Читать книгу Русская сага. Дорога без конца. Книга четвёртая - Тина Вальен - Страница 8

Предварительный сговор с дочкой по поводу переезда позади, впереди – стихийное бедствие, ремонт. В наше время при ремонте квартиры самым расходным материалом являются нервы. Опять про ремонт, ну сколько можно?! Можно, потому что это очень трогательная тема для человека, живущего сначала в СССР и особенно после его краха.

В СССР для ремонта не было ничего! «Как это?» – спросит современник. Так вот! Побелка потолка – шаманизм, потому что в побелку надо было добавить чуть ли не мочу, чтобы прилипла и не отвалилась. Рисунок и цвет бумажных обоев выжимали слёзы, а поклейка их на стены – рыдания. Надо было присобачить на бетон сначала газеты, чтобы они держались. Примитивную плитку белого или голубого цвета надо было найти! Рамы на окнах шкурили и красили до посинения, чтобы прилично. Нет желания? Тогда вешай тюль со шторами и не открывай их. Хочешь тюль красивый? Раз пять съезди в столицу, постой три часа в очереди. Линолеум? По великому блату, фанеру под него – на колени перед прорабом с коммунистической стройки. О дачниках – только, как о героях. Они разбирали ящики из-под тары, чтобы обить стены в домике-коробочке пять на пять, утеплитель – стружка и опилки со строек века. Но если своими руками и по уму, то стояло лет десять.

Сейчас для ремонта и строительства домов есть всё, но нет качества. Весь строительный материал на рынках воняет: фенол и формальдегид в составе превышают все допустимые нормы. Раньше въехал в квартиру с фанерными дверьми – и счастлив. У кого руки растут не из попы, тот доведёт до приличия. Остальным и с фанерными дверьми неплохо жилось. Ныне, чтобы не травиться химией, надо изучить, выспросить и выбрать то, от чего не помрёшь за свои же деньги. Ина начала последний проект, осознавая всю его сложность. Раньше – дали квартиру, прописали автоматом – живи. Теперь – оформи собственность во всех инстанциях. Поехали!

Понедельник. Список дел: БТИ, выбрать фирму для замены окон, взять справку и разрешение в Мосгазе на перенос труб. Между делом: сняться с учёта в пенсионном фонде, собесе, поликлинике, паспортном столе, ЖЭКе и встать на учёт по новому месту жительства.

Окна заказаны. С Мосгазом созвонилась, поговорила с бригадиром, приедет… но заявок много… если срочно, то готовьте тысячу. Договорились. День прошёл.

Вторник. БТИ, очередь сто человек, два работающих окна. Надо приезжать в шесть часов утра, чтобы войти в первую тридцатку. Два дня Ина до окна не добиралась. Алёна попросила Сергея о помощи, и тот привёз её к БТИ в пять утра. В семь часов её сменила Ина и к обеду сдала все документы, чтобы получить через две недели утверждённый план квартиры и сертификат на дом, в котором…

Пятница. Пришёл Мосгаз, заартачился: у Ины нет разрешения на совмещение санузла с ванной. Взял дополнительный взнос и обещал сделать чертёж через пару дней. С ним надо поехать в центральный офис, где составят смету и назначат день приезда бригады. В Мосгаз Ина ездила четыре раза, заплатила по смете более десяти тысяч, и бригаде пришлось дать две, потому что предоставленный чертёж «фуфло», а они сделают умнее!

Впереди список госучреждений, куда придётся ездить и который не вдохновлял. Каждый день надо было решить не менее пары проблем, съездить в пару мест, позвонить в десяток. Вечером она падала на диван и засыпала, забыв о бессоннице. А завтра снова в бой с системой, которая явно была создана против человека.

Перед системой пасует зять – к чиновникам ходила и будет ходить его мама. Или жена. Система чуть не угробила Макса, который приватизировал свою квартиру почти два года. Ине же предстояло столкнуться с сантехниками из ЖЭКа, которым уступают даже грабители с большой дороги. Перед встречей с ними Ине нужен был Макс в форме, просто стоящий за спиной. Увы, Макс не смог встать даже рядом. И к ней, беззащитной, по заявке пришли три сантехника, как три бандита, чтобы оторвать проржавевшую трубу, за что запросили семь тысяч!

Как оказалось, этот кусок трубы ниоткуда и никуда не вёл, даже Ина смогла бы ломиком отковырнуть его от стенки. Когда она поняла, как нагло из неё вытянули несоизмеримую с работой сумму, сразу слегла с давлением, а Макс, не соизволивший её поддержать, должен был умереть от икоты.

Июль. Макс стонет: давно надо съездить с ним на дачу, ибо клубника на исходе, начинает сыпаться смородина, в лесу появились лисички. Ина могла отказаться, потому что сил уже не осталось. Каждый год она заготавливала до сотни банок даров леса и дачи, которые он полностью уничтожал за зиму. Себе она брала по пять баночек маринованных огурчиков с помидорами и десяток баночек с лисичками для угощения подружек, которые очень их полюбили. Все эти заготовки в банках, хоть и вкусные, но ей и Максу были противопоказаны. Благо, что ягоды можно было просто заморозить. Ина внутренне противилась, но на дачу поехала.

– Отдохнёшь, – радуется за неё Макс, везя на Голгофу.

– «Отдохну», плантатор-эксплуататор, – психует про себя она.

И внутренний голос спешит напомнить, что, отдавая кому-то своё время, она отдаёт ему жизнь, намекая на Макса. «Отдаю, как и он отдаёт мне свою! – осадила его Ина. – Подумаешь, один раз не защитил и потом не пошёл требовать обратно у сантехников отобранные у неё ни за что деньги. Сама виновата, лохушка!»

На этот раз уродились сливы, причём у сватов тоже. Джемов, варенья и компотов наделала на три семьи. Смородину заморозила в своём и в новом втором холодильнике дочери. Удался и урожай лисичек. Неделя у кухонного станка вымотала Ину окончательно. Макс был неутомим: таскал рыбу из озера, грибы – из леса, полол картошку, косил газоны. Своя ноша не тянет.

В этот момент дочь подумала и решила сделать ремонт ещё и на лоджии. Она наняла спецов и попросила Ину контролировать их работу. Почему бы и нет, если она живёт у них? В новой квартире стены уже вторую неделю сохнут после выравнивания: дожди, дожди, сырость. Две недели Ина этот ремонт на лоджии пасла, два раза ездила на рынок за плинтусами и куском линолеума, тащила их на себе.

А зять на лоджию даже ни разу не заглянул. Новый холодильник для хранения многочисленных заготовок был куплен дочкой тайно и заполнен под завязку, а Ина всё продолжала заниматься сливами и кабачками, уже на их кухне. И она, и дочка падали от усталости, но гордились собой, а Сергей всё больше мрачнел и сердился. Чем был недоволен зять и муж, обе никак не могли понять. Тем, что дочь потратила на ремонт лоджии и холодильник двести тысяч своих кровных денежек?

Начало августа. Внучка все лето у сватов на даче, за что им низкий поклон. Звонок с дачи: у внучки проблемы… со стулом. Мало напастей, получите ещё.

Срочно привозят её в Москву. Теперь Ине совсем не до ремонта. Врачи прописали внучке лекарство, но оно, даже в лошадиных дозах, не помогает. Вердикт – клизмы! Ксюша орёт, зять не выдерживает и запрещает экзекуцию. Врач отказывается лечить при таком отношении к своим назначениям: погубите ребёнка! Ина в ужасе. Врач выговаривает ей, она – дочери, та – мужу. Муж и слышать не хочет: какой мужчина может выдержать детский плач даже во благо? Пока дети на работе, Ина упорно ищет подход к забодавшей всех попе ребёнка.

– Ксюша, давай с тобой проверим, не заросла ли в твоей попе дырочка? – с тревогой спросила она однажды, пряча грушу-клизму за спиной. – Может быть, поэтому из тебя ничего не может выйти?

У внучки проснулось любопытство. – Давай проверим! А как?

– Ложись и показывай попу, – Ксения показала, Ина посмотрела и сделала вывод, – надо брызнуть водой, иначе ничего не видно.

– Брызгай!

– Надо только приставить грушу, можно? Проходит водичка?

– Проходит. Дырочка есть! – засмеялась радостно внучка.

Получилось! Без слёз. Потом стало получаться даже со смехом. Ксюша спасена. Последнее испытание болезнью внучки было самым тяжким. А тут для ремонта ванной потребовалась плитка. Стены просохли, можно клеить обои, стелить полы, закупать сантехнику. До четырёх дня Ина сидела с внучкой, потом её сменяла Фира, а она мчалась контролировать ремонт, докупать очередной материал. Привезти плитку попросила Макса, тот был рад помочь, но через неделю снова пришлось обратиться к нему: не хватило ещё пару ящиков.

– А что, зять совсем не помогает?

– Зять в депрессии.

Очередная просьба привезти ламинат вызвала у Макса неудовольствие. Он бурчал, спешил: – У меня тоже ремонт!

– А что, зять совсем не помогает? – спросила с улыбкой Ина, слово в слово повторяя его вопрос к ней неделей раньше.

Оба смеялись после этого до колик в животе, а Макс ещё и сквозь не видимые миру слёзы. Больше о помощи Ина его не просила. Пришлось три доски-добора на облицовку дверного проёма тащить на себе с тремя пересадками, под дождём и из попы мира, очень навредив своей. Три дня её лечила, а на четвёртый уже тащила на себе металлическую лестницу, без которой было не обойтись при ремонте, потом пришла очередь двух банок с краской.

Да, зять у неё был, у него была машина, был у неё друг, у которого тоже была машина, но у каждого был, блин, свой геморрой. При очередной встрече с Максом выяснилось, что тот задушен обидой на своего зятя до такой степени, что готов был разрыдаться прямо на её груди. Его зятёк появился только два раза, посмотрел и исчез.

– Я спину разогнуть не могу, рука онемела совсем. Зять, лось такой, а помощи ноль!

– Ошиблись мы с тобой, дружище, теперь уже ясно, как белый день.

– Не той дорогой пошли. Надо было нашу с тобой жизнь строить. Ты первая сделала выбор в пользу дочери. Почему?! Переедешь ближе к ней и будешь у них на побегушках всю жизнь.

– Макс, я помогу ей с Ксюшей, она мне, когда заболею. Ты ведь всегда на работе… Не обижайся. Мы и с тобой успеем пожить вместе…

– И ты не обижайся, что с ремонтом тебе не могу помочь. Дочь запрягла и грузит, и грузит…

– Я рада, что вы помирились.

– Она помирилась, чтобы снова меня использовать. Обидно… И ты одна тянешь на себе весь ремонт…

Ина вздохнула и запела любимую песенку: – Но я не плачу и не рыдаю! На все вопросы откровенно отвечаю… И очень может быть, что на свою беду я потеряю больше, чем найду. Но! Я не плачу и не рыдаю…

Макс повеселел, дальнейший вечер прошёл в тёплой дружественной обстановке.