Читать книгу Грани ненависти - Ульяна Трофимова - Страница 2

Если бы кто-то сейчас решил прогуляться по лесу, то наверняка на одной из тропинок наткнулся бы на незнакомца. Гибкой тенью юноша скользил между деревьев. Ветки густого подлеска стегали по лицу, но он лишь досадливо отмахивался и потирал на бегу ушибленные места. Длинный плащ с капюшоном скрывал фигуру, делал движения незнакомца смазанными. И казалось, будто быстрая тень скользит между деревьями, периодически меняя направление движения. Сапоги из самой лучшей кожи могли не только хорошо скрыть пару ножей в голенище, но и здорово заглушали шаги. Потому сравнение с тенью возрастало в своей реалистичности вдвойне.

Быстрые ноги несли молодого человека вверх по известной только ему одному тропе. Еще немного, и спешащий паренек окажется у вершины холма, где среди сочной зелени садов расположились особняки знати. Их светлые стены ярко контрастировали с густой сенью деревьев и ухоженных лужаек.

Внезапно тропка вывернула на широкий песчаный тракт. Пригнувшись, юноша замер на мгновение, не спеша выходить на открытое пространство. Несколько секунд тишины убедили его в том, что все в порядке, и бег возобновился снова: немного вдоль обочины, петляя между большими придорожными валунами, затем через дорогу и дальше – в густой парк, вниз по едва заметной тропе.

Легкий пружинистый бег говорил о выносливости, уверенность в огибании препятствий – о знании местности. А внезапно налетевший порыв ветра, сбросивший капюшон с головы бегущего – о том, что это вовсе не юноша…

***

Дайон торопилась как никогда. Как вообще она могла забыть про это мероприятие? И знала же, что не стоит сегодня идти к бухте. Оттуда трудней и дольше добираться назад. Ну, вот дернуло же что-то! И пожалуйста: тропу размыло после недавних дождей – пришлось бежать в обход, терять драгоценное время да и светиться около тракта. Торговцы частенько идут по нему караванами. Но к счастью, сегодня ей повезло: не пришлось таиться в придорожных кустах и ждать, пока проедет торговый обоз. Конечно, вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову разглядывать спешащего парня. Но вот дорогое оружие, плащ, отороченный мехом редкого сейчас акута, искусно сработанный кожаный доспех и выбивающиеся из-под капюшона длинные волосы могли бы заинтересовать даже самых нелюбопытных.

Спина давно уже взмокла, но Дайон старалась не сбавлять темп. Ведь исправить ее оплошность на данный момент могли только быстрота ног и на ходу придуманная легенда. С этим оказалось труднее всего. Даже самые верные и, на первый взгляд, логичные отговорки уже через пару минут казались нелепыми и неправдоподобными. Особенно если учесть, как она будет выглядеть, если не дай боги столкнется с матерью: грязная, потная, вся в ссадинах да и одета не пойми во что.

Дайон прямо видела, как медленно наполняются огорчением ее глаза, а тень недовольства накрывает прекрасное лицо. Она, конечно, ничего не скажет. Как всегда. Но этим молчанием Дайон будет убеждена, что мать знает про все ее отлучки и крайне осуждает их. И что наверняка, обязательно будет наказана неделей отсидки в своих покоях без права общения с подругами.

Ох уж эти подруги… Почему, все убеждены, что настоящая ванни должна сидеть и кудахтать в гостиной, коля руки золоченой иглой лишь бы вышить какой-нибудь режущий глаз кантик на платке? Или музицировать, или уметь выбирать ткани и фасоны платьев? Хихикать, обсуждая очередную сплетню или делать вид, что общество пустоголовых соседских дочерей это прям венец всех желаний. А нет, не венец. Венец ее бытия, как ванни – удачное замужество. Причем не просто удачное, а такое, чтоб все в обществе одобрили, насколько красив, силен, умен и богат ее жених. И, кажется, последняя составляющая выходила на первый план. Ибо перекрывала по важности все остальные и начисто стирала из памяти знати отсутствие у кандидата простых человеческих качеств.

Что за бред? Настоящая ванни, по стойкому убеждению Дайон – эта та, которая уверена в себе и своих убеждениях, способна оценить свободу и умеет постоять за себя. Да, конечно, платишки, пироженки и хи-хи с "подружками", которые при первом же случае выцарапают тебе глаза – это здорово. Иногда даже интересно было наблюдать за людьми, которые из кожи вон лезли лишь бы зарекомендовать себя как добрый друг, лишь бы влезть и засветиться в высших кругах, поближе к знати и правящей верхушке. Интересно было слушать ложь и улыбаться про себя, зная истину. Но по итогу фальшь, ненастоящесть, интриги утомляли и приводили в уныние. Сплетни, лживость окружающих людей, лицемерие и двуличные мотивы – бесили.

Хотелось иногда плюнуть в притворно участливые и "искренне" заинтересованные лица, встать посреди какого-нибудь мероприятия, сказать, что думаешь по поводу собравшихся и гордо самоликвидироваться под горящими теперь уже настоящими эмоциями взглядами. Но это только в мечтах. Дочь сиртингина юго-восточной области, человека публичного и влиятельного должна быть примером образованности, кротости, красоты и многих ценящихся у знати достоинств. Ну, естественно ценящихся в списке после солидного состояния вана сиртингина.

Ныряя в казавшихся непроходимыми зарослях, Дайон, наконец, добралась до той отметки, после которой можно было уже слегка выдохнуть и настроиться на финишную прямую. Вломившись в густо сплетенный дикий нут, девушка перелезла через толстенное поваленное дерево и без труда нащупала привязанную к его ветвям веревку.

Впереди не то яма, не то заросшая узкая расселина. Казалось, здесь бы и остановиться. Но Дайон бесстрашно прыгнула вперед. Кожаные перчатки как всегда спасли от жгучих ссадин на ладонях. Съехав вниз по канату, девушка мягко приземлилась на каменистое дно колодца.

К слову сказать, это для всех остальных он был колодцем, высохшим так давно, что никто уже и не помнил, когда его забросили. А большинство просто и не предполагало о его существовании. Для Дайон же это был кратчайший путь от родительского сада до значимых для нее объектов: тех самых сокровенных мест, где она могла быть самой собой, где была той настоящей свободной от условностей ванни, которой всегда хотела быть.

Этот колодец Дайон обнаружила четыре года назад. Исследуя окрестности в одну из своих вылазок, она не заметила яму, сплошь завитую нутом и свалилась в нее. Пришла в себя не сразу, а когда очнулась, запаниковала. Кромешная темнота, колкие камни под ладонями, запах плесени и пыли и все тот же гадкий нут, если поднять голову и посмотреть в пролом наверху.

Выбраться из западни оказалось делом не лёгким. А потом, как показал опыт – не выполнимым. Стены ямы были выложены булыжником. И именно этот факт натолкнул девушку на мысль о колодце. И хоть между ним обнаруживались трещины, подняться больше, чем метра на два у Дайон не вышло – ухватиться было не за что, а ноги то и дело оскальзывались с поросших мхом камней.

Впору было отчаяться, но Дайон не считала себя слабачкой. Напротив, разозлившись на обстоятельства, она с упрямой настойчивостью принялась исследовать место, в котором оказалась. Исследовать, конечно, громко сказано. Но хотя бы навскидку ощупать заточившее ее пространство, Дайон была обязана. Все лучше, чем бездействовать, реветь и дрожать от страха.

Тем не менее, страшно было. Еще как. Невидяще пялясь в темноту, Дайон вытянула руки перед собой. И прежде, чем сделать очередной маленький шажок тщательно ощупывала ногой землю впереди. Не хватало еще куда-нибудь свалиться.

Так она шагала, вздрагивая от омерзения каждый раз, когда лица касалась паутина и, надеясь, что ладони вот-вот уткнуться в стену из булыжника. Но этого не происходило. Стены все не было, зато в какой-то момент Дайон почувствовала едва заметное шевеление воздуха. Помолившись богам, девушка развернулась и стала двигаться влево: медленно и аккуратно продвигаясь вперед, наконец, нащупала стену. Мха на ней не было. Абсолютно сухой камень, холодный на ощупь. И либо темнота играла с ней, либо воображение, но слуха вдруг коснулось едва различимое журчание воды. Сразу захотелось пить. Желание выбраться увеличилось в разы.

Стараясь не торопиться, девушка продолжала двигаться вперёд. Сквозняк усилился, явственно донося звуки текучей воды и рассеивая запах плесени. Затхлость стала казаться не такой сильной, и можно было явственно различить аромат орхидей и жасмина. Довольно таки знакомый аромат.

Сколько она провела в том подземелье, Дайон вряд ли смогла бы сказать. Темнота и замедленное осторожностью продвижение дезориентировали во времени. Но в какой-то момент девушке показалось, что стало светлее. И правда, через некоторое время она даже смогла различить и низкие своды, и толстые деревянные балки, их поддерживающие. Ещё немного – и даже серые пасмы паутины, свисающей с перекрытий, смогла различить. Своды немного сузились, впереди показался свет, рассеянный будто преломлялся через что-то. Звуки воды стали достаточно громкими. И без того спертый воздух наполнился густой водяной взвесью.

А через пару десятков метров Дайон вышла, вернее выкарабкалась на свет божий… В собственном саду!!!

Мокрая, грязная, щурясь на солнце, Дайон кряхтя и на четвереньках выскребалась наверх. Узкий лаз, скользкий и заросший ветвистыми побегами лиан едва выпустил ее. Оглядевшись, Дайон поняла, что находится по ту сторону искусственного водопада, который, сколько она помнит, является центральной композицией лучшего сада в городе четырех холмов. За спиной злополучное подземелье. Впереди, если обойти толщу падающей воды – сад, пестрящий клумбами и ароматами таких оттенков, что порой от обилия кружится голова.

Девушка глянула через плечо. Вот так колодец! Целый подземный ход. Возник, было, вопрос, кто же его такой прокопал и зачем, но сознание не успело за него уцепиться, так как тут же появилась другая проблема: как скрыть свое отсутствие и потрепанный внешний вид.

Впрочем, как всегда, – Дайон улыбнулась воспоминаниям.

Всегда ее отлучки были сопряжены с лживыми оправданиями, неправдоподобными отговорками, осуждающими взглядами матери и гордыми улыбками отца. Ведь именно он показал ей ту укромную бухту. В которой жизнь приобретала хоть какой-то смысл и – что уж там говорить – навет самостоятельности и приключений. Раньше это место вообще казалось волшебным, чуть ли не храмом, теперь же – просто родным. Настолько, будто это и есть дом. А не то, что там, за выбеленными стенами, в комнатах отделанных позолотой, деревом и мрамором.

Там у моря, на песчаном пляже, в своей маленькой пещерке, среди своих, на первый взгляд, незначительных сокровищ она сосредоточила весь свой мир. А позднее – силу и мастерство. Ту Дайон, которой хотела быть, которой стала, и которую приходилось скрывать от всех.

Девушка только хмыкнула, вспомнив, какой настойчивой была. Двухчасовая лекция матери, даже промывка мозгов от отца не остановили ее от решительных действий. Все, что было нужно – это крепкая веревка, пара факелов, ну и может быть, немного воды.

Буквально через пару дней, покинув дом через окно в своей комнате, Дайон проделала тот же путь от побережья до леса. Пришлось поплутать, прежде, чем нашла колодец. Тут же установила в памяти метку: толстое поваленное дерево. К нему же и привязала веревку, по которой благополучно спустилась в колодец.

Знакомый холодок страха пробежал по позвоночнику, но сейчас к нему прибавилось волнение. Ощущение и желание приключений порождало нетерпение, потому девушка быстро зажгла факел и двинулась вперед. Своды угрюмым тоннелем вели прямо. Но уже через несколько десятков шагов подземный коридор свернул влево. Пару других ходов зияли темными дырами по бокам развилки. Мельком взглянув на них, Дайон решила не торопиться и обследовать подземелье постепенно. Для начала решила идти знакомым путем. Привычная уже затхлость, паутина, тишина и толстые балки над головой. Своды достаточно высокие, можно выпрямиться во весь рост. Да и коридор широкий: сразу несколько человек прошли бы. Факел шипел и плевался искрами, легкий чад маскировал запах плесени.

Еще пару минут быстрым шагом – и вот оно ощущение влажности и аромат цветов. Дайон благополучно выбралась из расселины, которой заканчивался ход. Пришлось, правда, поотряхиваться немного от налипшего мха и папоротников, в изобилии насажденных у водопада.

Посмотрела со стороны. Здорово! Если не знаешь, то в жизни не догадаешься, что там, за искрящейся толщей воды тайный ход. Кто бы не сотворил его, явно давно им не пользовался. Хотя затея сама по себе гениальна. А уж как ее использовать с пользой для себя Дайон уже знала. Девушка довольно потирала руки от предвкушения.