Читать книгу Два романа. Инициалы. Султан и отшельник - Валерия Нарбикова - Страница 2

Валерия Спартаковна Нарбикова – российская поэтесса, писательница и художник. Автор 10 романов, изданных во Франции, Германии, Голландии, Италии, Чехословакии.

Валерия Нарбикова окончила Литературный институт им. Горького. В 1978 году дебютировала стихами в знаменитом альманахе «День поэзии», но до 1998 года ее проза в России не публиковалась из-за эстетического неприятия издателями «другой литературы».

В 1982 году во Франции выходит роман «Инициалы», на родине его напечатают только 38 лет спустя.

В 1986 году в журнале «Юность» был опубликован роман «Эколо около», который можно сравнить с шоковой терапией.

Константин Кедров в своей статье «В пространстве любви и свободы» написал о Валерии Нарбиковой:

«Это мир, не обремененный свинцовыми проблемами социума, быта, весь растворенный только в любви. Там блуждают странные герои. Одного зовут Додостоевский, другого – Тоестьлстой. Есть героиня по имени Ездандукта и есть совсем уже непривычная для строгого уха Слабана Передок.

Самое интересное, что люди эти в привычных любовных треугольниках и даже квадратах часто перестают быть собой и вдруг видят мир глазами своего соперника или соперницы.

Имена их путаются, переходят друг к другу, как волейбольный мяч. Остается лишь некое блуждающее «я», ищущее себя и свою любовь. Обрывки идеологий, плакатов, заплеванных советских пейзажей и какой-то странный коллаж из Петербурга, Москвы и Ялты, так что герои находятся одновременно и на берегах Невы, и в Москве, и на Черноморском побережье. Оказавшись в объятиях одного, она видит себя в объятиях другого, да и видятся они ей неким единым существом, любящим и любимым».

После публикации романа «Равновесие света…» в 1988 году имя Нарбиковой стало символизировать новую русскую литературу, а точнее – самые ее раздражающие и возмущающие аспекты. Проза писательницы, изыскана и наполнена языковыми экспериментами.

Сама Валерия Спартаковна снова в подполье, языковом и литературном. Все попытки напечатать ее тексты натыкаются на тупое недоумение. Чиновники от литературы не понимают этого «птичьего» языка, легкого сквозняка и игры света и тени, словесной акварели. Они делают литературный процесс, а она пишет литературу.

Проза Нарбиковой – все равно явление вневременное, внелауреатское и книжнопроектное. Потому журнал «Вторник» открывает свою библиотеку именно ее произведениями.

А кого же издавать, если не Нарбикову?