Читать книгу И это пройдет… - Вера Александровна Чистякова - Страница 22

«Поздравьте меня, дорогая: я рад, что остался в живых,

Сгорая в преддверии рая средь маршалов и рядовых,

Когда они шумной толпою, в сиянии огненных стрел,

Влекли и меня за собою… Я счастлив, что там не сгорел.

Из хроник, прочитанных мною, в которых – судьба и душа,

Где теплится пламя былое условно, почти не дыша,

Являются мне не впервые, как будто из чащи густой,

То флаги любви роковые, то знаки надежды пустой,

То пепел, то кровь, а то слезы – житейская наша река.

Лишь редкие красные розы ее украшают слегка.

И так эта реченька катит, и так не устала катить,

Что слез никаких и не хватит, чтоб горечь утрат оплатить.

Судьба ли меня защитила, собою укрыв от огня!

Какая-то тайная сила всю жизнь охраняла меня.

И так все сошлось, дорогая: наверно, я там не сгорел,

Чтоб выкрикнуть здесь, догорая, про то, что другой не успел».17

Аня стояла на центральном городском стадионе. В руках она держала письмо в форме треугольника, словно только что получила его с фронта. Ветер трепал ее волосы и подол ситцевого платья, по голым рукам ползли мурашки. Единственное, что защищало девочку от пронизывающего холода, – серый пуховый платок, наброшенный на плечи. Шла финальная сцена их спектакля по мотивам повести Булата Окуджавы «Будь здоров, школяр!». Впереди «Вальс победы» и можно будет пойти домой. «Как же мерзнут ноги, черт возьми, кто придумал отмечать День Победы с размахом, 60 лет уже прошло, а носятся с войной так, как будто было только вчера! Каждый год эти концерты: Газманов со своими «Офицерами», Любе с «Батяней комбатом», по телевизору сплошная черно-белая мутотень, как будто все должны умереть во имя Памяти воевавших предков от скуки!»– Аня сделала страдальческое лицо, обычно ей трудно это удавалось, но только не сейчас, муки, переживаемые ею, в данный момент были настоящими. Она живая и веселая от природы, никак не могла взять в толк, почему нельзя почитать погибших как-то иначе.

«Весна сорок пятого года-

Как ждал тебя синий Дунай.

Народам Европы свободу

Принес жаркий солнечный май.

На площади Вены спасённой

Собрался народ стар и млад,

На старой израненной в битвах гармони

Вальс русский играл наш солдат!

Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай,

Тот цветущий и поющий яркий май.

Вихри венцев в русском вальсе сквозь года

Помнит сердце не забудет никогда.

Легко вдохновенно и смело

Солдатский вальс этот звучал,

И Вена кружилась и пела,

Как будто сам Штраус играл.

А парень с улыбкой счастливой

Гармонь свою к сердцу прижал,

Как будто он волжские видел разливы,

Как будто Россию обнял.»18

Аня кружилась с Пашей в вальсе, рядом точно в таком же платье делала тур Полина. Ситцевые юбки, серые платки, словно кристаллы в калейдоскопе вращались по сцене.

Забравшись в автобус, где были теплые вещи и термос с чаем, Аня наконец выдохнула:

– Фу, господи, наконец-то, теперь еще год без этого кошмара, – натягивая теплые штаны, сказала она.

Поля сделала вид, что не слышит слов подруги. Для нее 9 Мая было особенным днём. Ее любимый дедушка дошел до Берлина, тогда ему было 20 лет, он потерял глаз. Поля гордилась им. Ей казалось, что то, что совершили люди его поколения, невозможно повторить. И один день в году, когда об этом говорят, – слишком мало, чтобы открыть правду великих борцов за жизнь. Но отец говорил, что те деньги, которые тратятся на организации этих праздников, надо собрать и отдать еще оставшимся в живых ветеранам, а не устраивать марши по площадям и салюты над городом. Его возмущала показушная политика государства, пафосная гордость героями, которая не сопровождалась ничем кроме помпезных гуляний. Поля же просто любила дедушку и праздник, связанный с его жизнью.

– Какая же ты дура бываешь, – рассердился Пашка, он тоже любил деда и гордился им. Для него, обожавшего «Двух капитанов» Каверина, «Судьбу человека» Шолохова, «Батальоны просят огня» Бондарева, такое отношение к празднику было практически кощунством. Несмотря на то, что он любил с Аней целоваться под лестницей в Доме культуры, в выходные зависать с ней и мальчишками на футбольном стадионе около парка, ходить на хоккей, сейчас у него возникло огромное желание дать ей громкую затрещину. «Оля бы никогда такого не сказала! – в сердцах думал он, – бывают ли девчонки одновременно красивые и умные?»

– Ань, ты знаешь, как были написаны стихи и музыка, послужившие основой для «Майского вальса», – спросила Полина, стараясь разрядить обстановку, ей не хотелось, чтоб Пашка начал выяснять отношения с подругой, – дедушка говорил, когда освобождали Вену, в старом доме солдаты нашли целое, почти не пострадавшее пианино. Так вот, один солдатик решил наиграть на нем «Венский вальс», в ответ на его музыку, откуда-то из-под земли донеслись звуки скрипки. Солдаты начали поиски, откинули паласы и нашли вход в подвал. Там они разгребли завалы и спасли семью австрийского музыканта. Люди были удивлены, что советский военный знает их музыку, они решили сыграть вместе. Тогда их мелодию на улице подхватил аккордеон и гитара. Вот так, на развалинах сраженного города снова восторжествовала жизнь. Советские солдаты несли цветы к памятнику Иоганна Штрауса.

Аня сглотнула, ей было неловко и неуютно. Она ничего не имела против героев войны, ни секунды ни отрицала их подвиги, ей стало стыдно.

***

Оля стояла за ограждением и во все глаза следила за марширующими колоннами. Ей казалось, что она никогда не видела ничего более грандиозного.

Сейчас по Красной площади тянулись машины, папа назвал их «Трехтонки», они везли ветеранов. На одной из трибун сидели лидеры почти всех европейских государств: канцлер ФРГ Герхард Шредер, премьер-министр Италии Сильвио Берлускони, вице-премьер Великобритании Джон Прескотт, президент Франции Жак Ширак, был даже президент Америки Джордж Буш. Что уж говорить о лидерах стран СНГ! из них только президент Грузии Михаил Саакашвили отказался посетить Парад Победы.

– Грандиозно, – прошептала Оля восхищенно.

– Ты так считаешь? – почесывая бороду, спросил папа.

– Ну конечно, ты только посмотри, какое великолепие, невероятная мощь машин, сколько красивых и сильных людей, готовых отдать жизнь за Родину. Здесь и сейчас представители всего цивилизованного мира признают победу России, сам канцлер Германии приехал, – с придыханием сказала девочка.

– Дочь, что ты знаешь о войне? – грустно спросил папа

– Мы победили, освободили весь Мир от фашистской заразы, – довольно пространно ответила Оля.

– Ну, во-первых, не всех победили, многие фашистские преступники смогли скрыться и жили в Южной Америке. Во-вторых, ты знаешь, что во Второй Мировой войне принимали участие 62 государства, может ли быть, чтоб победил только СССР?

– Но ведь наши солдаты освободили людей из концентрационных лагерей, обороняли Сталинград, а как же блокада Ленинграда, а взятие Берлина и флаг над рейхстагом? – вопрошала Оля, не понимая, к чему клонит папа.

– Героизм людей никто не отменяет, СССР понес 26 000 000 человеческих потерь, здесь важно именно то, почему столько людей погибло, ведь ни в одном другом государстве нет таких ошеломляющих цифр.

– Русские люди готовы были отдать жизнь за свободу и Родину, – ответила Оля, эту фразу не раз она слышала в школе, им рассказывали про самоотверженный труд детей, женщин и подростков на заводах, про самопожертвование солдат и офицеров, про отчаянный ни с чем не сравнимый подвиг русского человека и грамотность командного состава.

– Не русские, а советские, – поправил папа, грустно вздыхая, – да, мы принимаем парад победителей, но это и парад погибших, чьи останки до сих пор не опознаны, тех, кто прошел через ГУЛАГ, тех, кто на коне шел под танк. Оля, важно понимать: в хорошо организованной армии почти никогда нет места подвигу, а красная армия совершала их почти на каждом шагу. Но если вдуматься, что толкало их на это? Душевные порывы или заградительные отряды?

– Что это такое, заградительные отряды? – озадаченно спросила Оля.

– Батальоны, которые стреляет в испугавшихся и развернувшихся. Солдаты шли в бой и знали, что они неминуемо погибнут, если повернут назад. Советское командование не отличалось гуманизмом, оно вышло из соглашения по красному кресту, солдаты, попавшие в плен, не получали ни помощи, ни поддержки. И это только верхушка айсберга. После окончания войны многие люди, освобожденные из лагерей, были репрессированы. Ибо бытовало мнение, что советский человек не может попасть в плен, он скорее умрет, а те, кто выжил- добровольно в него сдались и заслуживают наказания. Ты знаешь, что в Советском Союзе лишь на юбилейные даты устраивали большие праздничные мероприятия, а вот с 1995 года мы смотрим на мощь российской армии ежегодно.

Оля отрицательно покачала головой, она не понимала, к чему клонит отец. Для нее история была однозначной. Никаких сомнений в праве на гордость за страну не возникало

***

– Полей сюда, – сказала мама, вытирая серую гранитную плиту.

Мира послушно наклонила горлышко пятилитровой пластиковой бутылки на фотографию пожилого мужчины, смотрящую с гранитной плиты в вечность. Каждый год на 9 Мая они с мамой приезжали на старое сельское кладбище. Здесь покоились ее прабабушка и прадедушка, оба участники войны, они познакомились под Польшей перед самой победой, прожили вместе долгую, трудную, но очень счастливую жизнь: построили дом, родили троих детей. А вот братья прадедушки, а их было четверо, с войны не вернулись. В деревне на мемориальной плите список из 98 фамилий, каждый раз, когда Мира проходила мимо него, к горлу подступал комок. Из пятерых сыновей выжил только один, и это- большая удача. Мира с раннего возраста мечтала, что у нее будет много детей, и, глядя на памятные таблички, она кожей чувствовала весь ужас этой трагедии. Но здесь, на кладбище, ей почему-то не было страшно. Она слышала, как в лесу перекликаются птицы, ветерок шумит в одевающихся в зеленое платье ветвях. Кругом покой и умиротворение. Зазвонили колокола, их чистый звон эхом раскатывался меж витых оградок и скромных могил. Мать выпрямилась и перекрестилась.