середине декабря. Но музыка зазвучала громче, когда они спустились в холл. «Зимняя Страна чудес».

– Полицейские и пожарные-добровольцы устраивают благотворительное шоу на День снега, – объяснила Натали. – Репетиция идет до семи.

Раскаты мужского смеха заглушили музыку. Натали приоткрыла дверь с табличкой КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ 3 и проскользнула туда вперед Меган. Шестеро мужчин устроились на пластмассовых стульях с хромированными спинками, которые беспорядочно были расставлены по залу. Еще полдюжины стояло вдоль обшитых панелями стен. Все находились в различной стадии истерического хохота – корчились, хлопали себя по бедрам, заливались слезами. В центре зала сладкая парочка комиксов начала XX века – Матт и Джефф – неуклюже бродила в старой мягкой обуви и красных кальсонах, в то время как из динамиков магнитофона человек с преувеличенным норвежским акцентом пел довольно нескромную песню: «Когда зудит немного здесь… поцарапай немного там… Погуляй в моем нижнем белье…»

Меган смотрела во все глаза. У мужчины справа была внешность рекламного пончика компании «Пиллсбери», он укрывался красным пледом как мультяшный персонаж Элмер Фадд Умник. Мужчина слева был абсолютно другим, высокий и элегантный, с внешностью Харрисона Форда и телом атлета. Нижнее белье плотно облегало его, как вторая кожа, и вполне недвусмысленно говорило о его поле. Меган приложила усилие, чтобы перевести пристальный взгляд на менее провокационные детали его анатомии – на скульптурно вылепленную грудь, на узкие бедра, на длинные, мускулистые, как у беговой лошади, ноги. Тот, кто попытался сделать его смешным в этой нелепой одежде, был, очевидно, бесполым существом с полным отсутствием гормонов.

Головной убор тоже был из совсем другой истории. К шерстяному колпачку «Миннесотских викингов» приделали желтые фетровые рожки и длинные косички, сплетенные из желтой пряжи. Косички подскакивали, когда он извивался и подпрыгивал в танце. Выражение его лица было недовольным, даже слегка раздраженным, как будто ему было нелегко выдерживать всю эту буффонаду.

Когда представление закончилось, исполнители отвесили преувеличенно низкие поклоны и так сильно рассмеялись, что долго не могли распрямиться. У него был восхитительный смех, смех Харрисона. Теплый, грубоватый, мужской. «И совсем не от этого», – подумала Меган, приписывая жаркую волну слишком теплой одежде. У нее не было никаких непроизвольных физических реакций на мужчин. Она не допускала этого. Это неумно, особенно когда мужчина – другой полицейский.

Харрисон выпрямился, и широкая улыбка разлилась по лицу, интересному, живому лицу, немного грубоватому, немного морщинистому, не идеально красивому, но совершенно неотразимому. Шрам длиной около трех сантиметров пересекал по диагонали подбородок. Его нос был основательный, твердый, истинно мужской нос, который, возможно, ломали раз или два. Глаза темные и глубоко посаженные, хоть и светились добрым юмором, смотрели мудро, как у столетнего.

Меган не решалась подойти, и Натали подтолкнула ее вперед, а затем пошла за ней.

– Совсем стыд потеряли?! – набросилась она на босса, сильно дернув за одну желтую косичку. Натали с осуждением покачала головой, но ее черные глаза искрились, она явно боролась с улыбкой.

Митч Холт резко выдохнул.

– Ты просто ревнуешь, потому что меня попросили сыграть натурщика в «Секрете Виктории».

Он ухмыльнулся и посмотрел сверху вниз на женщину, которая управляла его профессиональной жизнью. Сказать, что она просто его секретарша, значит не сказать ничего. Это название слишком скромное для Натали Брайант. Он считал ее помощником по административным вопросам и вынудил муниципальный совет оплачивать ее труд соответственно, но втайне ото всех он соглашался, что именно ее прозвище подходит ей как нельзя лучше. Она действительно была Командиром в юбке.

Натали издала звук точь-в-точь как фырканье лошади.

– «Альманах фермера» больше подходит. Вы похожи на деревенщин, – съязвила она.

– Не унижай мое эго, – капризным тоном протянул он.

– Я никогда так не делаю. А вас ждут. Агент О’Мэлли от БКР, – она махнула рукой в сторону женщины, которая стояла рядом. – Агент О’Мэлли, знакомьтесь! Шеф Холт.

Митч подался вперед, протягивая руку. Желтая косичка тоже качнулась вперед. Он стянул колпак с головы и, не глядя, бросил его своему партнеру по танцу.

– Митч Холт. Извините, что не в форме.

– Прошу прощения за опоздание, – ответила Меган, подавая руку для приветствия.

Пальцы утонули в его ладони, широкой, сильной и теплой, и она неожиданно почувствовала слабый толчок. Что это? Она не могла ни назвать, что это было, ни утверждать, что ей просто показалось. Меган посмотрела на Митча Холта, ожидая увидеть самодовольное выражение его лица, но вместо этого наткнулась на доверительный и всепонимающий ясный взгляд. Слово «опасный» пришло ей на ум, но она тотчас же отбраковала его. Она потянула руку назад, пытаясь освободиться. Митч удержал ее только на секунду, но и этого было достаточно, чтобы дать ей понять, что все пойдет своим путем. Или так, как он думает. Обычное дело…

– Я столкнулась с некоторыми непредвиденными обстоятельствами, задержавшими меня, – решительно начала она. – Обычно я очень пунктуальна.

Митч кивнул. Конечно, агент О’Мэлли. Он продолжал пристально смотреть ей в глаза, изучая реакцию на такой контакт. Ее глаза казались кристаллами холодного зеленого льда. Он почти физически почувствовал, как вокруг нее вырастает броня.

– Нет проблем, – привычно зачесал рукой густые рыжеватые волосы Шеф, пытаясь обуздать хаос, вызванный сброшенным колпаком.

– Итак, вы – замена Лео, – он сморщил лоб и попытался представить ее без мегапарки. – Ну, Бог знает, возможно, вы будете проще смотреть на…

Замечание, как кремень по стали, ударило по напряженным нервам Меган.

– Я получила работу не потому, что хорошо выгляжу в колготках, Шеф! – обрезала она Митча на полуслове, зло взглянув на него.

– Как и Лео, слава Христу. Есть некоторые вещи, мимо которых я мог ходить всю жизнь, не замечая. И Лео Козловски в дамском белье был бы точно вверху списка. И тем не менее он был настоящим мужиком! Знал все места для хорошей рыбалки на сто миль в округе.

Меган никогда не считала это одним из наиболее важных талантов, которыми должен обладать полевой агент, но придержала свое мнение.

Репетицию официально объявили законченной, и участники потянулись к выходу. Натали, как пастух, шла позади всех. Несколько мужчин громко попрощались с Митчем. Он поднял руку в ответ, по-прежнему концентрируя все свое внимание на агенте О’Мэлли.

Ему хотелось понять, знает ли она, что ее имидж «крепкого орешка» интригует больше, чем если бы она была просто кокетлива или капризна. Это заставило его задуматься, что же прячется за ее защитным барьером. И где та ниточка, потянув за которую можно распутать клубок, разгадать загадку. Именно работа над загадками была сущностью его характера, и это полностью соответствовало характеру его профессии. Он намеренно не нарушал тишину, чтобы увидеть ее реакцию.

Меган выдержала его пристальный взгляд и ждала, склонив голову набок. Она привычно зачесала назад пряди темных волос, которые выпали из ее конского хвоста. Их цвет, почти вороной, с оттенком красного, ассоциировался с вишневой кока-колой. Экзотичный на этой земле шведов и норвежцев, потомками которых по большей части населена Миннесота. Ее внешность, за исключением упрямого подбородка, больше всего напоминала внешность беглянки из женской монастырской школы. На лице читалось то серьезное выражение, которое обычно присуще квалифицированным бухгалтерам или молоденьким монахиням – бледное, овальное, с кожей, как свежие сливки, и глазами, такими же зелеными, как торф в Килларни. Симпатичная. Молодая. Митч внезапно почувствовал себя приблизительно лет на девяносто – девяносто три.

– Ну, – Меган первой нарушила тишину. Единственное, чего она сейчас хотела, это закончить разговор, уйти, устроиться на новом месте, вернуться завтра, когда она будет чувствовать себя уверенней, а на нем будет что-нибудь еще, кроме этого клоунского нижнего белья. – Уже поздно. Я могу прийти завтра. У нас будет время, а у вас – брюки.

Он криво усмехнулся.

– Вас что-то смущает, агент О’Мэлли?

Меган хмуро посмотрела на него. Веко снова задергалось, уменьшая эффект от недовольства.

– У меня нет привычки вести дела с мужчинами в нижнем белье, Шеф Холт.

– Я с радостью сниму его, – сказал он, почесывая руку. – Из-за него все чешется. Давайте, возвращайтесь в мой кабинет, и я вылезу из этой колбасной шкурки.

Он направился к дверям конференц-зала, протянув руку, как если бы хотел обнять ее за плечи. Меган уклонилась. Эмоции выходили из-под контроля. Она чувствовала себя настолько уставшей, что могла вспылить в любой момент после еще одного «давайте!» или косвенного намека.

– Я – агент Бюро криминальных расследований, Шеф, – сказала она, с трудом сохраняя последние капли юмора. – Я служила два года в полиции Сент-Пола, семь лет в полиции Миннеаполиса, пять из них как детектив. Я работала в отделе по борьбе с наркотиками. Как заместитель начальника. Я имею степень в области юриспруденции и прошла курс агента в Куантико. И я действительно не думаю, что налогоплательщики давали бы свои деньги мне на зарплату, если бы я приехала сюда в качестве какой-то секс-игрушки.

– Секс-игрушки? – Митч отступил назад с возмущенным видом, как если бы его уличили в чем-то неприличном. – Возможно, мне следует перефразировать свое предложение, – сказал он. – Вы можете подождать в офисе Натали, пока я переоденусь. Потом я буду рад сопроводить вас – строго из деловых соображений – в один из лучших ресторанов нашего прекрасного города, где мы могли бы разделить трапезу. – Он поднял руки вверх, как бы отражая потенциальный протест. – Вы вправе заплатить за себя сами, агент О’Мэлли. Я далек от мысли угрожать вашей феминистской чувствительности. Вы можете принять или отклонить это предложение. Я не пытаюсь принудить вас, но, простите мою прямоту, похоже, что вы были бы не прочь съесть кусочек мясного рулета. Да, к вашему сведению! У меня нет проблем с агентом, который – уж так случилось! – женщина. Я – разумный, просвещенный вид мужчины девяностых. Поэтому засуньте свою раздражительность и подозрительность куда-нибудь, хоть в портфель, агент О’Мэлли. Поверьте, много парней встанет в очередь, чтобы выпустить их оттуда, но меня среди них не будет.

Меган чувствовала, как съеживается с каждым его предложением. Она страстно желала, чтобы законы физики перестали действовать и она расплавилась, просочилась сквозь плотные волокна ковра и исчезла.

«Держись, О’Мэлли», – бормотала она про себя.

Веко дергалось неистово. Она потерла его, глубоко вздохнула и… проглотила остатки гордости.

– Извините, Шеф. Обычно я не прибегаю к оскорблениям. Не знаю, что сказать, кроме того, что сегодня был не лучший день в моей жизни.

…Два года в Сент-Поле, семь в Миннеаполисе. Детектив, агент службы по борьбе с наркотиками. Внушительный послужной список, особенно для женщины. Митч понимал, какую борьбу выдержала женщина, чтобы достичь таких результатов в их деле. Противники выступали против женщин плечом к плечу, мускулистые, в форме братства, старого, как мир. Несмотря на то что квоты возможностей были равны, мисс О’Мэлли должна была стать более гибкой, и жесткой, и покладистой одновременно. Ясно, каких усилий стоил ей и этот сегодняшний день.

Ее усилия будут и ему стоить больших усилий, подумал он раздраженно. Он управлял своим отделом и своей жизнью, которые одинаково хорошо организовал и упорядочил. Черт! Ему совсем не нужна здесь женщина, которая нагрузит его своими проблемами, размахивая лифчиком как знаменем, создавая новые проблемы там, где их быть не должно.

– Если мне потребуется игрушка, я закажу ее по каталогу почтой, – сказал он мрачно. – Не раскачивайте мою лодку, агент О’Мэлли. Я не люблю нарушителей спокойствия – и мне неважно, хорошо они выглядят в колготках или нет.

Он втянул воздух, затем отступил от нее и сморщил нос, когда поймал странный аромат.

– Интересные у вас духи. Чеддер?

Ее щеки порозовели.

– Я провела полдня в сыродельне, разыскивала ключи от моей квартиры.

– У вас был тяжелый день. Я категорически рекомендую мясной рулет, – заявил он. – Возможно, и стакан вина. Определенно, кусок морковного пирога… Боже! Умираю от голода, – пробормотал он, двигаясь к двери и потирая рукой плоский живот.

Меган нерешительно поплелась за ним, по дороге соображая, даст ли обед с Митчем шанс начать все заново или придется и дальше упражняться в устном бою. Уверенности в том, что у нее достанет сил хотя бы на одну перепалку, у нее не было, но она не позволит Митчу Холту заметить это. Несмотря на его либеральные взгляды на их профессию, она поняла, что Митч станет ей и коллегой, и противником. Но она давно научилась скрывать свои слабости.