Читать книгу С тобой - Валя Шопорова - Страница 5

Дориан проснулся в шесть утра безо всяких будильников, на автомате оделся, даже не смотря, что надевает на себя. Его непреодолимо влекло к близнецу, и он будто делил с ним состояние коматоза, находясь в подобии полусна. Ему было всё равно на всё, кроме одного – побыстрее попасть к Леону. И плевать, что доктор Иннганаморте запретила приезжать раньше установленного часа, он даже не взглянул на время.

Вовремя проснувшийся Леонард застал друга обувающимся, развернул его и отправил в душ, до которого Дориан не дошёл сам, заставил переодеться в приличную одежду. А после всё же уговорил младшего Ихтирам позавтракать, едва ли не с ложечки его кормил.

– Всё, Леонард, я поеду, – сказал Дориан, отставив тарелку, и встал из-за стола.

– Сейчас нет и половины девятого, ещё рано, – ответил Норват, взглянув на наручные часы.

– А вдруг пробки? Я не хочу опоздать. Я поехал.

– Дориан, подожди, я поеду с тобой. Дай мне десять минут, чтобы почистить зубы и хоть как-то умыться, хорошо?

Подумав пару секунд, Дориан кивнул и снова сел, закурил. Оставлять его без присмотра не хотелось – вдруг сбежит? С него станется. Но времени и так было в обрез, потому Леонард всё-таки ушёл в ванную комнату.

В больницу они приехали без двадцати минут десять.

– Дориан, обещай, что если тебя по каким-то причинам не пустят к Леону или пустят, но не сразу, ты не будешь скандалить, – серьёзно произнёс Леонард, остановив друга около дверей реанимации.

Дориан кивнул, и они зашли в отделение. Им навстречу вышла доктор Иннганаморте, которую уже предупредили о том, что буйный родственник и его сопровождающий прибыли в больницу.

– Доброго утра, – поприветствовала она обоих парней, после чего обратилась отдельно к Дориану: – Как вы себя чувствуете?

– Я в порядке.

– Это очень радует. И я надеюсь, что сегодня вы будете вести себя сдержаннее.

– Я буду вести себя хорошо, – так по-детски, но смешно никому от этого не стало. – Как Леон? Как прошла операция?

– Операция прошла успешно.

– А… я могу его увидеть? Вы же обещали…

– Я сдерживаю свои обещания, – ответила доктор и перевела взгляд на Леонарда, уточняя для него: – Но посещение разрешено только для мистера Ихтирам-Катель.

– Я понимаю, – кивнул Норват.

– Идите за мной, – сказала доктор Дориану и направилась вперёд по коридору, зашла в ординаторскую.

– Зачем мы сюда пришли? – спросил Дориан, оглядев просторное помещение.

– Я должна провести с вами инструктаж. И постарайтесь в этот раз слушать меня внимательно, это в интересах вашего брата.

Услышав, что это важно для Леона, Дориан весь превратился в слух, самым внимательным образом выслушивал доктора, отвечал на необходимые вопросы. После инструктирования его попросили оставить мобильный телефон, выдали халат, бахилы и шапочку.

Дориан в третий раз мыл руки, разглядывая своё отражение в зеркале. Во всём этом больничном обмундировании он выглядел просто нелепо. Но смешно ему не было, хотелось лишь, чтобы посмеялся Леон.

Когда вся подготовка была окончена, доктор Иннганаморте провела Дориана к дверям палаты, в которой лежал Леон.

– Напомню ещё раз – не трогайте аппаратуру, – проговорила врач.

– Я похож на идиота?

– Не хотела вас обидеть, но это мой долг – заботиться о пациентах.

Дориан кивнул, показывая, что понимает и на всё соглашается. Доктор добавила:

– У вас ровно полчаса.

Палата слепила белизной и душила своей стерильностью. Даже сердце начало стучать тише, боясь потревожить это сонное царство. Бесшумно закрыв за собой дверь, Дориан сделал несколько несмелых шагов вперёд, скользя взглядом по кровати, на которой лежал близнец, и даже не сразу узнавая его. Из-за обилия бинтов и гипса толком не было видно тела, повязка на голове скрывала почти половину лица. В палате стояла кристальная тишина, нарушаемая лишь писком одного из массивных аппаратов и едва слышным дыханием самого Дориана. Тело старшего Ихтирам было обвито таким количеством проводов и разнообразных трубочек, что, казалось, сосчитать их не удастся даже при большом на то желании.

Падение с моста привело к множественным травмам, некоторые из которых могли прервать жизнь даже в одиночку. Относительно повезло Леону снизу, он отделался переломом бедренной кости правой ноги. Но куда хуже дело обстояло с верхней частью тела. У него были сломаны семнадцать рёбер и грудина, осколки рёбер проткнули левое лёгкое и один из них был всего в трёх миллиметрах от сердца на тот момент, когда его доставили в больницу. Разрыв оболочки печени и её сегмента. Разрыв желчного пузыря и желудка. Сильно повреждена трахея. Множественные смешанные переломы рук: правую докторам вообще пришлось собирать из осколков. Сломаны были и пальцы: восемь из десяти. И в довершении всего – закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга.

Дориан буквально на цыпочках подошёл к постели близнеца. Раз за разом он скользил взглядом от лица Леона до кончиков пальцев ног, толком не понимая, что он сейчас чувствует. Он не мог насмотреться на брата и безумно хотел поговорить с ним. Но нельзя.

– Леон, я пришёл. Я вернулся, – прошептал Дориан и невесомо коснулся кончиками пальцев загипсованной руки старшего.

Он понимал, что Леон сейчас не ответит и специально говорил как можно тише, чтобы не потревожить его покой. Но ему необходимо было сообщить, что он одумался, дать понять, что он рядом.

– Ты спи, я не буду много болтать, – продолжал шептать Дориан, губы тронула улыбка. – Просто… у меня самого чуть сердце не остановилось, когда это случилось с тобой. Поправляйся, прошу тебя…

Он вновь скользнул растерянным взглядом по телу близнеца, так странно и непривычно было говорить и не слышать ответа. Но он чувствовал острую необходимость продолжать разговаривать.

– Леон, жаль, что ты не видишь меня сейчас, тебя бы позабавил мой внешний вид. Конечно, белый цвет мне к лицу, но в голубой шапочке и пакетах на ногах, которые бахилы, я смахиваю на беглого пациента психиатрической больницы, который мнит себя блистательным доктором.

Дориан улыбнулся, нежно смотря на брата из-под чуть опущенных ресниц, будто ожидая его ответа. Но ответом ему по-прежнему была тишина и разбавляющий её писк аппарата фиксации жизнедеятельности.

Вздохнув, Дориан встал на колени около постели Леона, поскольку иных предметов мебели в палате не было: лишь кровать, тумбочка и пугающие своим предназначением аппараты, положил на неё руки, а на них голову, с грустью и тоской смотря на близнеца.

– Я скучаю по тебе, Лео, – произнёс он. – И знаешь, я когда-то очень злился на тебя за то, что ты заставил меня пройти через весь тот ужас, который со мной произошёл, даже… – он сглотнул, замявшись на пару секунд, – пару раз втайне желал, чтобы с тобой произошло нечто подобное, чтобы ты наконец-то понял, на что обрёк меня. А теперь я понимаю, что всё это бред и совсем не страшно. Это ничто по сравнению с тем, что я испытал вчера, когда мне позвонили и сказали, что ты разбился, когда я не знал, выживешь ли ты, чувствовал, как ты умираешь… Вот это было по-настоящему страшно, а всё остальное неважно. Ты только не уходи от меня, пожалуйста, – Дориан снова невесомо коснулся кончиков пальцев Леона. – Это же я идиот, который вечно сбегает, а ты не делай так, будь лучше меня. Я же безбожно врал, говоря, что не буду плакать, если с тобой что-то случится. Я плачу так часто, что у меня уже воспалились и глаза, и кожа под ними. Не уходи от меня, прошу, я не выдержу, если в третий раз почувствую, что твоё сердце не бьётся.

Он жалобно, словно щенок, соскучившийся по ласке, поскрёб ногтями по шершавому гипсу и положил голову ближе к руке близнеца.

Дориан ещё много чего говорил и просто молчал, прислушиваясь к низкому гулу аппарата искусственной вентиляции лёгких, который заменял Леону самостоятельное дыхание. Он готов был сидеть так бесконечно, лёг бы спать на полу около постели близнеца и плевать, что кафель был холодным. Но время было неумолимо, и стрелки часов бежали вперед. В палату зашла доктор Иннганаморте, сообщая:

– Время посещения вышло.

Дориан поднял к ней умоляющий взгляд, но не стал спорить и просить о том, чтобы ему позволили остаться.

– Я скоро вернусь, – шепнул он Леону и покорно покинул палату.

– Всё в порядке? – участливо спросила доктор, когда они вышли в коридор. Во время посещений бывало всякое: родственники пациентов впадали в истерику и падали в обморок, а с учётом того, что она уже успела классифицировать Дориана как эмоционально неустойчивую личность, ожидать можно было всего, чего угодно.

Дориан кивнул, опустив взгляд, и спросил:

– Можно я останусь, подожду, пока Леон проснётся?

– Мы уже обсуждали это с вами. Я не позволю вам сидеть в моём отделении.

– Я буду вести себя тихо! – воскликнул Дориан. – Вообще рта не открою!

Поняв, что прямо сейчас нарушил собственное обещание, он уже тихо добавил:

– Просто я был в состоянии Леона и знаю, что он может проснуться и через пять минут снова заснуть. Я ни в коем случае не хочу пропустить этот момент, в эту минуту я должен быть рядом с ним. Прошу, позвольте мне остаться.

Врач тяжело вздохнула.

– Леон не проснётся.

У Дориана от шока расширились глаза, и он побледнел.

– Не пугайтесь, Дориан, – продолжила доктор. – Я не хотела сказать, что Леон не придёт в себя вовсе, но сегодня это едва ли случится.

– Вы дали ему снотворное? Как долго оно будет действовать?

– Мы ничего ему не давали. Дело в том, что ваш брат находится в состоянии глубокой комы.

– Глубокой комы? – растерянно переспросил Дориан, словно не понимая смысла слов доктора. – Это… как обморок?

– К сожалению, нет. Я бы объяснила вам специфику данного состояния, но мне необходимо работать, почитайте в интернете, если вам это интересно.

Договорив, доктор Иннганаморте позвала медсестру и, велев ей проводить младшего Ихтирам до выхода, удалилась. Дориан растерянно смотрел ей вслед, к нему подошла медсестра.

– Пройдёмте со мной, мистер Ихтирам-Катель.

Дориан кивнул, словно в трансе вышел из отделения, около дверей которого его ждал Леонард.

– Ты как? – спросил Норват.

– Леон в коме, – невпопад ответил Дориан.

Взгляд его растерянно метался, не находя ни точки опоры, ни покоя, меж бровями залегла морщинка глубокой, тяжкой задумчивости. Он сам не понимал, как относится к словам доктора. Пока это было просто фактом, который ещё нужно было осознать.