Читать книгу Секретный агент S-25, или Обреченная любовь - Валентин Лавров - Страница 14

Соколов, чувствуя, что он сейчас обязан сказать самое главное, во что свято верит, остановился против государя и, глядя ему в глаза, произнес:

– Как бы сильно ни любили мы своих близких, дело, которому мы служим, наша великая Россия и царский престол – превыше всего. Я только так понимаю свой долг. Слово офицера: жизни не пожалею, но выполню, государь, ваш приказ!

Государь стянул мягкую кожаную перчатку, протянул руку:

– Я горжусь, что среди моих подданных есть подлинные герои.

Батюшев поспешил предложить:

– Может, дадим Аполлинарию Николаевичу эту агентурную кличку – Герой?

Соколов поморщился:

– Это нескромно, похоже на насмешку. Представьте: я подписываю донесение: Герой. Смех, да и только!

Государь заметил:

– Если не возражаете, господа, пусть кличкой станет S-25. – Окинул взглядом собеседников. – Кто из вас сумеет расшифровать?

Батюшев задумчиво уставился в небо, а Соколов ответил:

– Полагаю, что S – первая буква моей фамилии в латинском написании. Но что означает двадцать пять?

– То, что это агентурное имя вы, Аполлинарий Николаевич, получили в замечательный рождественский день – двадцать пятого декабря.

– Да, очень удачно. Поздравляю с крещением. Будете новым именем подписывать свои сообщения, – сказал Батюшев.

Государь сделал шаг к Соколову, встал так близко, что ясно ощутился тонкий аромат изысканного цветочного одеколона «Рубидор». Государь вдруг понизил голос, словно кто-то мог в этой беспредельной ночной пустыне услыхать:

– Если, Аполлинарий Николаевич, не приведи Господи, с вами случится самое плохое, обещаю: я самолично расскажу о подвиге вашему батюшке и вашей супруге.

– Спасибо, государь. У меня единственная просьба: позаботьтесь о супруге Мари и моем сыне Иване. Ему еще нет трех лет.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, – заверил государь. – Простите, я должен немного погулять в одиночестве. Утром мне делает доклад морской министр Григорович. Речь, кстати, пойдет и о подводной войне. – Выпустив клуб морозного пара, с горечью произнес: – Ах, проклятая война! Приходится жертвовать… – быстро поправился, – рисковать самыми лучшими людьми. Я буду молиться за вас, граф.

И государь, странно одинокий в этом обширном заснеженном пространстве, зашагал в темноту, а вскоре смешался со страшно чернеющими на снежном пространстве деревьями.

Соколов долго глядел вслед государю, и от тяжелого предчувствия сжалось сердце: «Увижу ли еще раз?»