Читать книгу Запутанные нити. РАК: умереть нельзя измениться - Вилена Смирнова - Страница 12

Мама договорилась со знакомым врачом о консультации хирурга в Песочном. Так и попросила: «Надо в хорошие ручки». Хирург, он же завотделением маммологии, не назначил по телефону конкретное время и сказал, что как-то я его там найду. Ну найду – так найду, наверно его там все знают.

С дачи вернулась Лялька. Я слышу, как моя мама ей что-то тихо говорит.

И только дочкин выдох в ответ: «У мое-е-ей? Мамы?…»

Потом захожу, дочь не поднимает головы. А я не знаю, что мне ей сказать. Как-то это неправильно.

Все, что я могу, просто молча ее обнять. Она плачет, тихо и безнадежно. Наверно дальше будут какие-то слова и что-то надо будет объяснить… Утешить ее сердечко, но не сейчас.

Сейчас – я знаю, что сейчас. Сейчас для нее гаснет свет, отъезжает платформа и мир встает с ног на голову. Сейчас ее догонит чувство потери защищенности и опоры. Сейчас она убедится, что я, мама, больше не великая волшебница, не фокусница, не маг. Потом объявится противное чувство вины. Его захочется оттолкнуть от себя и направить на кого-то. Потом, возможно, родится некая отчаянная претензия ко мне – как я могла и почему. Дальше пойдет липкий страх и начнется ее дорога – как это пройти?

Я сама плачу, уткнувшись в ее спину. Наверно что-то пытаюсь говорить вроде «Ничего, разберемся»… Но как же жмет сердце, прямо сердце-рулетик получился. Я первый раз знаю, что не могу уверить свою доченьку в том, что все будет… Мне больно от каждой ее слезинки, и обидно так, будто я ее бросаю. Да, я реально чувствую, что оставляю ее и больше не смогу защитить, закрыть, отвести.

Она кажется спрашивает, как давно я знаю. И почему я молчала. А мне тягостно и больно за нее.

И отчего-то чувствую себя беспомощной и …неправой. Я боюсь, что она без меня не справится. И говорю, что ей сейчас придется быстро вырасти. И про себя говорю, и про свои руки, которые теперь будут не всегда. Но я постараюсь. И про то, что ее жизнь изменится. У нас всех жизнь изменится. Уже изменилась. И про то, что рано думать, к каким улучшениям это нас приведет, но приведет обязательно.

Я вижу ее, мою почти 25-летнюю доченьку, маленькой-маленькой. Там, где все и всегда можно было поправить и решить. Она знала – я знала, она чувствовала – я поддерживала. Мы все могли решить, у нее всегда была я. И она могла быть маленькой. Сейчас что-то изменится, но я этого не хочу – я не уверена, что сделала все. Наверно удерживаю ее от встречи с реальностью. Не могла, не допускала, чтобы ей было плохо. Амортизировала, снижала порог, взывала к быстрым и моментальным решениям. Даже ныть ей не разрешала. Есть проблема – действуем, очищаем, оставляем, трансформируем, вперед!

Как-то в одной из своих юных любовных драм, она сказала, что я ей даже пореветь не дала и пришлось звонить кому-то. А ей отчаянно хотелось навзрыд, но я по рефлексу – так, отставить, действуем! И вот это делай-раз, делай-два… – моя защита от ее боли. И сейчас у меня нет этого щита, и у нее щит в виде меня развеивается как иллюзия.

И да, дурацкое чувство – я сильно виновата перед тобой, доченька. Не знаю в чем. Но как-то не оправдала, и я не железная. И не Бог. Наверно не прослежу за тобой пристально. И не предвосхищу твой душевный дискомфорт. И манна небесная теперь точно не прорвется.

А то, что я тебе смогла этим событием предложить, мне самой не нравится. И я бы предпочла, чтобы ты тут и рядом не стояла. Но ты уже здесь. Как это отразится на твоей жизни, только предстоит узнать. И я не до конца уверена, что тебе это по силам.

Я бы не хотела испытывать твои силы так. Я боюсь причинить тебе горе, нарушить и не поддержать твои планы. И не смочь создать ту жизнь, о которой ты мечтала. Теперь все иначе. Мне придется тебя отпустить. И я боюсь разочарования. В тебе. В себе.