Читать книгу Позывной «Ярила» - Валерий Лобков - Страница 5

– Ну, что же: ценю, Вадим, твою врожденную деликатность и ангельское терпение. Молодец! Уже десять минут у командира в кабинете – и ни одного вопроса! Даже на мой заброс, о скором изменении твоей жизни, ты огромный болт забил! Никакого любопытства и волнения. Это говорит о том, что с нервами у тебя все в порядке. Хвалю! – Вадим напрягся, но вида не подал: начальник штаба впервые за время совместной службы обратился к нему по имени. Тем более что в бригаде знали: субординация для подполковника Серебрянского —все равно, что для индуса священная корова. А если учесть еще и угощение фирменным, армянским коньяком, то надо будет признать: он ведет себя – более чем странно. Следовало ждать чего – то из ряда вон выходящего.

Ждать, так ждать! А этому Вадим был хорошо обучен. Ожидание, одно из главных качеств его профессии: – «Снайпер, не умеющий терпеливо ждать – никакой не снайпер, а просто меткий стрелок»! – Так его учили наставники. Подполковник вновь выпустил плотное облако дыма и забарабанил пальцами по полировке стола:

– Ну не буду тебя томить и начну с последней новости. В том, что тебя вернули на Кавказ, не дав отдохнуть после предыдущей командировки – вины командования бригады нет. Решение принимали на самом высоком уровне, и корни его находятся в Москве, в центральном аппарате. Мне, о скором твоем возвращении в Грозный, сообщили только вчера и без всяких подробностей.

После получения шифровки, примерно через час, по спутнику мне позвонил наш комбриг. Звонок короткий и ясности не добавил: встретить, разместить в расположении отряда, выдать оружие и боеприпасы, экипировать по твоему требованию и ждать дальнейших, высоких распоряжений. Вот так: коротко и непонятно! По всей видимости, комбриг знал не больше моего.

Если хочешь знать мое мнение обо всем этом – я тебе отвечу: на территории Чечни готовится какая – то сверхсекретная операция, и твое участие в ней напрямую санкционировано руководством ГРУ. Но это мои предположения, мои догадки. Более мне сказать тебе нечего.

Может у контрразведки, есть какие- либо соображения или сведения, интересные моему, здесь присутствующему, подопечному? Если это не страшная Государственная тайна, то поделись с нами. – Левочкин хмыкнул и отрицательно покачал головой:

– Нечего мне сказать! И добавить, к сказанному вами – нечего. Мои предположения и домыслы, не представляют интереса, поскольку не имеют под собой достоверной информации от вышестоящего начальства. Я согласен с вашим мнением о скорой, важной операции, но её цель, место и время проведения – для меня такая, же тайна за семью печатями, как и для вас. Лично мне поставлена конкретная задача: обеспечить надзор и должное сопровождение прапорщика Ярилова во время его нахождения в Ханкале, в вашем лагере. Чем я с сегодняшнего дня и намерен заняться, а что будет происходить далее – не моего ума дело. Не мой это уровень, чтобы до меня доводили такие сведения! – Начальник штаба понимающе кивнул головой, но любопытство заставило уточнить у молодого контрразведчика:

– А что означает в вашем лексиконе – «должное сопровождение»? – Левочкин вновь хмыкнул и отвернул голову в сторону окна, давая понять, что ответа не будет. Мол, догадайтесь сами, если данный вопрос вас так напрягает и волнует. Подполковник сердито засопел, сморщил кожу на лбу, но настаивать на ответе не стал:

– Ну и ладно! Оставим наши гадания, все равно толку от них – ноль. Как говорится: будет день – будет пища. Вот и давайте ждать наступления того дня, который даст нам пищу для объективного анализа. – Серебрянский отсалютовал рюмкой и расправился с остатками коньяка.

– А вы чего сидите, как не родные? Без тоста пить отвыкли? Будет вам тост, только рюмки для него освободите! – Подождал исполнения своей команды и поровну разлил остатки Ереванской роскоши. Встал, держа стаканчик двумя пальцами у самого донышка, и заговорил голосом, в котором явственно звучали несвойственные для подполковника торжественные нотки:

– Вы помните мой рассказ об этой бутылке с божественным напитком? Я давал себе слово, что откупорю её только в особом случае. Так вот: он настал! – Позволил себе короткую паузу и продолжил речь, на манер штатного замполита на торжественном собрании:

– Наша бригада специального назначения, в которой мне довелось честь служить, еще молода: со дня её создания прошло всего – то неполных четыре года. Но у неё уже есть своя боевая история, и ей она может гордиться!

Многие из тех кто служил в ней ранее и служит в ней сейчас, за свои ратные дела награждены боевыми орденами и медалями. Некоторые – неоднократно! – На щеках начальника штаба, толи от волнения, толи от армянского нектара, выступил легкий румянец. Он позволил себе еще одну паузу и уже другим голосом добавил: – А некоторые – посмертно. – Провернул меж пальцев донышко стакана. Голос вновь обрел прежнее звучание:

– Мы их всех знаем поименно, и живых и мертвых. Помним и гордимся ими. Честь им и слава! И на любом застолье будет звучать тост в честь наших, отличившихся в операциях товарищей. Но эту рюмку я хочу выпить за конкретного человека, с которым меня свела судьба. Человека, который с молоком матери впитал в себя такие понятия, как долг, честь и воинское братство. Человека, с которым всегда можно идти в разведку, который в любом случае прикроет твою спину. За Ярилова Вадима Викторовича, первого бойца в составе нашей бригады, которого представили к званию – Герой России! – Нарушая традицию прятать рюмку в кулаке, коснулся открытым стеклом рюмки Вадима, затем Кирилла, лихо вылил коньяк в рот и грохнул её об пол. Только брызги полетели!

Вадим выпил, но рюмку бить не стал: аккуратно поставил её на стол. В груди пело и дрожало от услышанного, от навалившего восторга, от гордости за самого себя. А подполковник, тыльной стороной ладони утерев губы, обнял заметно растерявшегося виновника торжества и расцеловал его в обе щеки:

– Даже не сомневайся, Вадим! Все будет так, как я сказал. Вчера я звонил в Москву, своему дяде. Он у меня большая шишка в Министерстве Обороны. Так вот: твое представление к Герою прошло через необходимые инстанции и сейчас находится в Кремле. Готовься к скорой встрече с самим президентом! – Вадим растеряно улыбался: случайно услышанный помощником коменданта разговор в штабе КТО – это далеко не то, что информация от начальника штаба их бригады. Теперь в то, что вокруг него происходит, он поверил окончательно и бесповоротно.

Серебрянский вернулся в свое кресло. Поднял трубку телефона внутренней связи и задал короткий вопрос невидимому собеседнику:

– По Ярилову все вопросы решены? – Некоторое время он прижимал трубку к уху, причем так плотно, что присутствующие не слышали ни одного звука из телефонного динамика.

В полном молчании минуло пара минут, а затем начальник штаба занервничал. На лбу нарисовались парочка глубоких морщинок, брови сошлись в одну линию. Потянулся к пачке сигарет, но передумал и отдернул руку:

– Твою мать, Федорук! Я же тебе ясным, простым, русским матерным языком сказал: второй, пустующий модуль! Более того я, для особо продвинутых, но непонятливых уточнил: двухместный отсек, куда мы обычно офицеров из проверяющих комиссий селим. И чтобы там были холодильник и телевизор, желательно исправные. Ну что тебе непонятно? – Прервал речь, выслушивая ответ неведомого Федорука, а затем вспылил по – настоящему:

– Что ты мне горбатого лепишь? Как это нет исправных? Я смотрю, ты совсем нюх потерял. Никакого порядка! Да, и откуда у тебя тот порядок возьмется, если ты больше времени проводишь возле госпиталя и прачечной, разглядывая в бинокль задницы молодых медсестер и прачек, чем на своем хозяйстве! Делом заниматься надо, а не дрочить в кулак, от увиденного в оптику! Несколько секунд слушал, а затем грохнул ладонью по столу:

– Все, хватит! Ты меня уже достал! Плазму из своего отсека перенесешь! В скором времени она тебе не понадобится. И Бородаенко заодно обрадуй: вместе в горы прогуляетесь, жирок немного растрясете. Биноклем вы ведь по очереди пользуетесь? Вот и будете, по очереди, для боевой группы минометные плиты транспортировать.

Кстати: вот и исправный холодильник я вам нашел! У Бородаенко, в личном отсеке шикарный «Аристон» без пользы простаивает! Вдвоем в пустующий жилой модуль доставку осилите? Не слышу ответа!

– Ну, вот и славненько! Через тридцать минут жду от тебя доклада! Ярилов примет укомплектованный отсек лично от тебя. По описи! Я его проинструктирую, как правильно надо принимать! – С треском положил трубку на аппарат:

– Совсем оборзели хозяйственники! Мы уже здесь неделю, а у меня руки до них все никак не дойдут. Они ведь на смену прибыли еще в начале весны. За это время успели неплохо обжиться, присмотреться и понять, откуда ветер дует.

Нас ведь через пару – тройку месяцев меняют, а у них совсем по другому графику ратация. Времени у них больше для того, чтобы корни и щупальца глубже в землю пустить и хлебные тропинки освоить. Управы на них нет! – Было заметно, что начальник штаба рассержен не на шутку:

– Вот я пригрозил им прогулкой по горам, а они, втихую, посмеиваются над такими угрозами. Точно знают, что абы кого спецназ на боевой выход не берет! – Неожиданно подал голос, молчавший до этого старший лейтенант Левочкин:

– Сергей Николаевич! Я не ослышался, что Ярилова вы определили в двухместный отсек? Может и мне в нем место найдется, если конечно он не против такого соседства? Вдвоем, все – таки, веселее! – Вадим пожал плечами, тем самым показывая, что на такое подселение он согласен. – Подполковник махнул рукой:

– Ну, вот и ладушки! Будем считать, что с размещением вас – вопрос окончательно решенный. С завтрашнего дня вы на полном котловом и вещевом довольствии. Оружие и тир тоже в полном вашем распоряжении. Одна просьба: поменьше светитесь вне нашей территории. Да и по своей земле парадным шагом ходить не рекомендую.