Читать книгу С тобой - Валя Шопорова - Страница 19

Братья сидели в спальне старшего. Устроившись на кровати, они смотрели по ноутбуку записи концертов, клипы, выпуски шоу и прочее – всё, что мог предложить интернет по запросу «Ноты Римана» и их именам.

– Поражает воображение, правда? – улыбнувшись, спросил Дориан, указав на экран, где показывалась многотысячная толпа. – Столько людей – и все собрались только ради нас. Когда-то мы даже мечтать о таком не могли. Хотя нет, мы, конечно, мечтали, но не думали, что в самом деле сумеем добиться такого успеха.

– Да, действительно… У нас, как видно, очень много поклонников.

– Ты даже не представляешь, насколько, – вновь улыбнулся младший. – Хотя это на самом деле непросто осознать. Но тебе и не надо ничего осознавать, ты ведь знаешь, что так и есть?

И снова нелепая попытка заставить близнеца сказать: «Да, я помню. Я всё понимаю»; Леон прикусил губу, не отводя взгляда от экрана.

– Наверное, мне это только предстоит осознать. Но если я вдруг всё вспомню, то меня ожидает самый настоящий шок, – с некоторым опозданием ответил он.

– Не если, а – когда, – без тени сомнений поправил его младший. – Даже я всё вспомнил, а у меня голова пострадала пуще твоей.

Леон скривил губы и мимолётно передёрнул плечами, по возможности скрестил руки на груди.

– Лео, я что-то не то сказал? – вмиг оставив шутливый тон, серьёзно спросил Дориан, пытаясь заглянуть брату в глаза, тот упрямо противился этому, а может, просто не замечал участливо-тревожного взгляда близнеца.

– Нет. Просто мне неприятно думать о том, что с тобой тоже приключалась беда.

– Так это всё уже в далёком прошлом, – младший махнул рукой, как бы показывая, в какой дали находятся все те ужасы. – А сейчас со мной всё в полном порядке, я даже по ночам не боюсь в одиночестве гулять.

Он улыбнулся, но Леон не поддержал его позитивного настроя.

– Я бы на твоём месте не делал этого.

Дориан как-то стушевался от слов близнеца, опустил взгляд. Ну да, конечно же, он врал. На улице в ночь ему бывало страшно до дрожи в коленях, пусть он продолжал безрассудно на неё выходить. А когда тебя тыкают в правду носом, всегда становится как-то не по себе.

– Дориан, я не это имел в виду, – произнёс старший, заметив реакцию близнеца на свои слова, коснулся его плеча. – Я не хотел сказать, что то, что когда-то тебе на пути попались не те люди, ставит на тебе какое-то клеймо.

– Да ладно, забыли, – Дориан вздохнул и смахнул со лба пряди отросшей чёлки, снова повернул голову к брату. – Мне действительно уже не больно от того, что со мной случилось. Я же даже смог рассказать об этом со сцены перед полумиллионной публикой, разве можно в таком случае говорить о том, что для меня этот опыт ещё не прожит?

И снова он врал, об этом говорили глаза. Да, Дориан сумел забыть все те ужасы, но потом они вновь ворвались в его жизнь и начали подчинять её себе. А сейчас эти страх и боль просто спали, потому что были вещи поважнее – нужно было помогать Леону прийти в себя.

– И вообще, почему мы всё обо мне, да обо мне? – добавил младший. – Давай лучше о тебе говорить, я и так всё помню.

Леон согласно кивнул, и они вернулись к просмотру. Дориан постоянно комментировал происходящее на экране: уточнял, спрашивал и просто высказывал свои мысли по поводу увиденного.

– Непривычно видеть тебя таким, – произнёс через какое-то время Леон.

Они сейчас смотрели видео из того времени, когда Дориан носил каштаново-рыжие кудри. Видео с пресс-конференции по поводу окончания тура, после которого началась вся та канитель, что растянулась на годы.

– Да, я уже и сам забыл, что когда-то ходил с такой причёской, – ответил младший, зажав ладони между ног. – Хотя с учётом того, сколько образов я сменил за жизнь, нет ничего удивительного, что я не могу упомнить всех.

– И что это были за образы?

– Ну… Чаще всего мои перемены заключались в смене цвета волос и причёски. Я красил волосы во все цвета радуги, не меньше! А однажды решил перекраситься в радугу в прямом смысле этого слова, но у меня не получилось, – Дориан посмеялся. – В итоге я остался с разноцветными размазанными пятнами по всей голове, в школе все были «в восторге», когда я явился в таком виде.

Он улыбнулся и повернул голову к близнецу, ожидая его ответа, который продолжит тему и разовьёт её. Всякий раз Дориан надеялся на это.

В глазах Леона отражались сложные раздумья, но он всё-таки ответил, спросил:

– А почему ты не хочешь ходить с натуральным цветом волос?

Младший пожал плечами.

– Не знаю. Я просто люблю меняться, хотя, конечно, раньше я это делал намного чаще, а теперь могу несколько лет ходить в одном образе.

Дориан замолчал ненадолго, думая, затем продолжил:

– Может быть, когда-нибудь я и приду к тому, чтобы вернуться к естественному цвету, – он коротко посмеялся, снова взглянул на Леона. – Но в таком случае мне придётся долго доказывать общественности, что я – это я, потому что в первозданном виде меня лет с десяти никто не видел.

– И нас снова начнут путать, – тоже улыбнувшись, ответил Леон.

– А вот ради такого можно и перестать красить волосы, и гардероб сменить! Смешно же, когда люди смотрят на нас с потерянным видом и думают: «И вот как понять, кого из них каким именем называть?»!

Улыбка не покидала лицо, потому что Леон отвечал и это создавало иллюзию того, что всё по-прежнему, что нет никакой амнезии и не было всего того ужасного, что им пришлось пережить. Но всё хорошее имеет свойство быстро кончаться, и этот диалог тоже наткнулся на преграду молчания, которую не сумел преодолеть; они вернулись к экрану.

«Как видно, вашим поклонникам нравится представлять вас в одной постели. И на ваших концертах всегда можно увидеть плакаты, изображающие ваши поцелуи или призывающие вас к подобным действиям. Что вы чувствуете, когда видите это?» – слова журналистки были тем немногим, что Дориан не стал комментировать.

Не дополнил он и свой развёрнутый ответ на заданный вопрос; Леон тоже молчал.

«Это просто фантастика какая-то! Фантазия у наших поклонников определённо работает на все сто пятьдесят процентов! Как-то я ради интереса почитал, что там про нас сочиняют, и был просто в шоке! Как же такое придумать можно?…».

Дориан вообще не знал, что ему говорить по данной теме. И он сгорал от стыда от одной мысли о том, что ему придётся рассказывать Леону о том, что они спали друг с другом, а ведь и соврать нельзя.

И Дориану вспомнилось то, как он злился на близнеца за то, что тот не объяснил ему всё касательно их неправильных отношений, не расставил все точки над i, а обрубил всё на корню, когда они зашли слишком далеко. Теперь он понял, что и сам на его месте не нашёл бы нужных слов, он не находил их прямо сейчас. И это притом, что Леон всего лишь ничего не помнил, он не был не в себе в отличие от самого Дориана, а значит, и говорить с ним было бы намного проще.

Видео завершилось, и погасший на мгновение экран заполнило всплывающее окно с тёмной картинкой, на которой с трудом что-то различалось, и кричащим заголовком: «ШОК! Леон Ихтирам-Катель разбился в автокатастрофе!».

Пусть Фишеру и удалось навесить на фотографии с места аварии, сделанные очевидцами, клеймо «фотошоп», но жаркие обсуждения вокруг них не утихали до сих пор. И тому были причины. На фотографиях можно было рассмотреть номера машины Леона, которые все поклонники группы знали наизусть. И после того момента группа резко ушла в тень, что указывало на то, что что-то не так и давало благодатную почву для всевозможных слухов.

Дориан гулко сглотнул, сверля взглядом размытую фотографию, а после напряжённо повернулся к Леону. Он ожидал вопросов, но их не последовало.

Леон вообще никак не интересовался тем, что с ним произошло. Ему было достаточно факта того, что он попал в автокатастрофу, никаких же подробностей этого происшествия он узнать не пытался. И Дориана с одной стороны радовало это, потому что рассказ полной версии произошедшего требовал озвучивания правды о наркотической зависимости Леона, а он боялся об этом говорить. Он самым нелепым образом боялся того, что если близнец узнает о своей напасти, то захочет к ней вернуться. А врать или утаивать что-то не хотелось.

Но, с другой стороны, Дориана озадачивало такое поведение Леона и заставляло путаться в догадках касательно его причин. Ему ведь не могло быть всё равно. И опять Дориан вспоминал себя и то, как выпытывал у старшего подробности своей трагедии, как упорно желал узнать правду. И ведь Леон должен был вести себя точно так же! Но почему-то не вёл.

Поняв, что Леон не собирается ни о чём спрашивать, Дориан убрал с глаз долой назойливую новость и запустил следующее видео.