Читать книгу Русская сага. Дорога без конца. Книга четвёртая - Тина Вальен - Страница 10

В сентябре Ина въехала в новое жильё. Всё добро из гаражей они с дочкой перевезли сами, наняв машину и грузчиков. Мебель вымокла, деталей не досчитались. Горе, конечно, но не смертельное. Кое-как собрали всё в кучку и высушили, а приглашённые мастера за день собрали её.

Неделю Ина искала материал для штор, неделю их шила. Чтобы правильно собрать и повесить ламбрекен, пришлось сто раз залезть и слезть с лестницы: ноги уже не могли сгибаться. Ни о каком новоселье не могло быть и речи. Ина была мертвее мёртвого. Но дочь убеждала:

– Мам, проще сразу отметить новоселье и сказать всем спасибо.

– Алёна, мне и месяца не хватит привести всё в божеский вид. И ножка от стола потеряна, нет её ни в гаражах, ни на даче. Так жалко: десять лет я этот стол хранила именно для такого случая. Макс в поисках озверел совсем.

– Мама, новоселье отмечают даже на полу! И ты сделаешь всё без претензий. Отстреляешься и спи спокойно. Приводить всё в идеал тебе и года не хватит. И спасибо надо сказать всем…

– О! Спасибо надо сказать обязательно! Вот кухню привезут и скажу!

– Твой сарказм от усталости. Ты, конечно, рассчитывала на большее.

– Зато сразу стало понятно, кто кому ху! Высветились точки над Ё, и ты не поверишь, я этому очень рада, потому что все повышенные обязательства кое к кому тоже могу снять с себя с чистой совестью.

– Что за намёки? Макс ведь дал деньги на новую кухню.

– Потому что раздолбал в гараже мою любимую польскую! Признался, что нечаянно, поклялся новую купить, но пока не намекнула, не вспомнил. Главное, деньги ведь отдал не свои, а вернул мои, честно заработанные на сдаче его квартиры. Я из сил выбилась, обустраивая её, чтобы сдать на восемь тысяч дороже. И сдала! Он балдел от счастья и сказал: они, мол, навечно твои. Мне не надо навечно… С тех пор прошло семь месяцев, как раз на кухню и накопилось.

– Намекнула. И что Макс?

– Пошли выбирать, он готов был любую купить, даже самую дорогую. Но я выбрала ровно на ту сумму, которая накопилась за семь месяцев!

– Глупая ты, мамуля. Щепетильная. Когда он собирается переезжать к тебе?

– Весной. Зимой будет снова опекать любимую собаку и брата, который опять приедет на заработки. Ещё он посчитал расходы и понял, что пока не сможет достойно обеспечить меня. К весне закроет кредит, и в мае… «Чуть свет, и я у ваших ног!» Все деньги от сдачи квартиры будет отдавать мне на расходы и питание, а пенсия пойдёт на отделку дома.

– Тридцать тысяч на двоих он считает достаточной суммой для жизни?!

– Он считает ещё и мою пенсию, не догадываясь, что она полностью уходит на питание и остальные мелочи.

– Мам, ты можешь получать эти деньги, сдавая комнату, и жить без всяких забот, как королева…

– С весны буду жить, как любимая женщина охранника Макса. Пока любимая, потом время покажет… Иногда оно врёт, забегая вперёд или отставая, иногда оно останавливается…

Ножки от стола Макс так нигде и не нашёл, пообещав в день торжества что-нибудь придумать. Это значило, что Ина сама должна решить проблему. Она взяла ключи от гаража и поехала туда искать потерю. Двери еле открыла и пришла в ужас: спальня дочери, которую она отдала Максу после ремонта, кухня польская с разбитой вдрызг витриной покрылись плесенью. Мечта Ины перевезти всю эту мебель на дачу и обновить там внутренний дизайн рухнула в пропасть.

Она собственноручно перевернула весь гараж, но ножки нигде не было. После посещения гаража она впала в бешенство, но негативный всплеск эмоций вызвал позитивное решение: поскольку её карман после ремонта пуст, а деньги нужны не только на мебель в прихожую, но и на мебель в спальню, она снова сдаст комнату до весны бывшему квартиранту Славе.

Ина позвонила ему, чем очень обрадовала, потому что тот уже был не в силах жить в холодном сарае рядом с тараканами. Риелтор назвала сумму аренды комнаты в её районе, и Ина взлетела под небеса, а Слава готов был эту сумму платить. Она позвонила Максу и обрадовала его:

– Макс, твоя денежная помощь мне не потребуется: ко мне до весны переезжает Слава, которому обещают вручить ключи от готовой квартиры как раз в конце апреля…

– Сколько он будет платить?

– Пятнадцать тысяч.

– Эх, мне брат с собакой дороже обходятся. Позвонил, выезжает ко мне. Не могу я его одного здесь оставить, потому что тёща загрызёт. Ина, я завтра сразу после дежурства поеду на дачу. Надо кое-что там доделать… И когда же придёт только наше с тобой время?!

– Не верь разлукам, старина, их круг – лишь сон, ей-богу. Придут другие времена, мой друг, ты верь в дорогу,1 – пропела она ему.

– Ина, я верю в нашу с тобой дорогу в мае на доведённую до ума дачу, где отпразднуем твой юбилей, а потом начнём совместную жизнь. Ты ножку нашла?

– Нет. Макс, захвати с дачи стулья, когда поедешь обратно, я тебя приглашаю на новоселье.

– Новоселье – это хорошо. Подарок…

– Ты его уже сделал, не шикарный, но очень хороший, – не удержалась и снова уколола Ина.

Оказывается, где-то глубоко внутри она всё-таки обиделась, когда Макс не настоял на покупке более дорогой кухни. Макс удовлетворённо хмыкнул, не заметив издёвки.

Накануне торжества Ине позвонили с прежней квартиры и сообщили, что нашли ножку от стола. Ина выпала в осадок от потрясения: Ангел-хранитель и здесь постарался. Она метнулась по старому адресу за такой нужной пропажей и вспомнила, как в день переезда попросила Макса проверить: всё ли они забрали из пустой квартиры. Не заметить ножку стола – это надо постараться. Ящик с инструментами, которым Ина гордилась, как заправский мужик-хозяин, он забрал в свою машину: ищет до сих пор. У Ины там было всё: гвоздики и сверла разных калибров, паяльник, ножовка, шило, молоток, отвёртки, плоскогубцы. Даже Макс удивился, когда его увидел.

– Куда он мог деться из багажника? – кипела от возмущения Ина, а Макс только руками разводил.

Да за это время куда угодно: летом с братом на даче они обшивали вагонкой второй этаж, потом он делал ремонт в квартире дочери, потом стоило один раз загулять, и память стёрлась напрочь. И нет бы подарить ей взамен утерянного новый набор, но – фиг вам!

Ина ехала домой с драгоценной ножкой от стола, вспоминала грехи Макса и снова закипала возмущением, а дома ей предстояло в одиночестве готовиться к приёму гостей. Сначала она собрала стол, поставила его посередине комнаты, накрыла скатертью и залюбовалась проделанной работой. Психоз как рукой сняло. Напевая песенки, она с удовольствием перемывала долго не использованный столовый сервиз и бокалы.

Утром в выходной день приехала на помощь дочка, потом Лада, и к новоселью всё вовремя было готово. По второму классу. По первому – хозяйке надо было иметь счастливый внутренний и блестящий внешний облик. Но Ине легче было надеть на лицо маску, чем справиться с накопившейся за три месяца внутренней усталостью. К приезду гостей она уже еле передвигала клешнями.

Макс стулья так и не привёз. Выручила соседка Света своими. Организацию веселья взяла на себя дочь: первой взяла слово, за что Ина была ей несказанно благодарна. Сват не давал разговору умолкнуть, рассказывая о времени работы на заводе Хруничева и заканчивая, как всегда, рассказом о лучшем из сынов. Сергей к этому привык и только снисходительно улыбался. Короче говоря, Ине оставалось только сказать всем спасибо за помощь, за поддержку, за то, что пришли и разделили с ней её радость на новом месте жительства.

Она сидела во главе стола рядом с Максом, который выглядел прекрасно в своём новом костюме, но молчал, как партизан. Правда, он за последние пару лет сильно поправился, что очень не нравилось Ине, и она даже купила ему утягивающий пояс, но с ним он не мог дышать. Вся процедура «сделать талию» Максу превратилась в сплошную хохму. Макс с утянутым животом красовался перед зеркалом, похожий на могучего циркача-акробата, но пояс на липучках через пару минут трещал и расползался. Оба смеялись до слёз. И на новоселье рядом с большим Максом Ина выглядела совсем маленькой и бледной.

– Ина, иди к нам, – позвали подружки с другого края стола, – хватит суетиться, посиди рядом.

Ина пересела, а вместе с ней и железобетонная глыба усталости.

– Что за вид, подруга? Краше в гроб кладут. Так на тебя не похоже. Оставайся с нами.

Видимо, рядом с Максом я ноне не смотрюсь, поэтому они и решили спасти меня от сравнения, подумала Ина. Так оно и было. Позже дочь принесла фотографии. И ту, на которой она сидела рядом с другом, смело можно было подписывать «жизнь и смерть». Впервые подруги увидели всё в реальной данности: её респектабельных и милых сватов, ироничного красавца зятя, зажигающую дочку, которая принадлежала им, и одинокую дохлую её, полный нонсенс рядом с молодым другом. Да, Ина без воли, это уже не Ина. Ничего! Она восстала из пепла развода, потом из огня переезда в Москву, и сейчас отлежится недельку и обретёт себя, прежнюю, узнаваемую.

Все разъехались, последними сваты, осталось проводить Макса, который неожиданно признался:

– Ина, я так устал! После ремонта в квартире дочери сразу поехал на работу в ночную смену, после неё – на дачу, потом – к тебе. Про стулья совсем забыл, прости. Я за столом чуть не заснул. А дома Ник…

– Как я тебя понимаю, – посочувствовала ему Ина, потом обняла, чмокнула в щёку и проводила домой. Если бы она не держалась за ручку двери, то упала бы. Шкала жизни показывала, что она уже за её гранью. Энергия ушла в минус…