Читать книгу Оранжевая смута - Василий Варга - Страница 19

Юрий Анатольевич почесал затылок и направил свои очки на подходившего соратника Дьяволивского.

– Ты что, сука старая, чешешь с трибуны по десять минут? Это же нарушение регламента. Три минуты дается для выступления, а ты занял больше десяти, почти тринадцать минут по моим часам. И мое выступление проглотил. Так не годится.

– Я тшинадцать минут держал речь, а ты прошлый раз щемнадцать, помнишь, тебя стаскивали с трибуны оба председательствующие? К тому же ты выступаешь по десять раз на утреннем заседании и столько же на вечернем. У тебя блат, ибо только по блату можно так часто болтать на всю страну. Я тут подсчитал, что ты за этот сезон выступил более тысячи раз. И если учесть, что мы оба от одной коровы «Нашей Украины» пьем молочко и ожидаем еще от нее масла, то какая разница, кто из нас выступает, лишь бы больше критики высказывалось в адрес нашего противника на выборах. Надо как можно чаще поливать его грязью. Любое предложение правительства Яндиковича мы должны не принимать, а заваливать, помня ленинское выражение: чем хуже – тем лучше. Надо их оплевывать, да так, чтоб живого места на теле не было.

– Ты истинный бандер – западник… польский шпион. Что это за выражение «тшинадцать, щемнадцать?» Чей это язык? Странно слышать такую речь из уст того, кто борется за чистоту украинской нации. Сколько раз я тебя поправлял?

– А, вшистко едно, – философски ответил депутат и великий драматург Дьяволивский. – У меня-то корни польские. Я потомок Речи Посполитой, и у меня патологическая ненависть к москалям. Это заложено в генах. Поляки никогда не подружатся с русскими, хоть они, как и русские, – славяне.

– Почему?

– Да потому что они посылали своих королей на Москву и не встретили радушного приема. Вот почему. Я думаю: наш будущий президент разделяет со мной понимание этого вопроса. И ты тоже поляк, хоть и носишь русскую фамилию.

– Я поляк? Да ты что, офонарел, что ли? Да я щирый украинец, по матери, конечно, – защищался Курвамазин, сгребая свои бумаги в папку. – Извини, мне надо отлучиться по малой нужде.

После получасового перерыва, как только прозвучал сигнал, означавший, что пора собираться и регистрироваться, Курвамазин занял трибуну, но председательствующий сказал, что время принимать решение и приступать к обсуждению следующего вопроса.

– Уважаемые депутаты, уважаемый Владимир Михайлович. Я не могу сойти с этой трибуны, пока не выскажу свою мысль: депутатская совесть мне не позволяет это сделать. Да и мои избиратели требуют, чтоб я высказался. Итак, о каких национальных меньшинствах может идти речь? Разве москалей у нас мало, разве это меньшинство, да это же целая армия. Донецкая, Харьковская, Днепропетровская, Запорожская, Николаевская области, Крым – это сплошные москали. Россия уже призывает их к себе. Это динамит в пороховой бочке. Пусть выбираются к ядреней фене. А мы… проголосуем за Вопиющенко и заживем, как в Англии, Голландии, Франции, Германии и США. Тогда нашим гражданам не надо будет работать на москалей. А сейчас семь миллионов украинцев работают за пределами Украины. Правильно сказал депутат Дьяволивский: их там называют хохлами, издеваются над ними. Я обращаюсь ко всему народу: граждане вильной Украины! Вы меня слышите и видите. Я вас призываю голосовать за Вопиющенко, ибо после избрания Вопиющенко президентом нашей неньки Украины Америка завалит нас всех ножками Пеньбуша, Франция обеспечит одеждой, а Германия автомобилями, Италия мобильными телефонами и… санузлами. За кандидатуру Вопиющенко голосуем все. Хотите иметь все бесплатно, хотите стать богатыми, как в Германии, и ничего не делать, как в Германии, голосуйте за Вопиющенко!!!

Раздался гром аплодисментов. Предложение Курвамазина было встречено аплодисментами нескольких фракций – фракцией Вопиющенко, Болтушенко и руховцами. Они точно знали, что это предложение понравится многим обывателям, проживающим в разных областях Украины. Что может быть лучше: ничего не делать и все иметь. Неважно откуда это будет поступать. Фракция коммунистов хоть и не аплодировала Курвамазину, но это выступление ей тоже понравилось. Ведь все депутаты-коммунисты, кто выступал с трибуны Верховной Рады, высказывали тоску по былым временам, когда государство заботилось о каждом своем рабе. Именно тогда была нищенская заработная плата, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное обучение не только в школах, но и в высших учебных заведениях.

Председатель Литвинов в конце этой речи заморгал глазами, глянул на табло и быстро отключил великого оратора. Но уже было поздно: воробей выскочил из клетки, его уже не поймаешь. Он что-то промычал, но голос его заглушали повторные, еще более продолжительные рукоплескания членов фракции Вопиющенко, Юлии Болтушенко и депутатов-руховцев. Курвамазин высказал гениальную идею, дающую шанс на победу Вопиющенко на предстоящих выборах. Ни один народ, голодный и нищий, не привыкший к упорному труду и пристрастный к алкоголю, не откажется от чужого изобилия, а что касается голосования, то он проголосует за кого угодно. Так было и в России в семнадцатом году: русская интеллигенция поддержала психически неуравновешенного человека, выдвинувшего лозунг: мир – народам, фабрики и заводы – рабочим, земля – крестьянам. Интеллигенция расплатилась за свое заблуждение и доверчивость сразу же: часть была изгнана, остальная – безжалостно уничтожена, а что касается народа, в том числе и украинского, то он заплатил за большевистский переворот жизнью около ста миллионов человек.

И сейчас произошло как бы прозрение в головах туповатых, но чрезвычайно амбициозных и агрессивных депутатов фракции Вопиющенко, насчитывающих в своих рядах сто человек. Гром аплодисментов раздавался по всей стране: все, кто слушал трансляцию по радио и смотрел по телевизору, стали задумываться: а может, действительно, утопающий в роскоши Запад завалит нас мясом, колбасой, маслом, одеждой и мы насытимся, оденемся и заживем все как люди?

Теперь председательствующий взывал к порядку и к совести депутатов. Но это было бесполезно: единомышленники Курвамазина повыскакивали со своих мест и стали подходить к оратору, чтоб пожать ему руку.

Председательствующий разозлился и снова объявил перерыв.

Через полчаса заседание возобновилось. Речь пошла об инвалидах. Курвамазин первым подошел к трибуне… под аплодисменты своих единомышленников.

– Я только что говорил с Вопиющенко, звонил ему в Вену, и он одобрил мой почин. Он сказал, что не так давно ездил в Вашингтон и беседовал с Пеньбушем. Пеньбуш обещал… кроме того, жена будущего президента – американка, это немаловажный фактор. Бывший идеолог антикоммунизма и антирусизма Пробжезинский – первый ее друг. Так что дело, как говорится, в шляпе. Нечего нам укреплять Россию, давайте будем укреплять Запад: Украина европейская, но не азиатская страна, как Россия, которая спит и видит нашу ридну неньку на коленях. Не бывать этому! Наш путь на Запад! Слава Украине и Америке!

– Слава, слава, слава! На Запад, на Запад! – заревели депутаты фракции Вопиющенко.

– Прошу вас по существу, – умолял распоясавшихся депутатов Литвинов. – Речь идет об инвалидах. Мы уже принимали подобное решение, но никто инвалидов не берет к себе на работу. Владельцы предприятий предпочитают платить штрафы, лишь бы инвалидов не держать у себя на производстве.

– Кончай бодягу, Курвамазин, – закричал с места депутат от компартии Мироненко. – Владимир Михайлович, я прошу слова.

– Я еще не кончил, – сказал Курвамазин. – Я требую привлечь Яндиковича к уголовной ответственности за преступления перед народом. Где он был пять лет? В тюрьме сидел… за злодеяния! Как он пролез в премьеры? Как он осмелился выдвинуть свою кандидатуру в президенты страны? Как – я вас спрашиваю! Вы слышите меня, граждане Украины? Ну, как вы можете голосовать за бывшего зэка?

– Вы допускаете непарламентские выражения, прошу воздерживаться от непарламентских выражений, – робко заметил председательствующий. – Депутат Курвамазин, вы уже вышли за пределы регламента. Прошу садиться.

Курвамазин направился к своему месту, победно глядя в глаза каждому из своих сообщников. Но почему-то никто не аплодировал. Депутаты Пердушенко, Пинзденик, Дьяволивский и другие, кто был уверен в высоких постах и внушительных портфелях в правительстве Вопиющенко, почувствовали в Курвамазине серьезного соперника. На самом деле даже Пердушенко и Бздюнченко не осмелились звонить боссу в Вену, спрашивать, как у него здоровье, а Курвамазин сделал это, не задумываясь. Интересно, о чем еще они там говорили? Надо внедрить подслушивающую аппаратуру.

– Ну и сука ты, опередил меня, – сказал Дьяволивский Курвамазину, когда тот сел на свое место с победной улыбкой, не сходившей с его лица.

Но Курвамазин не слушал его, он рылся в бумажках, искал текст следующего выступления. Он планировал выступить в этот день до десяти раз. И надо сказать, своего добился. Мало того, он выступил не десять, а двенадцать раз.

Дьяволивский затаил на него злобу и стал усиленно думать, как бы насолить сопернику. В удобный момент извлек булавку из галстука и внедрил ее в кресло Курвамазина так, чтобы она впилась в мошонку оратора, когда тот плюхнется после очередного выступления. Но Курвамазин садился как-то так, что вогнал иголку глубоко в кресло, а мошонка не пострадала. Как он так умудрился, Дьяволивский никак понять не мог.

Когда решался вопрос, что такое металлолом и насколько пересекаются интересы государства с металлоломом, Юрий Анатольевич уже стоял на трибуне и произносил речь о том, что металлолом продается москалям, а москали переплавляют его и делают из него оружие, направленное против вильной Украины. Дьяволивский в это время уже в третий раз вставил иголку в сиденье великого оратора. Только Курвамазин направился к своему месту, как Дьяволивский поднялся и пошел к трибуне. Он тоже произнес пламенную речь и договорился до того, что в огромном полумиллионном количестве инвалидов на Украине виноваты, как это ни прискорбно, те же москали. Это они затеяли войну с Гитлером, это на их стройках и заводах работают украинцы и получают увечья, а получив такое увечье, возвращаются на свою родину, потому что не желают жить среди москалей. Речь не произвела впечатления на депутатов, но Дьяволивский все равно был награжден: Курвамазин с трудом поднялся с места и медленным шагом, полусогнувшись и произнеся проклятие в адрес москалей, направился в туалет извлекать иголку из ягодицы. «А, получил, – злорадствовал про себя Дьяволивский, – нечего высовываться впереди планеты всей».