Читать книгу Позывной «Ярила» - Валерий Лобков - Страница 3

Военный аэродром Ханкала, который находился в восточной части города Грозный, прилетевших специальным бортом пассажиров встретил нудным, никак не летним, моросящим и холодным дождем, что вполне соответствовало нынешнему настроению Вадима. Спускаясь по трапу, он почувствовал, как лицо покрылось влагой, будто бы на неё нанесли пену для бритья.

Попутчики, угрюмые здоровяки, с объемистыми баулами камуфляжной раскраски, числом не менее двадцати, споро, без всякой команды, покинули борт первыми и, не желая зря мокнуть, укрылись под крылом проверенного многими года службы, верного АН 24. Хотя, со времени промежуточной посадки в Элисте прошло чуть более часа, где в ожидании заправки они успели накуриться до одурения, никотиновый голод, после посадки, уже успел проснуться, и Вадим направился вслед за служивыми под крыло.

При его появлении разговоры стихли. Как видно парни были из серьезной конторы и понятие служебной дисциплины они крепко усвоили. С учетом того, нарушать основные правила пожарной безопасности Вадим постеснялся, тем более что никто из стоящих под крылом, дымом не баловался. Здоровяки гостеприимно потеснились, уступая ему «место под солнцем», но ни любопытства, ни дружелюбия при этом не выказывая.

Через несколько минут, к самолету подкатил густо забрызганный грязью ГАЗ 66. Из кабины объявился усатый военный, без головного убора и воинских знаков различия на погонах, но в разгрузочном жилете и с автоматом «Абакан» на груди. Сказав пару слов в портативную рацию, коротко маханул вновь прибывшим, Они, кроме одного, очевидно старшего над ними, плавным ручейком, не спеша, перетекли под автомобильный тент. Старший, забросив баул в кузов, направился к хозяину машины. Обменявшись приветствиями, они о чем – то заговорили, задымили сигаретами.

Путь в расположение бригады еще не забылся, но топать два с лишним километра под «приветливым», летним дождем, категорически не хотелось и Вадим, покинув убежище, направился к курильщикам. Не дойдя нескольких шагов, остановился, не мешая разговору и дожидаясь, когда на него обратят внимание. Первым к нему обернулся местный. Вадим принял строевую стойку и кинул ладонь к головному убору:

– Старший прапорщик Ярилов! Прибыл в свое подразделение из краткосрочного отпуска! До лагеря «Нского» спецназа не подвезете? Нет особого желания шлепать по грязи и мокнуть почем зря! Дождь, судя по всему, зарядил надолго! – Встречающий, тряхнул коротко стриженой, влажной головой, затем представился, как это и положено:

– Помощник коменданта этого вавилонского столпотворения, майор Штанько. Честь не отдаю, бо к пустой голове – руку не прикладывают! Это я тебе на отсутствие головного убора намекаю. В других случаях устав для меня, что псалтырь для попа или гармонь для деревенской свадьбы. Уважаю всех, кто это понимает, и ставлю раком тех, кто в том сомнения имеют! Учти на будущее. Авось – пригодится! Задница ведь своя, а не казенная.

А с погодой действительно творится что – то непонятное: дня четыре такая хлябь держится. До костей промокли! Одно радует: чичи успокоились. Носа из своих схронов не кажут! Нам уютнее: мы в палатках и модулях от сырости ховаемся, а они в своих пещерах и землянках гниют. Хоть и враги – но не позавидуешь! – Осклабился, показывая зубной мостик из металлических коронок:

– А подвести – это, пожалуйста! Места хватит. Вот перекурим и тронемся с песнями. Запрыгивай, если здоровье бережешь и никотином не травишь! А дымишь – то присоединяйся к нам. – Протянул примятую пачку «Ростова». Вадим поблагодарил, но воспользовался привычной «Явой».

Старший над попутчиками к разговору не присоединялся. Курил и смотрел сквозь сейчас неуместные, солнцезащитные очки куда – то в сторону.

Комендант смял в пальцах фильтр выкуренной сигареты, носком берца выкопал ямку между аэродромными плитами и надежно схоронил останки производства Ростовской табачной фабрики. Было понятно, что этот ритуал он провел, не осознано, а на автомате. Так, обычно, поступают опытные диверсанты, находящиеся в тылу врага. Спрятал пачку в карман и поинтересовался:

– Слушай прапорщик, а у тебя среди своих позывной, если не секрет, может Ярила? Вадим чуть не поперхнулся: в подразделениях специального назначения все бойцы, независимо от должности и звания, имели личный позывной. Обычно он был созвучен имени или фамилии и давался на веки – вечные. На все время, пока ты служишь в спецназе. С ним так сживались, к нему так привыкали, что даже в мирной жизни, находясь за рамками боевой службы, обращение по фамилии или по имени резало слух и вызывало легкое недоумение.

Позывной у старшего прапорщика Ярилова действительно был – Ярила. Само собой так его нарекли не потому, что он походил на славянского бога солнца – Ярило. Просто фамилия «Ярилов» и имя «Ярила», на слух были созвучны. Таким образом, Вадим и получил позывной по имени языческого, славянского бога.

Но откуда об том мог знать помощник коменданта? В расположении подразделения спецназа он никогда его не видел, поскольку доступ туда был строго ограничен, а нынешняя его должность – помощник коменданта, в соответствии с табелем о рангах, такой возможности не предоставляла. Для спецназа существовали совсем другие правила. Но следующая фраза майора Штанько разъяснила ситуацию:

– Я недавно, по своим делам, был в штабе КТО (Контр Террористической Операции) и случайно стал свидетелем разговора двух офицеров из оперативного, толи управления, толи отдела. Я в их кухне плохо кумекаю.

Они обсуждали некого прапорщика с позывным Ярила, который здорово отличился в недавнем боевом выходе спецназа ГРУ для поиска и последующего «знакомства» с отрядом наемников из остатков Исламской Международной миротворческой бригады, ныне покойного Хаттаба. Выход оказался успешным. Отряд обнаружили и всех горных скитальцев зачистили. А сами вернулись без потерь и даже без раненых! И особо при том отличился прапор с позывным Ярила. Настолько здорово, что его представили к Герою России! Про остальных бойцов, правда, тоже не забыли: все были представлены к орденам. Только не скопом, а кто, какие награды заслужил, конечно! – Помощник коменданта вновь высветил свой железный, зубной мостик:

– Вы представляете, с той стороны более тридцати матерых, обученных арабов, а наших всего лишь десять спецов. И результат драки: наемники все до одного отправились в свои «райские кущи», а наши бойцы, что за ними охотились – в полном составе, без всяких потерь в лагерь вернулось! – Вадим чужим голосом с трудом выдавил:

– Представляю! – Известие о Герое России, которую только что поведал майор Штанько, была настолько неожиданной и ошеломляющей, что он на какое – то время потерял дар речи. А помощник коменданта уже не прятал свой железный, зубной заборчик. При этом его улыбка была вполне благожелательной:

– Так что теперь Ярила не просто славянский бог весны и солнечного света. Его ранг куда выше. Отныне Ярила – сначала Герой Российской Федерации, а уж потом солнышка и весны боженька: – Штанько, довольный своей шуткой, оглушительно заржал и хлопнул Вадима по плечу. Потом обернулся к прибывшему здоровяку, как бы приглашая присоединиться к его веселью, но тот приглашения не принял. Молча, стоял и поверх фирменных очков пристально и вроде бы уважительно глядел на прапорщика. Цвет глаз, как показалось Вадиму, был сродни цвету дождливого неба. И сигарету он держал как – то странно. Между большим и безымянным пальцами: указательный – отсутствовал напрочь. Помощник коменданта продолжал балагурить:

– Ты уж прости обычного майора, лучезарный Ярила, за то, что не приглашаю тебя к себе в кабину: тесновата она у меня. Только на меня и водителя рассчитана. Если бы заранее знал, кого встречаю – УАЗ комендантский прямо к самому трапу пригнал! И дорожку ковровую постелил! Следующий раз так и поступлю, а пока придется кузовом и тентом довольствоваться. Ехать – то до модулей, где спецназ обитает – всего ничего. Не успеешь по сторонам оглядеться, а мы уже на месте. Запрыгивай! Где остановиться – я точно знаю! – Кураж балагура был вовсе не обиден: в нем не было насмешки, и тем более издевки. Вадим широко улыбнулся:

– Ничего, мы ко всему привычные! Главное – грязь не месить и под дождем не мокнуть! А ковровая дорожка к трапу – это уже снобизм. А тому нам вовсе не учили! – Взял в руку баул, козырнул, как это и полагалось Строевым Уставом, и не спеша направился к заднему борту машины. Следом пристроился очкастый, самолетный попутчик. Помощник коменданта спрятал железные фиксы, высморкался при помощи пальца, перебросил «Абакан» под мышку и лихо запрыгнул в кабину ГАЗ 66.

К появлению чужака в кузове автомобиля, здоровяки отнеслись если и не особенно приветливо то, во всяком случае, спокойно. Приняли от него баулы, подали руку, помогая ему взобраться через закрытый борт, потеснились на правой по ходу скамейке и все это при полном молчании. Следом втащили в кузов старшего группы в неуместных, темных очках. Опять же молча, без слов и комментариев. Ему досталось место на левой скамейке. Вадима такое поведение попутчиков полностью устраивало: зачем заводить разговор, если через несколько минут они расстанутся, и каждый займется своим делом?

Гладкое, комфортное движение по ВПП (взлетно – посадочной полосе), продлилось не более двух минут. Далее, шестьдесят шестой вильнул влево, уходя на грунтовку, которая вела к полевому «городу», где ранее располагался Объединенный штаб СКво, а ныне – штаб КТО. Израненная траками многих БМД и колесами бесчисленных тяжелых автомобилей дорога, хотя была и короткой, но пассажирам в кузове пришлось не сладко. Мотало так, что приходилось хвататься друг за друга, чтобы усидеть на скамейках. Но Вадим к такому пути был привычный. Тесно, не комфортно, конечно, но зато на голову не каплет!