Читать книгу У нас опять ничего не случилось, мистер Гиммик! - Вера Голицына - Страница 3

Мистер Гиммик – это человек из сна, который приснился мне года 4 назад. Владелец похоронного бюро, который устраивает «эксклюзивные» похороны. Своих клиентов он ищет на несформированном рынке. То есть не среди живых, которые уже оплакивают только что умерших. А среди полумертвых, которые почти уже умерли. Он носится по своему штату Вирджиния, а, может, Чикаго. Каждую неделю ему на почту приходит инсайдерская информация от медсестер хосписов – кто новенький на учете. Его целевая аудитория – еще молодые женщины и мужчины 25—45 лет, образованные, на пике карьеры. Цикл продаж длится около полугода. Продумывается не только церемония, но и рассылка писем самым важным людям в этой уходящей жизни.

Я не успела досмотреть сон до конца. Не видела ни одних похорон, ни одного письма. Только магазинчик сувениров в его офисе: симпатичные гробики с музыкой и секретом. Мне стало жутко, и я убежала. То есть проснулась.

На самом деле Мистер Гиммик – это мой внутренний критик. Высокий худощавый мужчина с длинным носом. Очень похож на Корнея Ивановича Чуковского. Он ведет мои дела. Делает то, что правильно. То, что в данный момент считается правильным. Вернее, то, что я в данный момент принимаю за правильное – осознанно или неосознанно. И, если я в конкретный момент и в конкретной ситуации склонна к разрушениям, он будет делать все, чтобы меня разрушить. Он – исполнительный директор моего хаоса.

Подозреваю, что такая же сущность работает внутри многих моих ровесников – последних детсадовцев Советского Союза. Он говорил мне, что тихо ненавидит наше поколение. 30-летние подростки, склонные к суициду. «Как вы мне надоели!», – жалуется он мне, когда мы встречаемся на границе сна и яви: «Тошные и безбашенные. Носитесь в своих ржавых подводных лодках, сбивая друг друга. Поубивал бы всех!».

Его можно понять. Когда 30-летние подростки пытаются выжить, некоторые идут к психологу или психотерапевту. И тут уж мистеру Гиммику достается сразу и по первое число. Он оказывается убийцей, душителем детских мечт и демоном. Не все доходят до того места в терапии, где признаются себе, что этот демон живет внутри. Не все понимают, что «демоном» управляют они сами. Потому что не каждый может взять на себя ответственность за собственное разрушение.

В общем, с мистером Гиммиком все понятно. Здесь он мне понадобится как условный персонаж, чтобы описать те чувства и эмоции, которые рождались и умирали во мне, пока я пыталась повзрослеть. Так-то я пишу нон-фикшн, про себя. Можно сказать, мемуары. Я ничем особо не выделяюсь своей историей. Возможно, она даже не такая мрачная, как у многих других. Среднестатистическая.

Зачем я это делаю? Последние 5—7 лет в поле моего зрения стали попадать книги, видеозаписи, интервью о человеке травмированном, то есть о тех, кто вырос в дисфункциональных семьях. Это книги профессионалов. Они рассказывают, что на самом деле происходит с психикой ребенка, когда его любят «не так» или не любят вообще. Есть литература травмированных – художественная и не очень. У меня тут всплывает прежде всего художественный Павел Санаев «Похороните меня за плинтусом» и нехудожественная Екатерина Шпиллер «Мама! Не читай!». И это уже про мясо наружу – про то, что именно чувствует ребенок и что он видит, когда живет в дисфункциональной семье.

Да, я хочу написать историю про мясо наружу. Если вы не верите статьям психологов о детских травмах, то, вот, смотрите. Это среднестатистическое нутро ребенка, выросшего в дисфункциональной семье. И его путь взросления – более извилистый, чем у детей из относительно здоровых семей.

Язык, правда, у этого нон-фикшна будет нерациональный. Я пробовала описать все, что происходило со мной последние 20 лет, рациональным языком. Получалось еще хуже, чем советовать жителю Магадана выйти из зоны комфорта. У меня выходило пособие по возрождению из пепла, где первым пунктом значилось: «Сначала спуститесь в ад».

Так что, я буду писать так, как требуют того истории и эмоции, которые случались со мной. Иногда это будет обычное повествование… Иногда я буду собирать весь свой зоопарк, в котором, помимо мистера Гиммика, есть еще несколько условных персонажей. Иногда буду сбиваться на стихи в прозе, иногда на драму. Единственная моя цель – распутать тот комок чувств и эмоций, который привел меня сюда, в лето 2016 года. Здесь я пью таблетки для артритиков, судорожно ищу возможности заработка, вечно сижу без денег. И при этом, всерьез собираюсь эмигрировать, как только решу проблему со своими «судорожными» заработками.

Ну, и чтобы не сильно отвлекаться по ходу повествования, я расскажу вам о других условных персонажах, которые время от времени будут здесь появляться.

Полумертвая Вера

Навсегда 14-летняя девочка с топором. До недавних пор самая деятельная часть моей личности. Жила болью и деятельностью. В стратегиях полный ноль, зато в тактике выживания – виртуоз. Умеет залечь на дно, а потом неожиданно восстать из ада. Глаголом жжет, топором размахивает напористо и громко. Правда, топор ее почему-то всегда прилетает к ней самой и втыкается в самую спину. Впрочем, ей уже давно не больно. Вместо боли она чувствует злость. Полумертвая она оттого, что ее разорвали на части лет в 14. Заставили сделать выбор – ты мамина или папина. Она попробовала угодить всем, и ее просто разорвало на части. В моем мире она так и ходит в виде двух половинок. Чтобы половинки окончательно не распались, она обвязывается веревкой, а вместо лифчика на груди носит 2 деревянные колобашки. Так удобнее, когда топор прилетает, ловить его.

Крайне Измотанная Вера

Это человек-боль. Она чувствует боль острее, чем все остальные части меня. И она от нее устала. Ей все равно – прыгать с балкона 9 этажа или чувствовать, как в суставы колят кеналог. Все, что ей нужно – избавиться от боли. Сейчас. С этой дамой я могу просто лечь и валяться, когда я болею. Но, если ее не остановить после приступа или выздоровления, она начнет меня разрушать. Сожрет мой мозг, запретит мне думать и снова уложит в кровать, будет рассказывать о тысяче способах уйти без боли. Она просто не умеет ничего другого. Ее цель – быстро избавиться от боли.

Принцесса

Милое создание. Самая ранняя и самая детская часть меня. Верит всем и сразу. Особенно в вечную любовь. Вера с Дипломом так и не смогла ее убедить, что такого не бывает. Когда нужно плакать над несправедливостью, плачет горько, долго и громко. На звуки обычно прибегает Полумертвая Вера и начинает защищать все вокруг. Получается такой плачущий миленький агрессивненький зомби. Каждому хочется пожалеть. Но каждый понимает, что может и прилететь. Топором. Особенно, если скорбь вселенская. Тем не менее, именно глазами Принцессы я вижу всю красоту мира и людей, его населяющих. Да, моя Принцесса твердо верит в то, что все люди хорошие. Просто некоторым иногда становится не по себе.

Вера с Дипломом

Рассудительна и саркастична. Аналитический склад ума. Никого не любит, но умеет притворяться, что любит. Ни в ком не обманывается. Впрочем, ее редко слушают, когда остальных захлестывают эмоции.

Вот такой он – мой девичий зоопарк. А теперь о главном – об истории. Я начну с боли, а потом буду разматывать свою путанку эмоций и чувств, чтобы понять, откуда эта боль пришла, зачем во мне поселилась и как с ней справляться.