Читать книгу Под южным небом Италии - Вик Лазарева - Страница 15

Когда мы вошли в дом, нас встретила в холле донна Мария. Прижав руки к груди, она на выдохе севшим голосом изумилась:

– Мамма мия! Что случилось?

– Нонна, потом, – кинул Фабио и поторопился отнести меня в комнату.

– Фабио, я смогу сама идти, – попыталась я настоять, чтобы он поставил меня на ноги, но парень не послушал и, зайдя в мою комнату, уложил на кровать. Осторожно придержав мою голову, опустил её на подушку.

– Лежите, Бьянка. Голова кружится?

Я молча кивнула. Он сжал челюсти, заиграв желваками. Блеснув глазами, он отвёл на секунду взгляд, потому что злился на Джулию, и снова тепло посмотрел на меня.

– Не вставайте. У вас может быть сотрясение.

В комнату вошла донна Мария с аптечкой и, отодвинув внука от кровати, твёрдым голосом сказала:

– Иди, мой мальчик, мы сами справимся.

Она заботливо мокрой салфеткой промыла от крови рану и обработала порез. Её руки были мягкими и тёплыми, и я вспомнила маму. Донна Мария с нежностью погладила меня по руке и мягко сказала:

– Лучше зашить порез, чтобы шрам был аккуратный и не испортил такое красивое личико.

Я настороженно посмотрела на женщину.

– Не бойся. Знаешь сколько раненных в войну я выходила. У нас на вилле был мини-госпиталь, и я всё умею делать, – грустно улыбнулась она.

– Хорошо, – кивнула я, согласившись.

Она достала иглу с ниткой из аптечки и шприц с ампулой. Наполнив его новокаином[12], она профессионально сделала несколько уколов вокруг раны.

– Теперь не будет больно, – успокоила она меня, поглаживая по руке.

Через несколько минут донна Мария приступила к процедуре. Она уверенными движениями наложила швы на порез и помазала какой-то мазью, которая приятно холодила горящую кожу.

– Ну вот и всё. Теперь отдохни, девочка. Потом переоденешься и поешь, – она провела ладонью по моим волосам. – Посидеть с тобой или побудешь одна?

– Спасибо вам большое. Не беспокойтесь, донна Мария. Я немного полежу сама. Ничего страшного.

Пожилая женщина наклонилась и поцеловала меня в лоб. На глаза мне навернулись слёзы от такой заботы совершенно чужих мне людей. Она ушла, и я услышала за дверью тихие голоса. Фабио всё это время стоял в ожидании под дверью и, видимо, интересовался, моим состоянием. Донна Мария его успокоила, и голоса удалились, а я осталась наедине со своими мыслями. Нельзя мне больше оставаться здесь. Не хочу быть проблемой и обузой. Осознав, что Фабио серьёзно настроен, я не могла здесь больше оставаться. Не хочу, чтобы он расстраивался и расхлёбывал проблемы из-за моего пребывания в их доме. Лучше уехать сейчас, пока он ещё сильнее не привязался ко мне, если у него действительно серьёзные чувства. Он молод пусть живёт своей жизнью. Я всё равно не могу ответить ему взаимностью и дать любовь, на которую он будет надеяться. Размышляя, я стала проваливаться в сон.

Проснулась я на рассвете следующего дня. Усталость и эмоциональное потрясение так меня вымотало, что я спала очень крепко. Даже не помню, снилось ли мне что-то. Я медленно села в кровати, опустила ноги на пол и осторожно встала. Подойдя к шифоньеру с зеркалом, я посмотрела на своё отражение. Шов, который сделала донна Мария, был очень аккуратным и почти весь скрывался под волосами. Да, удручающее зрелище: волосы растрёпаны, одежда разорвана и взгляд загнанного зверя, который не знал, куда ему бежать. Эти недели, которые я провела здесь, дали мне передышку, но теперь нужно было бежать дальше. Я не могу здесь оставаться из-за Фабио. Это будет безжалостно по отношению к нему.

Я медленно переоделась, потому что голова ещё немного кружилась. Умывшись и причесавшись, я вышла из комнаты, чтобы прогуляться немного, а потом помочь донне Марии на кухне с завтраком.

Шла по вымощенным камнем дорожкам, вдоль которых пестрели разными цветами кусты роз, и наслаждалась красотой природы. Кипарисы и сосны Пинии[13], нагреваемые лучами утреннего солнца, наполняли воздух нежным хвойным ароматом, а прохладный утренний ветерок обдувал свежестью, разнося по округе нежный запах цветов.

Немного прогулявшись, я почувствовала головокружение и присела на скамейку в саду. Закрыв глаза, я вдохнула аромат цветов апельсинового дерева. Рано утром здесь было так тихо и спокойно, только пение ранних птиц и шелест листьев на ветру наполняли сад звуками. Услышав тихие шаги, я открыла глаза и увидела перед собой Фабио в чёрных брюках, белой рубашке с закатанными рукавами и чёрной жилетке.

– Доброе утро, Бьянка, – улыбнулся он и сорвал с дерева веточку с цветками апельсина.

– Доброе утро.

Он присел рядом со мной и протянул мне цветок. Ничего не сказав, я приняла его и вставила в свои волосы. Фабио улыбнулся.

– Хорошо выглядите, Бьянка. Как себя чувствуете?

– Лучше. Спасибо вам за заботу.

– Я хочу перед вами извиниться, – я повернулась, и наши глаза встретились, – за Джулию… она как с цепи сорвалась. Это я виноват.

– Что вы, Фабио. Вы не виноваты в том, что она неуравновешенная психопатка, – улыбнулась я.

– Может, я дал ей повод на что-то надеяться… Но вы правы, что это не оправдывает её поступка. Мне очень жаль, что это произошло, – в голосе парня звучало искреннее сожаление.

– Фабио, мне нужно будет отправить телеграмму. Вы сможете меня отвезти на почту?

– Конечно, Бьянка. Поедем, когда скажите, – посмотрев на меня, он спросил: – Вы всё-таки уезжаете?

– Вы же прекрасно понимаете, что рано или поздно это произойдёт, – тихо сказала я.

– Да, Бьянка, я всё понимаю, – сдавленным голосом ответил парень.

Я встала и, посмотрев в его голубые глаза, сказала:

– Я пойду, помогу донне Марии.

– Только не торопитесь, может снова закружиться голова, – идя за мной, обеспокоенно предостерёг Фабио.

* * *

Порез очень быстро заживал, и уже через пять дней донна Мария сняла швы, посоветовав продолжать мазать шрам мазью, которую мне оставила. Время шло своим чередом, на вилле Фортино было тихо и спокойно, но во мне поселилась тревога, которая не давала мне покоя. Предчувствие, что должно что-то произойти нехорошее стало посещать меня всё чаще, и я твёрдо решила завтра дать телеграмму Марко, который должен вернуться из рейса через несколько дней.

Мы с Донной Марией накрывали стол к ужину, когда она ко мне обратилась:

– Тебе уже лучше, Бьянка? Ты мажешь шрам мазью, которую я тебе дала?

Она подошла ко мне и внимательно посмотрела на шов, аккуратно взяв меня за подбородок.

– Да. Спасибо вам, донна Мария.

– Перестань. Я чувствую свою вину из-за Джулии. В неё будто бес вселился. Совсем с ума сошла девчонка, – она покачала головой. – Я давно заметила, что она бегает за Фабио, а он был слишком мягок с ней, видимо, поэтому она решила, что уже имеет на него какие-то права.

Я молчала, не зная, что на это ответить. Женщина тепло на меня посмотрела и сказала:

– Но теперь она и близко не подойдёт к нашему дому. И ты больше не будешь работать на жасминовой плантации.

– Я скоро уеду, донна Мария. Не беспокойтесь, – сказала я, расставляя тарелки.

Я посмотрела на неё, заметив, что женщина замерла в недоумении.

– Тебе здесь плохо? – всплеснула она руками.

– Нет, что вы! Я вам очень благодарна за ваше участие, доброту и я очень полюбила это место, но я… я не могу больше пользоваться вашим гостеприимством, – севшим голосом ответила я.

Я действительно привязалась к этой семье. Они были очень хорошими и замечательными, но я нарушила их покой, у меня своя жизнь, свои проблемы, в которые я больше не могу их вмешивать.

– А как же… – вымолвила она, присаживаясь на стул и сжимая в руках полотенце.

– Фабио? – спросила я.

– Вы были бы прекрасной парой, – с улыбкой посмотрела она на меня.

Я подошла к ней. Присев рядом, после короткой паузы, собралась с мыслями и сказала:

– Я говорила об этом с ним. Я не могу выйти за него, донна Мария, – пожилая женщина подняла на меня свои голубые глаза, которые блестели. – Потому что я уже замужем, и я его не люблю, – донна Мария удивилась и вздохнула. – Я уеду. Так будет лучше для всех. Я дам завтра телеграмму мужу, и он приедет за мной.

– Санта Мария! Девочка, почему же ты здесь, а не с мужем?

Пожилая женщина снова всплеснула руками, как истинная итальянка. Решила довериться ей, я почему-то чувствовала, что ей можно рассказать правду, но, конечно, не всю. Мне хотелось быть с ней честной, потому что она мне доверяла и очень хорошо относилась, поэтому я рассказала ей всё, утаив только, кем является мужчина, от которого я прячусь.

– Моя девочка, ты правильно сделала. Надеюсь, твой муж скоро вернётся за тобой, – она погладила меня ладонью по руке, лежащей на коленях. – Я понимаю, почему ты понравилась Фабио, – улыбнулась она. – Жаль, что не судьба тебе стать моей невесткой, – сказала она, по-матерински похлопав меня по руке.

После этого разговора, когда я открылась донне Марии, мне стало намного легче на душе, и Фабио не держал на меня обиду. Все эти дни, после случившегося, он был очень внимателен ко мне, но никогда не переходил границ. Мы общались, как хорошие друзья. Наверное, только отец его был не в курсе моей ситуации. Синьор Фортино тоже был ко мне добр и вежлив. Он осудил поступок Джулии и, даже разговаривал с её родителями после случившегося.

После ужина мы с Фабио гуляли в саду, дыша прохладным воздухом и наслаждаясь тишиной, нарушаемой только стрекотанием цикад и сверчков. Солнце уже садилось за чёрные слоны гор, озаряя небо тёмно-оранжевым свечением.

– Как здесь тихо, – улыбнулась я. – Очень красиво и легко дышится.

– Я тоже люблю это место и наш дом. Здесь история моей семьи, многих поколений, – задумчиво сказал Фабио.

Он прислонил ладонь к стволу большой сосны Пинии у дорожки, по которой мы шли, и улыбнувшись сказал:

– Знаете, что соснам и кипарисам на этой аллее почти двести лет?

– О, это очень здорово, – удивилась я.

– Представляете, Бьянка, сколько они пережили? Сколько всего они видели? Целые истории, трагедии, исторические перемены… – парень снова задумался.

Я подошла к сосне и прислонила ладони к шершавому стволу, прижавшись к рукам щекой. Наши глаза встретились и, смутившись пристального взгляда Фабио, я опустила ресницы. Он осторожно, словно боясь меня вспугнуть, заправил за ушко, упавшую мне на лицо прядь волос и слегка коснулся моей щеки. Его касания были такими лёгкими и нежными, как дуновение ветерка, и я застыла, не в силах пошевелиться. Так спокойно мне стало и хорошо, что я на минуту забыла обо всех своих проблемах. Фабио молчал, и в этой тишине мне даже показалось, что я слышу его дыхание. Я открыла глаза и увидела, что он, облокотившись плечом и положив голову на ствол сосны, смотрел на меня с нежной улыбкой.

– Какая милая сцена, – вырвал нас из задумчивости хрипловатый мужской голос.

Мы оба повернулись и увидели двух приближающихся мужчин в чёрных костюмах. Моё сердце словно остановилось, я даже перестала дышать, а потом, сделав гулкий удар и больно кольнув, поскакало как сумасшедшее. Я посмотрела на Фабио, а он в недоумении, увидев мой испуг, перевёл взгляд на мужчин, которые приближались к нам.

– Вы на частной территории, синьоры. Прошу вас покинуть её, – твёрдым голосом сказал парень.

Катальдо усмехнулся, глядя на Фабио и, затянувшись сигаретой, перевёл взгляд на меня.

– Бьянка, я предупреждал, чтобы ты не вздумала бежать, – он кинул сигарету и затушил её ногой, засунув одну руку в карман брюк. – И что я тебя всё равно найду.

Я прижалась спиной к сосне и пальцами судорожно вцепилась в ствол, словно пытаясь удержаться. Паника охватила меня, страх сковал моё тело. Катальдо подошёл очень близко и строго сказал, сверкнув на меня своими чёрными глазами:

– Пора возвращаться. Попрощайся со своим воздыхателем, – его лицо было невозмутимо, только верхняя губа слегка дёрнулась.

Я продолжала стоять, как онемевшая, не в силах пошевелиться. Наконец-то преодолев страх, еле шевеля губами, я смогла произнести:

– Пожалуйста, синьор, отпустите меня, – его губа снова дёрнулась. – Зачем я вам?

– Странный вопрос, Бьянка. Я думал, всё очевидно, – сказал он с пошлой ухмылкой.

Я закусила губу от бессилия и на глаза навернулись слёзы. Мужчина с раздражением отвернулся на секунду, снова посмотрел на меня и дёрнул меня за руку, притянув к себе. Я инстинктивно стала сопротивляться, и Фабио кинулся на Катальдо.

– Оставьте её! – мужчина в раздражении оттолкнул парня, но тот снова бесстрашно ринулся на него и тут же получил удар в челюсть от Франко, подоспевшего на помощь своему боссу.

С сочувствием и испугом посмотрела на Фабио. Он потёр челюсть и снова смело кинулся на Франко, но смог только вскользь нанести удар ему челюсть, тут же получив в ответ сильный удар в солнечное сплетение. Фабио удержался на ногах, согнувшись, сразу же получил новый удар и упал на землю. Катальдо держал меня, крепко сжимая мои плечи и прижимая спиной к себе. Я с ужасом смотрела, как бездушная громила избивает парня. Стала вырываться и с надрывом в голосе просить:

– Пожалуйста, остановитесь! – обжигающие слёзы текли по моим щекам.

Мы были довольно далеко от дома, чтобы нас услышали, но я даже была рада этому, потому что не хотела, чтобы ещё и другие могли пострадать от рук этих страшных людей. Фабио лежал на земле, а Франко продолжал его бить ногами. Он достал из-под пиджака пистолет и, наклонившись, приставил его к затылку парня. Фабио пытался встать, сплёвывая кровь, но, почувствовав касание холодного металла, замер. Парень повернул голову в мою сторону. Франко щёлкнул предохранителем, сильнее нажимая на его затылок дулом пистолета. Катальдо крепко прижимал меня к себе, а я в бессилии кусала губы и плакала. Вглядываясь в глаза Фабио, я отрицательно покачала головой, давая ему понять, чтобы он ничего не предпринимал. Его лицо было в крови: губа, нос и одна бровь разбиты.

– Пожалуйста, синьор, оставьте его. Я поеду с вами. Только не трогайте его, прошу вас, – с надрывом, глотая горькие слёзы, молила я.

Моё сердце разрывалось от того, что из-за меня Фабио может погибнуть. Ведь этим людям ничего не стоит убить его. Забирать чужие жизни и распоряжаться ими, будто они вещи, разменные монеты, мелкие сошки в их играх, для них обычное дело.

Франко, не опуская пистолет, посмотрел на своего босса, и я затылком почувствовала, что Катальдо кивнул своему цепному псу.

– Не-ет! Нет! Пожалуйста, – изо всех сил дёрнулась я, отчего руки мужчины ещё сильнее сжали меня так, что я почувствовала сильную боль.

Он потащил меня по дорожке к воротам виллы. Я с ужасом прислушивалась к звукам за спиной. Удар металла о кость, и уверенные шаги за спиной. Выстрела не было, и я с облегчением вздохнула. Но, закрыв глаза, с ужасом осознала, что и таким ударом можно убить человека. Неимоверная сила проснулась во мне и я, вырвавшись из рук мужчины, который слегка ослабил хватку в этот момент, ринулась к Фабио. Упав перед ним на колени, я наклонилась к нему и взяла руками его голову. Он был без сознания. Слёзы застилали мне глаза. Почувствовав липкую, тёплую кровь на его затылке, я подняла ладонь и посмотрела на неё.

– Нет! Фабио! Нет! – в отчаянии кричала я дрожащим голосом.

Я перевернула его на спину и прислонила пальцы к его шее. Окровавленной рукой я нащупала пульс на сонной артерии. «Слава Деве Марии! Он жив», – успела я подумать, как тут же меня снова подхватили руки Катальдо.

– Всё хватит! Мне это уже надоело, – прорычав, выпалил он и, закинув меня на плечо, как мешок с соломой, направился к машине.

Я уже не сопротивлялась. Это было всё равно бесполезно. Только мысль, что Фабио жив, меня успокаивала. Никогда бы себя не простила, если бы… Не хочу даже думать об этом.

Крепко сжав мою талию, мужчина поставил меня на ноги и, придавив к автомобилю, приблизился к моему лицу. Его взгляд, как острые шипы, впивался в меня, губы снова дёрнулись, и он прислонился носом к моему виску, шумно втягивая воздух.

– Я сильно скучал, Бьянка. Ты меня очень расстроила и разозлила, когда сбежала, – он снова посмотрел мне в глаза. – Поэтому даже не вздумай больше делать глупости.

Я стояла в оцепенении и боялась даже пошевелиться. Мужчина провёл пальцами по моей шее и скользнул ниже. Сжав грудь ладонью и, вырвав из моей груди непроизвольный, сдавленный стон, он снова прислонился носом к моей шее.

– Как же ты пахнешь, – прошептал он и поцеловал меня в шею, обжигая горячим дыханием. – Твой сладкий запах сводит меня с ума.

Я до боли закусила губу и зажмурила глаза, в страхе ожидая продолжения. Но неожиданно он взял меня руками за плечи, отодвинул и, открыв дверь автомобиля, подтолкнул внутрь. Онемевшими ногами я забралась в салон, а Катальдо сел рядом. Франко резко тронулся, на скорости удаляясь всё дальше от места, которое я успела полюбить. Слёзы бессилия, страха и боли застилали мне глаза. Я вспоминала тёплые, заботливые руки донны Марии и глаза милого Фабио. Я была им очень благодарна за любовь, которую они успели мне подарить за это короткое время, и благодарила Бога, что они живы. Они забудут меня и заживут прежней жизнью, а я… я подумаю потом, что мне делать. Сейчас у меня даже не было сил бороться, подумаю об этом завтра.

Я прижалась к двери автомобиля, отодвинувшись подальше от Катальдо, отвернулась к окну и тихо плакала. У меня не было истерики, потому что я понимала, что это бесполезная трата сил. Я испытывала панику и смятение в душе, поэтому тихие слёзы тоски по потерянной свободе и спокойствии терзали меня. Понимая, что теперь не будет как прежде, что этот мужчина ворвался в мою жизнь как шторм и навсегда её изменил, разрушив всё, что у меня было. Я с ужасом думала, что будет дальше, что меня ждёт завтра. Всхлипнула от нахлынувших новой волной слёз отчаянья и увидела перед собой платок, протянутый мне мужской рукой.

– Возьми, Бьянка, – на удивление мягким голосом произнёс Катальдо.

Помедлив пару секунд, я взяла платок и снова отвернулась к окну, не проронив ни слова. Я оттирала руки от крови и думала о любимом муже. Сильная боль пронзила сердце от осознания, что он потерян теперь для меня, как и все надежды на семейное счастье в нашем маленьком уютном домике. Мои плечи снова затряслись от рыданий. Слёзы усилившимся потоком стали душить меня. Я закрыла лицо платком. Неоткуда ждать мне помощи, Марко не сможет противостоять этому человеку, а значит, моя участь решена. Такие люди, как Катальдо, добиваются своего любыми способами. Он наиграется и выбросит меня как ненужную, поломанную игрушку, если не убьёт, и я останусь одна с разбитой судьбой, со сломленной волей и без надежды на будущее.

Почувствовав руку на своём плече, я дёрнулась. Но, несмотря на моё сопротивление, его руки ещё сильнее прижали меня к своей груди, так, что я уткнулась в неё лицом. Он был такой горячий, что мне стало трудно дышать, я стала бить его руками по плечам, но мужчина подавлял всё моё сопротивление, ещё сильнее прижимая к себе. Сил совсем не осталось и мои рыдания стали стихать. Эмоциональное потрясение меня вконец вымотало, и я провалилась в забытье.