Читать книгу Гамлет. Первый рифмованный перевод Кирилла Шатилова - УИЛЬЯМ ШЕЙК-СПИР - Страница 6

Хоть зелены ещё воспоминанья

О Гамлете, о брате, что угас,

И нам престали скорбные терзанья,

А королевству – в горе быть сейчас,

Возобладал рассудок над природой:

Мы с сожаленьем думаем о нём,

Но и живём печалям не в угоду,

А потому сестру нашу берём —

Наследную вдову страны военной,

От радостей до срока воздержась,

Пока слеза с улыбкой равноценны,

И свадьба с грустным трауром слилась,

А скорбь и смех сравнялись в одночасье —

Мы в жёны. Также взяли мы в расчёт

И ваше дальновидное согласье

На этот шаг. Поклон вам и почёт!

Теперь о юном вспомним Фортинбрасе,

Который, нашу значимость поправ

Или решив, что в смертной ипостаси

Король разбудит наш недружный нрав,

Вдруг дерзко возомнил о превосходстве

И письма нам докучливо строчит

С мечтою о потерянном господстве

Над землями, что долг отца велит

Забыть навеки. Ну да бог с мальчишкой…

Вернёмся к нам. Затем я вас созвал,

Чтоб сообщить, что в эту передышку

Я дяде Фортинбраса написал,

Который стар и вряд ли понимает,

Чего племянник хочет, дабы он

Расстроил сборы. Ведь злодеев стая

И люд военный – все, кем тот силён,

Вассалы дяди. С этим шлём к норвегам

Обоих вас, Корнелий, Вольтиманд,

Доставить вести старому стратегу.

Иных ни полномочий, ни команд

Мы не даём, помимо тех, что были

Доверены посольским письменам.

Ступайте. Ваша доблесть – скорость крыльев.

Приладим крылья нашим скакунам.

У нас сомнений нет. Ступайте с богом.

Теперь, Лаэрт, послушаем тебя.

Ты говорил о просьбе. Сколь о многом

Нас ни проси, любого мы, любя,

Утешить рады. Нет, Лаэрт, такого,

Чего тебе не дал бы просто так.

Прочней цепи из чугуна литого,

Сомкнувшей с сердцем честные уста,

Та связь, что с нами твой отец имеет.

Ну, так чего ж ты хочешь?

Господин,

Позвольте мне во Францию скорее

Вернуться за отсутствием причин

Задержки. Ведь венчанье ваше с троном

Я посетил и долг исполнил свой.

Теперь прошу смиреннейшим поклоном

Меня простить и отпустить домой.

Отец не против? Выскажись, Полоний.

Он вопрошал согласья моего

Молитвой долгой, всплесками ладоней,

И я в итоге уступил его

Упорной воле. Просьбу подтверждаю.

Лови момент, Лаэрт. Среди чужбин

Не утеряй любви к родному краю!

А ты, мой Гамлет, родич мой и сын…

Сродни – возможно, отчеством – едва ли.

Как будто тучи виснут над тобой…

Напротив – жарюсь в солнечной опале.

Отбрось цвета ночные, Гамлет мой,

И посмотри на Данию без злости.

Не должен ты, навек потупив взор,

Искать отца и всюду видеть кости.

Таков природы вечный приговор.

Да, приговор, мадам…

Ну, если да,

Зачем ты грустным кажешься тогда?

Кажусь? Грущу! «Казаться» не умею.

Но если ты про мой чёрнильный плащ —

Наряды тем важнее, чем чернее,

И вздох грустнее тот, который чащ.

Солёных слёз обильные потоки,

Неловкие ужимки скорбных лиц,

И прочие уныния пороки

Мне чужды, ибо «горе без границ»

Подобно пьесе, где актёры мямлят.

Во мне же то, что не спешит на сцену,

Где в грусти только маски полноценны.

Похвально, что в натуре вашей, Гамлет,

Оплакивать покойного отца,

Но знайте: ваш отец отца лишился,

Тот – своего, и мы, скрепив сердца,

Должны грустить – уж так обряд сложился —

Какой-то срок. Страдать же без конца,

Грустить упрямо – это лишь достойно

Тупых профанов. Скорбь – удел глупца.

Пред небесами наш удел спокойно

Души незащищённость затаить,

А вместе с ней – невежество рассудка.

Мы знаем всё, чему нельзя не быть.

Кто думает, тому все тайны – шутка.

Зачем же нам капризничать, душой

Всё принимать? Так небу не угодно,

Да и природе – мёртвой и живой.

Для мыслящих абсурдна и безплодна

Отцовской смерти тема. Ум кричит

И ныне, и тогда, над первым трупом:

«Так быть должно». Мы молим: этот вид,

Никчёмный траур – сбросьте. Лучше скупо

Примите в нас отца. Пусть слышит мир:

Вы ближе всех теперь стоите к трону.

Для любящего сердца сын – кумир,

Вот и в моём вы носите корону.

И потому отбытье в Виттенберг

Противоречит нашему стремленью.

Мы не хотим, чтоб свет очей померк.

Останьтесь нашим общим утешеньем

Как главный здесь, как родственник, как сын.

О, Гамлет, рано в Виттенберг стремиться!

Прошу: не предавай моих седин!

Мадам, вам не могу не подчиниться.

Ну, вот и ясный, любящий ответ!

Будь в Дании как мы. Идём, Гертруда.

Согласье Гамлет дал, сомнений нет,

По доброй воле. В честь такого чуда

Сегодня здравниц наших череду

Пальба из пушек облакам доложит.

Пускай грома земные зададут

Небесным жару. Тучи прочь! Мы тоже.

О если б вдруг размякла твёрдость плоти

И испарилась утренней росой!

О если б Бог не дал канона против

Порыва к смерти собственной рукой!

Невыгодной, нелепой, безысходной

Мне кажется обычьев суета!

Беда! Весь мир вокруг, как сад безплодный,

Зарос… Теперь бурьян и пустота

Владеют им всецело. Как так вышло!?

Два месяца в могиле… меньше двух…

Король прекрасный. Рядом с ним тот пришлый —

Сатир с Гиперионом. Словно пух

От ветра ограждал он мать любовью.

Боготворил. О, небо и земля!

Ужель забыт? Не зная долю вдовью,

Она рвалась желанье утолять

К нему, но жажда лишь росла. Вкусивши

Безмужья месяц, женщина сдалась.

Подумать тошно! Туфель не сносивши,

В которых за покойником плелась,

Сама Ниоба, плача… чего ради…

Да неразумный пёс над мертвецом

И тот тоскует дольше… спелась с дядей,

Отцовым братом, что сравним с отцом,

Как с Геркулесом – я… Лишь месяц минул,

И вот уж слёз неискренних поток,

Что заливал в глазах пожары, схлынул,

И снова замуж… Мерзостный рывок,

Чтоб так умело лечь на ложе брата!

Недоброе не кончится добром.

Нет слов, нет сердца, только боль утраты…

Эй, ваша светлость!

В друге дорогом

Черты Горацио мне как будто мнятся!

Я он и есть, слуга ничтожный ваш.

Вы – друг! А я готов переназваться.

Вы тут? Не в Виттенберге? Что за блажь?

Марцелл?

Мой господин…

Какие гости!

Так что ж из Виттенберга увело?

Покорность лени.

А вот это бросьте!

Не стоит так корить себя назло

Всему тому, что мне про вас известно.

Не скромничайте, лень не ваш порок.

Неужто в Хельсингёре вам уместно?

Хотите пьянства получить урок?

Приехал я с отцом проститься вашим.

Твоим, сокурсник, шуткам нет числа!

Поздравить ты спешишь мою мамашу.

За горем радость по пятам пришла…

Всё бережливость наша! Мясо с тризны

На брачном пире снова в ход пошло.

Пускай врагом небесным буду признан,

Чем стану жить, не видя это зло.

Отец!.. Как будто мне отец явился.

Где, сударь?

В оке мозга моего.

Да, королём таким и я гордился.

Свет не знавал мужчин храбрей его!

Подобных мне уж не увидеть боле.

А я, похоже, кое-что видал…

Что именно?

Ну, короля, на воле…

Отца?!

Восторги я бы придержал.

Вы лучше, Гамлет, рассказать мне дайте —

Свидетели со мной пришли сюда —

О чуде…

Бога ради, продолжайте!

Две ночи кряду эти господа,

Марцелл с Бернардо, будучи в дозоре,

Когда в ночи все люди крепко спят,

Встречали гостя. В этом ревизоре,

Вооружённом с головы до пят,

Была и стать достойнейшего склада,

И поступь короля. Уж раза три

Смущал он их испуганные взгляды

Так близко, что мои богатыри

От страха студнем жалким оставались

Стоять, взирая молча. Мне они

Об этом по секрету лишь признались.

На третью ночь я с ними встал в тени,

Когда всё в тот же час и так же точно,

Доказывая, что не лгал никто,

Приходит призрак. Знал его я очно.

Похожи руки, но…

Где место то?

Помост для часовых, мой повелитель.

Вы говорили с ним?

Я говорил.

Но безответно. Призрачный воитель

Мне показалось, поднабрался сил,

Ещё чуть-чуть, и он уста откроет…

Однако тут заголосил петух.

Крик петушиный напугал героя.

Он будто растворился.

Странный дух…

Мой господин, всё ровно так и было.

И мы сочли, что долг первейший наш

Вам доложить.

Доклад лишает силы…

В дозор сегодня?

Я ваш верный страж.

Вооружён, вы говорите?

Прочно.

Прям до зубов?

Аж с головы до ног.

Вы видели лицо?

Да, видел точно.

Нахмурен был?

Скорей уныл, чем строг.

Румян иль бледен?

Бледен, просто жутко.

Смотрел на вас?

Не отрывая глаз.

Жаль, я там не был…

Вам не жаль рассудка?

Весьма… Как долго он тиранил вас?

До ста бы вы спокойно досчитали.

Да дольше!

Дольше было не при мне.

А с бородой седой?

С какою знали

Его при жизни – в лунной седине.

Возможно, он придёт. В дозор мне надо…

Клянусь, придёт.

Коль примет лик отца,

Заговорю с ним, хоть бы ужас ада

Украл слова. Прошу вас до конца

Скрывать от посторонних встречу эту,

Пускай она в молчанье поживёт.

И что бы ни случилось до рассвета,

Раскройте разум и закройте рот.

Любовь вознагражу. Ступайте, ну же!

В одиннадцать-двенадцать на помост

К вам загляну.

Мы все вам честью служим.

Любовью, как и я вам. Всё, на пост!

Что может быть отцова духа хуже?

Убийство чую… Ночь, побольше звёзд!

Пока ж замри, душа. Грехи восстанут,

Хоть всей землёй скрывать их люди станут.