Читать книгу Протокол «Алиса». Лимит свободы - Тейт Спарроу - Страница 3

День обещал быть жарким, но это были приятные неудобства счастливой жизни. Чарли поначалу не был уверен, стоит ли сегодня отправляться на рынок, но теперь был рад, что не поддался лени и все же начал воскресенье с похода на рыночную площадь. Уже едва уловимая прохладная свежесть утра бодрила и обещала хорошее настроение на весь день. Надо будет только придумать, где переждать зной. Возможно, стоит отправиться к Санчо, который хоть и не отличается кулинарными талантами, зато имеет кондиционер – большая роскошь в этих краях. Но пока надо обойти прилавки и Чарли уже предвкушал радость от новых приобретений. К своей главной цели – букинистическим киоскам – он подбирался не спеша. Сперва немного посмотрел на столярные инструменты, затем перебрал соломенные шляпки, присматривая подарок младшей дочке, – он часто приносил ей что-то с блошиного рынка, – бросил беглый взгляд на старые декоративные подсвечники и постучал с видом знатока по африканским барабанам. Но уже в следующий миг все его внимание было поглощено протертыми обложками бумажных книг. Бумажных! Чарли приходил за новыми книгами почти каждую неделю – и трудно сказать, что доставляло ему большую радость: покупка книг или их чтение. Перебор пыльных полок и запах старой бумаги производили дурманящий эффект. Покупатель мог провести здесь несколько часов, даже ничего и не купив в итоге. Но все же почти всегда он возвращался домой хотя бы с маленьким томиком рассказов. Он давно не помнил какие книги уже купил: во-первых, память стала подводить, во-вторых, покупал книги он гораздо быстрее, чем читал, хотя и проводил за этим занятием довольно много времени. Доля, его средняя дочь, время от времени подчищала бесконечные завалы в книжных шкафах, унося повторяющиеся наименования. Она отдавала их в библиотеку (единственную в стране) или продавала тем же букинистам.

Чарли уже набрал полные руки литературы и теперь пытался решить, от каких книг можно отказаться. Старшая дочь ему настрого наказала не покупать больше двух книг за раз. Она, конечно, была права, даже две книги за неделю Чарли никак не осилит. Так что он пытался сдерживать себя дочкиным правилом, но выбор часто давался не просто. На этой неделе у Себастьяна новое пополнение – нашел, что ли, какой-то старый склад – и остановиться только на двух экземплярах было сложно. Но вряд ли Себастьян за неделю все продаст, можно будет вернуться за другими книгами на следующей неделе. Интересное издание Диккенса или редкий роман Кинга? Чарли задумчиво осматривался по сторонам, продолжая размышлять над приятной дилеммой и не выпуская из рук хлипкие потертые тома. Диккенса и Кинга Чарли покупал частенько. Нет ли у него в библиотеке именно этих произведений? Отложить пока обе и проверить, что есть дома? Вон там еще сиквел «Игры престолов» есть интересный. Его он точно не брал. Интересно ли будет читать, если видел кино? Печатную машинку Себастьян приволок откуда-то, зачем она ему?

– А это на продажу или для декоративных целей? – вдруг спросил Чарли, указывая на древний аппарат.

– Если захочешь, продам, – тут же отозвался седовласый торговец. – Нашел в одном подвале, не знаю, что с ней делать. Тяжелая, как взгляд моей жены, и такая же страшная и зловещая, как ее мать. Спину сорвал пока вытащил. Сам не знаю на кой черт. Из жадности наверное.

«И книги из того подвала новые, значит, вытащил, – думал Чарли. – Какой предприимчивый».

– Находишь же ты такие места, – искренне подивился Чарли. – А она хоть работает?

– Да, кто ее разберет. Я даже и не знаю, как она должна работать. Она печатает, что ли, чего?

– Да, вроде, – Чарли и сам такие видел только на открытках и в музее один раз. – Бумага к ней должна быть. На чем печатать?

– Бумага? – Себастьян потер подбородок, а потом закричал в другой конец рынка – Альфонсо! Альфонсо, ты слышишь меня?

– Да, но на какой черт? – донеслось в ответ откуда-то из глубин торгового ряда антикварных пластинок.

– У тебя бумага есть для печатной аппаратуры? – продолжал кричать Себастьян во все горло, не обращая внимания на оборачивающихся прохожих.

В ответ раздалось какое-то неразборчивое бурчание. Альфонсо стало интересно, и он шел сюда.

Чарли уже не был уверен, что стоило затевать этот разговор. Доставил людям столько беспокойства. Мысленно он уже готовился к тому, что если и аппарат работает и бумага найдется, то машинку придется брать. А иначе зачем интересовался? «Старшая будет ругать», – мелькнуло у него в голове. Но все же идея с приобретением печатной машинки ему начинала нравиться. Если только Себастьян за такой редкий антиквариант не попросит сильно много. И еще неизвестно, во что обойдется бумага. А так, аппарат может пригодиться. Чарли уже думал раньше о том, чтобы написать свою книгу. Описать историю всех своих приключений. Диккенса, конечно, из него не выйдет. Но бульварный приключенческий роман может получиться. Да, и вообще, было бы интересно все вспомнить в деталях, посидеть поностальгировать по дням бурной молодости. Это может обещать приятный досуг и хорошее развлечение на старости лет.

Довольно интересно осознавать, что вселенная посылает тебе именно то, что ты, может быть даже в тайне, сокровенно желал. В какой-то момент окружающий мир вдруг резонирует с твоими мыслями и материализует средство удовлетворения твоей потребности. Чарли действительно хотел писать книгу. Но писать от руки было слишком утомительно, да и каракули эти потом никто не разберет, даже сам автор. Последний раз он писал ручкой лет шестьдесят назад. А компьютер? Нет, даже ради такой великой задумки. И вот, как из-под земли (хотя почему «как», из подвала же), перед Чарли возникает печатная машинка. Удобная, красивая, вызывающая тягу к творчеству. Думая об этом, Чарли уже влюбился в аппарат и точно знал, что заберет его домой.

Кто-то, наверное, считает, что появление машинки в поле зрения Чарли, думающего о писательстве, – простая случайность и нет здесь провиденческой работы высших сил. Другой предположит, что человек, желающий забить гвоздь, во всем найдет молоток. Не попадись Чарли машинка, он бы, наверное, нашел красивую тетрадь для записей или даже надиктовал бы историю на диктофон. А если бы он не думал о писательстве, то и машинка бы стояла сиротливо, никем незамеченная. Но мы-то знаем, что есть и третий вариант, гораздо более вероятный. Возможно, кто-то сознательно наводил Чарли на мысль о написании его книги, и, чтобы обеспечить писателя всем необходимым, подвел Себастьяна к нужному подвалу, а затем и процесс покупки был организован таким образом, чтобы Чарли не отвертелся от своей миссии. Одним словом, кто-то срежиссировал все происходящее. Конечно, можно спросить, зачем кому-то нужно все это? К чему такое внимание к деятельности пенсионера? Неужели дело стоит таких усилий и таких тонких расчетов? На это можно сказать, что, во-первых, для тайного соглядатая организовать все дело может быть не таким уж большим усилием, а во-вторых, планы оного могут оказаться для нас непостижимы.

Эта же мысль о неслучайности происходящего пришла в голову и Чарли, когда Альфонсо как по волшебству извлек из закромов толстую пачку пожелтевшей бумаги, обернутую истлевшей тряпкой.

– Знал, что пригодится, – улыбнулся Альфонсо, довольный собой.

Такие совпадения поколебали уверенность молодого писателя уже в самом начале его творческого пути. Он уже думал отказаться от всей затеи, но не успел принять окончательное решение, когда ход его мыслей прервали.

– Книгу, что ли, писать будешь? – заговорщицки подмигнул Альфонсо.

– А что бы и не написать? – излишне резко огрызнулся Чарли, делая вид, что придирчиво изучает листы бумаги. На самом деле он, разумеется, понятия не имел, какая бумага нужна для аппарата.

– Интересное дело. Компьютеры не любишь? – угадал бородатый старьевщик.

Чарли не ответил на это.

– Беру. Но много не дам! – с некоторым даже озлоблением отрезал он. Хорошее настроение окончательно улетучилось.

– А нам много не надо, – добродушно ответил Альфонсо.

– Лишь бы ты унес эту рухлядь, – добавил Себастьян.

Машинка и правда оказалась до ужаса тяжелой. Чарли и так было трудно подниматься домой по узким улицам старой части города – каменные мостовые забирали круто вверх. А теперь и вовсе приходилось останавливаться через каждые двадцать шагов, чтобы поставить агрегат на землю и перевести дух. Он едва дошел до ресторана Санчо, когда понял, что остальной путь ему ни за что не осилить. Улица дальше уходила вверх почти отвесно. Кто вообще так строит? И о чем он думал? Непохоже ли на то, что Чарли вновь взгромоздил на себя слишком много? Надо отдохнуть и подумать над тем, что делать дальше. А заодно можно и пообедать.

Чарли ввалился к Санчо весь запыхавшийся, обливаясь потом. Криво бросил ящик с машинкой у входа, но сверток с бумагой все-таки бережно устроил на подоконнике. Боялся испортить.

– Это ты что же такое приволок? – смеялся Санчо, глядя на выдохшегося приятеля. – Эко тебя тянет на старости лет таким грузом утруждаться. Не жалеешь ты себя, Павлушка.

Санчо, не спрашивая, налил гостю белого вина. А Павлушкой он называл каждого знакомого. Туриста и прочего неизвестного ему посетителя хозяин называл Егоркой. Можно было часто слышать, как он дает указания своим служащим в таком роде: «Егорка идет, ставь черную свинину. Он местный колорит кушать будет. А барышня его салат желает с осьминогом – по походке вижу. И такие вон у нее серьги нарядные. Предложи мороженое с малиной, скажи, домашнее». И все это хозяин видел и угадывал, когда гости еще только шли по улице и сами не решили, пора ли уже обедать или пока рано. Хозяину маленького ресторанчика приписывали необычайную способность с первого взгляда определять гастрономические предпочтения посетителей. «Павлушка сердитый, – в другой раз говорил официанту Санчо. – Налей ему кьянти. Если будет бурчать, что не просил, скажи хозяин прислал. Он жаркое возьмет. Но пусть сам тебе скажет. А я пока поставлю сковороду».

– Не принес книг, что ли? – Санчо уселся рядом. Он знал, что гость обедать не будет и просто хочет отдохнуть. В ресторане было пусто. В межсезонье Санчо часто отпускал персонал и оставался совсем один присматривать за заведением и кормить редких посетителей. Многие из них заходили просто поболтать и выпить вина. Как и Чарли сегодня.

– Машинку себе на беду купил печатную, – проворчал Чарли. И вдруг сам осознал, что говорит как старик. Он теперь все чаще обращал внимание на свой возраст. Возможно, поэтому и возникла идея с книгой. С годами все больше хочется рассказать другим, и все меньше желающих слушать.

– Это зачем? – удивился хозяин и недоверчиво покосился на тяжелый ящик.

– Мемуары писать!

– Да, ну? Про свою жизнь что ли? Воспоминания вроде как?

– Ну, да. Потом тебе читать дам.

– Да, на что мне твоя жизнь нужна. Я свои мемуары лучше напишу. И про тебя сам могу рассказать, если надо будет.

– Нет уж. Про те вещи, о которых будет книга, ты ничего не знаешь.

– А что ж за вещи такие?

– Не знаю, стоит ли рассказать. Еще не решил. Думал, пока занести на бумагу, а потом уже посмотрю открывать ли кому-то. Это про мою молодость. Даже дочкам не рассказывал никогда. И жене так и не обмолвился ни разу. Она и померла, не зная, что я за человек, и что в жизни делал.

– Так это когда было-то? Ты здесь лет тридцать живешь. Я помню еще, как ты первый раз пришел. Запомнил, потому что не угадал. Я за всю жизнь должно быть только один раз тогда и не угадал. Думал, ты красное вино возьмешь и пасту с острым соусом. А ты заказал яичницу, котлеты, крендель с солью и бутерброд с сельдереем. Запомнил я тот сельдерей. Что ж за бутерброд такой-то, с сельдереем? На всю жизнь я тебя тогда запомнил. Егорка, говорю, сумасшедший, звоните куда-нибудь, сдавать его надо на поруки, – Санчо рассмеялся. Эту историю он вспоминал часто и с удовольствием.

– Я тогда молодым был совсем, – стал вспоминать и Чарли. – С сельдереем, да? Ну, надо же. Нет, такого я уже не помню.

Санчо закрыл ресторан. И помог другу донести ящик до дома. Чарли водрузил агрегат на веранду. Протер его от вековой пыли и долго осматривал механизм, пытаясь понять принцип работы. Кое-как приладил бумагу. Нашел кнопку с буквой «Ч» и нажал. Кнопка податливо провалилась, но ничего не произошло. Чарли почесал жидкую бородку, и нажал кнопку еще раз. Снова ничего. Он нажал другую кнопку, потом третью. Лист по-прежнему оставался чистым.

– Не судьба, – спустя некоторое время заключил Чарли. И почему-то на душе стало легче. Нет никакого рока, который направляет его поступки. По крайней мере больше нет. Просто дурацкая импульсивная покупка. Да, и история старая и не важная. То, что было после, когда он приехал в этот город и впервые посетил заведение Санчо, гораздо важнее. Здесь у него появилась семья, любимое дело, и подлинная радость жизни. И он делает только то, что захочет сам, и никто ему ничего не внушает. Захотел приволочь домой дурацкий старинный агрегат, и приволок.

В прихожей послышались шаги. Дочери вернулись. Чарли отодвинул машинку в угол к прочему хламу и спешно накрыл ее тряпкой. Может, не увидят?

– Пааап, – протяжно позвала Доля, – а чего говорят, ты там диковину приобрел огромадную?