Читать книгу Pink Project - Vega Nova - Страница 14

– Тереза, скажите, сколько времени прошло после Вашей утраты?

– 4 недели.

– Вам сейчас и должно быть тяжело. Не гоните свои эмоции прочь. Вы должны пережить свое горе, преодолеть его, принять и отпустить…

Тереза смотрела в упор на женщину лет 30. Женщина была полной и хорошо сложенной. Аккуратная прическа, маникюр, опрятная одежда, приятный голос, спокойствие и слаженность в движениях и манерах. Работа психотерапевтом приносила ей деньги, не более. Поэтому она говорила отработанными фразами, стандартными наборами слов, подходящими как для ребенка, потерявшего собаку, и наркомана, потерявшего работу, так и для Терезы. Ситуация не была исключительной в своем роде, но все же требовала сочувствия и сопереживания больше, чем могла в принципе выжать из себя эта довольная жизнью и беспристрастная психотерапевт.

Тереза не слушала ее, просто говорила, говорила и говорила. Ей необходимо было даже просто выговориться, не получив при этом ничего в ответ. Психотерапевт был вынужденным шагом, она не справлялась сама. Ее эмоции и чувства занимали слишком много места в ней. Они расширялись с каждым днем и просто начинали сочиться без повода и причины в неподходящие моменты. Эта женщина была лучшим психотерапевтом из худших. И уж точно худшим другом из всех возможных.

По окончанию сеанса Тереза встала и без малейшего желания вернуться сюда еще раз, пошла к двери.

– До скорой встречи, Тереза!

– Надеюсь, что нет. Я ведь не кошелек потеряла, а человека.

– Многие после такой утраты отказываются от помощи, но я бы Вам порекомендовала…

Дверь закрылась.

В жизни тоже закрылись многие двери.

И продолжать весь этот цирк больше не хотелось. Работа не приносила радости, а стала лишь в тягость. Многие друзья старались избегать общения, так как понимали, что не в силах помочь даже морально – не в силах справляться с чужой болью и отдавать при этом свой положительный настрой.

Этим же вечером в глухом сыром и грязном баре Тереза осталась одна со своими мыслями. Алкоголь не спасал, а лишь поддерживал в ней чувство жизни. Она пила до беспамятства. И то чувство, которое вело ее в свою квартиру и укладывало благополучно на постель, хоть и в позднее, но все же в свое время, и было чувством жизни для нее.

После полуночи она дошла до своего предела. Поднялась со стула, и устало волоча за собой сумку, поплелась на улицу. Сразу возле выхода ее ослепил автомобиль. Она прищурилась и закрыла лицо рукой. И в этот же момент чувство самосохранения не сработало – она была слишком пьяна. Удар. Хруст. Звон стекла.

И пустота.

Светлые простыни. Боль в ногах. Гул в голове. Жар. Беспамятство.

– Где ребенок?

– Это Ваш ребенок?

– Нет, но он был со мной… Мы вместе… вместе… сюда пришли… были здесь вместе…

– Успокойтесь, Вам нужен покой сейчас. С девочкой все хорошо. Она спит. Мы согрели ее и накормили. Отдохните еще. Вы спали всего пару часов.

– Девочка?

– Вам нужно поспать еще.

– Девочка…

Тереза снова уснула. Провалилась в неспокойный липкий сон. У нее был жар, она тяжело дышала, не могла двигаться, несколько раз приходила в себя, но сознание не поддавалось ей, и она опять проваливалась в сон. Она слышала, как кто-то смачивал ей губы водой. Вода была ледяная, или у нее была очень высокая температура, но ее губы и горло словно пронизывало ледяным ножом. Ей казались, какие-то голоса или крики, но веки были тяжелы и неподъемны.

Кто-то взял ее за руку. Теплые прикосновения разбудили ее, она пыталась вырваться из своей темноты. Потихоньку приоткрыла глаза. Напротив нее сидела девочка лет пяти и держала ее за руку. У девочки были большие голубые глаза, и когда Тереза проснулась, возможно, от неожиданности или испуга, зрачки девочки сузились, оставив видимой только эту голубую бездну.

Девочка улыбнулась, погладила ее по руке и убежала прочь. И только несколько цветов белой лилии лежали на одеяле, и стыдливо прикрывали коричневые пятна крови на ткани.