Читать книгу Факты минувшего дня глазами советского инженера - Виктор Николаевич Котомкин - Страница 7

После прохождения воинских сборов и получения звания лейтенанта, в сентябре 1973 года мы с женой приехали по моему направлению, в Белгород. Это было время наивысшего расцвета Котлостроительного завода. Он начал строиться перед войной, а к семидесятым годам стал градообразующим предприятием. Завод строил жильё, детские сады, Дворец культуры, превращая областной центр в современный благоустроенный город. В его цехах и подразделениях работало около 17 тысяч человек. Сплошным потоком с конвейера сходили котлы, трубопроводы, товары народного потребления и даже специальная продукция, идущая на нужды обороны страны. Завод был одним из крупнейших заводов Министерства тяжёлого транспортного и энергетического машиностроения. Предприятие специализировалось на выпуске котлов малой и средней мощностей. В производстве специальных трубопроводов это был ведущий завод страны. На нём изготавливались трубопроводные системы для всех атомных электростанций СССР и на экспорт. В производстве внедрялись самые современные разработки отечественной науки и техники.

От работы в отделе главного энергетика я отказался и решил работать мастером котельной. Она была довольно мощной и снабжала теплом и горячей водой не только производственные корпуса, но и прилегающий к заводу жилой район. В котельной были паровые котлы двух модификаций и мощные водогрейные котлы. Основным видом топлива был газ. Но имелось и мазутное хозяйство, необходимое для работы в сильные морозы, при падении давления газа в сети. Никакой раскачки и стажировки у меня не было. Начальником котельной был молодой парень В. П. Бардин, на четыре года старше меня. Со мной он не нянчился, в первый же рабочий день представил меня бригаде слесарей и поручил конкретную работу по организации ремонта сетевого бойлера (сосуд, работающий под высоким давлением). В детстве так учили плавать старшие пацаны, сбросив меня на глубину. Тогда пришлось выплывать. В этот раз ситуация была безопасней, но тоже экстремальной.

Для многих начинающих инженеров, пришедших на производство, сразу начинаются проблемы, связанные с тем, что приходится заниматься не тем, чему учили (выполнению расчётов и чертежей), а совсем другими задачами. Молодой инженер, как правило, впервые вживую видит то оборудование, с которым был знаком в институте только по картинкам и чертежам. На производстве нужно понимать его устройство в деталях, знать правила эксплуатации и выполнения ремонтных работ, порядок выведения оборудования в ремонт и ввода в эксплуатацию, а также правила техники безопасности. В машинном зале меня встретили не «знакомые интеллигенты»: кульман, ватман и рейсфедер. С их помощью я выполнил множество курсовых проектов и дипломную работу. Передо мной были труженики в спецовках, с комплектом инструментов и сварочным агрегатом. Нужно было понимать, какие распоряжения отдавать рабочим, и стараться не выглядеть идиотом. Сначала было не просто добиться уважения работников, годившихся мне в отцы. Но я довольно быстро вошёл в курс дела. Многолетний опыт работы слесарем и пребывания в рабочих коллективах оказались очень полезными, также как и работа на ТЭЦ во время студенческой практики в Туле. Там я был членом бригады, и каждое утро получал распоряжение мастера на выполнение конкретного вида работ. Теперь это стало моей ответственностью. С текущей работой я довольно быстро начал справляться. А вскоре мои технические новшества были приняты бригадой и помогли добиться уважительного отношения. Пригодились мне навыки изобретательности, полученные в детстве и хорошие знания, приобретённые в институте. Практически сразу я решил многолетнюю проблему, доставлявшую много хлопот слесарям. В котельную вагонами привозили каменную соль. Она нужна для умягчения воды, подающейся в котлы. Два вагона соли выгружали на улице над солевой ямой. Часть этой соли падала в яму, растворялась водой и направлялась на химводоочистку. А основная масса слипалась в огромную каменную глыбу, которую слесари долгие недели долбили отбойными молотками, чтобы скинуть вниз. Работа была шумная и бестолковая. Продолжалась она десятилетия, все к этому привыкли и считали, что так и надо. Посмотрев на этот «мартышкин труд», я придумал решение проблемы. По моему заданию из длинной тонкой трубки сделали «водяной нож». Вдоль трубки насверлили множество мелких отверстий, один конец заглушили, а второй подключили к шлангу с водой. Эта трубка укладывалась на солевую гору сверху, и в неё подавалась вода, которая быстро прорезала толщу соли насквозь. После первого прореза трубка перемещалась на пару метров под углом, пропиливала вторую плоскость, и большой кусок соли падал в яму. Вся огромная солевая куча оказывалась в яме с водой через несколько минут. Крайне не любимое рабочими ежедневное занятие по долблению соли осталось в прошлом. После этого я оптимизировал конденсатное хозяйство котельной, существенно снизив тепловые потери с «пролётным» паром. В институте был очень хороший преподаватель по конденсатному хозяйству В. В. Масленников. И эту тему я освоил отлично. Позже я неоднократно убеждался в том, что мне дали отличное инженерное образование. Бардин помог мне встретиться с начальником котельной ТЭЦ, который подарил мне хорошую брошюру, пригодившуюся при выполнении расчётов. Эти и другие технические решения позволили мне получить звание «Лучший молодой рационализатор завода». Первый год работы мастером котельной дал мне хорошие практические навыки. Я вплотную ознакомился с газовым хозяйством, со всем оборудованием котельной и правилами его эксплуатации. Периодически котельную посещал инспектор котлонадзора, проверяя общее состояние котельной и принимая в эксплуатацию оборудование, прошедшее капитальный ремонт. Требования были строгими, проверки тщательными. Были свои особенности проверки газового оборудования. Все сварные швы котлов и сосудов, работающих под давлением, предварительно проверялись ультразвуком заводскими дефектоскопистами. Этот опыт взаимоотношений очень пригодился позже. Здесь я ещё раз столкнулся с осуждённым человеком. Он отбывал «химию» (условное осуждение) и был направлен отрабатывать на наш завод сварщиком. Я поручил ему сварить несколько труб небольшого диаметра в тоннеле, где было темновато, и решил посмотреть на его работу. Ему это, похоже, не понравилось, он попросил принести переноску для подсветки. Я вернулся через несколько минут и спросил, почему он не работает. Он предложил взглянуть на трубы. Швы были сделаны очень быстро и так качественно, что я сначала не заметил, что задание уже выполнено. Сварщик был высочайшей квалификации.

Одним из «вызовов», как теперь принято говорить, было обследование металлической дымовой трубы на одном из водогрейных котлов. Её высота была 60 метров от уровня земли. Мы вдвоём с Бардиным забрались по металлическим скобам на самый верх и осмотрели её состояние. Восхождения на Шуйскую колокольню и парашютную вышку в детстве оказались для меня хорошей подготовкой к такому заданию. Завершив это ответственное экстремальное мероприятие, начальник котельной взял в химлаборатории спирт, и мне довелось впервые попробовать его в чистом виде.

Не обошлось и без серьёзных испытаний, к которым я, как неопытный инженер, был не совсем готов. Обычно, по вечерам в пятницу резко возрастало потребление горячей воды, в связи с тем, что народ массово начинал мыться в душевых во всех цехах. Бывали случаи, когда огромный бак системы горячего водоснабжения быстро опорожнялся, что создавало серьёзные проблемы в котельной. Я впервые столкнулся с такой ситуацией, когда исполнял обязанности начальника котельной. Смена у бригады слесарей завершилась, в котельной остались только операторы котлов и дежурный слесарь. Под конец рабочего дня он ко мне забежал и сообщил, что сильно трясёт насос системы горячего водоснабжения. Спустившись в машинный зал, я увидел, что насос действительно сильно трясёт, а стрелка манометра ходит ходуном около нулевой отметки. Времени на раздумья не было, необходимо было не допустить разрушения насоса и затопления котельной. Посоветоваться тоже было не с кем. Я послал слесаря наверх отключить пар на бойлеры системы горячего водоснабжения, а сам остался около насоса. Насос колотило всё сильнее. Прождав достаточное время, я посчитал, что слесарь уже отключил пар, и, опасаясь, что произойдёт авария, решил остановить насос. В этот момент действительно пришёл слесарь и одновременно раздался мощный хлопок на площадке бойлеров. Прибежав наверх, мы увидели, что из бойлера вырвало предохранительный клапан, и мощная струя пара бьёт в стену через основной проход котельной. Такое событие произошло по моей вине. Я, опасаясь угрозы разрушения насоса (хотя в этом случае всё произошло бы так же), возможно, несколько поспешил с остановкой насоса. При этом не учёл время, необходимое на охлаждение бойлера. В бойлер перестала поступать вода, которая отнимала тепло пара. Его давление в бойлере резко возросло и, превысив расчётное значение, выбило предохранительный клапан. Это была довольно увесистая свинцовая пробка. Какое счастье, что в это время там никто не проходил, иначе человек мог получить тяжелейшие увечья или погибнуть. Несмотря на проблему, разрушения оборудования не произошло, и мы быстро восстановили рабочую схему, запустив резервный бойлер. К этому времени расход воды уменьшился, насос и вся котельная начали работать в штатном режиме. Другая ситуация случилась по «закону подлости» тоже в самом конце смены и тоже в пятницу, когда бригада ремонтников ушла домой. Внезапно разразилась мощнейшая гроза. Ливень был огромной силы. Вскоре вода затопила всё вокруг, начала заливать пол котельной и стала подниматься всё выше. Начальника котельной тоже не было на месте. Я ничего предпринять не мог, и только с опасением наблюдал за её уровнем, опасаясь, что вода вскоре подтопит основания двигателей сетевых насосов. В этом случае двигатели вышли бы из строя, и котельная могла прекратить работу на длительный период. Я уже думал о том, чтобы заранее отключить электроснабжение насосов, чтобы добиться меньшего ущерба. Повезло, ливень прекратился, а вода немного не достигла критического уровня. Кстати, на следующий день ожидали приезд руководителя СССР Л. И. Брежнева, который должен был открывать мемориал на месте Прохоровского танкового сражения, ключевого в битве на Курской дуге летом 1943 года. Но, во время этого ливня из спортивного тира украли винтовки. Поэтому приезд Брежнева не состоялся, но приехал генерал Армии П. И. Батов, четырежды герой Советского Союза лётчик И. Н. Кожедуб и многие герои тех жестоких сражений. Мы с женой посетили это мероприятие.

Ещё один урок я получил во время очередной аварийной ситуации. Однажды вышла из строя большая задвижка, диаметром 600 мм, на трубопроводе системы теплоснабжения. Оторвался клиновый затвор и перекрыл движение теплоносителя. Чтобы её отремонтировать с соблюдением правил техники безопасности, нужно было надолго прекратить теплоснабжение завода и жилого сектора, полностью опорожнить систему и затем приступить к ремонту или замене задвижки. Все действия по разборке задвижки, если она находится под давлением, категорически запрещены. Но, в данном случае, было принято рискованное решение (не помню кем), но отвечал бы за последствия я, как мастер по ремонту. Слесари ослабили болты крышки. Убедились, что давления под крышкой корпуса нет. Это означало, что клин мёртво сидит в корпусе. Решили, сняв крышку корпуса задвижки, приварить затвор к штоку, не останавливая работы системы теплоснабжения. Работу выполнили быстро и восстановили работоспособность всей системы. Через десяток лет мне этот опыт пригодился при ликвидации аварии на трубопроводе гораздо большего диаметра.

Пару месяцев мне даже довелось исполнять обязанности начальника котельной. Пройдя через многочисленные испытания, я стал профессиональным теплоэнергетиком и вполне самостоятельным руководителем, способным принимать не простые решения в сложных ситуациях. Работа мне очень нравилась, и нравился город Белгород. Я успел успешно выступить в заводском шахматном турнире, выполнив норматив 1 разряда. Но, возникла серьёзная проблема с жильём. Комнату нам не дали, кормили обещаниями. Выяснилось, что руководство завода, несмотря на интенсивное строительство, было не в состоянии обеспечить жильём всех семейных молодых специалистов. Мы узнали, что довольно много молодых специалистов, приехавших раньше нас, так и не получили жилья. Некоторые, отработав три года, возвращались домой. Для руководства завода проблем не было, они посылали в институты заявки на новых специалистов и так восполняли потерю кадров.

Осенью 1973 года в Шуе решили снести мой дом, мешавший строительству многоэтажки. Родители до этого не дожили, в доме проживал младший брат, вернувшийся из армии. Если бы я жил в Шуе, мне должны были дать квартиру. Находясь в Белгороде, я такое право терял. Поэтому, мне потребовалось предпринять срочные меры, чтобы вернуться в Шую для получения полагающегося жилья за снос дома. Это было не просто. Я был обязан отработать три года на заводе. Руководство завода меня не отпускало. Я обращался в обком КПСС, а затем по их совету поехал в Москву, в Министерство (Минтяжмаш СССР), которому подчинялся завод. Здание Министерства располагалось на Новом Арбате (дом-книга). На приём к нужному руководителю попасть было не просто. Просидев в приёмной несколько часов в первый день, я на второй день прибыл в министерство утром, и, невзирая на противодействие секретарши, ворвался в кабинет прямо во время очередного совещания. За столом на совещании сидело человек двадцать. С порога я изложил свою проблему. Этот руководитель оказался порядочным человеком. Он меня не выгнал, выслушал, и сразу же позвонил на завод, чтобы мне дали возможность уволиться до истечения трёхлетнего срока. Мы вернулись в Шую. Через несколько недель из Белгорода сообщили, что начальник котельной уехал на работу в ГДР. Меня приглашали на должность начальника котельной. Я сообщил, что если дадут квартиру, приеду. Ответа не последовало. Фактически, на этом закончилась моя деятельность в качестве «молодого специалиста», который должен был работать под присмотром более опытных инженеров и руководителей в течение трёх лет после окончания института. В Белгороде за короткий срок я прошёл хорошую стажировку и научился принимать не простые самостоятельные решения в сложных ситуациях. Это мне очень пригодилось уже на следующей работе, где я уже был назначен руководителем небольшого, но всё-таки не простого объекта. В последующие годы меня уже воспринимали как опытного, несмотря на молодость, инженера.