Читать книгу Грани ненависти - Ульяна Трофимова - Страница 8

В Сиртрате как никогда царило оживление. Даже не царило – безумствовало. Тревога висела в воздухе и казалась такой сильной, что ни суетливые передвижения слуг, приехавших сюда со своими господами, ни общий гомон и споры не могли развеять ее. В редкие моменты в зале совета воцарялась тишина, но лишь для того, чтобы через пару мгновений быть разрушенной чьим-то доводом или недовольством.

Лысеющий ванн Скоги, чья резиденция находилась неподалеку от Сиртрата и превышала своими размерами чуть ли не рыночную площадь, досадливо морщился, когда оппоненты отвергали его казалось бы разумные доводы. Потому распаляясь все больше и смачивая уже давно пересохшее в спорах горло вином, Скоги упрямо настаивал на том, чтобы его выслушали до конца.

Варл устало тер переносицу и пытался призвать всех к спокойствию. Он и сам не знал, как поступить: оборонять остров, да что там? – весь Архипелаг было нечем и некем. Фермеры в холмах, четыре сотни солдат. И то две из них неофициальные. Если еще прибавить охрану знати, рабов, и вольных мужчин, что способны держать оружие, может тысячи полторы и наберется. Но эта капля в море. И она не сможет защитить столько детей и женщин. И если они сейчас, сию же минуту что-нибудь не придумают, вражеское войско поглотит весь Архипелаг.

Его призывы к спокойствию, не вносили больших корректировок в стоящий гул. Успокоившись на короткое время, члены совета вновь начинали перебивать друг друга и поднимать шум.

Боги, дайте сил и мудрости! Подайте знак, как поступить! – Варл с трудом сдерживал гнев на себя за невозможность как-то здраво и по-умному подступиться к непростой ситуации. Но вот створки дверей распахнулись, и в зал вбежали те, кого с таким нетерпением ждали собравшиеся вот уже полчаса. Разведчики.

– Корабли с востока, ванн сиртингин! Это Аббас! – Кто-то вскрикнул, и повисшей тишине это прозвучало слишком громко. – Восточный порт потерян. Северный заблокирован. Войска готовятся к высадке.

– Когда ждать гостей?

– Если будут задерживаться для разбоя в жилых кварталах, два-три часа у нас есть. Если нет – через час они возьмут Сиртрат.

Тишина над длинным столом стала удушающей. Слуга, наливающий вино для Скоги дрогнул, и красная жидкость широкой струей плеснула из кувшина. На белой, шитой золотом скатерти расцвела неприглядная кровавая лужа. Варл похолодел – не такого знака он ждал от богов.

– Зэрхат! – первым опомнился как раз-таки Скоги, смахивая с рукавов терпкие капли. – Какого дьявола ему нужно у наших берегов?

– Гадать нет смысла. – Варл поднялся со своего места. – Нужно выслать парламентеров и узнать причину столь вероломного визита. И попытаться убедить его, что Архипелаг ничем не заслужил подобного.

Сиртрат загудел снова.

– Тише! – Айнон, меценат и общественник, тоже встал со своего места и обратился к Варлу. – Может, мы чего-то не знаем, достопочтимый ванн сиртингин? Ты же обещал Аббасу свою дочь для царевича. Не этот ли союз должен был закрепить наши с материком отношения? Может, твоя гордячка Дайон, натворила чего-нибудь?

И в самом обращении, и в тоне, с каким говорил Айнон, свозила не только недовольство, но и презрение. Вот уж редкостная гадюка, на груди пригретая. В столь тяжелый час нашел выскочка время показать свою черную душонку, бросаться упреками и гнилыми предположениями. Варл вскипел, но виду не подал. Стараясь погасить вспыхнувшую ярость, спокойно, но твердо произнес:

– Обещал. Сам знаешь, мы два года готовили этот союз. Но ты был на приеме, как и все, здесь присутствующие. Причины отсутствия тогда царевича я не знаю, а строить сейчас бесполезных догадок не буду. Гораздо важнее рассмотреть те варианты, что помогут спасти людей и наши острова.

– Варл прав! – Скоги смял, отодвигая от себя, промокший край скатерти и сложил руки на столе. – Не о том думаете, ванны. Согласно докладу, торговый порт уничтожен, а северный заблокирован. Гавань там длинная и узкая, и восточные суда вряд ли все скопом войдут в акваторию. Им придется по одному выстраиваться. Мы могли бы отбиваться, уничтожая их по-очереди. Развернуться кораблям никак, потому и обстрела не будет.

– Но как отбиваться? Как? Если мы сами распустили армию, а боевые галеоны уже давно принадлежат гильдии купцов и превратились в торговые суда. Не это ли было основным условием для подписания мира с Аббасом?

– Да, ублюдок не хотел проблем под боком, а теперь сам стал большой проблемой. – Скоги задумчиво крутил в руках пустой кубок.

– Он всегда был таковой! – Варл заложил руки за спину и, обойдя стол, посмотрел на собравшихся. – Ванны, не забывайте, что восточного порта тоже нет. Считай та часть Большого острова у Аббаса лежит на блюдечке. Приходи и бери.

– Что же остается?

– Переговоры. – Сиртингин устало растер шею и посмотрел себе под ноги, явно принимая какое-то решение.

– Все равно не могу понять, почему царь напал на нас? – Айнон продолжал задавать один и тот же вопрос, который сегодня интересовал не только его. – Это же все равно, что пойти в свои закрома и поджечь все, что там есть. Мы нужны ему. Спокойная, процветающая колония, обогащающая его, выполняющая все пункты договора… Что взбрело ему в голову?

– Должна быть причина веская, раз он решил поступить так. Потому я уверен, что просто переговоры не устроят его. Вывесить парламентерский знак над Сиртратом! – Сиртингин выпрямил спину и спокойно встретил взгляды остальных. – Я сам пойду и выясню, в чем дело, и чего Аббас хочет.

***

– Не пройдет и часа как сюда явятся парламентеры! – Гиллад подал подзорную трубу стоящему рядом с ним мужчине. Тот принял ее и с высоты своего роста вопросительно глянул на слугу. – Они вывесили флаги, господин.

Мужчина поднес трубу к глазам. И, правда, над Сиртратом реял большой белый флаг с рассеченным лавровым венком – общеизвестный символ предложения переговоров. Такие же, только поменьше, были вывешены еще в нескольких местах.

– Это им не поможет. – Мужчина сжал зубы и, остро всматриваясь с палубы в побережье и дымящиеся развалины порта, дал отмашку для высадки первых кораблей.

***

Не щадя лошадь, Дайон неслась по широкому тракту вниз холма. И только когда дорога запетляла и стала уже, сжатая с обеих сторон живыми изгородями, а затем и сетью жилых кварталов, снизила скорость. Охрана не отставала, по пятам преследуя госпожу. До Сиртрата оставалось совсем немного: только спуститься по крутой дороге и въехать в город. Там по мощеным улицам до центральной площади – и все: они на месте.

Да только проблема заключалась в том, что эти самые улицы были уже давно запружены повозками и людьми. Отовсюду выкрики, гомон. Вид людского потока еще больше подстегивал внутреннюю панику. Именно эти толпы дали окончательно понять, что все – пришла не просто беда, а беда огромная, страшная. Ее понимание и отражение плескалось в глазах всех, кого Дайон видела. В глазах взрослых, напуганных детей, даже в глазах животных, что с натугой тянули возы с пожитками и шарахались в стороны при залпах и криках.

– Вернитесь в дома! – пыталась кричать Дайон. – Вы не сможете покинуть остров! Северный порт перекрыт!

Но где было перекричать такой поток?

– Предупредите людей! Всех, кто услышит! К порту нельзя!

– Но госпожа…

– Я в Сиртрат. Будьте на площади. Мы найдем вас на обратном пути!

Дайон пыталась раздвинуть толпу своей лошадью и объезжала более плотные скопления повозок, но все равно продвигалась к главному зданию города слишком медленно. А времени так мало.

Охрана принялась разворачивать народ. Процесс потихоньку, но закрутился. Те, кто оказывался рядом и все-таки слышал предупреждение, с недоумением смотрели на солдат. Кто-то, не веря, усмехался, кто-то останавливался и начинал передавать новость. Но на него тут же напирали сзади и повозки, и люди, и затор становился все больше. Но были и такие, которым таки удалось внять призывам стражи. Потому, объезжая площадь под арочными сводами высоких колон храмов Сивеи и Воруса, Дайон с долей облегчения увидела, что некоторые разворачивают свои обозы и пытаются покинуть площадь. Она надеялась, что людям хватит благоразумия прислушаться и попытаться укрыться, а не стремиться к северному порту, откуда дороги назад уже не будет…

У крыльца Сиртрата и прямо на ступенях стоял целый взвод около тридцати солдат. Еще приблизительно столько же обнаружились за высокими коваными дверями. Дальше Дайон не прошла. Вернее не удалось. А затем оказалось и без надобности. После того, как объяснила солдатам, кто она и зачем здесь, оказалась внутри широкого на колоннах привхода. Вторая группа вояк была уже не такой сговорчивой. И дальше девушку пропускать отказались, сославшись на закрытую форму совета. Но один из воинов, не особо дружелюбно толкавших ее к выходу из Сиртрата, обмолвился, что сиртингин приказал объявить военное положение, а сам с ротой отправился на восточную пристань.

– Когда? – Дайон похолодела и, забывшись, схватила солдата за рукав. – Когда он уехал?

– Полчаса назад. – Воин недовольно вырвал руку, явно не поняв, кто перед ним. – Поехал по нижней дороге. Шла б ты домой. На улицах не безопасно сейчас.

Рассеянно кивнув, Дайон взглядом нашла свою лошадь. Вскочив в седло, с гиканьем понеслась снова на запруженную народом площадь. С криками врезалась в толпу, прося, чтобы народ расступиться. Страх застелил глаза, тугим узлом в животе билось предчувствие, а в голове стучала только одна мысль:

Опоздала! Отцу нельзя на пристань!