Читать книгу И это пройдет… - Вера Александровна Чистякова - Страница 24

– Ты крупные в мешок клади, а мелкие в корзинку, я их потом помою и в город сразу увезем, – говорила мама, подкапывая картофельный кустик.

Начало сентября выдалось удивительно теплым. Еще зелёные, но уже прозрачные листья подрагивали на веточках. В воздухе летали обрывки паутинок. На дачах пахло топящимися банями и жарящимися шашлыками. Аня нехотя собирала картошку. Мелкая земля попадала под ногти и застревала под ними черной полоской. Несмотря на перчатки маникюру пришел конец. Аня с грустью подумала о том, что не взяла с собой хотя бы пилку. Ей еще ни разу не удалось выскрести чернуху с помощью мыла. Как она пойдет с такими ногтями вечером на пруд с ребятами? Этот вопрос занимал ее мысли.

– Ань, ты меня слушаешь? – недовольно глядя на дочь, спросила мама.

Аня только что кинула в корзину большую картошину и вместе с ней кусок земли.

– Ой, – вырвалось у нее, – я случайно!

– О чем ты думаешь? – поджав губы, спросила мама.

– А почему у нас в доме так мало фотографий прабабушки и прадедушки, только два крупных портрета и все? – решила сменить тему разговора Аня.

– Тогда только по большим праздникам фотографировались, не то, что вы сейчас, даже в телефон уже камеры засунули, вы вообще от них не отклеиваетесь, – заметила мама.

Это была чистая правда, Аня не расставалась со своим телефончиком ни на минуту. Дедушка подарил ей его на новый год. Вожделенная Motorola RAZR V 3 стала для девочки центром жизни. Туда приходили сообщение от подружек, в записной книжке роились бесконечные мальчишки, с которыми Аня знакомилась на дискотеках.

– Мам, а прадедушка и прабабушка хорошо жили? – заинтересованно спросила Аня.

– Нет, они развелись на старости лет, только разъехаться не могли, так что прадедушка твой в бане жил, – коротко ответила мама.

– Как это развелись? – удивилась Аня, – но бабушка никогда не рассказывала, а почему?

– Прадед пил много и после этого дрался, его же контузило на войне. Прабабушка этого не стала терпеть. Он ее корову любимую на мясо сдал. Ты собирай давай, чего стоишь? – подкапывая новый куст, проговорила мама.

Аня не ожидала услышать такую грустную правду. Со слов бабушки она думала, что ее семья была счастливой и благополучной, а выходило, что все было далеко не так радужно. Но грустные мысли быстро вылетели из головы девчонки. Наклоняясь за очередной картошиной, она подумала о костре и о Лехе, который и собирал сегодняшнюю тусовку в честь закрытия сезона.

Сосед был веселым и компанейским, любил общаться. В его маленькой терраске яблоку негде было упасть. У него играли в карты и пинг-понг, у него во дворе висела боксерская груша и волейбольное кольцо, и это его папа соорудил две пары ходулей, которые привлекли внимание не только детей, но и взрослых. Аня была уверена, что вечером будет весело. Единственное, что ее смущало, так это то, что она была младше всех. Многие ребята уже учились в колледжах, техникумах, кто-то даже в университете, сам Леха в этом году заканчивал школу и наслаждался последними беззаботными месяцами.

***

– Пап, а что такое ядерная программа? – задумчиво ковыряя яичницу, спросила Оля.

– Исследовательская деятельность, направленная на изучение атомной энергии, а почему ты спрашиваешь? – удивился папа.

– Да вот, прочитала, что Иран возобновил программу обогащения урана и отказался от переговоров с ЕС. А почему Иран должен обсуждать и согласовывать свои внутренние вопросы с другими странами? – поинтересовалась Оля.

– Это очень сложный вопрос, – почесав в затылке, ответил отец. – С одной стороны, конечно, не должен, это их внутренне дело. Вот только ядерные компоненты легко становятся оружием, а Иран достаточно радикально настроенное мусульманское государство. Его политика вызывает обеспокоенность у других мировых держав, они опасаются за свою безопасность.

– Ну это же глупости, кто в 21 веке еще может хотеть на кого-то нападать, – удивилась Оля.

– Ты не права, конфликты бывают разные, в том числи и экзистенциальные, которые можно решить только смертью одного из противников, – заметил отец.

– Что значит экзистенциальные? – не поняла Оля.

– Конфликт на уровне смыслов, взглядов на жизнь. Существование одного исключает возможность существования другого. Бытие, обращенное в смерть, – подумав, ответил папа.

– Как сложно, – сказала Оля, глядя в глаза отцу.

– Это философия. То, что мы видим сейчас, лишь верхушка айсберга противостояния Запада и Востока. Цивилизации никогда не развивались равномерно. Одна всегда поглощала другую. Это только кажется, что религия ушла в далекое прошлое, но это неправда. Когда кому-то нужно зажечь конфликт, то самые простые пути для этого: национальный и религиозный вопросы, – помолчав проговорил отец.

– Почему? – удивилась Оля.

– Проще всего объединить людей в группу по общности территории и по мировоззрению, которое не сформировано долгой личной работой над собой, а навязано сверху. Это то, что требует меньше всего усилий от человека, – добавил он.

– Это так странно, ведь моя национальность в принципе от меня не зависит, – поморщившись, сказала Оля, – я же не выбирала, где мне родиться и никак не могу на это повлиять. А религию могу сменить или совсем не верить, как может это меня с кем-то объединять?

– По Кьеркегору человек проходит три стадии развития: эстетическую, когда живёт лишь переживаниями отдельных моментов; этическую, когда он живёт заботой о будущем, исходя из взятой на себя ответственности за прошлое; и религиозную, когда живёт ощущением вечности. Вот это желание вечности и сопричастности с чем-то большим и движет людьми, когда они объединяются по принципу нации и религии. Если правильно на этом сыграть, то мировоззренческий конфликт неизбежен, – ответил папа.