Читать книгу Русская сага. Дорога без конца. Книга четвёртая - Тина Вальен - Страница 19

Улица – у лица. Главная улица – лицо города, посёлка, деревеньки, поэтому очень важно, какова она. Ина рано выпала из любящих рук родителей прямо на единственную главную улицу маленькой деревеньки, которой дали название Цветочная.

В каком-нибудь другом месте, в Одессе или Ташкенте, дети росли во дворах, а её воспитала эта улица. Может быть, поэтому во всех новых местах Ина в первую очередь обращала внимание на них: главные, центральные или иные, маленькие и незаметные. Одни восхищали броской холодной красотой, другие – тихой скромной уютностью, третьи – отторгали сразу и навсегда.

Из Риги их семья уехала, когда она была ещё маленькой, и в памяти осталась набережная, мост, Даугава, лесной массив с их маленьким домиком при радиомаяке в районе военной части Болдераи и две могилки братика и сестры.

Уже взрослой она вернулась в город, в котором родилась, прошла его вдоль и поперёк, чтобы почувствовать что-то родное. Не почувствовала, лишь Старая Рига очаровала и покорила уже искушённую душу. Только после песни «Ноктюрн», которую друг заставил прослушать со своего магнитофона, в сердце остался комочек нежности и грусти.

Невский проспект Ина впервые увидела зимой, может быть, поэтому он никак не показался ей. Тот, другой, описанный Достоевским и Гоголем, был дороже и ближе. Потом Ина приехала в город на Неве в период белых ночей, и город открылся ей совершенно иным: фантастически неземным. Другим казалось небо, облака, воздух…

Миллениум. Париж. Только Монмартр, маленький и уютный, вошёл в сердце и остался там островком радости, а Елисейские поля, увы. Они, как и Невский проспект, живут в ней иными образами, созданными классиками девятнадцатого века. Образами, созданными и её воображением: неуловимыми, нечёткими, но родными и понятными.

Вспомнилась пешеходная улица а Каунасе с маленькими кофейнями, возле которых за выносными столиками сидели туристы. Всё выглядело так по-домашнему уютно и очаровательно.

Воронеж. Их Студенческая улица утопала в зелени, но их, студентов, притягивала к себе главная улица Брод – Бродвей. Вся жизнь города была сосредоточена на ней: танцевальные площадки, кинотеатры, магазинчики, кафе, Дом офицеров, Художественный театр. Но даже не они делали её главной в жизни. Главной её делало ежевечернее дефиле разномастной публики, на котором можно было на других посмотреть и себя показать, что так важно в младые годы.

Раньше, до революции, устраивались балы: парад невест и женихов, но пришли Советы и оставили для этих парадов демократичные клубы с танцплощадками и улицы. В Воронеже – Брод. Столько осталось там, на этом Броде, предчувствий нечаянных и обязательно счастливых встреч, столько жизни! Эта улица снилась Ине много раз, и что удивительно, эти сны рождали в ней, после ошибок и неудач, новые надежды и мечты.

После получения профессии Ина попала в провинциальный подмосковный городок на берегу Оки с неблагоустроенной уродливой и пустынной набережной. Его главная улица являлась одновременно транзитным шоссе, поэтому никак не могла стать маленьким Бродвеем для города. Несколько танцплощадок, забитых молодёжью, в своём полумраке и грохоте ничем не напоминали парад невест и женихов. Без красивой, любимой народом главной улицы городок показался Ине без лица и сердца.

Именно в этом городке она сначала почувствовала себя выброшенным на обочину маргиналом, которому не проплыть на белом паруснике мечты по самой стремнине широкой реки. И только летом появлялась возможность вместе с новыми друзьями выехать на теплоходе в курортную зону, где вдоль высокого берега реки на несколько километров тянулась дорожка, заросшая душистым разнотравьем, выше которой рос лес и виднелись многочисленные дома отдыха и пионерские лагеря, а ниже были разбросаны палатки дикарей. Это место осталось в памяти самым ярким и счастливым воспоминанием.

Одесса, набережная, парк – это её юное весёлое настроение. Прогулки по набережной Анапы, Геленджика – удовольствие и умиротворение, а в Адлере и Сочи всё портила железная дорога вдоль моря.

21 век. Дожила. Испания. Барселона. Главная улица готического квартала Ла Рамбла – чудо. Великолепный променад днём и ночью. Прекрасно, когда города имеют свои неповторимые и запоминающиеся улицы-лица, радующие жителей и гостей.

Первой пешеходной улицей в Москве стал Старый Арбат. Уличные музыканты, шаржисты, книжные развалы, музей Пушкина, театр Вахтангова и наконец стена Цоя – всё это варится в одном котле и удивительным образом хранит ощущение всех уходящих эпох. Теперь и здесь можно не только погулять, но и посидеть на скамейках, разглядывая нескончаемый поток туристов. На той же Ла Рамбла стоят настоящие стулья, и постоянно сидящие на них старички интересны, как застывшие скульптуры… вечные, незыблемые, как древний квартал, как история.

За последние несколько лет в Москве новые пешеходные улицы уже объединились в целые зоны без машин, по которым можно гулять целый день, начиная с Красной площади, переходя в уникальный ландшафтный парк Зарядье, не имеющий аналогов в мире. Еще каких-то пять лет назад мало кто мог представить, что у стен Кремля, на самой дорогой городской земле может появиться такое общественное пространство для отдыха людей.

А где живёт её главная улица? Она живёт не на карте, а в душе, впитавшей в себя все настоящие и виртуальные, чтобы стать красной линией её жизни. И началась она в маленькой деревушке с одной улицей, на которой было всё впервые. На ней она росла и крепла, по ней она пошла в школу, где все десять лет преподавали теорию жизни, а за её стенами сразу начиналась жёсткая практика реальности: дружбы и вражды, доверия и предательства, стыда и бесстыдства, чести и бесчестия, всего, из чего и состоит социальная жизнь.

С этой улицы начались формирование и шлифовка её личности в стае-компании, состоящей из разных малоразвитых эго, которые как морские камешки шлифовали друг друга и обретали форму, содержание и свой окончательный облик согласно интеллекту, характеру и много ещё чему, составляющему каждого из них. Всё – на улице Цветочной, ставшей для неё самой родной. И только с ней Ина сравнивает остальные: дальние и заморские, и сквозь её кредо они ложатся или не ложатся на сердце и душу.

Эта улица, чистая, светлая, честная, простодушная и, как ни странно, антипод только что перечисленного дала такой заряд энергии деревенской девочке, которого ей хватило на то, чтобы не только помотаться по свету, но и приземлиться в столице рядом с парком, в небольшом домике, где всё напоминает её: высокие деревья, трели соловьёв и запах жасмина весной, белый снег зимой и тишина…

Главная улица. Хорошо, если она есть в городе, посёлке, деревеньке… и в душе каждого человека.