Читать книгу Прекрасный белый снег - Валерий Арефьев - Страница 19

Михаил Юрьевич в лагерь не поехал, со старшими девочками он остался в городе – готовить их к Спартакиаде школьников. Тут автору хотелось бы кое-что отметить: Спартакиады в те времена как раз и были именно теми прекрасными вершинами, о покорении которых мечтали все без исключения советские мальчишки и девчонки, хоть как-то увлекавшиеся спортом. Спартакиады для советского народа являлись чем-то вроде маленьких Олимпиад. Проводились они всегда в Москве, не ежегодно, раз в два года, в середине лета, и взрослые Спартакиады (народов СССР) чередовались с юношескими (школьников), год через год. На протяжение двух почти недель Спартакиады транслировались по первому каналу, они предварялись яркими, мало чем уступавшими олимпийским торжественными праздниками открытия и завершались не менее торжественными, хотя и грустными немного церемониями закрытия.

В отличие от чемпионатов Советского Союза, где за награды боролись сборные спортивных обществ, участие в Спартакиадах принимали сборные республик, а также Москвы и Ленинграда, отдельной строкой приравненных к республикам. И маленькая Светка, как обладательница кубка Ленинграда, тоже, конечно, была бы в сборной: попасть на Спартакиаду и даже, возможно, что-то выиграть или хотя бы оказаться в тройке было ей вполне по силам, уж в этом автор уверен абсолютно. Но увы! Увы! В соревнованиях уровня Союза, по крайней мере, по гимнастике, участвовали спортсмены от первого взрослого разряда и не ниже. А Светик отличился во втором. По этой именно причине Михаил Юрьевич так и торопился с первым: ему ужасно не терпелось увидеть Светку на всесоюзном уровне, начать же он планировал хотя бы с Кубка Волкова – героя-космонавта, являвшегося, в сущности, кубком Советского Союза среди зенитовских команд и проходившего, как правило, в последних числах сентября.

Как нам уже известно, Михаил Юрьевич в лагерь не поехал, и вместе с парой девочек постарше Светку на время пристроили в группу к Сергею… вот этого она вспомнить толком не могла: не то Никитичу, не то Никифоровичу, или фамилия его была Никитин, а может и Никифоров, нет, этого Светка теперь уже не помнила.

Девчонки, вот это ей запомнилось отлично, за невероятную толщину и блестящий лысый череп называли его Борманом. Передвигался Борман неспешно, как медуза, носить своё огромное, весом далеко за сотку тело ему было нелегко. Борман страдал одышкой и непрерывно вытирал сияющий на солнце капельками пота лысый череп ежеминутно извлекаемым из заднего кармана треников платком. Девчонки в группе Бормана были как раз того разряда, что Михал Юрич называл ленивыми коровами: к великим достижениям они точно не стремились, в зал приходили скорее по привычке, да и сам Борман тоже, излишними амбициями явно не страдал.

Всем своим видом напоминал он гигантского тюленя, морского льва, время от времени неспешно обмахивающегося ластой под жарким летним солнцем. Воспитанниц своих он никогда не подгонял, не напрягал, кричать на них или ругаться ему было просто лень.