Читать книгу Ромео и Джульетта - Уильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 7

Входят РОМЕО, МЕРКУЦИО, БЕНВОЛИО, пять-шесть человек в масках, факельщики и другие люди.

РОМЕО

Так, что за речь мы скажем в оправданье?

Иль вовсе мы войдём без извинений?

БЕНВОЛИО

Не время для такого многословья:

И, ангелу-хранителю подобно,

Нас Купидон повязкой не снабдит,

Обманною для глаз, иль полосатым

И красным носом, что пугает дам.

Для входа нашего не будет никакого

Пролога книжного, ни от суфлёра

Подсказок, слышимых едва, но пусть

Встречают нас, как им угодно, мы

Побалуемся встречей и исчезнем.

РОМЕО

Мне – факел, понесу огонь в печали.

Сегодня я – не для такой прогулки.

МЕРКУЦИО

Нет, дорогой Ромео, мы должны

Твой танец видеть.

РОМЕО

Нет, не мой, поверьте,

У вас есть туфли танцевальные

С подошвой лёгкой, у меня же сердце

Свинцовое, как в землю колом вбито,

Что не могу пошевелиться я.

МЕРКУЦИО

Раз ты – влюблённый, крылья одолжи

У Купидона и пари над всеми.

РОМЕО

Его стрелой я ранен слишком сильно,

Чтоб в оперенье лёгком мог парить,

А связан так, что и перешагнуть

Я не смогу тупой тоски, где я

Увяз под тяжким бременем любви.

МЕРКУЦИО

А, чтоб увязнуть, нужно тяготиться

Любовью так, как слишком велико

Для этой нежной вещи.

РОМЕО Что? Любовь

Есть нежная вещица? Да, она —

Неистова, жестока и груба

Не в меру, и терзает, как заноза.

МЕРКУЦИО

Когда любовь груба с тобою будет,

Будь сам с любовью груб, терзай её

За раны и любовь ты победишь.

Мне дайте маску. Маску для личины!

Лицо закрыть! Какая мне забота,

Что строгий взор укажет на уродство?

Вот, тараканьи брови за меня

Должны краснеть.

БЕНВОЛИО Давайте же, стучим

И входим. Но уйдём не раньше, чем

Не будет вынужден любой из нас.

РОМЕО

Мне – факел! Пусть распутный сердца свет

Щекочет пятки глупого порыва.

А я направлен поговоркой предков

И, как подсвечник, буду наблюдать.

Не так светла была забава эта

Всегда. На этот раз, с меня довольно.

МЕРКУЦИО

Не так светла? А серость это – мышь

Такая, словно пристава словечко.

Будь серым, и тебя мы из болота

Холопского почтения к любви,

Где ты завяз по уши, вытащим.

Идём же! Мы сжигаем свет дневной!

РОМЕО

Нет, свет ночной!

МЕРКУЦИО

Мы подразумеваем,

Что, медля так, днём факелы сжигаем.

Пойми же здраво – наше мненье, знаем,

Пять раз уж подтвердилось до того,

Как пятерым, хоть раз, на ум пришло.

РОМЕО

Хотя под этой маской мы – с добром,

Но, всё же, не разумно так идём.

МЕРКУЦИО А почему, могу спросить о том?

РОМЕО

Сегодня ночью мне приснился сон.

МЕРКУЦИО И мне.

РОМЕО

Да, ладно! И о чём же он?

МЕРКУЦИО

Что часто лжив сновидцев легион.

РОМЕО

Они, хоть спят, но правду зрят во сне.

МЕРКУЦИО

О, встретил ты царицу Мэб20 во тьме.

Она – фей повитуха, кто не больше

Агата в перстне. По носам людей

Во сне она в упряжке мошек ездит.

В её повозке спицы у колёс

Составлены из длинных ног паучьих,

А кожух сделан из стрекозьих крыльев,

Поводья – из тончайшей паутины,

А хомуты – из лунного луча.

Намотан лентой кнут на кость сверчка.

А кучером её комарик служит,

Округлого не больше червячка,

Терзающего пальцы дев ленивых.21

Её карета – скорлупа ореха,

Сработанная белкой или старой

Личинкой-короедом, кто у фей

Каретник с незапамятных времён.

За ночью ночь она в таком обличье

Спешит по головам влюблённых и,

Тогда любовь им снится, по коленям

Придворных, и им снятся реверансы,

По пальцам адвокатов, и тогда

Им снятся гонорары, по губам

У дам, что сразу грезят поцелуем,

Но чаще снятся им от гневной Мэб

Чумы нарывы, потому что их

Дыхание испорчено сластями.

Порою у придворного по носу

Промчится, и тогда ему приснится

Вознагражденья милость, а порой

Приходит с десятиной22 от хвоста

Свиньи, перша в носу священника,

И грезит тот о должности высокой.

Порой проедет по солдатской шее,

Тогда тот видит сны о чужеземцах,

Кому он режет глотки, о прорывах,

Засадах и клинках испанских острых,

О выпивке целительной из кубков

В пять футов глубиной. Но сразу, словно,

От барабанной дроби вздрогнет он,

Проснётся, испугавшись, чертыхнётся,

Помолится раз-два и вновь заснёт.

И это всё той самой Мэб проделки,

Кто ночью гривы лошадей сплетает,

Нарочно запекая прядью эльфа

Конец косы в их грязных волосах,

Которые, когда их расплести,

Сулят нам много бед. Она колдунья,

Кто дев мечтать заставит о блаженстве,

Научит их, как поначалу тяжесть

Переносить, когда легли на спину,

Создав в них женщин благостных манер.

Она – такая.

РОМЕО

Хватит, хватит, хватит,

Меркуцио! Ты говоришь пустое.

МЕРКУЦИО

Рассказ мой, верно, о виденьях, что —

Ночные дети праздного ума,

Что сам рождён фантазией пустой,

Что так разрежена, как воздух, и

Непостоянна более, чем ветер,

Который, вот, ухаживал недавно

За сердцем Севера застывшим, но

Разгневан, снова прочь оттуда рвётся,

Поворотив свой лик на Юг росистый.

БЕНВОЛИО

Тем ветром нас бы сдуть быстрей отсюда.

Окончен ужин. Поздно мы придём.

РОМЕО

Боюсь, что рано, ведь моей душе

Внушает опасение, что некий

Иной итог, зависящий от звёзд,

Начнёт отсчёт мучительный и страшный,

От этого ночного кутежа

До истеченья срока жизни той

Презренной, что болит в моей груди,

За нечто расплатившись жуткое

Безвременной погибелью. Но тот,

Кто – у руля и знает курс, уже

Направил парус мой! Вперёд!

БЕНВОЛИО

Бей, барабан!

Уходят