Читать книгу Чёрная гвардия - Тумэн Шагжаев - Страница 2

Огонь пожирал плоть, и запах горелого мяса наполнил лёгкие. Мир качался, мутнел, таял, но Верховный маг Кловис Фармонд, ещё держался. С трудом понимая, где заканчивается он и где начинается боль, Кловис, пальцами цеплялся за раскалённые камни пола, оставляя на них обугленные следы кожи.

В центре обширного зала, где прежде императоры венчались на престол, стоял на коленях наследник, Хайрос Винзидер. Он едва дышал, обагрённый кровью, словно сам был жертвенным сосудом, принесённым в дар этому предательскому празднеству. Его грудь вздымалась рвано, глаза – мутные, но всё ещё живые.

Напротив, стоял принц Аллерас. Младший брат. Забвенный. Недооценённый. И потому смертельно опасный. Его лицо сияло странной, болезненной радостью. Он широко раскинул руки, как проповедник, и его голос загремел под каменными сводами:

– Всю жизнь я был твоей тенью. Всю жизнь смотрел, как мне указывают на место, прямо за тобой, брат. Под тобой. Всегда после тебя. Но я больше не в тени! Сегодня моя заря! Сегодня – моё солнце!

Заговорщики завопили, загрохотали оружием о щиты, маги подняли руки, бросая вверх всполохи колдовского огня. Кловис хотел подняться, хотел изрыгнуть в них хотя бы искру, но тело отзывалось лишь болью. Перед глазами плыло лицо давнего врага – Фериллия Рандора, мага огня, того, кто только что сжёг его дотла. Его улыбка казалась вырезанной ножом. За ним, чуть поодаль, стоял тот, кого Кловис не ожидал увидеть. Лорд Дюкон Шатор. Изгнанник. Маг-оборотень, которого Кловис лично вышвырнул из высшей коллегии магов империи. Теперь же, он пристально смотрел на своего бывшего обвинителя, а его бледное лицо напоминало скорбную маску.

Принц Хайрос медленно повернул свою окровавленную голову в сторону Верховного мага. Разбитые губы прошептали слова, и струйка крови полилась изо рта несчастного наследника империи:

– Обещай мне…

Принц Аллерас шагнул к старшему брату и поднял отцовский меч. Меч самого императора, ещё недавно сиявший в руках Хайроса. Сталь сверкнула в отблесках магического пламени, и звук удара о плоть прозвучал гулко, рассеиваясь по широкому залу.

Хайрос захрипел и обмяк. Его кровь медленно расползлась по каменным плитам, словно печать, которой брат заверил свою измену.

В тот же миг двери зала разнесло ударом. Ворвалась Императорская гвардия, те, кто ещё не присягнул предателю. Их чёрные доспехи сияли в алом свете пожарища, клинки вонзались в плоть заговорщиков, и вопли смешивались с треском магии. Разгорелась схватка, безжалостная и беспощадная.

Кловиса подняли на руки. Сквозь дым и кровавую мглу он распознал знакомое лицо, уверенное и сочувствующее; а также глаза, полные ярости и сострадания. Мордвид Ауман, маг-лекарь императора и близкий друг Верховного мага.

– Держись, Кловис, – прошептал он, перетягивая его грудь ремнём. – Ты ещё нужен.

Бывший Верховный маг сжал руку лекаря, едва удерживая сознание. Губы потрескались, но слова всё же сорвались:

– Клянусь… они заплатят. Каждый из них…

Они вырвались из зала, оставив за спиной дымящийся ад, где рождалась новая власть. Но в сердце Кловиса уже горел иной огонь. Не их пламя, а его собственный. Огонь возмездия.

Побеждённые маги и гвардейцы выбрались в узкий проход, ведущий прочь из зала, и сразу же утонули в темноте. Каменные коридоры под дворцом были старше империи, пахли плесенью, гнилью и старыми костями. Лишь свет факелов в руках гвардейцев отгонял тьму.

– Быстрее! – прорычал один из них, широкоплечий сержант, – они будут гнаться.

«Будут?» Уже гнались. Кловис слышал это: топот сапог, звон стали, визг магии, царапающей стены. Аллерас не оставит живых. Никого.

Кловис спотыкался, ноги не слушались. Каждое движение отзывалось болью, словно он всё ещё горел. Мордвид поддерживал его под руку, почти тащил. Его лицо было каменным, но руки дрожали. Он не был столь искусным и опытным воином, но шагал так уверенно, будто сам хотел драться.

– Левый проход! – крикнул другой гвардеец. – К восточным казематам!

Они свернули. И тут позади раздался визг, и коридор полыхнул оранжевым светом. Пламя пронеслось по стенам, облизывая камень, словно неестественное существо.

Заговорщики. Маги Аллераса.

– Щиты! – рявкнул сержант.

Гвардейцы сомкнули ряды, подняли щиты, и огненный поток разбился о железо, осыпав их раскалёнными искрами. Кто-то закричал, но строя не прорвал. В ответ блеснули мечи, и двое ринулись назад, прикрывая отход.

Кловис же… пытался собрать силы. Остатки магии трепетали в нём, как угли в почти потухшем костре. Но угли можно раздуть. Пусть хотя бы на миг.

Он поднял руку, сжатую в кулак, и прошептал слова, от которых когда-то дрожали армии. Сейчас же они сорвались с губ слабым шёпотом. Но этого хватило. В воздухе завыл холод, и стена инея пролегла меж ними и преследователями. Их огонь ударил в лёд, взорвался паром. На несколько мгновений, они выиграли путь к спасению.

– Ты всё ещё жив, старый упрямец, – прохрипел Мордвид, стиснув зубы, таща Кловиса дальше.

– И буду жить, – выдохнул Кловис. – Пока не увижу его голову на пике. Но друг мой, где же дитя?

– Наши люди успели прорваться сквозь главные ворота, – Мордвид дал себе отдышаться. – Ребёнок у них, но нужно спешить.

Гвардейцы молчали. В их глазах, в прорезях шлемов, отражалось всё: и ужас, и решимость, и пустота. Они потеряли императора. Потеряли наследника. Потеряли дворец. Но не лишились воли резать глотки каждому предателю на пути.

Они мчались по коридорам, и казалось, что стены сами сжимаются, глотают их, выталкивая вглубь земли.

Впереди показалась тяжёлая дверь, из многих слоёв железа, обитая шипами. Тайный выход. Кловис знал его, как знал каждую трещину этих подземелий. Но прежде, чем они добрались, тьма впереди ожила. Там уже ждали.

Из мрака шагнули фигуры в чёрных плащах. Их глаза светились зловещим огнём, в руках клинки, окутанные мраком, словно сама ночь воплотилась в сталь.

– О, Кловис Фармонд, – едкий голос разнёсся по коридору. – Ты должен был умереть там, в зале. Но раз уж судьба подарила нам встречу… мы закончим начатое.

Кловис сжал зубы, с трудом подняв руку. Мордвид держал его, гвардейцы строились рядом. Кровь капала на камень. Сердце билось в оглушающем ритме.

Смерть шагала навстречу.

И умереть здесь, в бою, он был бы совсем не прочь. Но только не сегодня.

Железо звякнуло о камень, когда первый из магов-убийц в плащах, метнулся вперёд. Быстро, слишком быстро. Его клинок рассёк воздух, и ближайший гвардеец едва успел подставить щит. Удар пришёлся с такой силой, будто сама ночь, тяжёлой поступью врезалась в железо. Щит треснул, и рослого рыцаря отбросило назад, к стене, где он захрипел, кашляя собственной кровью.

Второй убийца шагнул вперёд, протянул руку, и воздух прорезала тень, длинная и острая, как копьё. Она пронзила ещё одного гвардейца насквозь, пригвоздив к камню. Он закричал, дико и отчаянно, пока не захлебнулся в окровавленных криках.

– Замкнуть строй! – рявкнул сержант.

Оставшиеся сомкнулись вокруг Кловиса и Мордвида. Сталь вспыхнула в отблеске факелов. Они бросились в бой, зная, что уже нет пути назад.

И тесный коридор наполнился звуками: глухим стуком ударов, визгом металла, треском костей. Здесь не было места для красивых и изящных боевых приёмов. Только удары по ломающимся коленям, клинки, вонзающиеся в животы, и пальцы, вырывающие глотки.

Кловис, шатаясь, прижал руку к груди и попытался собрать остатки магии. Он втянул воздух, пропитанный гарью и кровью, и выплюнул слово, старое, как сама Империя.

С потолка сорвалась глыба камня и раздавила одного из врагов. Его тело содрогнулось, как тряпичная кукла, и из-под камня вытекла чёрная жижа вместо крови. Остальные загорелись ненавистью, но на миг дрогнули.

Сержант, воспользовавшись этим мигом, ударил стоявшего рядом убийцу мечом в шею. Тот захрипел, выронив свой клинок. Мордвид, чьё лицо было белее мела, схватил упавшее оружие и вонзил его в другого. Его руки дрожали, но глаза горели, словно не у лекаря, а зверя, прижатого к стене.

– Кловис, держись! – заорал он так, будто хотел перекричать саму смерть.

И Кловис держался. На одних обрывках силы, на ярости, на клятве, что не сдохнет здесь, среди плесени и камня.

Заговорщик метнулся к нему, замахнувшись клинком. Кловис едва поднял руку, и из неё вырвался слабый, жалкий разряд молнии. Но его было достаточно: струйка молнии содрала мясо с его лица и отбросила назад. Сержант закончил дело, вогнав клинок ему в рот.

Когда последний из убийц рухнул, коридор стих. Лишь капли крови падали на камень, гулко, словно отсчитывая время.

Живых осталось четверо гвардейцев. Все в крови, чужой и своей. Мордвид едва дышал, но всё ещё сжимал клинок, будто боялся его отпустить.

Сержант сплюнул сгусток крови:

– Дверь. Живее. Пока новые не пришли.

Они добрели до тяжёлой железной двери. Гвардейцы врубились плечами, ломая засов. Металл дрогнул, и дверь открылась. В лицо ударил ночной воздух: холодный, пахнущий дымом и свободой.

Кловис шагнул наружу, моргая, словно впервые увидел звёздное небо. Где-то позади дворец пылал, и над его башнями вздымалось зарево, освещая ночь, как костёр, на котором горела сама Империя.

Он сжал кулаки, чувствуя, как в них догорают остатки магии.

– Это только начало, – прохрипел Верховный маг. – Я вернусь. За него. За всех.

И ночь ответила ему тишиной.

Голоса пепла.

Принц Аллерас сидел на троне, который ещё пах мёртвым братом. Его руки покоились на подлокотниках, и пальцы лениво барабанили по золоту, будто по крышке гроба. Длинные белые волосы переливались зловещим светом, а красные глаза сияли искрами огоньков. Перед ним стояли заговорщики: в крови, с дымом и кровавыми пятнами на плащах, но с улыбками на лицах. Победа пахла для них сладко, как свежая кровь.

– Империя увядала на глазах, – тихо пропел Аллерас, но в зале его голос звучал громче, чем ревущий шторм. – Отец превратил её в гробницу, а брат в цирк. Но я… Я сделаю её несокрушимым клинком.

Он поднялся. Тень от его фигуры вытянулась по мозаичному полу, заливая лица тех, кто смотрел на него снизу-вверх.

– Сегодня вы – мои глаза, мои руки, моя кровь. Завтра, присоединятся остальные. Кто преданнее. Кто сильнее. И поднесут к моим ногам всё что имеют. Такова цена моего мира.

Фериллий Рандор, его новый Верховный маг, слегка обугленный, со следами недавнего сражения, и всё же ликующий, склонил свою лысую голову, обрамлённую густой чёрной бородой. Пламя, вырывавшееся из его пальцев, играло в воздухе, словно голодные змеи.

– А те, кто убежал? – спросил один из воинов. – Гвардейцы. Верховный маг. Они всё ещё живы.

Аллерас улыбнулся. Эта улыбка была лишена тепла, лишь сверкнули оголённые клыки.

– Пусть бегут. Пусть хоть собирают армии и клянутся в отмщении. Чем больше надежды они соберут, тем вкуснее будет, когда я их отниму.

Он опустился обратно на трон и взял в руки меч отца, окровавленный, ещё не очищенный от крови брата.

– Сегодня умерла старая Империя Винзидеров, – произнёс он, с наслаждением облизывая губы. – Завтра родится моя.

В зале раздался рёв: заговорщики били оружием о пол, возгласы множились, как крики в склепе. А принц-братоубийца закрыл глаза и услышал в этом гуле то, что хотел. Не радость, не преданность. Но страх. Его настоящий венец.

Искра во тьме.

Ночь разорвал раскат грома, и небеса пролились на землю тяжёлым, бесконечным дождём. Вода стекала по стенам горящего замка, смывая копоть, кровь и пепел, но не способная смыть того, что уже свершилось внутри.

Из чёрной пасти сточного канала, под корнями старых стен, выполз мальчик. Худой, с длинными спутанными волосами, мокрыми и липнущими к лицу. Его рубаха разорвана, кожа в грязи и крови, глаза пустые, слишком взрослые для ребёнка.

Он кашлял, захлёбывался, но встал, отталкиваясь трясущимися руками от мокрой земли. И пошёл. Сам не зная куда. Лишь прочь, подальше от огня, криков и грохота битвы. Босые ноги вязли в грязи, но он снова и снова выдирал их, цепляясь за каждую кочку.

Где-то позади рушились башни. Пламя грызло небо, смешиваясь с грозой. Замок, могучий тёмный гигант, умирал.

А дождь шёл и шёл. Он смывал кровь с его лица, скрывая следы в грязи. Будто сама ночь укрывала беглеца, пряча от глаз тех, кто искал бы его.

Мальчик упал, но поднялся. Его дыхание сбивалось, руки дрожали, но он всё ещё шёл. Один, среди безликой тьмы.

Может, он бежал к свободе. Может, в пасть новым хозяевам. Он не знал. Но шагал, пока в груди ещё теплилось сердце.

И дождь глушил его шаги. Глушил память и весь его маленький мир.

Только где-то далеко, за стенами тучи и пепла, кто-то клялся в мести. Кто-то ковал будущее. И судьба Империи, уже обагрённая кровью, сплеталась в новый узор.

В этот час, мир принадлежал предателям.

Но будущее шло по грязной дороге. Маленькими, сбивчивыми шагами.