Читать книгу В паутине заблуждений. Книга о небе, земле и людях на земле и небе - Валерий Сабитов - Страница 7

Человек Востока Аристотель среди прочего ввёл в употребление понятие «вид», выражающее сходство или одинаковую сущность в группе единичных предметов. Наиболее хитромудро использовал его Дарвин, человек Запада. Развил диалектику общего и особенного (единичного) Гегель. Его формула отличается динамичностью, сменой фаз при развитии. И более широким взглядом на процесс мышления.

Признак у Аристотеля – более общее, широкое понятие, чем его носитель. Например, лошадь – млекопитающее. В основе аристотелевской силлогистики – подведение частного понятия под общее. В Навья-Ньяя (которую мы рассмотрим ниже) такой подход соответствует теории Проникновения.

Логика Аристотеля включает три закона мышления:

• закон тождества – понятие должно употребляться в одном и том же значении в ходе рассуждений (логические выводы надежны лишь при условии, что все понятия (термины) в пределах рассуждения имеют один и тот же смысл).

• закон противоречия – «не противоречь сам себе»; не могут быть одновременно истинными два противоположных высказывания об одном и том же предмете.

• закон исключенного третьего – «А или не-А истинно, третьего не дано»; из двух противоположных высказываний об одном и том же предмете одно непременно истинно.

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646—1716), немецкий философ и ученый, дополнил аристотелевскую логику в своём труде «Монадология»: «Наши рассуждения основываются на двух великих принципах: принципе противоречия, в силу которого мы считаем ложным то, что скрывает в себе противоречие, и истинным то, что противоположно, или противоречит ложному и на принципе достаточного основания, в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны». Это дополнение известно нам как четвертый закон формальной логики, но оно не относится к её внутреннему содержанию, а касается внешних обоснований для правильных суждений-умозаключений.

Силлогистика Аристотеля – первая известная в доступной истории модель дедуктивных рассуждений. Она применялась для ведения научных споров. В ходе такого спора доказательство выдвинутого положения защищалось с помощью ответов двух типов («согласен» или «не согласен») на любые высказывания оппонентов. Суть дедуктивных рассуждений: если общее утверждение верно, то должны быть верны и частные утверждения, определяемые этим общим утверждением.

Примеры дедуктивных рассуждений:

1. Зная, что все предметы падают на землю, можно предполагать, что и подброшенный мяч также упадет.

2. Из двух априорных посылок «Все птицы имеют крылья», «Пингвин – птица» можно сделать заключение о том, что «Пингвин имеет крылья».

3. Из двух априорных посылок «Все птицы имеют крылья», «Все птицы откладывают яйца» можно сделать заключение о том, что «Некоторые существа, откладывающие яйца, имеют крылья».

Последние два примера – силлогизмы Аристотеля.

Аристотель утверждал, что все обоснованные доказательства можно представить в виде силлогизмов. Но доказательств этому утверждению не существует. А законы «чистой» аристотелевской логики преобразовались математикой в теорию доказательств. «Он принял, что доказательство должно состоять из последовательности утверждений, которая начинается с каких-либо посылок и определений, а заканчивается желанным выводом. Чтобы последовательность утверждений была обоснованным доказательством, каждое утверждение, кроме начальных посылок, должно следовать из предыдущих в соответствии с одним из фиксированного набора шаблонов, называемых силлогизмами» (Дойч Д. Структура реальности: Наука параллельных вселенных, М.: Альпина нон-фикшн, 2017, с. 269).

Искушенный читатель спросит: а зачем нам обращение к Аристотелю? Ведь и без того каждому известно, что ученые создают для нас картину мира не из пустого места, руководствуясь при этом какой-то логикой. О, если бы всё было так просто!

В начале 2019 г. я опубликовал пост под девизом «Есть о чём задуматься прежде всего фантастам!». И предложил задуматься над словами Гейдара Джемаля (1947—2016), российского исламского общественного деятеля. На его странице в соцсетях в 2017 г. озвучена интересная мысль:

«Науку сегодня будут дискредитировать, используя тот кризис, в котором находится фундаментальное научное мышление. Общество стоит перед радикальным обновлением тех методов, с помощью которых интеллектуальные элиты описывают реальность. На наших глазах совершается переход от традиции Аристотеля к еще не сформировавшимся приемам будущего информационного сознания, для которого не существует разницы между реальным и виртуальным. Классическая наука в этой перспективе становится помехой».

Я продолжил цитату так: «Не устаю удивляться тому, как люди, называющие себя фантастами, учеными, философами, футурологами, умными читателями, знатоками политики (а также всего, чего угодно, от заклепок на звездолетах до петлевой квантовой гравитации) игнорируют правила рационального мышления! Они уже там, в постклассическом сознании? Но к чему им тогда процессы и вещи этого бренного мира?!»

И присовокупил к посту картинку с тремя законами Аристотеля. Получилось странное обсуждение:

G. I.: Как обычно, ничего не понял. Какой кризис?

С. В.: Кризис: мировоззренческий (пример – спор в научном сообществе вокруг антропного принципа), методологический (математическая логика не дает объяснений интерпретациям фактов, а отсюда нет понимания), фэнтезийный (множатся всяческие гипотезы, противоречащие друг другу и не имеющие предметной базы). Это кратенько.

G. I.: Никогда не слышал, чтобы в научном сообществе кто-то спорил об антропном принципе и, уж тем более, не слышал, что математическая логика должна объяснять интерпретации фактов. А можно пример такой интерпретации фактов и пример того как математическая логика не дала объяснений этой интерпретации? И, если уж на то пошло, пример гипотезы, не имеющей предметной базы?

С. В.: Не слышал – не значит этого нет. Выход из недостатка инфы – последние книги авторитетов науки (больше в переводах). Я за этим процессом годами наблюдаю. И сейчас он вылился в Проект, который заканчиваю. Потому нет у меня времени делать здесь библиографию с указанием страниц.

G. I.: Спасибо, это было ожидаемо.

С. В.: Маленький примерчик. Возьмите в руки последнюю книгу Карло Ровелли: «Нереальная реальность. Путешествие по квантовой петле» (2020 г.). Квантовая пена гравитационного поля, творящая пространство и время – гипотеза жива на математическом обосновании.

G. I.: Ну так это популярная книга, там и не может быть ни математики, ни толком объяснений зачем эта гипотеза нужна (если она там вообще есть, а то были у меня уже случаи с философами). В любом случае, в популярной литературе научные дискуссии не ведутся. Человек просто рассказал, чем занимается.

С. В.: Если вы профессиональный математик и физик, то естественно, вам Нон-фикшна недостаточно. Но в той же физике множество направлений, идущих к объяснению реальности на разных языках. Есть биология и другие науки, в которых тоже присутствует математика. У всех своя терминология и даже стили мышления различаются. Внутри науки ученые говорят на разных языках. И чтобы иметь в своем сознании научную картину мира, необходимо как-то преодолеть это препятствие – один человек не может иметь несколько ипостасей. А в научно-популярной литературе последних лет как раз и идет столкновение разных позиций, теорий, гипотез. Что и есть отражение дискуссий на рабочих местах. Или вы хотите иметь перед собой громадную доску, на которой развернута дискуссия в виде формул? И есть желание взять кусок мела, тряпку и вмешаться в процесс? Но объяснение, рождающее понимание, появляется в ходе философского осмысления проблемы. Эйнштейн даже начинал с философско-образного представления, он не был математиком.

G. I.: Научпоп я читаю про биологию: там мне интересно и понятно, а вот с физикой у меня затык именно потому, что учил её. У меня слишком много вопросов, ответы на которые не вписываются в научпоп и понимание того, что если мне таки дадут.

Д. Н.: «Закон исключенного третьего». Может хватит издеваться над глупостью людей!? Бедный Аристотель! Не может встать с могилы и плюнуть вам в лицо!

С. В.: А подробнее-понятнее можно? Без парадоксальных эмоций?

Д. Н.: А немножко подумать? Если предмет не чёрный, он белый! Все! Никакой другой цвет невозможен!

С. В.: Мы в разных системах отсчёта. В моей в лица не плюют, и личную логику превыше аристотелевской либо гегелевской не возносят. А про этот закон ниже упоминание-ссылка. Попробуйте опровергнуть академический словарь. Намёки он тоже не принимает. Только улики и доказательства!

С. В.: Закон исключённого третьего (лат. tertium non datur, то есть «третьего не дано») – закон классической логики, состоящий в том, что из двух высказываний – «А» или «не А» – одно обязательно является истинным, то есть два суждения, одно из которых является отрицанием другого, не могут быть одновременно ложными. Закон исключённого третьего является одним из основополагающих принципов «классической математики». https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/36576 dic.academic.ru

Д. Н.: По вашей ссылке – математическая идеализация. Что допустимо в «чистой» математике, но совершенно недопустимо в практике.

С. В.: Ученые предпочитают математическую идеализацию чувственной (практической). Ибо последняя и есть концентрация Майи. Практика человеческая – самая туманная и обманчивая вещь. Интерпретаций тут столько, сколько людей. Как пел Олег Анофриев:

(И закон подтверждён).

Д. Н.: Про моего любимого «закона исключения третьего». Еще раз: Предмет НЕ черный. Он обязательно должен быть белым!? Он никак не может быть зеленым, синим, красным, или на худой конец серым? Дошло наконец?

С. В.: Не! Он может быть любым. Но ваши предметы обязаны быть белыми! А почему бы и нет? Пусть… Микрофизики любят такую иллюстрацию… Дано два шара, белый и черный. Один у вас, другой у меня. Если я вижу в вашей руке белый, то мой автоматически становится черным. Два шара! Не тыща!

Д. Н.: В вашем примере надо заранее знать цвет двух шаров. А тогда не нужен никакой специальный «закон».

С. В.: Да условие задачки (изначальное!): выбор из двух! Альтернатива, противоречие! Третьего не дано! Так – везде и всюду! Можно рассматривать все атомы Вселенной, а можно и два… Первое – невозможно. Второе – всегда так и делается, когда требуется выбор из двух вариантов. Закон единства и борьбы противоположностей Гегеля – о том же! Ядро – противоречие двух противоположностей! Холодное-горячее… И т. п. Соленое-сладкое – в другом месте. Не надо множить шары без необходимости. Вот о чем говорит вам Аристотель! А бесконечные множества – они в другом разделе математики. И логика там используется специфическая – математическая.