Читать книгу Жернова. 1918-1953. Книга восьмая. Вторжение - Виктор Мануйлов - Страница 23

Разведывательная рота старшего лейтенанта Вологжина имела в своем составе два легких разведывательных танка Т-70, вооруженных пулеметами и пушками калибра 45 мм, три бронемашины с пулеметами и одиннадцать мотоциклов с коляской. И тоже с пулеметами. Впереди колонны катили мотоциклисты, за ними танки и бронемашины. Сам старший лейтенант стоял в открытом люке башни переднего танка. В кармане крышки люка покоились красные, желтые и белые флажки для подачи команд. Раций не было. Рации имелись только на самых новых танках БТ-7М, КВ и Т-34. И то лишь у командиров рот и выше. В роте Вологжина таких танков нет, зато бойцы опытные, на учебных полигонах не одну сотню километров исколесили, дело свое знают, рация им до сих пор была без особой надобности. Но теперь, когда впереди полная неизвестность, рация бы не помешала. Хотя бы для связи с командованием.

Пыльная дорога вьется между полями пшеницы, кукурузы, подсолнечника, буряков. Или потянутся по сторонам яблоневые и грушевые сады, а между деревьями ульи, пчелы носятся, повыше ласточки, еще выше кружат коршуны. Небо чистое, голубое-голубое. Слева красное солнце висит над далекими холмами, справа бледная луна застенчиво смотрит на старшего лейтенанта будто сквозь кисейною занавеску, напоминая о доме, жене, детях. Рокочут моторы, но и сквозь их рокот слышны далекие раскаты, похожие на раскаты грома. Бои идут где-то севернее.

Миновали одно небольшое село, другое, третье… Белые хатки, плетни, вишни и яблони, усыпанные еще незрелыми плодами, пригорюнившиеся бабы возле калиток, угрюмые старики, мальчишки бегут впереди, поднимая пыль босыми ногами, собаки кидаются под гусеницы и колеса. Мычат коровы, блеют овцы, возвращающиеся с пастбищ. Уже и стрельбы не слыхать, будто война закончилась, так и не начавшись. Все как и неделю назад. Только тогда через села проходили с учений и на учения, а теперь…

Если верить карте, село Лопатинка – это еще три-четыре версты. Стемнеть как следует не успеет. Из Лопатинки он вышлет вперед дозоры, а ранним утром…

Вологжин не успел додумать свои несложные мысли, как навстречу в клубах пыли вымахала бричка, запряженная парой лошадей, а в ней стоит парень в белой рубахе навыпуск, крутит в воздухе веревочными вожжами, орет во все горло:

– Рятуйте! Германець блызько!

– Как то есть блызько? – успел крикнуть Вологжин, но парень его не расслышал, бричка свернула в боковую улочку и скрылась из глаз.

«Может, наши? – подумал Вологжин. – Может, из другой дивизии? А может, провокатор. Откуда тут немцы? Разве что десант?» Но, на всякий случай, сделал отмашку красными флажками, означающую, чтобы приготовились к бою и не зевали. Сзади над башенками замелькали флажки, подтверждающие получение приказа.

Миновали и это село. Минут через десять-пятнадцать стали спускаться в лощину, заросшую камышом, по дну которой извивалась узкая речушка, не шире пяти метров, но явно с топкими берегами. Речушки на карте нет, лощины тоже. Дорога узкая, на ней две брички едва разойдутся. Через речушку деревянный мост. Неизвестно, выдержит ли он технику. И спросить не у кого. На той, более высокой стороне, притаилось село. Среди густой зелени садов видны соломенные крыши хат, высокая колокольня, синяя маковка без креста.

Вологжин шарит по карте глазами – нет на ней никакого села. А те, что есть, значительно дальше. Не карта, а сплошное недоразумение! Не иначе, как вредители ее делали, чтобы ему, старшему лейтенанту Вологжину, затруднить выполнение своего воинского долга. Старший лейтенант отметил на карте приблизительное расположение речушки и лощины, чтобы доложить командиру полка: у того карта не лучше. А где-то здесь надо будет переправляться.

Тройным звуковым сигналом он остановил колонну, подозвал к себе командира мотоциклетного взвода лейтенанта Козлова.

– Пошли в село троих мотоциклистов. Интервал – десять метров. Пусть пройдут до конца села. Если все тихо, в этом селе остановимся и переночуем. Сам переправься по мосту на ту сторону, в село не входи. Посмотри мост, на что он годен. Мы будем ждать здесь.

Три мотоцикла сорвались с места и покатили вперед. На мосту остановились, лейтенант слез с мотоцикла, походил по мосту, заглянул вниз, выбросил руку вперед, другую вверх, что означало, что мост танкетки и броневики выдержит. Вот мотоциклы тронулись, стали подниматься по дороге вверх, исчезли из виду. За ними двинул весь мотовзвод. Но не успел он достигнуть моста, как вдруг там, в селе, протарахтел пулемет, потом ахнуло несколько взрывов гранат, затрещало уже густо и заухало. Не иначе – бой. Что-то загорелось там, в селе, попер вверх черный дым. Пулеметы так и сажают, несколько раз тявкнула пушка – и все стихло.

Старший лейтенант Вологжин шарил биноклем по соломенным крышам и вишенникам – ничего не нашарил, кроме все того же черного дыма, да еще одного, посветлее, поднимающегося за колокольней.

И тут глядь – с той стороны на дорогу выкатывают из гущи садов мотоциклы и прямо к мосту. И фарами светят, хотя еще не так уж и темно. А главное – седоки в них все в касках и, судя по мотоциклам, вроде не наши. Первых видно, а дальше пыль и силуэты – то ли танков, то ли еще чего. Стрелять? А вдруг все-таки…

И тут из-за реки шарахнула очередь из пулемета. Крупнокалиберного. Даже по одному только звуку старший лейтенант догадался: нет, не наши. Немцы!

По всем правилам боя должен он рассредоточить свою роту, но слева кювет и справа кювет же, а за кюветами сплошной стеной высоченные пирамидальные тополя в обхват толщиной. Такие его танкетка без разгону не свалит. Да и с разгону тоже навряд. Разве что КВ. А его мотоциклисты, не достигнув моста, скатились в кюветы, застрекотали ручные пулеметы. И остался старший лейтенант один на один с теми, которые с той стороны речушки. И до них метров триста. Не больше.

Крикнул вниз пулеметчику:

– Погулько, огонь!

Сам нырнул в башню, закрыл за собой люк, открыл замок орудия, сунул снаряд в приемник, затвор – клац, в прицеле показался немецкий бронетранспортер, с него уже сыплются солдаты, прыгают влево и вправо… как же они быстро все делают, сволочи!.. а бронетранспортер катит к мосту, фарами светит, нахал, и наверху пулемет плюется яркими вспышками огня. Вот уже и пули защелкали по броне танка… Вологжин дернул спуск, пушка тявкнула, отскочила назад, но он все же успел увидеть, как брызнуло огнем там, где был пулемет, и тут же отвлекся, загоняя в казенник следующий снаряд.

«Врешь! У зайца уши длиннее!» – вспомнил он любимую поговорку своего отца.

А на той стороне уже появился танк, похожий на жука. Он выполз на дорогу, остановился, повел пушкой. Вологжин поймал его в прицел, но в это время рвануло из-под низу – и сразу же едкий дым и огонь затянули сознание старшего лейтенанта…

Очнулся – тянут из танка. Показалось Вологжину, что тянут немцы. А на дворе ночь, хоть глаз коли. И при этом страшная жара… И ни ногой он пошевелить не может, ни рукой. И что же делать? Вот и голова соображает как-то не так – тяжело соображает, точно ей, голове то есть, все равно, что станет с ним, старшим лейтенантом Вологжиным. Тогда он подумал: главное – не показать им, что я живой. А как вытащат из танка, так выхватить пистолет и…

– Товарищ старший лейтенант! – услыхал Вологжин чей-то очень знакомый голос и понял, что тянут свои. – Живы, товарищ старший лейтенант?

– Жив, – прохрипел Вологжин, не узнавая своего голоса.

Потом его поволокли. По земле. Он даже чувствовал траву и терпкий запах полыни. А вокруг треск, грохот, дышать трудно, и все та же ночь.

– Где мы? – спросил он.

– Здесь, товарищ старший лейтенант! – ответил голос. И повторил для пущей убедительности: – Здесь мы, здесь. В кювете.

– Связного послали? Ракеты… ракеты дали? – вспомнил Вологжин о приказе комполка.

– Нет еще, не успели. Мотоциклисты застряли…

– А где лейтенант Козлов?

– Убит, товарищ старший лейтенант.

– Как – убит? – не понял Вологжин. – А вы кто?

– Сержант Кругликов мы. И механик-водитель Чекухин.

– А остальные?

– Броневушки успели отойти в сады. А танки подбиты. У них там, товарищ старший лейтенант, пушки в садах. У немцев-то. За речкой. Ждали они нас.

– Ув-вууу, – взвыл Вологжин по-волчьи с величайшей досады. – Что ж вы, черти полосатые, меня тащите? Надо в полк послать донесение… Они ж не знают, что тут засада, что тут речка…

Но его продолжали молча волочить по земле, и Вологжин понял, что Кругликов и Чекухин знают что-то такое, чего не знает он, командир роты. И замолчал. Затем осторожно пошевелил одной рукой, попытался пошевелить другой – не шевелится. Более того, оттуда, где должна быть рука, стегануло острой болью. То ли от самых пальцев, то ли от плеча. И боль охватила все тело, и тело вновь куда-то провалилось. А вместе с ним и сам Вологжин.