Читать книгу Комары - Уильям Катберт Фолкнер - Страница 6

За мистера Талльяферро, тогда еще очень молодого, вышла довольно невзрачная девица, которую он пытался соблазнить. Однако теперь, в тридцать восемь, он уже восемь лет как вдовел. Сам он был итогом некоего вполне случайного биологического эксперимента, проведенного двумя людьми, которым, как и подавляющему большинству, вообще незачем было производить на свет детей. Семья возникла в северной Алабаме и с тех пор неспешно дрейфовала к западу, доказывая тем самым, что у человечества пока еще не угас тот человеческий порыв, который некто Хорэс Грили свел к лозунгу столь убийственно удачному, что ему самому руководствоваться им не пришлось[7]. Братья у мистера Талльяферро отличались разнообразием и достигли – в основном по случаю – всяческого социального положения, в диапазоне от безвременной отправки на небеса посредством чьей-то лошади, веревки и техасского хло́пка до кафедры классической литературы в маленьком канзасском колледже или места в законодательном собрании штата, полученного посредством чьих-то чужих голосов. Этот добрался аж до Калифорнии. Что сталось с сестрой мистера Талльяферро, так и не выяснили.

Мистера Талльяферро воспитывали, что называется, добросовестно: в годы впечатлительной юности его заставляли делать все то, против чего восставали его естественные порывы, и отказываться от всего, что могло принести ему хоть какую-то радость. Со временем природа его сдалась, что и вошло в привычку. Природа отвергла его без зазрения совести – от него как будто отворачивались даже болезнетворные микробы.

Брак погнал его на работу, как засуха гонит рыбу вниз по течению к большой воде, и дела шли неважно все те годы, что он менял одну должность на другую, один курс по переписке на другой, пока не набрался неверных, непрактичных и неглубоких сведений о всевозможнейших достойных приличного человека способах раздобыть денег, после чего неизбежно прибился к отделу женской одежды в крупном универмаге.

Здесь он почувствовал, что наконец-то нашел свое призвание (он всю жизнь лучше ладил с женщинами, чем с мужчинами), и на волне возрожденной веры в себя с комфортом вознесся к желанной должности оптового закупщика. В женской одежде он разбирался и, интересуясь женщинами, полагал, что знание хрупких интимных вещичек, для них предпочтительных, наделяет его пониманием женской психологии, какого не дано ни одному другому мужчине. Однако это оставалось лишь гипотезой, ибо он хранил верность жене, хотя она и была прикованным к постели инвалидом.

А затем, когда успех уже был у него в руках и жизнь потекла наконец-то гладко, жена умерла. Мистер Талльяферро привык к браку, искренне привязался к жене и теперь приспосабливался медленно. Впрочем, со временем он приноровился к новизне зрелой свободы. Женился он так рано, что свобода была для него неисследованной областью. Ему доставляли удовольствие тесная холостяцкая квартирка в пристойном районе, одинокая ежедневная рутина: в сумерках шагать домой пешком ради фигуры, разглядывать девичьи тела на улице и знать, что, если придет охота залучить одну из них к себе, никто, кроме самих девиц, не погрозит ему пальцем; ужины в одиночестве или в обществе досужего приятеля от литературы.

Мистер Талльяферро за сорок один день объехал Европу, где обзавелся умудренностью, россыпью сведений эстетического свойства и прелестным акцентом, и возвратился в Новый Орлеан с ощущением, что теперь он Состоялся. Тревожили его лишь редеющие волосы, беспокоило только опасение, как бы кто не узнал, что он урожденный Тарвер, а вовсе не Талльяферро.

Но вот безбрачие уже давненько его угнетало.