Читать книгу Три буквы «Б», или Брызги боли Бульдога - ВалКс - Страница 6

День, последующий за столь страшными упомянутыми выше событиями, знаменовался на календаре как 2-ое августа (четверг). А потому планерка проводилась в обычное время с самого утра, то есть, в 09—00 по Владивостокскому времени. Команда из трех человек, имеющая к убийству гражданина Брусникина самое непосредственное отношение, собралась в кабинете Васильченко для первых выводов. После того, как полицейские чины в различных офицерских званиях разместились за овальным столом, более похожим на мебель для чайных церемоний, чем на место, где принимаются важные официальные решения, собственно и началась сама процедура планирования дальнейших действий.

– Михайлыч, ты уже составил бумагу? – Васильченко с нетерпением ждал акта судебно-медицинского исследования трупа не только потому, что там могло быть отражено что-то неожиданное и значительное, сколько с целью буквального следования установленным правилам, ведь его безупречная милицейско-полицейская карьера потому и была «ровной» и «правильно» -ориентированной, что все свои действия он привык четко обставлять бумагами, которые при правильном соответствии процессуальным нормам чаще прикрывали тыл следака, чем ставили его в неудобное положение перед вышестоящими инстанциями, – Очень хочется взглянуть на сей научный труд.

Никакого стеба в словах товарища по боевым будням Владимир Михайлович не обнаружил, так как хорошо знал его педантизм. А потому, поправив на выдающемся носу очки в классической роговой оправе, крякнул, прочищая горло перед предстоящей речью, и начал шумно перебирать бумаги в недрах видавшего виды портфеля коричневого цвета с потертыми металлическими деталями и ручкой. После того, как акт вскрытия был найден и вызволен наружу, он еще раз внимательно проверил печать и подпись на нем прежде, чем передал его Васильченко.

– Так-с, – майор начал внимательно изучать документ, бесшумно шевеля влажными губами, что красноречиво говорило о крайней степени его мысленного напряжения, – «около 00—00 первого августа» значит… наступила смерть гражданина Брус… так-с, в 05—10 прибыли на место осмотра….

– Степаныч, чаек-то у тебя найдется? – судмедэксперт прекрасно знал по предыдущим заседаниям такого рода, что Васильченко прежде, чем начнет задавать вопросы и выстраивать совместные версии произошедшего, очень внимательно ознакомится с документом и несколько раз прочтет его от буквы и до буквы, включая все смысловые нагрузки, как говорится, между строк.

– Степан, сваргань на всех, – Игорь Степанович был рад, что именно Ищенко прибыл вчера на место преступления в составе оперативной бригады, так как сам его стажировал в свое время, лет так пять-шесть назад, когда между ними установились хоть и служебные, но все-таки очень даже теплые отношения в рамках, конечно же, субординации, – сам знаешь дислокацию всех приборов и харчей.

– Будет сделано, шеф, – старлей даже рад был занять себя чем-нибудь физическим, ведь процесс осмысления руководителем текущего положения вещей мог быть очень даже продолжительным, а молодое и здоровое тело двадцативосьмилетнего мужчины с повышенным гормональным фоном согласно летнего периода года требовало немедленной мышечной реализации.

После того как на столе появились необходимые чайные принадлежности в виде вместительных кружек с кипятком по числу персон за столом и чайными пакетиками внутри, видавшей виды вазочки с сахаром-рафинадом и традиционного для такого рода учреждений пакета с сушками служебный разговор продолжился.

– Ознакомился с актом я, Михайлыч. Осторожен ты в изложении материала. Никаких зацепок и неожиданных выводов. А я грешным делом думал сегодняшней бессонной ночью, что ты нас все-таки подтолкнешь в нужном направлении, – голос следователя был бесстрастным, но всем было ясно, что его разочарованию нет предела.

– Ты не спеши с выводами, – судмедэксперт знал свое дело достаточно хорошо, чтобы в официальном документе оперировать догадками и предположениями, если они не имели железобетонных оснований, а потому, как всегда, оставлял в своих заключениях свободное пространство для оптимистичного творчества, – смотри вот здесь….

Когда документ положили на стол между всеми участниками действа на ту его часть, которая гарантировала бумажному носителю ключевой информации отсутствие попадания пищевых продуктов, способных повредить его официальный и статусный вид, Владимир Михайлович указательным пальцем правой руки четко указал на фразу «гематомы нанесены на тело жертвы, находящейся в подвешенном и вытянутом вертикально состоянии со связанными ногами, о чем свидетельствует…».

– Я и сам думал, что тело жертвы «отметелили» как грушу, – Степан внимательно следил за логикой разговора и очень старался быть в самом эпицентре рассуждений старших товарищей….

– Старлей! – Игорь Степанович, предвосхищая ненужного изобилия текста молодого и словоохотливого опера, сделал характерный жест рукой, – послушаем «науку»….

– Все ясней ясного, – Владимир Михайлович сделал громкий и хлюпающий глоток, шумно и аппетитно всасывая вместе с горячей жидкостью охлаждающий ее воздух, причмокнул после этого и продолжил, – нужно искать какое-то помещение вроде гаража или производственного цеха, где имеется штанга и лебедка для подвешивания тяжестей.

– Это значительно сузит поиск места преступления, конечно же, но… – голос майора не был подкреплен энтузиазмом, а потому и его младший товарищ также нервно ковырял ногтем указательного пальца левой и свободной от кружки чая руки полированную поверхность стола, издавая не совсем приятный звук.

– Степан, прекрати, пожалуйста, создавать эффект нервозности, – Владимир Михайлович, смеющимися глазами с характерным прищуром, взглянул на старлея и продолжил те свои мысли, которые напрямую не были отражены в акте, так как их статус обычно определяют как тематически-«междустрочный», – есть и еще важные детали по существу….

– Не тяни кота…, – Васильченко почувствовал, что туманность рассеивается и на горизонте появляется твердь.

– Дело в том, что все синяки и ссадины, которые были нанесены жертве прижизненно, так сказать, имеют одну характерную особенность, – судмедэксперт протер рукой по месту на голове, которое по всем видимым причинам вскоре будет освобождена от остаточных волос и превращена в своей ипостаси гладкости в самое настоящее шелковисто-блестящее покрытие с признаками возрастной солидности, – … бедолагу очень искусно истязали.

– Это и младенцу понятно, – майор был готов выразить полное разочарование, когда его товарищ продолжил.

– Другими словами, его бил профессионал. Точнее это был мастер рукопашного боя, возможно, даже специалист именно по восточным единоборствам, типа каратэ или тому подобного. Для такого вывода мне пришлось чуток покорпеть над учебниками по анатомии человека и вспомнить давно утраченные знания. Все удары были нанесены по очень болезненным точкам, а следы от колюще-режущих ран, исключая смертельную в область сфинктера, вообще говорят о нанесении страшных болевых ощущений, не совместимых с нахождением человека в сознании.

– Михалыч, ты говоришь о том, что местного забулдыгу и неудачника зачем-то увезли в какое-то нелюдимое, далекое и оборудованное место, где его «обрабатывал» олимпийский чемпион по восточным единоборствам, выбивая, конечно же, какую-то государственную тайну?! – черный юмор майора был, естественно, связан с его крайней степенью напряжения, что и отразилось на вспотевшей лысине, которую он нервно, раз за разом, протирал белоснежным носовым платком с вышитыми инициалами «И. С.», романтическое происхождение которых еще предстояло выяснить его коллегам.

– Ты можешь язвить, сколько хочешь, но по фактам картина складывается именно такая, исключая, соответственно, колоритный стеб с твоей стороны, – опытный судмедэксперт и не думал обижаться на товарища.

– Степан, список потенциальных бойцов, проживающих в нашем регионе, мне к вечеру на стол. Кроме того, тебе нужно посетить эту корейскую вотчину под названием «JK Beach» с целью более тщательного опроса отдыхающего контингента и служебного персонала. Возьми пару человек по моему распоряжению. Переверни там все верх дном, но результат дай! Кстати, еще раз тряхни ту женщину, что была на месте обнаружения трупа в качестве понятой. Что-то мне она не нравится. Нутром чую, что она скрывает от нас важную информацию.

– Естественно, ведь они на отдыхе. А переходить из статуса понятых в свидетели, со всеми вытекающими проблемами, никому не пожелаешь! – Степан даже и не думал входить в их ситуацию, но логика, помноженная на знание человеческой природы, была неумолима на данный счет.

– Чего стул мне проминаешь?! Ураганом выполнять приказ начальства! – Васильченко снова стал преисполняться оптимизма, что бывало с ним всегда неожиданно, как по мановению волшебной палочки каким-то неведомым ему внутренним управителем.

– А мы с тобой, Владимир Михайлович, еще порассуждаем на тему справедливости закона и неизбежности наказания за его нарушение! – пафос речи и обращение к давнему товарищу по полному имени-отчеству говорило сейчас только об одном – следак взял след и готов гнаться за добычей день и ночь, не зная усталости.

Однако майор Васильченко еще не сложил свой коварный «пазл», а все ощущения оправдывал безукоризненной интуицией, которая для опытного следователя всегда была более приоритетна, чем логика. Именно внутреннее «ментовское» чутье не раз выручало нашего героя, причем именно тогда, когда видимых причин для успешного расследования не было никаких. Так было и в те лихие «девяностые», когда уровень преступности превышал все мыслимые пределы, и в более спокойные «нулевые», что сегодня считаются почти цивилизованным периодом в нашей истории, и когда самые жирные куски от экономики страны уже были проглочены новоиспеченными олигархами, а утюги и паяльники вновь стали служить по своему прямому обиходному назначению.

Через некоторое время, когда старлей вихрем исчез из помещения, а чай был допит под мерный хруст сухарей его более опытными коллегами, пауза, связанная с необходимой передышкой после выявления новых и важных обстоятельств, была прервана в пользу осмысленных рассуждений.

– Мне кажется, что установление мотива, обнаружение оружия преступления и места его совершения, которые традиционно считаются самыми важными деталями любого расследования, сейчас уступают по своей актуальности именно психологическому портрету преступника. Ведь помимо того, что вышеозначенные ключевые моменты расследования нам полностью неизвестны – и это заставляет думать о преступнике вне зависимости от статуса жертвы, – так еще и фактор времени уже точно играет против нас. Ведь, если предположить, что ресурс преступника практически не ограничен возможностями жертвы, то получается картина маслом, как говорят у них в Одессе.

– Да уж! – Михалыч шумно выдохнул воздух из когда-то мощной груди тяжелоатлета (в молодости все чем-то да занимались кроме вредных привычек) – Преступник сейчас может быть где угодно теоретически!

– Умеешь успокоить, коллега! – взгляд-молния в товарища по следственному цеху, и новая жизнеутверждающая мысль, – Думаю, что преступник не просто устранил жертву, а наблюдает за нашими действиями. Тут ведь налицо намеренная публичность преступления! Смотри, этого Брусникина еще долго бы не кинулись искать из-за его образа жизни, в котором нет ни родственников, ни бабы какой-нибудь захудалой на постоянном основании, ни желания работодателя удерживать его у себя. То есть, труп могли бы зарыть, утопить, расчленить, сжечь, растворить в кислоте и т. д. Но зачем-то его подкладывают нам под самый нос. Тут имеет место быть именно желание получить огласку. И, дай бог, чтобы это не была серия! А труп Брусникина – это всего лишь послание….

– Не накручивай! Произведения Агаты Кристи уже давно вышли из моды у современных преступников, так что давай отрабатывать рабочую версию, связанную со спортсменом-рукопашником, у которого снесло крышу!

Еще около получаса старые коллеги-товарищи обсуждали свои планы расследования на ближайшую перспективу, после чего разошлись по своим текущим делам с полной уверенностью в том, что «глухарю» в этот раз не быть.