Читать книгу Путь на восток. Летопись Моттеруэля - Вадим Боратинский - Страница 2

Маленький, но тяжелый молоток обрушился на колокол с громким и протяжным звоном – Плинфус, глава небольшого поселения Сельн на окраине острова, просил стихнуть жителей, пришедших на совет. Здесь ежемесячно собирается «элита» поселения, но этот раз был уже вторым за месяц, и поэтому собралась большая часть населения, заинтересованная столь редким отклонением от графика. Жители явно волновались: некоторые беспокойно переговаривались, другие тихо сидели на скамейке в ожидании предстоящего.

И вот наконец прозвучал сигнал к началу совета, пришедшие навострили уши и затаили дыхание.

– Друзья мои! – начал Плинфус. – Сегодня я оторвал вас от дел, которые, без сомнения, важны. Но повод, по которому мы собрались, не терпит промедления.

Чтобы вам легче было понять, о чем речь, я вынужден начать с небольшой лекции по истории. Поскольку наше поселение не такое уж и старое, его не коснулись события, происходившие на острове сотни лет назад. Здесь их свидетелями и участниками являлись только предки одной семьи, оставшиеся члены которой выгнаны с совета за нарушение порядка. К счастью, я тоже немного знаю историю Моттеруэля, а потому сегодня в них нет необходимости.

– Что же случилось, Плинфус? – послышался хриплый мужской голос из первых рядов.

– Прошу меня не перебивать, – отвечал оратор, – так вы только себя задержите. Итак, позвольте начать. Сперва нголримы, узнавшие о существовании нетронутой земли от нашедших её агвенов, отплыли на своих кораблях на северо-восток от материка в поисках источника драгоценных металлов и камней. Расселились они на восточном склоне Срединных гор, взяв в свое владение богатейшие рудники и созданный ими тогда город Лаас. Это первое поселение людей на острове существует и по сей день.

Узнав о близкой, богатой плодородными почвами и блестящими самоцветами земле, предки нынешних жителей Элдреса и Дрейла научились строить корабли у агвенов и приплыли сюда вместе с ними. Агвены нашли пристанище в лесу на северо-востоке, в месте, называющемся сейчас Харнаус, по соседству с поселением кайсерийцев, переросшим в целое владение Дрейл. Люди заселили всю восточную часть острова, образуя уже перечисленные и еще два графства: Элдрес – за Солеными горами и Бракенлоу – самое западное из восточных владений, расположенное у склонов Срединных гор.

Все расы вели между собой торговые и иные отношения, особенно сдружились кайсерийцы с агвенами. Но без ссор, как известно, люди не могут, а правители – без войн. Немалую роль в развитии конфликтов сыграли и коренные жители острова – человекоподобные существа, покрытые чешуей, словно ящерицы. Они много веков, а может, и тысячелетий до прибытия людей населяли Харнаусские леса, болота у подножья Соленых гор и восточную окраину острова. Разумеется, им не понравилось, что пришельцы с материка вынудили их потесниться. Люди, и правда, не слишком хорошо обошлись с этими существами, ведь многие ханайцы даже были вынуждены покинуть Моттеруэль. Они осели на маленьком острове к северу от Срединных гор, впоследствии названном Ханай. Ханайцы, обиженные человеческой расой, собрали свои силы и двинулись на территории, занятые агвенами. К тому времени владение Дрейл выросло в мощное графство, имеющее сильную армию и порядочные размеры. Его правители были не против присоединить и Харнаус, ослабленный нападением ханайцев. Несмотря на численное превосходство, из-за неожиданности нападения агвены лишились большей части своей армии и многих земель. Но ханайцы атаковали и графство Дрейл, высадившись с востока, так что кайсерийцы не успели сильно потрепать своих северных соседей. В итоге графам даже пришлось объединить войска, чтобы противостоять ханайцам.

Конечно же, самые сильные бедствия потерпел Харнаус. После с большим трудом выигранной войны там сменилась династия правителей. А ханайцы, поверженные, укрылись на острове Ханай. С тех пор многое забылось, сменились поколения, но сейчас эта история, которая начала приравниваться к легенде, заставила вспомнить о себе.

Но не мне выпало право утолить ваше любопытство. Гораздо лучше вам поведает об этом наш гость – стражник форта на острове Кем, старый брат по оружию и друг Нуреторна.

Со скамьи поднялся человек, ранее не замеченный присутствующими на совете. Он был одет в потрепанную, взмокшую от пота рубашку, поверх которой еще недавно была надета кольчуга. Ноги его прикрывали высокие кожаные сапоги, застегнутые на пару ремешков. Прицепленный к поясу, отблескивал тусклым серебряным светом меч. Огненно-рыжие волосы ниспадали на широкие плечи и прикрывали правый глаз, под которым виднелся недавно затянувшийся шрам. Вытянувшись во весь свой огромный рост, воин начал рассказ:

– Меня зовут Лидор, я – стражник форта на острове Кем, что рядом с Ханаем. Прежде чем перейти к делу, я хотел бы поблагодарить вас и моего товарища Плинфуса за то, что меня так тепло приняли в этой уютной деревушке, когда больше идти было некуда.

Итак, все начиналось тихим прохладным утром. Я стоял на карауле возле камер с ханайцами, и заключенные, как мне казалось, спали. Но вдруг я услышал странный шорох и побрякивание железа, затем послышался и голос – говорил его владелец тихо и хрипло, но слова мне были ясны. Вот их суть:

«…Убивайте тех, кто попытается остановить вас, садитесь на корабли и плывите на Ханай, где наш лорд уже собирает войска, чтобы вернуть то, что по праву наше».

Сердце у меня ушло в пятки, а сам я, не теряя времени, понесся к причалу, по дороге сообщая всем о произошедшем. Раньше ничего подобного не происходило – ханайцы показывали себя примерными заключенными, никто и подумать не мог, что среди них готовился сговор. Потому мало кто мне поверил. До сих пор не могу простить себя за тот страх, что помешал мне сохранять спокойствие и поднять общую тревогу. Многие погибли из-за этого.

Я и еще двое стражников сумели спастись. Мы бежали на остров, но один из них поклялся, что отчалит на материк первым же кораблем, а второй был серьезно ранен и скончался, едва мы достигли берега. Я отправился сюда, так как сил на дорогу до восточных графств в себе не сыскал. К тому же здесь проживает мой старый друг, которого я среди вас, к сожалению, не вижу. Уверен, он придумает, что делать…

– Это неудивительно, он недавно был выгнан с совета, – пояснил Плинфус, – за насмешки над его членами. Спасибо тебе за рассказ, мы всегда рады принять старых друзей в нашем поселении, правда, Фогир? – обратился он к держателю таверны «Старый Дуб».

Тот в ответ усиленно покачал головой. После этого Лидор удалился, и уже меньше чем через минуту за ним захлопнулась дверь той самой таверны.

А жители Сельна, никогда не сталкивавшиеся ни с чем подобным, в оцепенении смотрели друг на друга, не понимая, что им делать и как быть. Никто из них ничего не смыслил в военном деле, зато кто-то мог похвастаться отличным урожаем, а его сосед мог быть великолепным каменщиком. Ремеслом и земледелием жила эта скромная деревушка, и все ее жители прекрасно понимали: Сельн – незащищенное поселение, хоть и, по меркам местных жителей, большое. Но если нападет армия, то прятаться будет негде, и немногочисленное население исчезнет.

– Друзья мои, все вы понимаете, что нашему поселению ничего не угрожает! – успокоил собравшихся Плинфус. – Наши земли никогда не интересовали ни ханайцев, ни правителей восточных графств. Однако просто так, сложа руки мы сидеть не можем, верно, друзья?

Очевидно, жители деревни были с ним не совсем согласны, потому как за этим призывающим возгласом последовала неловкая тишина. Но она вовсе не смутила Плинфуса.

– На востоке проживают наши друзья, с которыми нас связывает долгая история и единая кровь. Разве можем мы позволить им попасть под угрозу неожиданного нападения? Предлагаю не ждать совета того, кто не умеет сдерживать свой язык, а решить этот вопрос самостоятельно. По слухам, еще совсем недавно кораблей у ханайцев не было вовсе, а без них, как известно, на остров не добраться. Значит, время у нас все еще есть. Полагаю, чуть больше месяца. Соберем небольшой отряд из самых смелых и отчаянных людей, дабы предупредить правителей восточных владений об опасности… ну, и попросить о помощи, конечно же, мы не можем знать наверняка, что на уме у этих, кхе-кхе, созданий, – предложил Плинфус. – А поскольку на раздумья вам потребуется немало времени, прошу вас разойтись по домам.

– Но ведь мы можем послать ворона или гонца, они иногда выплывают из Края в Дрейл… – послышался робкий голос из толпы.

– Я не доверю в такое время столь важные вести гонцам, на которых регулярно нападают бандиты ради небольшой наживы. А вороны, мой дорогой друг, не перелетают через Срединные горы.

На этом совет и завершился. Когда на месте, где еще недавно толпилось не меньше полусотни людей, остались только тени страха и непонимания, из-за дерева, стоящего рядом с трибуной, вышел человек в поношенной серой мантии с капюшоном, закрывающим глаза. Он сразу же пошел быстрым шагом по направлению к мосту, который пересекал реку Кремнистую, отделяющую поселение от внешнего мира. Пройдя по нему, человек свернул направо, на дорогу, ведущую вдоль леса, постепенно поднимающегося на возвышение левее дороги. С другой стороны приятным весенним журчанием его сопровождала река. Когда пригорок достиг своей предельной высоты, составляющей два человеческих роста, человек взглядом отыскал неудобную косую лестницу, созданную корнями деревьев, и в три прыжка взобрался на вершину. Оказавшись на полянке, вокруг которой расположились старые осины, освещенные оранжеватым светом заката, он полюбовался пейзажем (никогда не пренебрегал возможностью насладиться природой) и, убедившись, что погони нет, нашел едва заметную тропинку. Путь по ней лежал до тех пор, пока тропа не растворилась в еще одной лесной поляне. Размашистая ель закрывала ее от солнечного света своими зелеными колючими лапами. В тени этого могучего дерева стоял маленький деревянный домик, скрытый от посторонних глаз кустами молодой лещины. Из трубы его редкими, но густыми клубами валил дым. Человек медленно открыл скрипучую деревянную дверь и вошел в дом.

Внутри все было обставлено довольно просто: в углу напротив двери место заняла стойка для оружия, державшая три меча и такое же количество луков, рядом с входом стояла тумбочка с тремя выдвижными ящиками, над ней висели три крючка: два были заняты, на третий повесил мантию сам вошедший. У стоек с оружием взгромоздился неуклюжий прямоугольный стол и рядом с ним три стула, на двух из которых сидели, как вы уже догадались, два человека.

Один из них был рослый, плотного телосложения. Его карие глаза при появлении третьего окинули того быстро и резко, но тут же приняли прежнее положение. Короткие волосы темно-коричневого цвета едва прикрывали уши и неопрятно торчали сверху, особое внимание привлекали выпуклые скулы, широкие плечи и слегка крючковатый нос.

Второй человек был худощавым – идеальное телосложение для разведчика. А мозоли на пальцах говорили о количестве времени, проведенном за тренировками в стрельбе. Его зеленые глаза не изменили своего положения при входе третьего, а темные длинные волосы уж подавно.

Третий человек, с которым мы уже частично познакомились, был между двумя предыдущими средним по комплекции. Волосы, слегка взъерошенные от капюшона, были убраны в маленький пучок на затылке. Он приходился братом здоровяку, а звали его Нуреторн.

Распустив светлые прямые волосы и встряхнув головой, он сел за третий стул, и тут же прозвучал вопрос от лучника, которого звали Коловари:

– Ну, какие результаты очередного бессмысленного собрания?

Вопрос оставался без ответа некоторое время.

– Ну-у? – поторопил пришедшего любопытный друг.

– Совет на этот раз оказался не бессмысленным, что меня безумно удивило, – ответил Нуреторн, продолжая смотреть в свою кружку, из которой вылезла жирная муха. Он поднял глаза и продолжил:

– Я опишу это как можно короче: в Сельн прибыл человек. Тюремщик, мой старый брат по оружию Лидор из форта на острове Кем. Он прибыл с известиями. Очень важными для Сельна и для всех островитян. Из этого форта сбежали заключенные – ханайцы. Лидор услышал во время побега, что их предводитель собирается напасть на нас.

– Зачем им нападать на какую-то жалкую деревушку? – рассмеялся здоровяк Ватиньер.

– Не смешно, – резко ответил Нуреторн. – Мы – это все жители нашего острова, война объединит всех нас, возможно, что навсегда. Ну… или сотрет с лица земли, – сказал он так невозмутимо, будто пожелал кому-то приятного аппетита.

Гробовая тишина, которая в мирное время стоит только в могильных склепах, нависла над сидящими в маленьком доме. Прервал её звук падающей кружки Коловари на его коленки.

– Проклятье, – выругался он и, взяв платок, попытался вытереть одежду. Но после нескольких напрасных попыток бросил это дело и, не в силах терпеть тишину, произнес:

– И что, будем так сидеть молча? На носу война, как я понимаю, нужно что-то делать.

– Да, верно, – очнулся Нуреторн, – на совете решилась и роль нашего небольшого поселения в возможной войне, по крайней мере в её начале. На восток, в четыре владения, будет послан отряд. Цель похода – предупредить правителей об угрозе нападения и постараться убедить их объединиться. Хотя, судя по летописям и книгам, которые я читал, это практически невозможно.

– Если это был намек, то он понят, – вставил свое слово Ватиньер.

– Намек? Нет, что ты имеешь в виду? – спросил брат брата.

– Я думал, ты предлагаешь нам отправиться в это опасное путешествие, – сказал старший.

– Думал, только в мою больную голову могут прийти подобные мысли, – откликнулся Нуреторн.

– Какие? – с удивлением произнес Ватиньер.

– Ладно, я пойду, вы тоже ступайте и добудьте карту, – заключил, отчаявшись, Нуреторн и, взяв свою мантию под мышку, вышел вон. А Коловари так и остался сидеть на стуле, с непонимающим видом смотря на оставшегося внутри дома друга.

– Вечно он раздувает проблемы из ничего, – возмутился он, чем вызвал смех друга, не прекращающийся на протяжении по меньшей мере двух минут.

Неспособный сидеть на одном месте, Коловари накинул на себя плащ, предложив другу сделать то же самое, после чего первым вышел на улицу, а Ватиньеру пришлось догонять его, одеваясь на ходу.

К этому времени Нуреторн быстрым шагом приближался к поселению, улицы которого заметно опустели – вечерело, и все расходились домой после насыщенного разнообразными эмоциями дня. Этот изгнанный с собрания человек, застрявший где-то между юностью и мужественностью, часто сидел на крыше одного из домов и любовался тем, как уставшие к концу дня солнечные лучи заключают его родную деревушку в последние перед ночью теплые, любящие объятья. Особенно красиво смотрится вечером мост через спокойную речушку Кремнистую, вырисовывающую замысловатые узоры вокруг южной границы поселения. Деревья, посаженные по берегам, отбрасывают мягкие тени, днем спасая от жары и без того утомленных рыбаков, приветствующих проходящих по мосту, а вечером создавая нечеткие рисунки на водной глади. Чуть ниже по течению, как бы напоминая, что стоит иногда ее смазывать, крутится, поскрипывая, водяная мельница.

И даже в этот момент, когда, казалось бы, все его мысли должны быть заняты развивающимися событиями, Нуреторн не смог не остановиться, чтобы в очередной, последний за долгое время раз, насладиться закатом в Сельне. Только когда убедился, что солнце беспрепятственно ушло за горизонт, он отправился прямиком к усадьбе Плинфуса, расположившейся на окраине поселения. Дом, как и прилегающий к нему сад, не выделялся от всех остальных: такие же деревянные балки на мазаных стенах, такие же невзрачные цветы на балкончиках и такие же серые, пыльные дорожки.

Нуреторн приоткрыл железную калитку в невысоком заборчике, за которым росли крохотные деревья с нежно-зеленой хвоей, и вошел в сад. В нем царил беспорядок. Где-то лежали садовые ножницы, где-то грабли, а где-то остатки сухой сорной травы. Пройдя весь этот лабиринт из инструментов, гость подошел к двери и постучался.

– Уже иду! – послышался ответ откуда-то сверху, и навстречу гостю рысцой выбежала мохнатая собака, виляя хвостом и радушно приветствуя пришедшего лаем.

– Тихо, Табак, – успокоил ее Нуреторн. Послышался стук башмаков по лестнице. Это был сам Плинфус, что неудивительно – в доме он уже давно жил один, и всем это было прекрасно известно.

– Добрый вечер, – поздоровался хозяин, после чего в вежливой форме задал вполне предсказуемый вопрос, – чем могу служить в этот прекрасный вечер?

– Я пришел по поводу собрания, – пояснил пришедший.

– Полагаю, тебе не надо рассказывать о том, из-за чего оно произошло, – устало произнес Плинфус.

Нуреторн ответил многозначительным кивком головы.

– Вечно ты шныряешь по каким-то кустам, прямо как твой отец. Пора бы мне уже к этому привыкать, – отвлекся от темы разговора хозяин. – Так чего ты хочешь от меня?

– Я думаю, зная о моей страсти к прогулкам по кустам и не только, можно догадаться.

– Ты же знаешь: это не просто приятная прогулка. Это опасное и важное задание. Я прекрасно понимаю, что кроме тебя с братом никто не согласится на такое, но без вас будет совсем тихо, да и твоя голова мне тут никогда не помешает.

– Уверен, своей вам хватит на время моего отсутствия, – улыбнулся Нуреторн. – И, как вы правильно подметили, брат пойдет со мной, а кроме него Уолтер Коловари.

– Н-да, – вздохнул Плинфус, – отпуская такую компанию, нельзя быть уверенным, что вы не остановитесь в ближайшем трактире на месяц… но делать нечего. Сколько времени вам нужно на подготовку, дня два, полагаю?

– Мы уже готовы, – спокойно ответил Нуреторн.

– Ладно, – нехотя согласился Плинфус, – уходите завтра утром. И тихо.

– Спасибо, – поблагодарил хозяина Нуреторн, но не спешил уходить.

– Что-то еще? – поинтересовался хозяин.

– Я бы хотел увидеться со своим старым товарищем Лидором… – неуверенно произнес тот.

– Сразу после собрания он отправился в таверну, где заснул без задних ног. Парень явно выдохся, не думаю, что стоит его беспокоить.

Нуреторн кивнул и удалился. Выйдя за калитку, он повернул налево, к дому своего друга Коловари, где они должны были встретиться.

Пройдя несколько сотен шагов, мужчина оказался около невысокого деревянного забора. Калитка, ведущая в сад, была распахнута, мол, «заходите, гости дорогие». Прямиком от нее к дому вела дорожка, вымощенная светлыми булыжниками. Тянулась она долго, огибая клумбы с разноцветными цветами, пересекая даже маленький ручеек, берущий своё начало с водопада, устроенного хозяевами в начале сада.

Приятный запах цветов и тихое журчание воды успокоили пришедшего и, замедлив шаг, двинулся он к дому. К слову, самому большому дому в Сельне. Веранда, на которой оказывался всякий, желающий попасть внутрь, была обставлена уютно и просто: круглый стол, четыре стула вокруг него, ваза с цветами, коврик на пороге, вышитый хозяйкой дома – Верлией Уолтер, матерью Коловари. Вытерев ноги об этот самый ковер, Нуреторн зашел в прихожую, где стояла на полках, лежала на полу и даже валялась на табурете обувь.

Тут его уже ждал Коловари, нетерпеливо почесывая спину. Увидев гостя, хозяин пригласил его войти. Внутри было прохладно и светло. Кухня, следующая сразу за прихожей, потрясала своими размерами и чистотой. Но этому гостю не было времени наслаждаться убранством, да и видел он его многократно. Поднявшись в комнату друга, он увидел три наплечных мешка, один из которых был набит до отказа.

– Карту вы хоть взяли? – презрительно осмотрев мешки, спросил Нуреторн.

В ответ Коловари ткнул сверток в плечо друга.

– Отлично, – оценил тот, – выходим завтра вместе с солнцем. А сейчас нам всем лучше поспать.

С этими словами Нуреторн ушел в свою спальню (именно в свою, такая была в доме Коловари, братья Ильмерины жили в доме Уолтеров, с их старым особняком было связано слишком много нехороших воспоминаний).