Читать книгу Дитя пророчества. Книга 1. Точка Немо - В. Л. Йейк - Страница 4

Деннис стоял, прислонившись к капоту чужой машины, и буравил взглядом выезд с паркинга. Он мог с огромной натяжкой списать отключившиеся видеокамеры и вышедшие из строя ворота на неполадки с напряжением, но откатившиеся к нулю проценты зарядки телефона и погрузившиеся в беспробудный сон электромобили объяснить было труднее. В голову лезли мысли о глушителях, которые обычно использовали учителя в академии во время экзаменов, но ни один из них не обладал настолько большим радиусом поражения – даже до последнего ряда его не всегда хватало, поэтому эти места были у учеников в особом приоритете. Эта теория рушилась и о факт слабости их воздействия. Маловероятно, что им под силу что-то большее, чем приглушение сотовой связи и интернет-сигнала, а эта нервозная парочка, с которой Деннис и Тони оказались взаперти, совсем не походили на кого-то, у кого есть доступ к разработкам посерьезнее.

Высокая симпатичная шатенка с длинными косами даже не пыталась скрыть свой восторг, когда, задержав дыхание, выпалила самые известные факты из биографии Денниса. Ее глаза блестели, а пальцы мяли край желтого жакета, который, кстати, очень ей шел. С небольшим опозданием она вспомнила, что нужно было склонить голову и дождаться, когда член королевской семьи обратит на нее внимание. Это было предписано правилами и не несло в себе никаких исключений, но тем не менее Деннис с детства терпеть не мог этот пережиток прошлого. Ему никогда не нужно было опускать глаза в пол и ждать, когда к нему обратятся. В его семье почтение оказывается медленным кивком при обращении к правящей династии и более быстрым – ко всем остальным. К несчастью для последних, они такой привилегии лишены, поэтому продолжают следовать многовековым традициям, которые в 2015 году смотрелись крайне нелепо.

Парень, который был бы выше Тони, перестань он сутулиться, таких нюансов явно не знал. Даже после того, как до него дошло, кого он так пристально и не стесняясь разглядывал, в нем ничего не всколыхнулось, хотя определенное волнение отразилось на цвете его очень даже привлекательного лица. Синие волосы торчали в беспорядке, а грубо обрезанная челка спадала на глаза. Татуированные пальцы дрогнули и поправили задравшиеся рукава распахнутой рубашки, накинутой поверх мятой футболки. Когда-то немалая стоимость одежды сразу бросилась Деннису в глаза, но также было понятно, что кому-то абсолютно плевать на уход за ней. Парень выглядел так, будто устроил бойкот бережной стирке и утюгам, которые могли бы предотвратить превращение дорогих вещей в обычные тряпки.

Оба выглядели растерянными, напряженными, а девушка так и вовсе цеплялась за парня каждый раз, когда тот отстранялся от нее. Однако Деннис не исключал вероятность их участия в этой диверсии и продолжал перебирать все возможные варианты, не отсеивая даже самые безумные. Что и кому от него нужно? Почему на контрольном пункте охраны не сработал сигнал, оповещающей о сбое в системе электроснабжения паркинга? В нем ли причина? Не паранойя ли у него? Куда пропал Тони?

Не успел он подумать о своем друге, как тот вернулся со своего обхода. Деннис тихо, чтобы точно никто не услышал, спросил:

– Нашел что-то, что можешь разнести вдребезги?

Тони кивнул.

– Да, там есть дверь. Она ведет к лестничному аварийному пролету.

– Так в чем проблема?

– Я не уверен, что смогу сделать то, что ты просишь, – друг похрустел пальцами и только после этого продолжил: – Я плохо контролирую это.

Он интонационно выделил слово «это» и взмахнул руками, чем привлек внимание переговаривающейся парочки.

Деннис тихо хмыкнул и скрестил руки на груди. Кончик языка закололо от скопившегося яда.

– По-моему, тебе не впервой взламывать замки и врываться туда, где тебя не ждут. Дерзай, герой.

Тони вздрогнул и набрал в легкие побольше воздуха. В этом вздохе был слышен упрек: «Ну зачем ты так?».

– Подождем, когда пройдет пересмена, – пробормотал он, никак не ответив на болезненную остроту.

– Никакой пересмены нет, – Деннис закатил глаза. – То есть, может, и есть, но мне о ней ничего неизвестно.

Брови Тони практически сомкнулись на переносице, а губы поджались, выражая недоумение. Он мгновенно напрягся и вперился в друга требующим ответа взглядом.

– Не хочу, чтобы эти двое донимали нас своей паникой. Подождем немного.

Нежелание находиться в суете было одной из возможных причин, почему Деннис решил блефовать. Во-первых, ему была интересна реакция парня и девушки. Если это все же запланированная диверсия, то они должны были напрячься и ускориться, чтобы успеть провернуть свое наверняка грязное дело, или засомневаться в его словах. Они действительно напряглись, поверив в существование некой пересмены, но предпочли дистанцироваться и подпереть своими спинами намертво закрытые ворота, хотя от внимательности Денниса не укрылись их быстрые взгляды в его сторону. Во-вторых, сигнал о настолько серьезном сбое должен был сразу же поступить в контрольный пункт охраны торгового центра, но за все то время, что четверка провела взаперти, по ту сторону не раздалось ни звука. Возможно, это глобальная авария, поразившая не только паркинг с ограниченным доступом, но и все здание в целом. Деннис не чувствовал запаха гари, поэтому он отмел возможность возгорания. Земля под его ногами не дрожала, поэтому один из возможных природных катаклизмов он сразу же исключил. Однако снова и снова всплывали вопросы о выходе из строя электромобилей и телефонов, на которые пока не нашлось ни одного вразумительного ответа. Поэтому Тони и было поручено осмотреть паркинг и найти проход или дверь, от которой он сможет избавиться. Пока это был запасной план, оставленный на вероятность грозящей опасности или на долгое отсутствие помощи.

Сила Тони была нестабильна. В хорошие дни он запросто мог превратить целый цементный блок в горстку пыли, а иногда насквозь прожигал в древесине глубокий и ровный отпечаток своей ладони, но чаще всего предмет его эксперимента окутывала белесая дымка, и тот превращался в вонючую вязкую жидкость. Деннис пытался выявить закономерность между успехами и неудачами друга, но пока не преуспел. Иногда он просто ловил себя на мысли, что слишком давит на него и заставляет Тони думать только о возможном провале и реакции на него. «Интересно, – задался он однажды вопросом, – сколько еще человек в мире прямо сейчас проходят через это?».

Деннис этого не знал и знать не хотел. Предпочитал не думать, что где-то еще есть такие же люди, как они. Знание об этом придало бы происходящему какой-то смысл. Возможно, в глубине души он просто понимал, что элементарно не желал знать, на что еще он способен. Возможно, это возложило бы на него определенные обязательства и ударило бы по затылку целым сводом правил и законов, которые нужно соблюдать. У Денниса всего этого уже в избытке. Поэтому да, он приказал себе не думать об этом и просто сосредоточился на одном Тони.

– Ваше Высочество, с Вами можно разговаривать?

Деннис встрепенулся и моргнул, выныривая из своих мыслей. Он оглядел темный паркинг, освещенный лишь непонятно как работающим красным сигналом, и взглянул на подошедшего и так же навалившегося на капот машины синеволосого парня. Тони же успел найти общий язык с, на первый взгляд, милой незнакомкой и оставить своего друга в предпочитаемом им одиночестве. Деннис некоторое время помолчал, думая над ответом.

– Нет, – пожал он плечами, – пока я не узнаю, как тебя зовут.

– Ленни.

– А полное имя?

– Я не настолько стар, чтобы меня называли полным именем.

– Я не могу обращаться к незнакомому человеку, используя уменьшительно-ласкательные, – не согласился Деннис.

Парень расплылся в улыбке и протянул руку:

– Ленни Шойе, приятно познакомиться.

Деннис окинул его внимательным взглядом и, хмыкнув, проигнорировал предложенное рукопожатие.

– Это мы еще посмотрим.

Ленни обреченно вздохнул и запрыгнул на капот.

– Майя поняла, почему лицо твоего друга показалось ей знакомым. Он, оказывается, сын какой-то певицы, которую обожала ее мама. Сочувствую ему.

Девушка, словно почувствовав, что о ней заговорили, на секунду отвлеклась от разговора с беспечно севшим рядом Тони. Из-за практически отсутствующего освещения было тяжело разглядеть выражение ее лица, но Деннис почему-то был уверен, что оно выражает беспокойство.

– Может, ты просто выпьешь таблетку от головной боли?

– Что? – удивился Ленни. – Откуда ты знаешь, что у меня болит голова?

– Ты постоянно жмуришься, массируешь виски, – Деннис закатил глаза. Это бросилось ему в глаза еще до того, как погас свет. – И твоя подруга постоянно держалась за тебя, будто ты вот-вот рухнешь. Странно, что она все-таки отпустила тебя от себя.

– Да, иногда она разрешает мне выйти погулять и поиграть с другими мальчишками, – пошутил Ленни.

Деннис даже не улыбнулся. Он решил застать парня врасплох своим вопросом:

– Что вы забыли на этой парковке?

Западная часть здания целиком принадлежала четвертому этажу торгового центра, на который обычно не рискуют подниматься обычные покупатели. Несмотря на то, нищета в королевстве была практически полностью искоренена, и почти каждая семья могла позволить себе не одну, а две машины совершенно спокойно, некоторые аспекты жизни все же были недоступны определенным категориям населения. Например, закрытый паркинг в торговом центре «Аркивет», предназначенный исключительно для клиентов «Золотого этажа»: самые влиятельные люди киноиндустрии, ведущие артисты Главного Театра Ийетхейна, члены Большого совета, члены королевской семьи и сама правящая династия. Конечно, их привилегии распространяются и на ближайших родственников, на друзей и на друзей друзей, но обычно все они довольствуются предложенной у дверей лифта чашкой кофе или чего-нибудь покрепче, чтобы набраться сил и выжать максимум из своих выгодных связей, а потом вызвать такси эконом-класса, оставив позади перебудораженный персонал, вынужденный разгребать залежи одежды, горы обуви и заново наполнять вазочки с фруктами, печеньем и конфетами в секторах отдыха и ухода за собой. Несмотря на всю, казалось бы, недостижимость, некоторые люди сначала искренне разочаровываются, впервые поднявшись на «Золотой этаж»: там нет огромных мраморных колон, золотых поручней с бриллиантовой отделкой или помпезных платиновых вставок на всегда чистом полу, а минималистичные опознавательные вывески даже уступают по внушительности тем, что приглашающими неоновыми огнями завлекают внутрь покупателей нижних этажей; но зато там есть несколько небольших, но недоступных другим домов моды и разноразмерных моделей, всегда готовых продемонстрировать на себе отобранные наряды нежелающим раздеваться потенциальным покупателям. Там никогда не бывает скидок. Это противоречит их внутренним принципам, но не продажа вещей с производственным браком на остальные этажи торгового центра – большинство магазинчиков живет ими и нераспроданными старыми коллекциями. Однако золотой жилой является студия по пошиву одежды от именитой девушки-модельера Але́шки, выпустившей свою первую коллекцию в двенадцать лет. Все-таки большинство высоко парящих людей предпочло бы иметь что-то по-настоящему эксклюзивное. Особенно сейчас, когда все королевство готовится к предстоящему восемнадцатилетию принца Норда, выбравшего Алешку для настолько знаменательного события. Одеть правящую династию и королевскую семью – это то, к чему стремится каждый модельер королевства.

– Намекаешь, что нам здесь не место? – Ленни прищурился и вздернул подбородок.

Деннис наклонил голову и посмотрел ему прямо в глаза, повел плечом и хмыкнул:

– Вы хорошо одеты, – не стал спорить он, – но вам не по карману членство в «Золотом этаже». Могу предположить, что иногда вы действительно там бываете: их внутренняя политика не одобряет пренебрежительное отношение к тем, кто на первый взгляд не может позволить себе маникюр даже одного пальца в их салоне или обыкновенную необыкновенную бандану, – Шойе слушал внимательно, не разрывая зрительного контакта, – Потому что понимают, что многие готовы отказаться от любых привычных изысков, чтобы купить цепочку как у любимой певицы, или просто порадовать себя вещицей от дизайнера, о котором с придыханием рассказывал королевский отпрыск. Им так же предложат чего-нибудь выпить, все покажут и расскажут без снисходительных, намекающих о дороговизне, улыбок, но подземный паркинг для них закрыт.

Ленни выдержал небольшую паузу, пока массировал пальцами переносицу:

– В ювелирном работает наша знакомая, – он говорил аккуратно, словно сомневаясь в правильности решения все рассказать, – иногда она просит пропустить сюда друзей, чтобы им не пришлось катить тяжелые тележки сначала до открытого паркинга, если перед этим им вообще удалось найти там свободное место, а потом возвращать их на место. Но она не единственная так поступает. Там все грешат злоупотреблением своего служебного положения.

Деннис нашел эту попытку оправдать свою знакомую забавной, но ничего не сказал, просто тщательно взвесил услышанное и решил, что такое действительно имеет место быть. Тем не менее Ленни и Майя, хоть и выглядели обычными людьми, заставили его почувствовать себя еще более напряженным, чем обычно. По ощущениям прошло минут тридцать, но все они, вчетвером, все еще торчали практически в полной тишине без средств связи и признаков обеспокоенности по ту сторону запертых ворот. Да и быстрые взгляды девушки в сторону друга и ее перекручивание кольца на среднем пальце начали порядком раздражать. Деннису не нравилось, в какой непосредственной близости от нее был Тони, и не нравилось кое-что еще.

– Прекрати разглядывать меня, – холодно велел он, снова обратив свое внимание на Ленни, – выберемся отсюда, тогда можешь распечать мою фотографию и повесить над своей кроватью, но сейчас отвернись.

Новый знакомый не смутился, даже не отвел взгляд.

– Ты красивый, а мне нравится смотреть на красивых людей.

Стиснув зубы, Деннис мысленно досчитал до десяти и оттолкнулся от капота, чем привлек внимание Тони.

– Даже не пытайся флиртовать со мной.

Ленни вдруг засмеялся. Смех у него был звучный, какой-то объемный, но не то чтобы музыкальный. Интересный.

– Флиртовать с Вами, Ваше Высочество? Вам восемнадцать-то есть?

– Вот и отлично, – Деннис размял затекшую шею и нервным движением поправил воротник, подтянув его повыше, под самый подбородок.

Деннис почувствовал острое желание выбраться отсюда. Как можно быстрее, сейчас же. Прошло достаточно времени, которое он дал охране торгового центра для выполнения их непосредственных обязанностей и странной парочке для возможных неправомерных действий. Тони словно почувствовал его состояние и снова взглянул на него, и, уловив едва заметный кивок, что-то сказал девушке, поднимаясь на ноги. Он отряхнулся и скрылся в направлении двери, замок которой смог бы расплавить. Майя тоже вскочила, но не последовала за ним, а встала рядом с Ленни и взяла его за руку.

Отвернувшись, Деннис ощутил нечто странное. Сначала он принял это за нарастающее беспокойство, но, сконцентрировавшись на этом чувстве, понял, что оно исходит не изнутри. Оно не принадлежало ему. Непонятная энергия – сильная, обволакивающая – сосредоточилась за его спиной, и она росла, крепла, ощущалась фантомным дуновением ветра на коже. Деннис прикрыл глаза и попытался зацепиться за нее, но чем больше он пытался, тем ощутимее становился зуд под кожей, который он надеялся больше не испытать. Его сила, словно откликнувшись на зов, рвалась наружу. Пришлось прикусить щеку, чтобы металлический привкус крови отвлек от искушения поддаться уродливому «я».

Неожиданно жар ударил ему в спину. Деннис открыл глаза и на несколько секунд потерялся в пространстве, когда яркий свет вспыхнул позади. Громкий рокот оглушил, и сквозь него практически не было возможно разобрать чьи-то крики.

Деннис обернулся и отшатнулся, пригнулся и отскочил в сторону. Неведомая фигура, очертаниями отдаленно напоминающая человеческий силуэт, ринулась на него и вновь замахнулась искрящей электрическими разрядами конечностью. Пришлось снова отскочить, проигнорировать оглушающий звук, ударивший по ушам, и отпрыгнуть снова, и еще раз, затем еще. Деннис понял, что лучше не пытаться отводить взгляд. Каждая попытка заканчивалась потерей ориентации в пространстве и могла стоить дорого. Кто-то постоянно кричал, но разобрать, где чей голос, отделить их друг от друга, все равно не получалось. Весь мир свелся к попыткам ускользнуть от нападок электрического существа, следующего за Деннисом по пятам. Оно наступало, делало выпад за выпадом, но двигалось, как плохая моделька бета-версии игры для приставки. Нечто будто пыталось загнать его в угол, но каждый раз тысячи разрядов проносились в сантиметрах от тела, через одежду обдавая кожу обжигающим потоком воздуха. Тем не менее Деннис едва, но все-таки успевал увернуться и оказаться на достаточном расстоянии от его жужжащих, некстати очень длинных человекоподобных рук. Ориентироваться в пространстве становилось все тяжелее, и в какой-то момент он ударился спиной о жесткую поверхность. Нечто заставило его прижаться к стене и приготовилось атаковать вновь. Деннис успел увернуться в последний момент, но не сделал это достаточно быстро.

Шея вспыхнула горячей болью. Чувство онемения начало расползаться от плеча вниз по правой руке, рефлексы притупились, теперь не было слышно даже криков, по которым можно было понять, куда двигаться не стоит, чтобы не подвергнуть опасности остальных. Пересилив себя, Деннис стиснул пальцы травмированной руки в кулак, как делал каждый раз, когда слишком долго лежал на одном боку и переставал чувствовать свое тело. Удар током – не то же самое, что отлежать руку, но тем не менее знакомое щекочущее ощущение вытеснило все остальное, и единственной помехой остался выбивающий из колеи ожог, с каждой секундой пульсирующий все интенсивнее.

– Дверь!

Одно-единственное слово, прорвавшееся сквозь рокот тока, должно было послужить хорошим пинком. Носа Денниса коснулся химический запах. Так пахли провалы Тони, но теперь этот провал мог спасти жизнь его другу, если бы он мог видеть, куда стоило бежать.

Следующий удар пришелся по бедру, поэтому дальнейшее падение на асфальтированную поверхность пола вызвало у Денниса лишь едкий смешок. Он перевернулся и посмотрел прямо на нависшее над ним существо, не чувствуя ни страха, ни учащенного сердцебиения. Только размеренное тук-тук-тук и два очага боли. «Вряд ли кто-то продержался бы дольше, – подумал про себя Деннис, приготовившись к смерти, которую никто никогда не сможет до конца объяснить». Спустя три неудавшиеся попытки умереть, он был к этому готов. Кожу Денниса в очередной раз обдало невыносимым жаром, стало неприятно, словно он снова случайно наклонился над только что вскипевшим чайником, из которого все еще мощным потоком валил пар, и едва успел испытать тошнотворное облегчение, когда перед ним выросла фигура, принявшая на себя электрический разряд.

Из Шойе не вырвалось ни звука. Он отряхнулся, словно это ничего не значило, и вытянул вперед руку. Человекоподобный силуэт начал изменяться, уменьшаться в размерах, стремительно гаснуть, пока не превратился в маленький искрящийся шарик, витающий в воздухе. Деннис забыл, как двигаться, и немигающим взглядом следил, как то, что осталось от нависшей над ним опасности, плавно плыло в чужую ладонь. Ленни стиснул пальцы.

– Вот и все, – произнес он и обернулся. Выражение его лица было странным.

Вспыхнул свет, и Деннис зажмурился, когда яркое освещение ударило по глазам. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и встать. Он отмахнулся от предложенной помощи и огляделся. Черепную коробку распирало изнутри от бушующих в ней мыслей, и они пролетали так быстро, что ухватиться хотя бы за одну никак не получалось. Возможно, справиться с этим водоворотом вопросов, подозрений и теорий было бы проще, если бы не последние бессонные ночи. Ожоги болели, плотно прилегающая к ним одежда лишь усугубляла неприятное ощущение, а внутри все клокотало от гнева.

– Деннис!

Тони оказался рядом и подумал дотронуться до него, но передумал.

– Оно ранило тебя?

Деннис втянул ноздрями воздух и скрестил руки на груди. Он не смотрел на своего друга, все его внимание было сосредоточено на Ленни, которого Майя увела в сторону и теперь активно жестикулировала рядом с ним, пытаясь что-то ему донести. Их взгляды пересеклись.

– Она видела? – тихо спросил Деннис.

– Да, – Тони кивнул, сразу поняв, о чем речь, – но ворота снова открыты, наш электромобиль ожил, поэтому мы можем, вернее, мы должны как можно быстрее убраться отсюда.

– Минуту.

Майя сразу замолчала, когда краем глаза заметила сорвавшегося с места Денниса. Ее взгляд забегал из стороны в сторону, но она быстро взяла верх над своими эмоциями и вздернула подбородок. Ленни таким уверенным не выглядел.

– Ты такая же?

Девушка помедлила, но кивнула. Едва заметно поджав губы, Майя взглянула на своего притихшего друга, который стоял, опустив голову, словно происходящее никак его не касалось.

– Я видела, что это должно произойти. – Деннис не стал ее перебивать. – Но я не видела тебя. Все было точь-в-точь, как в моем видении, но в нем не было тебя. – голос Майи странно дрогнул. – Тебя там не было, я не увидела. Не увидела.

Ленни шевельнулся. Он вышел вперед, закрывая собой подругу, и занял оборонительную позицию.

– Может, поговорим о том, что сделал твой приятель? Дверной замок разнесло на молекулы всего за несколько секунд.

– Следи за своим тоном, – процедил Тони.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, – Ленни положил руку на сердце и глубоко поклонился. – Разрешите нам уйти, пока никто не застал нас здесь.

Он взял поникшую девушку за руку и потащил за собой в сторону машины, перегородившей въезд и выезд с паркинга, но Деннис остановил их:

– Оставьте Антону свои номера, он давно хотел найти кого-то, похожего на себя.

Обернувшаяся Майя неожиданно просияла.

– Я сбегаю за блокнотом, телефоны все еще нуждаются в скорой электрической помощи.

– Не нужно, – остановил ее Деннис, – я запомню.

Тони нарушил молчание только после того, как торговый центр остался позади. Они вклинились в строй вставших на переезде машин и перевели дух.

– Что это было? – глупо поинтересовался друг.

Деннис, как и всегда, сидел позади водителя. Он снял сапоги, как мог вытянул ноги и ослабил давление на поврежденные участки кожи: расстегнул ремень и молнию на плотных джинсах и оставил воротник болтаться на верхней пуговице. В салоне было прохладно, из колонок доносилась любимая песня группы «Кожа да кости», но ощущение давящих стен паркинга забралось глубоко под кожу и никак не отпускало.

– Понятия не имею, – отозвался Деннис.

– Не поверю, что у тебя нет никаких предположений.

– Они тебе не понравятся.

Воцарилась напряженная тишина.

– Я видел твое лицо, – выждав немного, продолжил Тони.

Деннис вопросительно мыкнул, сделав глоток охлажденной воды. Он чувствовал себя выжатым и мечтал о своей постели со свежевыстиранным бельем, которое всегда отдает ароматом гибискуса, поэтому желание своего друга поговорить он точно не разделял, но тот все равно продолжал.

– Когда ты упал. У тебя было время отползти или снова подняться, но ты смотрел на это и не шевелился, словно ждал, когда тебя прикончат.

– Тебе показалось.

– Нет, – зло процедил Тони, – не показалось. Я уже видел это лицо.

Шлагбаум поднялся, и поток машин двинулся вперед, чтобы распределиться по центральному перекрестку, который с высоты птичьего полета уже давно больше походил на гигантскую живую паутину, постоянно расширяющуюся и удлиняющуюся. Черный «Ллердал» – первый и пока единственный именной электромобиль – свернул на восток. Вскоре шумная автомагистраль сменилась на извилистую тихую дорогу, с двух сторон окруженную густым сосновым лесом.

– Может, попробовать народную медицину, если ты не можешь пить таблетки? – Тони продолжал развивать интересную только ему тему.

– Конечно, могу пожевать немного аконита перед сном, – съязвил Деннис. – Для меня это не опаснее, чем тебе глотнуть чистой родниковой воды.

– Я беспокоюсь и хочу помочь тебе.

– Хочешь помочь мне? Смотри на дорогу.

– Моя главная функция – защищать тебя.

– Твоя главная и единственная функция – быть моим другом, ты не мой опекун, —напомнил Деннис. Он уже начал терять терпение и спешно влез в сапоги, чтобы отвлечь себя их шнурованием.

– Но сейчас я несу за тебя ответственность. Твой брат доверил тебя мне, и я не хочу, чтобы он пожалел об этом и силой увез тебя на Восточное побережье. Я видел, какой он, когда тебе грозит опасность, и больше не хочу. Но больше всего на свете я не хочу снова подвести тебя, – выдохнул Тони.

Он крепче сжал руль и вывернул на перекрытый отрезок дороги. Большое Солнце почти скрылось за горизонтом, а Малое уже показывалось из-за верхушек густо посаженных деревьев. Как земля не могла скрыться в ночной тени, так и Деннис не мог скрыться от чужого беспокойства, вытягивающего из него силы, которых у него изначально было не очень много. Он остро нуждался во мраке своей комнаты. А еще в каком-нибудь антисептическом средстве, чтобы унять боль, оставленную странным существом, о происхождении которого думать не хотелось. Однако номер Ленни назойливо следовал из одной мысли в другую.

– Ты не подведешь меня, Тони, – произнес Деннис, – потому что больше я на тебя не рассчитываю.

– Ты мне мешаешь.

Норд ничего не ответил, только вновь ткнулся носом Деннису в плечо. Апартаменты в отеле «Брезно» поражали своими размерами, но принц проигнорировал даже рядом стоящее кресло, намертво прилипнув к сосредоточенному парню. Солнечный свет проникал через кристально чистые панорамные окна, даже плотный тюль не мешал назойливым лучам просачиваться внутрь. Это раздражало, поэтому Деннис накинул на голову капюшон безрукавки, чтобы защитить себя, и периодически поправлял любимые круглые очки. Его глаза быстро уставали от текста, но окуляры в тонкой золотой оправе всегда оттягивали наступление ощущения сухости, а если под рукой оказывались глазные капли, то он мог часами зависать в библиотеке или нависать над исписанными тетрадями. Однако сейчас Деннис не чувствовал себя уютно, поэтому резкие движения головой вынуждали отрываться от чужой работы, чтобы вернуть очки обратно на переносицу.

– Не сиди у меня за спиной, – процедил он.

– Прости, – пробормотал Норд, но не отсел. Сел рядом, и между их телами едва ли осталось десять сантиметров.

– Задание номер семь.

– Что с ним?

Принц спрашивал это без какой-либо заинтересованности в голосе. Он разглядывал Денниса, наклонив голову и растянув губы идиотской улыбке.

– Ничего. Оно единственное решено безупречно.

– Что? – Норд встрепенулся и схватил свою работу. Вчитался во внесенные черной ручкой поправки и нервно хохотнул. – Я тупой, отлично.

Поведя плечом, Деннис повернулся к нему. Он не считал сидящего рядом человека тупым, но периодически испытывал что-то отдаленно напоминающие беспокойство, когда понимал, что некоторые аспекты программы просто не откладываются в его голове. Например, цифры. У принца была ужасная память на цифры и проблемы с их восприятием. Деннису пришлось приложить немало усилий, чтобы подобрать правильную методику подготовки к экзаменам, в свое время посвятив всего себя созданию всевозможных аналогий для облегчения понимания материала. Для него это была очередная задачка, которую нужно было решить, и он с ней справился, но последний учитель, вероятно считавший, что принц над ним просто издевался, настаивал на своем способе обучения. Норд заметно сник за эти три месяца, и Деннису не осталось ничего, кроме как вернуться во дворец и обронить за ужином пару слов, заставивших королеву подумать, кому она доверила подготовку своего сына к предстоящим экзаменам.

– Ты все сдашь, – заверил он Норда, поразившись инородной мягкости своего голоса, и протянул ему руки. Их пальцы сплелись. – Да, не совсем идеальные решения, но твоих знаний достаточно, чтобы не краснеть от итоговых результатов. Конечно, мне, как твоему наставнику, хотелось бы видеть куда лучшие и чистые решения, но мне за тебя не так уж и стыдно.

Принц улыбнулся. Отблески Большого Солнца запутались в его волосах и больше напоминали пляшущие языки пламени. Деннис позволил себе полюбоваться этим зрелищем еще несколько секунд, прежде чем податься вперед.

Их губы столкнулись в медленном, затягивающем поцелуе. Напряжение вновь сковало руки, сконцентрировавшись в пальцах. Было желание разомкнуть их, чтобы почувствовать под своими ладонями напряженные плечи или бешеную пульсацию яремной вены под тронутой ноябрьским загаром кожей, но вскоре это чувство сменилось нарастающей тревогой. Деннис почувствовал, как изменилось настроение Норда, а кисти свело от боли из-за его агрессивных попыток разорвать привычную хватку.

– Все, хватит.

Деннис был уверен, что сказал это вслух, но звука не было. Слова прозвенели в его голове и остались неуслышанными, а затем произошло то, что произошло. Он не успел среагировать и толком осознать, что оказался на спине, придавленный весом чужого тела. Слишком большого и тяжелого, чтобы оно могло принадлежать принцу. Кровь вскипела. Чувство, которое когда-то было верным спутником, зародилось между ребер и расползлось по венам горячими потоками. Почувствовав под собой поверхность дивана, Деннис попытался извернуться, но чьи-то руки, ледяные и грубые, сомкнулись вокруг его шеи. Мир перед глазами выцветал, мутнел, и размытый облик, еще несколько мгновений назад принадлежавший Норду, продолжал менять форму. Знакомая рыжина волос потускнела, уступив место омерзительной седине, черты такого знакомого лица заострились, а в нос ударил затхлый запах непроветриваемого помещения. За головой нависшего мужчины вспыхнула одинокая лампочка, раскачивающаяся в такт замедляющегося дыхания Денниса. Руки безвольно опустились, а попытка вдохнуть застряла в горле. В мыслях бил сигнал тревоги, чужое лицо обретало пугающую четкость, и Деннис не был готов снова увидеть его, но все равно оставлял глаза открытыми. Стук сердца заглушал прорывающуюся сквозь агонию мысль. Что-то теплое капнуло на лицо, затем еще раз и еще, пока не попало в приоткрытый рот, из которого все еще вырывались жалкие, но уже затихающие хрипы.

«Открой глаза!»

Шелестящий шепот ворвался в угасающее сознание.

«Разве они не открыты? – безразлично спросил сам себя Деннис. Холод коснулся его кожи там, где от него должна была защищать одежда. – Я могу только их закрыть»

Сквозь окутавшую его темноту он почувствовал, как задыхается. Кислород ворвался в легкие слишком резко. Деннис вскочил и огляделся во мраке, начал судорожно ощупывать пространство рядом с собой и остановился только тогда, когда схватил пульт и включил все освещение. Комната показалась чужой, совсем незнакомой, запертые дверь и окна больше не казались ему настолько надежными. Во рту пересохло, Деннис с трудом сглотнул вязкую слюну и соскочил с кровати. Ноги сами понесли его к сейфу, спрятанному в гардеробном помещении.

Изнутри он был обит мягкой тканью, и потаенное дно, сделанное вручную, раскрылось от ритмичного постукивания по боковине с определенной частотой. Деннис схватил то, что скрывалось внутри. Кухонный нож с массивной деревянной ручкой, почерневшей от въевшихся пятен крови, и тупым, покрытым островками ржавчины, лезвием.

Деннис вернулся в постель, прижимая к груди физическое доказательство того, что ему ничего не угрожает. Кислый привкус тошноты заставил Денниса зажать рот свободной рукой, он чувствовал себя опустошенным, совсем пустым, но сердце почему-то больше не билось так, словно желало вырваться из тела. Каждая мысль снова возвращалась на свое место.

Деннис провел так какое-то время, пока не понял, что стены собственной комнаты перестали давить на него. Дыхание было уже не таким глубоким, поэтому он встал и собрался вернуть потеплевший от ладони нож обратно в сейф, но кое-что показалось ему странным. Там, где комната принимала трапециевидную форму и была застеклена, но скрыта плотными жалюзи, не пропускающими свет, притаилось нечто неправильное, раздражающее глаз. Все пространство там занимало дополнительное место для отдыха – большая и мягкая софа, – и Деннис точно помнил, что спрятал сложенный в несколько раз плед под подушку, а не оставил его валяться скомканным и практически сползшим на пол. Да и книги, которые он планировал прочитать до конца ноября, всегда были расставлены на небольшой полке в строгом порядке – от маленьких до самых объемных, и в алфавитном порядке, – но теперь они стояли вразнобой, без системы. Подъем на второй уровень, где были кабинет Денниса и его библиотека, утопал в темноте, несмотря на включенное общее освещение.

Пальцы сами собой сильнее стиснули зажатый в ладони нож. Электронные часы показывали половину десятого до полудня: либо они вышли из строя, либо протекала невероятно длинная минута, которой не было конца. Деннис схватился за ручку двери и нажал на нее, но помедлил перед тем, как выйти в коридор. Несмотря на то, что он перестал включать на ночь дополнительную защиту внутренних помещений дома, было в прозвучавшем щелчке что-то неродное, чужеродное. С его губ слетел смешок. В лицо ударили сырость и прохлада, пахнуло кровью и железом. Деннис не удивился, когда оказался в длинном узком коридоре с тысячами дверей по обе стороны.

– Сон во сне, отлично, – процедил он и даже не вздрогнул, когда массивная створка за его спиной захлопнулась. На ней в качестве ориентира была выцарапана сегодняшняя дата. – Снова проснусь уставшим и раздраженным.

Деннис стоял на месте, но продолжал говорить. Ему нужно было время, чтобы затолкать приснившийся кошмар как можно глубже в подсознание. Он понимал, что и сейчас не бодрствует, но в этом ужасном коридоре, оба конца которого уходят в кромешную темноту, он был один.

Нет, это ложь самому себе. Там, куда уходили двери его будущего, ощущалось чье-то присутствие. Шелест. Шелест, похожий на шепот, вырвавший Денниса из чужих рук. Он манил, пытался дозваться, обратить на себя внимание, но чем дольше Деннис всматривался во мрак, тем яснее понимал, что ни за что не пойдет на зов. Это было похоже на возможные ответы на все витающие в воздухе вопросы, которые получить он не хотел. Это Тони хочет знать, что происходит. Это ему следует быть здесь.

Развернувшись, Деннис коснулся двери, из которой вышел. Она была обжигающе ледяной, но странно, по неправильному склизкой. Темный металл не позволял понять, в чем она была испачкана, но пропитавшийся запахом крови воздух послужил догадкой.

– Так, – пробормотал Деннис и поскреб дверь; загустевшая влага сразу забилась под ногти, – мое подсознание хочет мне что-то сказать. Я прав или я прав?

Деннис обращался в никуда, не ожидая ответа, но шелест зазвучал из недр темноты еще более взволнованно.

– Да пошло ты, чем бы ты ни было!

Он толкнул дверь и тут же зашелся в удушающем кашле. Приняв сидячее положение, Деннис обнаружил себя в собственной постели. Плед был аккуратно сложен и убран, книги расставлены, а на втором уровне царствовал пробившийся через форточку солнечный свет. В груди потяжелело, но боль в ладони оказалась сильнее. Фантомная рукоять ножа вошла настолько глубоко в кожу, что еще немного и на ней можно было бы прочитать его номер и серию. «Если мои сны могут быть настолько реальными, это может стать настоящей проблемой, – Деннис озадаченно перевел взгляд с ладони в сторону закрытой наглухо гардеробной»

– У тебя все хорошо? Ты не заболел?

Голос Тони прозвучал из коридора. Бодрый, но неровный от сбившегося дыхания.

Деннис как раз вовремя снова надел снятую из-за духоты футболку, потому что спустя всего пару мгновений дверь открылась с привычным, правильным щелчком.

– Нет, просто подавился.

Его друг заглянул внутрь, покрасневший и вспотевший. Спортивная повязка, которая должна была защищать от попадания в глаза пота и растрепавшихся волос, болталась на шее. Внимательный взгляд окинул комнату и остановился на замершем Деннисе.

– Бассейн так и не почистили, – оповестил его Тони.

– Конечно, потому что ты не давал такого распоряжения.

– Я сказал тебе.

Деннис вздохнул. Он чувствовал себя вымотанным, совсем не выспавшимся, и последние полторы недели буквально слились в один сплошной нескончаемый день. Меньше всего его волновал грязный бассейн.

– Ты тоже здесь живешь, поэтому тебе пора научиться говорить. К тому же я не хожу в бассейн, мне он не нужен.

Глаза Тони сузились.

– Ты в порядке? Ожоги болят?

– Нет, от них даже следов не осталось.

Это было правдой. Первые несколько часов Деннис мучился от неприятного жжения: покрасневшие, вздувшиеся участки кожи пылали от любого прикосновения и плохо реагировали на антисептическую пенку, которая, казалось, только больше раздражала, чем охлаждала и успокаивала. На мгновения он переставал чувствовать руку и не мог просто пошевелить пальцами или встать. Однако уже к полуночи следов нападения не осталось. Кожа снова была безупречно гладкой и белоснежной. Деннис даже задался вопросом: а не приснился ли ему дурной сон? Ответит ли ему кто-нибудь, если он позвонит на отложившиеся в памяти номера?

– Кстати, я тут заметил, что уровень коньяка в бутылке ниже, чем был позавчера.

Тони продолжал подпирать плечом дверной проем, не решаясь перешагнуть порог.

– Ты сам сказал, что стоит попробовать народные методы, – Деннис пожал плечами. – Я попробовал. Не особо помогло.

– Нужно позвонить Виктору. Ты помнишь, что было в прошлый раз, когда ты мучился от недостатка сна?

Деннис промолчал. Это было всего один раз, но он наложил определенный отпечаток на отношение некоторых людей к нему. Сон просто никак не приходил. Взглядом буравил потолок из ночи в ночь, пока усталость постепенно накапливалась, обыденные вещи начали раздражать, а чужие недостатки, когда-то не особо сильно бросавшиеся в глаза, начали их мозолить. Десятилетнего мальчика постоянно знобило, вернулись головные боли и держать фирменное лицо Новицки становилось все труднее. Деннис чувствовал себя натянутой тетивой своего лука, который вот-вот выстрелит и попадет прямо в цель, ровно в центр. На шестнадцатый день звук собственного имени начал вызывать аллергическую реакцию, а оставшееся снотворное, щедро выписанное Виктору, не помогало, только заставляло кровь быстрее бежать по венам.

Конец всему положил простой пакетик чая со вкусом корицы и апельсина. Деннис, несмотря на свою исключительную память, до сих пор не мог воспроизвести все, что произошло после того, как он увидел ту оторвавшуюся ниточку. Ему запомнились только тяжесть кочерги в руке и жжение в горле. Он очнулся только тогда, когда почувствовал тепло чужих ладоней на своих плечах, а образ королевы Лукии затмил собой разгромленную комнату. Ее ласковый взгляд не выражал ни злости, ни разочарования, ни испуга – лишь бескрайнюю заботу о ребенке, который дышал так часто и шумно, что даже не слышал ее слов. С трудом, но ей удалось уложить Денниса в постель, и тот почувствовал, словно ничего не весит – он медленно проваливался в обволакивающие его пушистые облака. На самом деле это был сон. Спокойный сон, продлившийся почти двое суток.

– Такого больше не будет, – заверил Деннис. – Тогда я много учился и помогал Норду с уроками, а сейчас я ничего не делаю.

Тони наконец прошел вглубь комнаты и, обогнув кровать, опустился на пол рядом с другом. В карих глазах плескалось беспокойство, которое он даже не старался скрыть. Они читали друг друга лучше, чем самих себя.

– Дэни…

Деннис ненавидел это «Дэни». Он понимал, что Тони вкладывал в него всю заботу и любовь, компенсировал им отсутствие тактильного контакта, использовал его как спасательный круг, когда внутреннее чувство подсказывало ему, что его друга снова выбросило за борт в пучину шторма. Это было обещанием поддержки. Но в то же время это отдавало опасением и настороженностью, недоверием и боязливостью. «Хороший мальчик» – с такими словами обычно люди стараются обойти ощетинившуюся дворнягу, перегородившую им путь. Это «Дэни» имело такие же нотки.

– Не называй меня так.

– Все это время я надеялся, что тебе стало лучше, но нет, ничего не изменилось. Мне противно это признавать, но Норд был прав: твоему брату не следовало соглашаться с тобой. – Тони выдохнул с такой силой, что мог бы похудеть на пару килограммов, и заговорил снова. – Он доверил тебя мне, но я не справляюсь. Ты не доверяешь мне, поэтому все твои проблемы усугубляются и не дают тебе почувствовать себя здесь в безопасности. Сколько бы камер наблюдения и замков здесь ни было, сколько бы заборов ни защищало тебя от внешнего мира, это не поможет. Ты держишься за свое разочарование во мне.

Деннис тяжело вздохнул и зарылся пальцами в спутанные волосы. Усталость продолжала накатывать на него волнами, поэтому он был готов согласиться с чем угодно, только бы его оставили в одиночестве. Однако он не мог.

– Сходи к психологу, Тони. Твоя тяга к самобичеванию утомляет. Если тебе нужна причина грызть самого себя, не используй для этого меня и мое прошлое. Ведь не у одного меня были проблемы со сном, не так ли? Ты точно решил свои?

Это прозвучало жестче, чем изначально планировалось, но не было и в половину так жестоко, как уверенность друга в том, что он делит крышу с бомбой замедленного действия. Это не то чтобы ранило или заставляло Денниса чувствовать себя несчастным: это наводило на некоторые мысли и тягу к определенным действиям. Он с самого детства чувствовал мало и был скуп на эмоции, но всегда понимал, что слова имеют значение и последствия, зачастую – разрушительные. Возможно, поэтому ему было легче молчать и общаться с книгами, ведь их не ранить, открыв рот, в то время как сам Деннис напоминал всем глухую стену, от которой колкости и словесная резкость отскакивали, не оставляя следов. Однако никто не подозревал, что все это откладывается в его подсознании и формирует прочный костяк мнения о людях, который никогда не изменить. Он с малых лет балансировал между холодным безразличием и капитальной злопамятностью. К сожалению Тони, на него это тоже распространялось.

– Пойду распоряжусь насчет бассейна, – произнес он. – Зал свободен, если решишь снова убить в нем весь день.

Деннис проследил за ним взглядом и вдруг понял, что должен сказать что-то еще. Нельзя отпускать его сейчас, после такого разговора, потому что он повысил вероятность звонка Виктору, который сразу же, не дослушав, бросит свои дела и велит подать вертолет на ухоженную лужайку с короткостриженым газоном и недавно посаженным абрикосовым садом. Последствия его возвращения могут быть непредсказуемыми, и возвращение во дворец окажется наименьшей сулящей неприятностью.

Нужно было убедить Тони, что все действительно в порядке, и правильный ответ, заставивший друга замереть на самом пороге, пришел очень быстро:

– Может, пригласим эту чудаковатую парочку на ужин?