Читать книгу Путь на восток. Летопись Моттеруэля - Вадим Боратинский - Страница 4

Пробудились гости Нустора поздно. Солнце уже взошло, и свет бурным потоком заливался в хижину лесника. Продрав глаза, Ватиньер и Коловари стянули с себя одеяла и лениво поднялись с удобных кресел.

В камине закипал чайник, но хозяина дома не было, очевидно, он рассчитывал, что гости проснутся как раз к этому моменту, а сам вышел во двор.

Нуреторн уже давно сидел там на скамейке около хижины: любовался утренним лесом и наслаждался улучшающейся погодой. Вдыхая особенно свежий после дождя воздух, он слушал пение птиц, окружающее здесь слушателя со всех сторон. Звери тут совсем не боялись человека и вели себя, можно даже сказать, излишне нахально: за деревом, растущим около дома, совсем недавно прошмыгнул заяц, чуть дальше от избушки все утро шнырял взад-вперед молодой кабанчик, а пару часов назад по следу зайчихи шла старая лисица, ее совсем не смутило присутствие человека, так что без завтрака она, видимо, не осталась.

Не желая пропустить свой, Нуреторн встал и направился к крыльцу. У самой двери он встретил лесника, который как раз вернулся с утренней прогулки. Вместе они зашли в дом. Приятные неожиданности этим утром не заканчивались: Коловари с Ватиньером потрудились (уж поверьте, такое случалось нечасто) – завтрак уже ждал на столе. Старик, сняв чайник, разлил чай по чашкам и сел к остальным.

Завтрак провели в такой же тишине, как и вчерашний ужин, только Коловари, уронив до золотистой корочки поджаренную картофелину на себя, изящно выругался.

Пришло время прощаться, гости уже встали из-за стола и схватили свои вещи, аккуратно и не очень оставленные у двери, но не тут-то было: Нустор, к сожалению Коловари, (не любил он навязчивых стариков) вызвался проводить путников до тракта, что вызвало многочисленные благодарности братьев Ильмеринов.

Вода все еще оставалась на земле, покрывая мягкий травяной лесной покров тонким слоем. Дождевые капельки блестели в лучах прорезавшего тучи солнца. Погода налаживалась.

На заднем дворе хижины, приютившей путников на ночлег, паслись за деревянной изгородью лоси. К кормушке, расположенной около нее, нередко подбегали лесные зайцы и другие мелкие зверушки, желающие позавтракать, а может, и обменяться новостями, поговорить о разных своих делах. Кто знает, о чем в такую рань могут судачить лесные жители. Пасущиеся тут же куры уж совсем не ведали страха и соглашались расступаться перед надвигающимися людьми только при хорошем пинке.

Отряд двигался вперед, и домик лесника удалялся из виду, загораживаясь деревьями, чья листва все еще была нежно-зеленого цвета, но уже не выглядела совсем молодой. К моменту, когда дом, приютивший промокших до нитки путников, скрылся в зелени, перед ними и проводником показалась та самая дорога, с которой они, сами того не ведая, сошли прошлым вечером.

– Тут мы расстанемся, – объявил лесник, – остается только пожелать счастливого пути, и, кто знает, возможно, мы еще встретимся.

Последние слова он сказал, явно что-то скрывая, но никто не обратил на это внимания, не до того было. Гости в последний раз поблагодарили хозяина и попрощались, обменявшись поклонами. Ватиньер хотел было протянуть Нустору руку, но брат остановил его, опасаясь за хрупкие старческие кости. Лесник побрел обратно к своей избушке, а наши герои продолжили путь по тракту на восток.

– Откуда у этого старикашки такие мечи? – с чрезвычайным удивлением спросил Коловари, когда они отошли на порядочное расстояние.

– Да уж, не выглядит, как простой лесник, он, – согласился Ватиньер.

Третий промолчал, лишь обратив пустой взгляд к своим спутникам.

– Сколько еще отделяет меня от овражского пива? – полюбопытствовал юный Уолтер, оторвавшись от мыслей о старике.

– Потерпи, мы отстаем от плана на целый день, столько же нам идти до твоего пива, – не оборачиваясь, ответил Нуреторн. – Путь до Овражья – широко используемая среди купцов, удобная для путешествий и безопасная дорога, поторопимся же.

Дорога действительно была очень удобной, даже несмотря на оставшуюся со вчерашнего дня влагу, кое-где делающую ее слишком скользкой. Тракт прорезали следы колес телег купцов, изредка под ногами лежали кучки конского навоза. А вскоре послышалось и ржание, вдалеке раздался стук колес и копыт, из-за поворота показалась телега, в которую была запряжена старая кляча. На облучке сидел средних лет мужчина, судя по одежде, крестьянин, возвращающийся в Сельн. Скорее всего, он отвозил продукты, выращенные силами семьи, в город. Человек приветливо улыбнулся путникам, приподнял шляпу и поехал своей дорогой, время от времени подгоняя выглядевшую уж совсем жалко тощую кобылу.

Через некоторое время однообразного, но довольно приятного пути по лесу путники прошли через быстрый ручеек по ветхому мостику и попали в новую часть леса: много десятков лет каждый год тут вырубались деревья, которые отличались особой плотностью и ровным стволом. Они были так хороши, что их с радостью забирали жители обоих поселений – Сельна и Овражья, хотя эта часть леса была аккурат между ними. Однако уже довольно давно беспощадные вырубки прекратились, благодаря стараниям нового лесника. Впрочем, и рубить просто уже было нечего… В любом случае сейчас здесь росли лишь невысокие лиственные деревца, а потому света тут всегда было предостаточно.

– Что-то я проголодался, – сказал Ватиньер, поглаживая живот, – а тут как раз и место очень даже подходящее.

– Я бы тоже чем-нибудь поживился, – поддержал его Коловари.

– Вижу, мысль о том, что надо наверстывать упущенное, терзает только меня, – заметил Нуреторн. – Ну, как говорится, правда за большинством, а значит, время обедать. Тут и остановимся. Место и вправду очень даже приятное, – заключил Нуреторн.

Времени все же он много на трапезу тратить не хотел, так что обошлись легким обедом из того, что захватили у лесника: каждому досталось по два тонких ломтика жареного бекона и по куску свежевыпеченного хлеба с хрустящей корочкой. Закусили это дело солеными огурцами.

После короткого привала путники быстро собрались и продолжили путь.

Дорога уходила все дальше в лес, извиваясь, огибая деревья, словно злостный плющ. Солнце, в отличие от нашего отряда, уже давно перевалило за половину своего пути, приближался закат.

Полностью поглощенный мыслями об овражском пиве, Коловари вынул из кармана половину бутерброда, что оставил с обеда, и отправил себе в рот, дабы рассеять эти приятные мысли и вернуться к не менее приятной реальности: вечер выдался теплым, лишь редкие порывы ветра направляли на спины путников все новые отряды мурашек. Резко стемнело. Лес впереди начал сливаться с темнотой, откуда-то пополз туман.

– Он поднимается с ручья, протекающего в овраге, кажется, мы все-таки справились, – объявил Нуреторн.

Его, казалось бы, сонные спутники сразу оживились и чуть ли не бегом добрались до оврага. Через него был перекинут мост, скрипящий под ногами, но нисколько не из-за ветхости, а от влаги, которая выпала на него вечером. Мост-то был сложен исправно, совсем недавно отремонтирован. После него путникам дорогу преградили ворота.

У ворот кутался в теплом плаще человек, седую бороду которого освещала поднимающаяся луна. В одной руке он держал бутылку, другую прятал в рукаве. Завидев приближающихся людей, он поставил бутылку за спиной и выпрямился.

– Кто вы и зачем приблизились к этим воротам? – спросил он дрожащим от холода голосом.

– Мы путешествуем на восток из Сельна и хотели бы переночевать под крепкой крышей и отведать хваленого овражского пива, – ответил Ватиньер.

– Здесь всегда рады гостям из Сельна, заходите, – открыл дозорный ворота, – только не натворите ничего: много постояльцев, не привыкших к местному пиву, в последнее время затевают драки или ломают мебель, отведав его. Оно, знаете ли, покрепче обычного!

– Мы будем вести себя тихо и не нарушим покой жителей, – пообещал Ватиньер, чем вызвал истеричный смех Коловари.

Трое вошли в открытые ворота, и перед ними протянулась мокрая мостовая, по обеим сторонам которой стояли деревянные дома в два или три этажа.

– Постойте! – крикнул вдогонку привратник. – Советую вам остановиться в таверне «Глубокий Овраг», лучшего пива, чем там, вам нигде не найти!

Путники в знак благодарности кивнули.

Под сапогами отраженные от мокрой дороги блестели огни фонарей, из открытых окон судорожно дрожал свет свечей и лучин – всем хотелось вдохнуть вечерней свежести. Улица же была пуста, тишину нарушали только шаги путников да шум, раздававшийся из открытой двери спереди.

– Неужели пришли? – спросил Коловари у товарищей, когда они стояли у двухэтажного дома, из многочисленных окон которого лился свет. В голосе его чувствовалось волнение такое, что даже лучшие друзья и вечные спутники не узнали своего товарища.

Дом этот не был самым большим зданием в городе, но выделялся среди остальных тем, что для его постройки было использовано другое дерево, он был заметно темнее окружающих зданий. Дом был окружен каменным заборчиком, высота которого говорила о том, что используется он в исключительно декоративных целях, также на это красноречиво намекали цветочные гирлянды, свисающие с него повсюду. В том месте, где должна была быть калитка, зияла пустота, видимо, хозяева решили не тратиться на такую мелочь, тем более вход во двор был и без того живописным. Именно за ним и находилась та самая дверь, из-за которой раздавались разговоры и прочие звуки, предвещающие неспокойный вечер. Ее украшала вывеска «Глубокий Овраг».

Войдя внутрь, путники оказались в маленьком коридоре, освещенном несколькими лампами. Справа была широкая каменная лестница, ведущая вниз. Миновав ступени, они оказались в небольшом, но весьма светлом для подобных заведений зале: за низкими круглыми дубовыми столами за кружкой пенного беседовали прилично одетые купцы и крестьяне. Увлеченные беседой и выпивкой, они даже не обратили внимания на вошедших, да и мало ли кого принесло в таверну в такое время. В углу расположилась стойка, за ней ютились стул, крохотный столик с выдвижным ящичком; стеллажи, на которых разместились разного рода бутылки и склянки; очаг, над которым крутился на вертеле весьма аппетитный поросенок внушительных размеров. Из двери справа от него, исходил приятный запах выпечки, будоражащий ноздри порядком проголодавшихся путников.

Вместе с ним столь же плавно и незаметно вышел крепкий мужчина с сединой на короткой щетине, в запачканном фартуке, с тремя кружками в руках и примерно таким же количеством волос на голове. Он уже было понесся в зал, но, увидев новых посетителей, резко остановился, поставил кружки на стойку и обратился к стоящим за ней:

– Приветствую вас на моем постоялом дворе! Желаете ли чего-нибудь выпить? Может, поужинать или даже остаться на ночь?

– Мы хотели бы переночевать и поужинать, а также взять утром еды в дорогу, – отвечал Нуреторн.

– Это все ерунда, в первую очередь мы пришли сюда, чтобы выпить! – провозгласил Коловари.

– Чудесно! У меня как раз есть свободная комната на троих и отличное пиво, которого хватит на целое войско! А сейчас проходите, занимайте свободный столик и чувствуйте себя как дома. Мой помощник Эрдол мигом обслужит вас. Добро пожаловать!

Последние слова он уже сказал, выбегая в зал с напитками. Обернувшись, путники увидели юношу лет шестнадцати. Его карие глаза выражали скуку от однообразной жизни в таверне, темно-коричневые волосы едва не доставали до плеч, а лицо, на первый взгляд, казалось довольно привлекательным. Знаком рукой юноша пригласил гостей проследовать за ним.

К коридору с жилыми помещениями вела еще одна лестница, находящаяся с другой стороны от входа. Вместо перил тут были полочки с бутылками, помеченными разными этикетками. Лестница резко завернула направо, затем еще раз направо и вывела в прямой коридор в длину всего здания. Справа миновали одна за другой двери, чередуясь с уютными закоулками. Эрдол довел посетителей до последней двери, вручил Ватиньеру ключ, поклонился и отправился обратно. Братья зашли внутрь, а Коловари задержался, провожая помощника взглядом. Когда и он наконец зашел, остальные уже ждали его около маленького окошка. Их вещи лежали около кроватей, плащи висели на крючках.

Около левой от окна стены находился камин, сделанный из темного камня, в нем лежали подготовленные дрова. Вокруг стояли три кресла, с виду довольно удобные. На противоположной стороне комнаты располагались три кровати, накрытые шерстяными покрывалами.

Дождавшись, пока Коловари расстанется со своими вещами и согласится оставить в комнате новый меч, трое товарищей пошли обратно. Пройдя мимо стойки и всех столиков в первом зале, они попали в другой. Он был поменьше и не столь освещенным, зато тут были свободные места, а именно это и искали наши герои.

Недолго помучавшись выбором, они сели за тот, что был в углу, подальше от людей. Через мгновенье к ним уже подбежал хозяин и спросил, чего желают на ужин путешественники.

– Две кружки вашего лучшего темного пива, один эль и сытный ужин для усталых путешественников на ваш вкус, – заказал Ватиньер.

Хозяин понимающе улыбнулся, кивнул головой и убежал, быстро передвигая короткими пухлыми ножками. Только путники успели удобно расположиться, к ним за столик подсел человек, в чье настроение явно вмешалась не одна кружка местного хмельного напитка:

– Редко к нам захаживают люди, лица которых мне незнакомы, – громко, но при этом не очень разборчиво сказал он, впечатлив всех разительным запахом изо рта, – а главный завсегдатай должен знать все обо всех посетителях, не так ли, парни?!

В ответ на его обращение со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Пара десятков глаз в ожидании посмотрели на путников. Под таким давлением им ничего не оставалось, кроме как начать рассказ:

– Позвольте представить моих спутников, – обратился ко всем Коловари, который из маленького отряда был самым разговорчивым, – беспокойные, но надежные, – нараспев продолжил он, – суровые, но красноречивые, великие, но скромные, а также самые отважные жители Сельна и мои лучшие друзья – Нуреторн и Ватиньер! Я же не отличаюсь особыми способностями, увязался за ними случайно. Называйте меня Умбер.

Довольно громкое представление вызвало оживление среди местной публики, все требовали продолжения и даже наградили неплохое начало аплодисментами. Коловари утешил слушателей:

– Нам наскучила жизнь в одном, хоть и прекрасном, месте, и мы приняли решение отправиться на восток: узнать о тамошних обычаях, посмотреть на природу великих владений и знаменитые замки.

– Так, значит, вы из Сельна? – после небольшой паузы послышался голос из толпы.

– Ну… – только и успел произнести рассказчик.

– Выпьем за наших гостей из Сельна! – выпалил на весь зал подсевший к ним нетрезвый человек, встав из-за стола.

Тут же все с одобрительными криками подняли кружки, выпили и разошлись по своим местам, как будто ничего и не было. Не успели наши герои обменяться удивленными взглядами, как к их столику подоспел хозяин постоялого двора с тремя кружками.

– Одно мгновенье, я схожу за вашим ужином! – запыхавшись, сказал он, убегая обратно.

Действительно, через мгновенье перед гостями из Сельна, помимо кружек, уже стояли тарелки с сочными кусочками жареной оленины, окруженными печеной картошкой, и плошка со свежими булками. Спустя еще один миг голодные постояльцы опустошили блюда. Пришло время самого интересного – дегустации напитков. С этим уже никто не торопился, понимая, что возможности насладиться чем-то столь уникальным в таких условиях в ближайшие несколько месяцев не будет.

Первым решился Коловари. Он смело сделал приличный глоток, и тут же лицо его скривилось в гримасе отвращения вперемешку со смехом. Увидев, с каким трудом дался товарищу первый глоток, братья испуганно посмотрели на свои кружки.

– Твоя очередь, – опередив младшего, сказал Ватиньер.

Нуреторн медленно поднес напиток к губам и лишь слегка их обмочил. После чего сделал решительный глоток и с удивлением уставился на Коловари, мол, эль у меня, друг, обычный. Настала очередь последнего.

В полном недоумении от происходящего Ватиньер выдержал паузу и, наконец, отпил колющий язык напиток цвета ночного неба, сглотнул и поднял глаза на Коловари, который уже с трудом сдерживал смех, – его шутка удалась: пиво было великолепное, пить его было не труднее молока, несмотря на особую крепость. Трое чокнулись и продолжили наслаждаться своими напитками.

Время летело незаметно, прошло уже, кажется, около двух часов, опустошались все новые кружки, Коловари и Ватиньер остановились на шестой, языки их уже заплетались, глаза закрывались, головы падали на стол. Меж тем Нуреторн, глядя на друзей, медленно, но верно приканчивал первую. Утомленный табачным дымом и шумом, он направился к выходу. По дороге ему несколько раз встретился Эрдол, пробегающий туда-сюда с подносами. Сидя за стойкой у выхода, дремал его отец. Краем глаза Нуреторн заметил, что ни одно его движение не осталось незамеченным для двух людей, сидящих за столиком в отдаленном углу, скрывающих лица от света лучин под капюшонами.

Невероятным облегчением стал глоток свежего воздуха, ворвавшегося в открытую дверь. Ведомый запахом дождя, Нуреторн оказался на улице. C крыш повсюду медленно, крупными каплями стекала вода, пополняя ручейки, бегущие к западным воротам. Содрогнувшись от неожиданной прохлады, он спрятал руки в рукава и пошел вслед за водой, в сторону мерцающего вдалеке огонька. Только пройдя мимо нескольких домов, в окнах которых была видна лишь темнота, он понял, что источник света приближается. Еще через некоторое время можно было услышать робкий и глухой стук, эхом отражающийся от деревянных стен. Нуреторн сделал несколько шагов навстречу стуку трости по каменной дороге и увидел ее обладателя. Если быть точнее, видны были только освещенные его части: сморщенные годами руки и лицо с неопрятной седой щетиной. Не сумев преодолеть любопытство, Нуреторн принял как можно более безобидный вид: скрестил руки за спиной, поднял взгляд на небо в поисках звезд, приготовившись тем самым к беседе с пожилым жителем Овражья.

– Тоже не спится в такой холод? – облегчив задачу молодому собеседнику, начал старик. – У меня так болят колени, будто на них упала наковальня!

– К счастью, с костями проблем у меня пока нет, – улыбнулся Нуреторн. – Давно вы живете здесь? – резко сменил тему он.

– Я охотился в этих местах, рискну предположить, еще до того, как ты научился говорить, – с гордостью сказал старик, – сейчас же влачу жалкое существование, приходится просить денег у сына и подрабатывать в его лавке.

– В таком случае я могу задать вам несколько вопросов об окрестностях вашего поселения?

– Никто в нем не ответит на них лучше меня! – пуще прежнего оживился ранее казавшийся почти мертвым старик.

– Вы бы очень мне помогли, если бы подсказали, как лучше добраться отсюда до Холмов, а от них до Срединных гор.

– Хм-м, думаю, лучше не буду спрашивать, зачем тебе туда, – почесал затылок охотник. – До гор в последний раз я ходил с десяток лет назад, многое могло измениться. А вот про Холмы и лес расскажу немало.

Выслушав долгий рассказ старика, включивший в себя большое количество захватывающих историй из насыщенной жизни охотника, Нуреторн немного прошелся с ним по узким улочкам поселения и даже не заметил, как вернулся к месту своего ночлега. Поблагодарив за приобретенные знания своего собеседника и распрощавшись, он отправился проверять своих друзей, предвкушая незавидное зрелище. Подозрительные личности, внимательно следившие за его передвижениями, исчезли из зала, как и большинство прочих. Остались либо совсем пьяные, либо заснувшие на столе товарищи. Первые сосредоточились в одном конце зала, образуя фигуру, соответствующую их состоянию. На отдалении, с лицом, искаженным мрачной думой, сидел хозяин постоялого двора, не обращая никакого внимания на происходящее. В центре замысловатой фигуры Нуреторн увидел то, что стало причиной ее формирования: Ватиньер, Коловари и сын местного молочника соревновались в игре «Кто последний останется на ногах». Растолкав пьяную массу, Нуреторн довольно грубо схватил «остатки» своих друзей, к огромному сожалению толпы, вывел с образовавшейся сцены и потащил на второй этаж, по дороге извинившись перед хозяином. С трудом протолкнув обоих в двери комнаты и кое-как уложив на кровать, Нуреторн, явно не в себе, вышел обратно, едва ли не сорвав с петель дверь. По пути на первый этаж он немного остыл и, уже окончательно успокоившись, наблюдал, как хозяин выдворяет оставшихся посетителей за чрезмерный шум в поздний час. Закончив с этим делом, он обратил, наконец, внимание на наблюдающего за неприглядной картиной Нуреторна у стойки. Не успел хозяин и рта раскрыть, как постоялец довольно возбужденно начал его расспрашивать:

– Что они сказали, пока меня не было? – с хмурым, как поздняя осень, выражением лица спросил Нуреторн.

Недоумевая и переводя дух, хозяин подошел к стойке, достал из-за пояса платок и вытер лоб, покрытый блестящими каплями, после этого сделал пару больших глотков из бутылки, стоящей рядом. Ожидавший ответа Нуреторн слегка потряс хозяина за плечо, напоминая о своем существовании.

– Если у вас и были какие-то секреты, то повода для беспокойства нет, – отдернув руку и тяжело вздохнув, ответил хозяин. – Ни для кого ведь не секрет, что выигрывает тот, кто последним остается на ногах, а больше ничего я от твоих друзей не слышал. Разве что песни в перерывах между выпивкой.

Нуреторн облегченно вздохнул, но расспросы прекращать не собирался:

– В том углу сидели какие-то недружелюбные ребята, бьюсь об заклад, раньше они здесь не появлялись.

– Первый раз вижу этих людей, точно не здешние, – проговорил хозяин, – но чутье мне подсказывает, что лучше держаться от них подальше. По наречию я бы сказал, что они с востока.

Эта фраза заставила Нуреторна содрогнуться. Увидев его смущение, хозяин продолжил:

– Как я понимаю, их появление связано с вами, – положив руку на плечо встревоженного собеседника, сказал он, – я уже все продумал и принял меры на случай неожиданной ситуации.

Нуреторн несколько удивился догадливости трактирщика, но позволил ему продолжить. Тот не заставил себя ждать.

– Завтра утром вы возьмете у меня все необходимое, я надеюсь, не забудете за все заплатить, и отправитесь как ни в чем не бывало по тракту на восток. А я позабочусь о том, чтобы вам не ударили в спину.

Нуреторн одобрительно кивнул и поспешно отправился наверх проверять своих товарищей. Убедившись в том, что они не в состоянии продолжать пить и даже встать, он достал из сумки один из путеводителей по восточным графствам, написанный известным, кажется, ему одному автором, и, пододвинув поближе к кровати светильник, принялся было за чтение. Но иные мысли стояли перед глазами яснее слов в книге, так что продолжать это дело не было смысла. И вскоре сон взял свое, перемешав обрывки мыслей с темнотой.