Читать книгу Былицы - Валерий Георгиевич Свешников, Валерий Свешников - Страница 23

На реке Вологде под Соборной горкой каждое лето строили купальню, или «купалку» – так мы ее называли. Там имелась «ванна» с плавательными дорожками. Стояла вышка для прыжков в воду на три и пять метров. Кроме того, всегда имелся «лягушатник» – тоже наше название, – где малышня, не умеющая плавать, могла порезвиться. Настоящих купальщиков особенно в жару и под вечер набиралось много.

В самом раннем нашем детстве при «купалке» имелась раздевалка, типа гардероб. Она казалась уютной, возможно, из-за цветных стекол в больших окнах. Мы забирались в нее погреться в особо холодные дни.

Хотя, казалось бы, зачем в холод купаться? Однако вологжане холода не боялись никогда. Я упоминал, что конец учебы в начальных классах приходился на девятнадцатое мая. То есть с двадцатого мая начинались летние каникулы.

А раз летние каникулы начались, то и лето считалось начавшимся, поэтому в этот день мы дружно шли купаться. Вода еще холодная, иногда просто ледяная – еще не спала вода весеннего половодья.

Кстати, «купалку» в мае еще только начинали ладить, но купались мы и без нее – ныряли с плотов, что считалось занятием опасным, но очень увлекательным.

Так вот, согреться после купания удавалось только у костерка или между бревен, которые только что вытащили из разобранных плотов. Мы забирались в любые углубления между бревен, чтобы укрыться от пронизывающего весеннего ветерка, но если светило солнышко, то этого уже достаточно.

На «купалке» в жару собиралось столько народу, что боны – дощатые плавающие настилы – погружались частично в воду. Помню, что я был в один из жарких погожих дней в «лягушатнике», потому что еще не умел плавать. Учился плавать я, как и все, с помощью наволочки от подушки. Ее можно легко наполнить воздухом, при этом объем воздуха можно изменять в соответствии со своим весом и уменьем плавать.

В тот раз я уже искупался и собирался идти в раздевалку погреться. Пробираясь между купальщиками, я увидел, что одному из мальчишек повезло – он оглушил крупную густеру, ударив проволочным прутом по воде.

В то время таких «рыбаков» почему-то встречалось много. В чем заключался резон таким способом добывать десятки, а может быть сотни мальков, до сих пор не понимаю. Но эта оглушенная рыбина казалась большой, да еще и азарт рыбака прибавлял прыти. Короче, взмахнул я наволочкой, наполнил воздухом, да и сиганул за рыбой в воду.

А там не оказалось дна! Наволочку из рук вырвало – я к такому повороту событий не был готов. В рот полилась вода, сквозь желтовато-зеленую воду я увидел солнце, но выбраться на воздух, на солнце, не удавалось. Я изо всех сил колотил по воде руками, но мог лишь изредка выныривать и жадно хватать ртом воздух.

На мостках вокруг стояли зеваки, и никто не бросался мне на помощь! До сих пор не понимаю почему.

Случайно я повернулся спиной к берегу, и потом несколько раз коснулся дна при более глубоких погружениях. Этого, возможно, было достаточно, чтобы отталкиваться от дна и выныривать из враждебной воды.

И так, временами глубоко погружаясь до дна, нелепо двигаясь почему-то спиной к берегу, я едва выкарабкался из воды.

Случившимся потрясение казалось так велико, что я минут тридцать стоял, а потом еще и сидел, уставившись в одну точку. Во мне боролись ужас и радость. Я радовался тому, что Я ЖИВ, что сейчас я сижу и греюсь на солнышке, а ведь мог бы УТОНУТЬ и лежать там, в пучине!

После этого события я твердо решил научиться плавать, но удалось это осуществить только на следующий год. Когда же научился плавать, а родители в этом убедились, они мне стали говорить, шутя: «Утонешь – домой не приходи».