Читать книгу Школа романиста «WATIM». Октябрь - Валерий Тимофеев - Страница 10

Руа стоял на ступенях перед входом в «Каннон», закутавшись в пальто, и сканировал взглядом сотрудников центра. Он уже успел обменяться приветствиями со всеми знакомыми, и губы его онемели от вынужденных улыбок.

– Давненько тебя не видно на работе, Ренн…

– Проигрался, да?

– Слежки боишься?

– Ты смотри, так и под увольнение попасть недолго.

– Пустяки, – криво улыбался Руа и спешил отвернуться.

Он бы и рад не стоять тут посмешищем перед своими сослуживцами, но не разрешал себе уйти.

Он ждал Тури.

Если ее отпустили, то сегодня утром она непременно выйдет на работу и поднимется по этим ступеням. Он заметит ее, подойдет к ней и скажет.

Что скажет?

Посмеет ли он, после всего, что сделал, сказать ей эти слова?

«Тури, я люблю тебя».

Прошлой ночью он сбежал из ее квартиры.

Она не дождалась его возвращения из душа.

Руа присел на край кровати и, словно зачарованный, смотрел, как она спит.

Не удержавшись, он склонился ниже и припал губами к ее шее. Запах и восхитительное тепло кожи опьянили его, и ему тотчас захотелось большего. Сжать в объятиях, сорвать с этих нежных губ поцелуй, почувствовать ее дыхание на своем лице…

Почему они не могут быть вместе сегодня? Встреча в баре, внезапное гостеприимство Тури… «Что если все это не случайно? – думал Руа, подбираясь к ее губам. – О звезды, быть может, именно сегодня…»

Рука Тури опустилась ему на затылок. Ее губы растянулись в сонной улыбке.

– Кисэки…

Ее слова были как пощечина.

Руа похолодел и отпрянул.

Даже во сне, даже после всего, что произошло, она любит его, этого получеловека-полусумасшедшего!

И он бежал из ее дома, на ходу застегивая рубашку и пальто. Уличная прохлада не привела его в чувство, а только добавила решимости. В висках стучала одна мысль: отомстить.

Да, отомстить! Всем отомстить! И этому выскочке, и зарвавшемуся профессору, и предавшей его Тури…

Руа помнил, как механически набрал номер телефона спецслужбы, знакомый каждому жителю города, и сказал, изменив голос:

– У меня есть сведения о перестрелке на празднике Солнца.

– Назовите ваше имя, – потребовали на том конце провода.

– Если вас интересует, кто стоит за всем этим…

– Назовите ваше имя, – упрямо повторил голос.

– Спросите у Тури Йонаш! – крикнул Руа. – Запишите! Ту-ри Й-о-наш! – по слогам продиктовал он, бросил трубку и со всех ног побежал от телефонной будки.

«Ее вызовут на допрос, это пощекочет нервы профессору, – с воодушевлением думал он, прячась в темной подворотне. Отсюда было хорошо видно дом Тури и парадный вход в него. – Пусть помучаются! Завтра она уже вернется на работу».

…Лестница постепенно пустела. Руа посмотрел на табло с часами над входом. «Может, я пропустил ее?» – с надеждой подумал он и, еще немного потоптавшись на месте, пошел вниз. По дороге к метро наткнулся на телефонную будку, позвонил Тури домой. Никто не ответил.

Вечером Руа заскочил в бар. Бармен Джо подтвердил его опасения: та хорошенькая девушка, с которой он ушел в последний раз, здесь больше не появлялась.

Руа вздохнул, собрал волю в кулак и направился к дому Тури.

Он не появлялся здесь с того момента, как ее арестовали.

Вот угол, за которым он прятался утром. Холод забирался к нему под кожу, а он все стоял и смотрел, как на улице приземляется аэрокар, как сержант, поправив пояс с кобурой, заходит в дом Тури и через несколько минут выходит с ней, такой растерянной, такой беспомощной…

Он боролся с желанием подбежать к ней, закрыть своей грудью и закричать: «Это ошибка! Это не тот, кто вам нужен!»

Но он не сделал этого.

Завернув за угол, он тут же отступил назад и спрятался за стеной. Напротив дома Тури стоял черный аэрокар. Руа не удержался и тихо выругался: «Что они тут забыли?»

Подняв воротник пальто, он перешел на другую сторону и затаился за углом. Отсюда ему был хорошо виден дом Тури. Он отсчитал нужное окно и снова выругался, когда оно оказалось черным. «Ее должны были уже отпустить. Неужели она до сих пор в Башне?»

Руа вспомнил про профессора: «Она могла поехать к нему».

При мысли о том, что ему придется наведаться в Белую Долину, он стиснул зубы и застонал. Встреча с вредным стариком – последнее, чего ему сейчас хотелось.

Но делать было нечего. Руа повернул обратно и зашагал к ближайшей станции метро.

«Если бы Тури сдала меня и профессора, – рассуждал он по дороге, – за нами бы уже приехали!»

Помня о комендантском часе, Руа отправился домой. Прежде чем войти в холл, он долго всматривался в темноту. Потом поднялся к себе и, не включая свет, упал на кровать.

«Значит, она им ничего не сказала… – ободрял себя он, пытаясь заснуть. – Ее выпустили и установили слежку. Если профессор еще не выжил из ума, он поможет ей скрыться. Да, так… Именно так! Она у профессора!»

Так и не сомкнув глаз, Руа поднялся на ноги, едва за окном забрезжил рассвет.

Пробираясь пустынными улицами, он увидел три фигуры, бредущие вдоль стены. Они шли со стороны Зеленого квартала и теперь, так же, как и Руа, старались не попасться на глаза полицейским. У одного из них сегодня, похоже, был счастливый день.

– Аэротакси! – требовал его пьяный голос. – Нет, аэролимузин!.. Весь имперский флот сюда!

– А императорский кортеж не желаешь? – съязвил второй.

– А ну заткнитесь оба! – зашипел на них третий, который шел впереди. – Если попадемся, не видать нам нашего выигрыша!

– Пусть попробуют! Это мои деньги, я их выиграл! – не унимался пьяный. – Я их всех куплю!

– Угу, – похлопал его по плечу насмешливый приятель. – Только долю мою сначала отдай. Я за тебя раскошеливаться не намерен!

– Ну вас! – замахнулся на них вожатый. – Если бы не я, вы и знать не знали бы о…

Руа проводил троицу взглядом. Его рука машинально полезла во внутренний карман пальто, где он обычно хранил жетоны для игры в лунного джека. Пошарив в пустоте, рука с разочарованием опустилась вдоль тела. «Ничего, – утешил себя Руа. – Получу деньги, рассчитаюсь с Одноглазым Тоби и начну все заново… И Тури…»

Добравшись до старой железнодорожной станции, Руа вышел по знакомой тропе к дому профессора.

Преодолевая себя, он поднялся по ступенькам и постучал в дверь.

Ему долго не открывали. Наконец, за дверью послышалась шаркающие шаги и щелкнул замок. В дверном проеме показалась белая голова дворецкого Ло Мью.

Руа не любил этого старика: слишком верен хозяину, оберегает его, как хрустальный глаз.

– Здравствуйте, господин Руа, – сухо поприветствовал дворецкий. – Что привело вас в Белую Долину в такой час?

– Я к профессору, – хмуро сказал он.

– А, – неприятно улыбнулся Ло Мью, но не сдвинулся с места. – Понимаю.

– Ну так пропусти меня! – Руа попытался протиснуться, но дворецкий закрыл собой весь проем двери.

– Профессор не говорил мне, что ждет гостей.

– С каких пор я стал гостем, Ло Мью?

– С тех самых, господин Руа, как вы с вещами покинули этот дом, – легкая усмешка скользнула по губам слуги. – А сегодня вы к нам по какому вопросу?

– По такому, – огрызнулся Руа. – Буди профессора, я не могу ждать, пока он выспится.

Лицо Ло Мью приняло печальное выражение.

– Прощу прощения, – сказал он. – Но профессор Камура не сможет вас принять.

– Это еще почему?

– Он уехал.

– Что? Куда? Да говори же ты толком!

– Не могу сказать. Я всего лишь слуга, профессор не отчитывается передо мной.

– Когда он уехал?

Ло Мью заволновался. Морщины на его лице пришли в движение.

– Когда, когда… – пожевал губами он, силясь припомнить. – Как раз вот этим утром…

– И когда вернется?

– Помилуйте, разве он меня предупреждает?

– А ты уверен, что он не у себя в лаборатории, старая ты калоша?

– В какой лаборатории? – захлопал глазами Ло Мью.

– Да ты издеваешься, что ли? Ну давай я тебе покажу! – Руа пошел было на старика грудью, как тот вдруг с неподобающей его возрасту силой оттолкнул назойливого гостя рукой и захлопнул дверь.

Руа заколотил кулаками в дверь.

– Эй ты, мешок с костями, немедленно открой!

– Простите, господин Руа, но у меня четкие указания не впускать вас в дом, – отозвался голос за дверью.

– А, так про это он не забыл тебе сказать?! Где Тури? Он знает, что ее допрашивали в Башне?

– Что? Тури в Башне? – после короткой паузы тихо спросил голос. – Но почему… Как она там оказалась?

Тури всегда нравилась Ло Мью. Руа же такой чести не удостоился.

– Это теперь неважно! – с досадой стукнул в дверь Руа. – Что-то пошло не так… Мы должны ее вытащить!

– Простите, господин Руа, но я ничем не могу вам помочь, – с прежней официальной сухостью ответил Ло Мью. – Я всего лишь старый слуга… Я передам профессору эту печальную новость. Но если хотите знать мое мнение, едва ли профессор в силах спасти нашу Тури. В Башню просто так не попадают.

– Что? – взвился он. – Меня твое мнение не интересует! Как только вернется твой хозяин, я…я… Я прикончу его собственными руками, если он ей не поможет!

– Если вы не перестанете буянить, я вынужден буду сообщить полиции, – с сожалением предупредил голос. – Пожалуйста, уходите.

Руа отблагодарил его за гостеприимство парой ругательств и на прощание от души пнул дверь ногой.

«Где его носит, когда он так нужен? Какие дела у него могут быть? А может, он просто сбежал, трус несчастный? – дрожа от гнева, мерил шагами террасу он. – А Тури? Если Тури не с ним, значит, она все еще у них, в Башне! Почему так долго? Ее должны были спросить про покушение и отпустить домой. Она же ни в чем не виновата!»

– О Тури! – Руа схватился за голову и зажмурился. – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

***

Рядом с Тури появлялись все новые и новые лица. Многие из них вступали в перебранки с полицейским, но стоило тому пригрозить оружием, как все разговоры тут же угасали. Их глаза не отрывались от его карманов, из которых лишь каким-то чудом не высыпались отобранные документы. Но выхватить свой никто так и не решился: полицейский то и дело кидал в их сторону предостерегающие взгляды, а внушительная кобура на его поясе заставляла держаться на почтительном расстоянии.

Тури стояла в нескольких метрах от полицейского. Страх навлечь на себя еще большие неприятности как будто парализовал ее и удерживал от безрассудства. Она больше не пыталась говорить с полицейским. Она просто ждала, когда все закончится, и только ненавидела себя за то, что оказалась здесь. «Почему из всей толпы выбрали именно меня? Зачем я вообще согласилась идти на этот праздник! – думала она, глотая тихие слезы, и тут же успокаивала себя: – Нет-нет, не только меня, нас много, нас отпустят, они со всеми разберутся, я же ни в чем не виновата».

Тури уже почти смирилась со своим положением, когда толпа выбросила на островок около полицейской машины Кайго. Одежда его была помята, кулаки окровавлены, от носа к подбородку тянулась красная струйка.

Он боролся с течением и победил.

Увидев Тури, Кайго бросился было к ней, но был тут же перехвачен сердитым полицейским:

– Куда прете? Не мешайте, отойдите в сторону!

– Эта девушка со мной! – он указал на Тури. – Она ничего не сделала!

– Там разберутся! – тот даже не взглянул на нее. Его руки уже нацелились на очередного нарушителя.

– Эй ты, я с тобой разговариваю… – Кайго нахмурился и развернул его за плечо.

Полицейский тут же выхватил из-за пояса пистолет.

– Я сказал: в сторону! – прорычал он, угрожая Кайго.

Тот побледнел, но не отступил. Глаза его потемнели от гнева.

Тури, забыв об осторожности, бросилась между ними.

– Господин полицейский, прошу вас, он не понимает, что делает! Он… Он болен! – залепетала она, пытаясь заслонить собой Кайго.

Ее рука неосторожно толкнула руку полицейского и выбила пистолет. Воспользовавшись моментом, Кайго оттолкнул Тури в сторону и бросился на своего врага.

Завязалась драка. Часть задержанных, забыв о своих документах, разбежалась.

Полицейский быстро стал одерживать верх. Ему удалось повалить Кайго на землю, насесть на него и продолжить навешивать удар за ударом. Тот цеплялся за его плечи и шею, пытаясь сбросить с себя эту гору мышц, но тщетно. Тури могла только метаться рядом с ними и кричать:

– Кто-нибудь, помогите! Он… они…

Пальцы Кайго царапали асфальт, пытаясь дотянуться до пистолета.

– Не выйдет! – заревел его противник.

Началась борьба за оружие.

Бах!

Эти двое настолько крепко сцепились друг с другом, что Тури не сразу поняла, кто выстрелил и в кого.

Через мгновение тело полицейского повалилось на землю. Освободившийся от его смертельных объятий Кайго, тяжело дыша, поднялся на ноги.

В его руке был зажат злополучный пистолет.

– О звезды… Ты убил его! – дрожащим голосом прошептала Тури.

Она не могла отвести глаз от расползавшегося красного пятна.

– Кисэки… Ты…

Кайго, как слепой, уставился на нее.

В толпе, омывающей полицейскую машину, заголосили:

– У него оружие!

– Он стрелял!

– Там кого-то убили!!

– Напарник, что тут у тебя? – из-за ограждения выскочил второй полицейский.

Увидев его распростертым на земле, он запнулся на полуслове и перевел взгляд на пистолет в руке Кайго.

– Эй, приятель, – сказал он, подняв руки в воздух. – Послушай, я не желаю тебе ничего плохого… Брось оружие на землю и можешь идти с миром…

Кайго не сводил невидящих глаз с его рук, но не спешил расставаться со своим пистолетом.

Полицейский рискнул сделать осторожный шаг навстречу.

– Я уверен, это какое-то недоразумение, – продолжал он, подходя к Кайго, как укротитель к зверю. – Не будем ничего усложнять, правда? Достаточно крови было пролито сегодня… Отдай мне оружие, друг…

Его правая рука тем временем стала делать неуловимые поползновения в сторону кобуры.

Это было ошибкой.

Рука Кайго молниеносно взметнулась вверх. Раз! Два! Три! Закрывшаяся руками Тури даже сквозь душившие ее слезы услышала глухой стук упавшего тела.

Неужели все это происходит на самом деле? Неужели она действительно здесь, на этой безумной улице, посреди безумных людей, в двух шагах от смерти? Почему небо по-прежнему голубое, почему шею по-прежнему душит праздничный платок? Почему этот ужасный день никак не закончится?..

– Пойдем, Тури, надо уходить!

Голос Кайго совсем рядом с ее ухом вернул Тури к реальности, из которой она готова была вот-вот уйти.

Он казался на удивление спокойным и уверенным, хотя белизне его лица могли позавидовать даже мертвецы на асфальте.

Она уперлась, цепляясь за его плечо рукой.

– У него… у него мое удостоверение.

Кайго опустился на корточки перед первым полицейским и хладнокровно проверил его карманы, из которых посыпались добытые им трофеи. Через минуту, прижимая к себе Тури, он присоединился к остаткам толпы и вместе с ними спустился в метро.

Площадь опустела.

В набитом потными телами вагоне для них едва нашлось место. Тури, прижавшись ухом к груди Кайго, рассеянно смотрела на сдавленных теснотой пассажиров. Где-то назойливо хныкал ребенок. Кто-то отчаянно пытался выдрать из волос запутавшуюся желтую ленту. Третьи просили соседей по несчастью заткнуться.

Тревожные и негодующие бормотания действовали на Тури усыпляюще.

– Звезды знают, что там произошло!

– Говорили, что у них есть свои люди в полиции…

– Клановцы наведут порядок…

– Я слышал, генерал Йаре был ранен…

– Убит полицейский! Я сам видел этого ублюдка!

Тури подняла встревоженный взгляд на Кайго. Его рука, обнимавшая ее за плечи, казалась неимоверно тяжелой. Он смотрел стеклянными глазами прямо перед собой, но ничего не видел.

О чем он думает, что творится сейчас в его голове? Слышит ли, как все вокруг говорят о нем, хотя и не догадываются, что он совсем рядом?

Его пальцы все еще сжимали пистолет, и окружающим стоило лишь посмотреть вниз, чтобы увидеть его. Тури повернулась так, чтобы его рука прижалась к ней. Холодный ствол больно обжег ей кожу сквозь футболку, но она не отстранилась и лишь крепко стиснула зубы.

Они вышли на станции до того, как начались полицейские рейды. Чтобы добраться до дома профессора, им пришлось выгрести всю мелочь из карманов и прибавить к ней цепочку с шеи Тури – никто из них и не заметил, как в толпе потерялась ее сумочка. Аэрокар стремительно взмыл в небо, и они почувствовали себя гораздо легче, оторвавшись от обезумевшей земли. Ветер отрезвляюще драл их за волосы, щипал веки, срывая слезы, трепал одежду, местами изорванную чужими пальцами в толпе. Тури посмотрела вниз: золотая площадь и пустые улицы остались далеко позади, вечерний сумрак разгоняли зажигающиеся городские огни.

– А что, правда на празднике бойня была? – вдруг поинтересовался водитель, когда Тури и Кайго попросили остановить на железнодорожной станции.

По его любопытно поблескивающим глазам и изогнувшейся фигуре стало ясно, что этот вопрос мучил его всю дорогу.

– Мы ничего не знаем, – пробурчала Тури, легонько пихая Кайго в бок, чтобы тот убрал руку с пистолетом в куртку.

От водителя не укрылся этот жест.

– Что это вы прячете? – он почти наполовину высунулся из аэрокара и прищурился. – Что-то ценное? Знаете, та грошовая цепочка…

– Мы вам все отдали, у нас больше ничего нет, – с мольбой в голосе ответила Тури и стиснула локоть Кайго.

Кайго дрожал то ли от холода, то ли от раздражения.

– Н-да? – водитель принюхался, как будто надеясь учуять сокрытые от него деньги, потом откинулся в кресле и постучал пальцами по кабине. – Ну да звезды с вами, не хочется марать руки.

Аэрокар развернулся и нырнул в грязно-фиолетовую мглу. Тури и Кайго, поддерживая друг друга, побрели в сторону Белой Долины. Оба едва передвигали ноги от усталости. Когда впереди забрезжили огни знакомого дома, пистолет закутали в желтый платок и спрятали в садовых зарослях. Тури даже не заметила, как ее руки покрылись кровяными бороздками от колючек.

До двери оставалось несколько шагов. Кайго вдруг дернулся, завалился на ступени и обхватил голову руками. Фонарь над крыльцом вырвал из темноты его искаженное мукой лицо. Его широкие плечи разбирала дрожь. Лоб, к которому прикоснулась Тури, горел лихорадкой. Чтобы расслышать, что бормочут его трясущиеся губы, ей пришлось близко придвинуться к нему.

– Тури… Я убийца… Я убил двух ни в чем не повинных людей…

– Ты защищался, Кисэки, – тихо возразила она, положив руку ему на плечо и осторожно сжав его пальцами.

– Я… Я не должен был, я мог бы просто…

– Ты спас меня! – стараясь придать своему голосу больше твердости, продолжала Тури. – Ты знаешь, что они собирались сделать?

Кайго перевел на нее отчаянный взгляд, не отрывая рук от головы, и снова зажмурился.

– Я бы не простил себе, если бы ты пострадала. Но…

– Ты бы погиб, Кисэки, – сказала Тури и повернула его голову к себе. – В этом безумии никто не стал бы разбираться! Они убили бы тебя как зачинщика, а меня – как твою сообщницу!

На самом деле она вовсе не была уверена в своем смертном приговоре. Скорее всего, ее отпустили бы на следующий же день, хотя и не без пометки в личном деле. Но Кайго должен был поверить, что в произошедшем не было его вины и что он поступил если не правильно, то благородно. Иначе не пройдет и ночи, как он побежит сдаваться полиции.

Осознав это, Тури ужаснулась собственным мыслям: «Неужели мне совсем не жаль его?» Неужели она действительно думает только о своей драгоценной репутации? Пытаясь доказать себе, что это не так, она обняла его и стала покрывать лихорадочными поцелуями.

– Пожалуйста, Кисэки, давай забудем об этом! Хочешь, я принесу чего-нибудь крепкого, что угодно, мы напьемся до полусмерти, а когда проснемся, ничего не вспомним? Хочешь, уедем отсюда? Хочешь, попросим Руа стереть нам память?.. Только умоляю, не говори никому, что мы…

Тури осеклась, поняв, о чем она только что едва не попросила Кайго. Он замер в ее объятиях и умолк. Ей стало мерзко. Даже утешая другого, она думала о себе… В ее голове уже складывался безупречный план, которому мог бы позавидовать даже профессор: где, когда и как перепрятать пистолет, что и кому говорить.

«Что со мной не так?»

За дверью послышались торопливые шаги. Тури едва успела отскочить от Кайго, когда на крыльце появился профессор с кочергой в руках. Увидев знакомые лица, он с облегчением выдохнул и прислонил железку к стене.

– Великие звезды, это вы! А я думал, что система опять дала сбой… Почему вы не заходите?.. Что это с вами? Кисэки, что с твоим лицом? Это кровь?

Широко раскрытыми от удивления глазами он уставился на них, бледных, потрепанных и едва державшихся на ногах.

Кажется, он еще не видел последнего выпуска новостей.

– Долгая история, профессор, – вытирая рукой досадные слезы, ответила Тури. – Но, может быть, теперь у вас найдется время поговорить со мной?