Читать книгу Любовь наизнанку - Валя Рьяна - Страница 7

Ей нравилось метро, его запах ассоциировался с запахом легкости и свободы. Нравилось, когда сильный, но мягкий воздух копошился в волосах, нравилось нестись по черному туннелю и терпеть тревожную скорость и гул. В вагонах люди думали о своем, засыпали, становились беззащитными, настоящими. А когда поднимались на встречу городу, надевали вновь свои маски. Галя влюбилась в метро еще подростком, когда впервые приехала в Питер к Наде из Новьевска, где несколько лет прожила золушкой в доме свей тетки. Впервые пройдя через турникет в метро и шагнув на движущуюся ступеньку, она ощутила недолгое чувство свободы. Поначалу оно опьянило ее, а потом жутко напугало своей необъятностью. Она не знала, как же пользоваться этой свободой, и потому все каникулы у Нади она просидела за книгой, утешая себя обещанием, что в следующем году объездит на подземке весь город.

Сейчас Галя ехала в гости к старшей сестре Наде, на другую окраину. В вагоне метро она раскрыла книгу, но читать свое не хотелось, интереснее было заглядывать в чужие гаджеты, газеты, глаза. Вырывать по строчке и создавать по кусочкам историю. "Он впился в нее губами, она застонала и прижалась к стене", – урвала Галя начало из маленькой книжечки тетки с редкими волосами. "Поставь счи в холодильник я на футбол у Димона останусь", – стучал в мессенджере сутулый мужик с потрепанным портфелем на коленях слева. "Почему в России увеличилось число разводов?" – волновался заголовок статьи в газете, забытой на сиденье. Галя думала обо всем и ни о чем одновременно. Мысли сменялись, как пассажиры, входившие и выходившие на станциях.

Надя разложила котлеты по тарелкам, добавила салат. Галя наблюдала за ее ловкими, почти машинальными движениями: сколько времени сестра потратила, чтобы все это приготовить, сколько потратит, чтобы все убрать после.

Ешь давай, совсем в чем душонка держится. Сейчас шмымбрики из школы придут, все спрашивают про тебя. Куда ты пропала? – тараторила Надя.

Галя набила рот едой, медленно жевала и думала, что сказать сестре, стоит ли вообще делиться этим. С Надей они сблизились совсем недавно, и Галя трепетно оберегала маленький росток дружбы. Старшая сестра после смерти матери долго была примером для младшенькой.

– Я влюбилась, – спокойно сказала Галя, – у него жена и дети. Много детей, от разных женщин.

Надя забрала грязную тарелку сестры, включила чайник. Галя следила за ее резкими движениями.

– Нужно искать нормального мужчину, который хочет семью. Ты забыла сколько тебе лет?

– Нет, я помню, конечно, но больше не хочу, как было раньше. Знаешь, меня вполне устраивает статус любовницы. – Надя слушала, чуть скривив рот. – Мыть за кем-то грязные тарелки – не для меня, мне нужен покой, а любовницы снимают самые сливки.

– Не знаю, что они там снимают, но тебе определенно пора рожать, реализоваться как мать, – перебила Надя, – ты сразу успокоишься. Поверь, детский плач хорошо вышибает глупости из головы.

В замке повернулся ключ, пришли племянницы. Галя полезла в кошелек, достала несколько купюр для девчонок. Она не любила покупать подарки, считала, что деньги лучше: они снимали муки выбора и трату времени. К тому же, Гале казалось, что деньги освобождали ее от игр с детьми, которые она терпеть не могла. Ей нравилось разговаривать с малышами, задавать им разные вопросы и смеяться от неожиданных ответов, но уже через десять минут детская наивность начинала раздражать.

С детьми квартира преобразилась, стало шумно, жарко, Надя суетилась, ругала старшую за грязные колготки, тройку по литературе. Галя смотрела на все это, как на фильм в кинотеатре, совершенно не принимая участия. Лишь изредка вовлекаясь, когда кто-то из девочек подбегал обнять ее или, когда сестра начала резать на противне ароматный горячий пирог. Гале хотелось то остаться и спать в кроватке племянницы, укрывшись одеялом с обезьянками, то убежать к себе: курить в окно, всю ночь читать Мопассана и уснуть под утро.

Возвращалась Галя в такси, Кирилл прислал ей адрес и уже ждал ее в своей мастерской, сказал, что будет сюрприз, и она смаковала ожидание. В такси попросила разрешения закурить, сделать музыку громче. Ненадолго ей стало так радостно, что она есть здесь и сейчас, что жизнь ее без плана. Галя постаралась сохранить это ощущение, зная, что вот-вот оно исчезнет. Как только об этом подумала, тут же так и случилось. Она вспомнила, что сегодня ночью прилетает Яна. "Может, она и есть сюрприз?" – усмехалась про себя. В груди завибрировало, хотелось обратно, залезть под одеяло с обезьянками, но такси она не развернула.

Кирилл стоял на улице у арки, смотрел вверх, задрав голову. Галя заметила его яркую красную куртку, руки в карманах, круглую шапку-таблетку, прижимавшую наглые кудри. Такси остановилось на красном, и она обрадовалась, что может незаметно рассмотреть его и полюбоваться. Он притягивал ее и пугал одновременно. Когда они были вместе в душе ее просыпалось чувство похожее на то, которое она испытывала в метро в годы своего отрочества.

Они сели в кафе на пешеходной улице, недалеко от того бара, где познакомились, наблюдали за прохожими: те же лица, жесты, походки. Улица сталкивала, спотыкала, напаивала, заводила в укромные арки своих завсегдатаев, в общем, исполняла все, чего от нее ждали. Кирилл подозвал официанта:

– Одно американо и одно экспрессо, – громко и театрально заказал он.

Галя сдержала улыбку, оглянулась: никто внимания не обратил. Кирилл расстроено вздохнул:

– Извините, конечно, – сказал деловито в самое ухо Кирилла официант. – Правильно говорить один американо и один эспрессо, – по слогам закончил он и прямой, уверенной походкой зашагал прочь.

Кирилл и Галя переглянулись и захохотали так, что все посетители разом обернулись. Кирилл подмигнул: "Классовая ненависть, какие эмоции".

Из-за столика встал мужчина в малиновом шарфе, он подошел, поздоровался с Кириллом, блестящими глазками нагло облизал Галю с головы до пят:

– Хороший выбор, Кирюш. Яне привет от меня огромный. А вам девушка, удачи на этом нелегком жизненном пути, – учтиво кивнул он Гале.

– Обязательно передам, мы ее как раз с моей музой едем в аэропорт встречать, – вернул подачу Кирилл. Малиновый шарф ушел. – Да, Янку все любят, она у меня особенная. Доктор медицинских наук, зав кафедры, мать троих детей и при этом роскошная блядь, – на последнее слово пару столиков обернулось.

Галя слегка покраснела, Кирилл ничего уже не замечал и продолжил:

– Знаешь она у меня все исполняет, такой шлюшкой по Берлину расхаживала, пришлось ее негру продать. А в Тае, я в борделе пялил брата и сестру, а Янка внизу на баре ждала. Так хозяйка, когда узнала, что она моя жена, проставила ей самый дорогой виски в баре. Редкая баба, понимаешь? – сказал он доверительно и резко тыкнул пальцем ей в плечо, – Скоро ты сама с ней познакомишься, и, если не дура, а ты не дура, все поймешь. Только пообещай мне одно.

– Что? – насторожилась Галя.

– Не уводи меня из семьи пожалуйста, – Кирилл прижался лбом к ее лбу, сжал пальцами плечи изо всех сил. Давил, пока в глазах ее не увидел боль. – Не смей этого делать. Даже не думай об этом.

– Я обещаю.

– Вы бабы все такие одинаковые?! Почему вы не можете дружить? "Мой, мой, только мой, а, если не мой, то сдохни, скотина!" – кривлялся Кирилл. Галя, сжавшаяся было сначала, наблюдала с любопытством, как разрастается злость и обида, как без стеснения чувства вываливаются наружу.

– Яна тоже мне пыталась закатывать сцены, но я ей сразу показал, где дверь. Так просто и сказал: "Не нравится, тогда проваливай". Она к двери подошла, и знаешь, – Кирилл изобразил, будто поворачивает в замке ключ, – просто закрыла дверь на все замки, а потом засунула себе ключ в лифчик. И никогда больше не выступала в этом жанре тупой ревнивой бабищи. Вот так! – закончил Кирилл.

Галя внешне спокойная, улыбалась уверенно, будто-то заявляла, что она выше этого всего, но внутри тревожно застучало. Нужно было успокоиться немедленно, пока нытье не вырвалось наружу, тогда она ухватилась за слово "недолго", и все сложилось в голове: "Недолго мы с ним побудем вместе, просто поразвлекаемся".

– Малышка, ты не бойся, моей любви на всех хватит. Я так умею любить, как никто не умеет, и всех своих баб люблю по-прежнему. Только они этого не понимают. Я же не виноват, что нормальных мужиков так мало, и вообще – я за многоженство.

Галя разглядывала Кирилла, чуть наклоняя голову то к одному, то к другому плечу. Размышляла, зачем ей это надо. Надя права, она попусту тратит время, которого и так уже слишком много потрачено впустую. Не хотелось знакомиться с самой ебучей женщиной, хотелось просто вот так сидеть с ним и пить долбанное экспрессо, но, похоже, знакомство с Яной было неизбежным. "Что они за люди такие? – подумала она, – фу! Надо прекращать все это. Еще не хватало мне с женой знакомиться".

Зазвонил телефон Кирилла. Звонила Яна. Кирилл, закончив ласковый разговор с женой, расстроенно взглянул на часы и на Галю:

– Ну что, ведьма? Наколдовала? – Он бросил телефон на столик. – Самолет прилетел раньше на двадцать минут, Яна уже едет в такси к своим родителям, знакомство переносим.

С облегчением в сердце Галя подумала, что, раз знакомство не получилось, то не время им еще расставаться.