Читать книгу Трагедии. Перевод Юрия Лифшица - Вильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 10
Гамлет, принц датский
Акт третий. Сцена первая
ОглавлениеКомната в замке.
Входят КОРОЛЬ, КОРОЛЕВА, ПОЛОНИЙ, ОФЕЛИЯ, РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН.
КОРОЛЬ. Вам, стало быть, узнать не удалось,
Зачем он предается сумасбродствам
И превращает собственную жизнь
В небезопасный и кошмарный сон?
РОЗЕНКРАНЦ. Не хочет он, ссылаясь на недуг,
Распространяться о его причине.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Он, как лунатик, с легкостью минует
Ловушки наши, ловко обходя
Вопрос о самочувствии своем.
КОРОЛЕВА. А как он встретил вас?
РОЗЕНКРАНЦ. Как подобает.
ГИЛЬДЕНСТЕРН. Однако был при этом суховат.
КОРОЛЕВА. Быть может, он желает поразвлечься?
РОЗЕНКРАНЦ. Об этом-то, сударыня, и речь.
Случилось так, что по дороге к вам
Нагнали мы актеров. Их приезд,
По-моему, обрадовал милорда.
Он, как я понял, приказал актерам
Играть сегодня пьесу для него.
ПОЛОНИЙ. Я подтверждаю; более того,
Он просит короля и королеву
Послушать представление.
КОРОЛЬ. Охотно!
За Гамлета мы рады, если в нем
Вновь пробудились склонности к искусству.
Усердней раздувайте, господа,
Его порыв к подобным наслажденьям.
РОЗЕНКРАНЦ. Мы сделаем, что можем, государь.
(РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН уходят.)
КОРОЛЬ. И ты, Гертруда милая, ступай.
Здесь будет принц с минуты на минуту.
И на него здесь якобы случайно
Офелия, гуляя, набредет.
А из укрытья мы с ее отцом —
Заправские шпионы-невидимки —
Увидим все. И по тому, как принц
С ней будет говорить, определим:
Любовью или, может, не любовью
Страдает он.
КОРОЛЕВА. Не стану вам мешать.
И если сын мой болен из-за вас,
То это было б счастьем, дорогая.
Вы, с вашей добродетелью, надеюсь,
Вернете принцу прежний образ жизни,
На радость вам двоим.
ОФЕЛИЯ. О, хорошо бы!
(КОРОЛЕВА уходит.)
ПОЛОНИЙ. Сюда прошу покорно, государь.
Офелия, прогуливайся здесь.
Вот книга. Сделай вид, что зачиталась
И никого не ждешь. Так поступать
Нечестно, дочь моя, но что поделать!
Прикинувшись святошею, и черта
Смиренною личиной улестишь.
КОРОЛЬ (в сторону). О, до чего же этот дьявол прав!
Напудренные щеки потаскухи
Белее, чем деяния мои,
Осыпанные лживой болтовней.
О, тяжек крест!
ПОЛОНИЙ. А вот и наш больной.
(КОРОЛЬ и ПОЛОНИЙ уходят.)
Входит ГАМЛЕТ.
ГАМЛЕТ. Вопрос вопросов: быть или не быть?
Что благородней – славить провиденье
И подставлять его ударам грудь
Иль бой принять: шагнуть во всеоружье
В пучину зла? Уснуть навек. Уснуть —
И кончено. Поверить, что, уснув,
Избудешь сотни мук души и тела?
Да разве можно благом не считать
Финал такой? Уснуть. Навек уснуть.
И, значит, видеть сны? Вот где барьер!
Сомненье в том, что, сбросив путы жизни,
Мы будем сны загробные смотреть,
Удерживает нас на этом свете,
Пожизненные беды нам сулит.
И кто терпел бы пытки бытия:
Ярмо тирана, чванство самозванцев,
Боль от измены, канитель суда,
Чиновников продажность и пинки
Достойным людям в дар от негодяев, —
И не освободил бы сам себя
Ударом стали? Кто тянул бы лямку
Постылых лет, потея и скуля,
Когда бы страх проснуться после смерти
В неведомой стране, где пропадают
Паломники навек, не вынуждал
Предпочитать известную беду
Погоне за бедою неизвестной?
Так делаешься трусом – от ума,
Так дерзости румянец выцветает,
Изъеден бледной немочью мышленья,
А планы, грандиозные по цели
И важности, переменяя русло,
Расходятся с поступками. Но хватит!
Офелия, о нимфа, не забудь
Мои грехи в молитвах помянуть!
ОФЕЛИЯ. Как ваше самочувствие, милорд?
ГАМЛЕТ. Как никогда: здоров, здоров, здоров.
ОФЕЛИЯ. То, что вы мне на память подарили,
Я вам хочу вернуть. Возьмите, принц.
ГАМЛЕТ. Ошибка вышла: это был не я.
ОФЕЛИЯ. Прошу прощенья, принц, подарки ваши,
Овеянные нежными речами,
Мне голову кружили и – вскружили.
Того благоуханья больше нет.
Дары для добродетели не в счет,
Когда изменит тот, кто их дает.
Берите же, милорд.
ГАМЛЕТ. Кто б мог подумать! Стало быть, мы добродетельны?
ОФЕЛИЯ. Милорд?
ГАМЛЕТ. И красивы?
ОФЕЛИЯ. Что это значит, ваше высочество?
ГАМЛЕТ. Видите ли, если мы и добродетельны и красивы, нам следует знать, что добродетель – плохая подруга для красоты.
ОФЕЛИЯ. Разве красота не должна дружить с добродетелью?
ГАМЛЕТ. Так-то оно так, но скорее чары красоты обезобразят добродетель, нежели образчики добродетели очаруют красоту. Этот давнишний парадокс с недавних пор стал общим местом. Кажется, я любил тебя.
ОФЕЛИЯ. Вы заставили меня в это поверить, принц.
ГАМЛЕТ. Я здесь ни при чем. Просто добродетель, привитая к стволу нашей исконной природы, не в силах отбить его подлинного запаха. Я не любил вас.
ОФЕЛИЯ. Значит я обманулась в своих надеждах.
ГАМЛЕТ. Шла бы ты в монастырь. Охота была множить новое поколение грешников. Даже я, человек более-менее честный, знаю за собой такое, что лучше бы мне и на свет не родиться. Я крайне высокомерен, мстителен, тщеславен. Меня соблазняет столько преступлений, что для их вынашивания, подготовки и осуществления мне не достанет ни силы, ни желания, ни возможности. И зачем это я и мне подобные деятели копошатся между небом и землей? Мы – отъявленные жулики, все поголовно. Не верь нам. Одна тебе дорога – в монастырь. Где твой отец?
ОФЕЛИЯ. Дома, милорд.
ГАМЛЕТ. Запри его, чтобы он мог валять дурака только в своих апартаментах. Ступай.
ОФЕЛИЯ. Благое небо, помоги ему!
ГАМЛЕТ. А на случай твоего замужества – вот тебе от меня проклятие вместо приданого: да не спасет тебя от сплетен ни лед невинности, ни снег чистоты. Иди в монастырь, и немедленно. Но если тебе все-таки хочется замуж, выбирай мужа из тех, кто поглупее. Ведь умные люди хорошо представляют себе, в каких скотов они превращаются благодаря вам. Одним словом, в монастырь. С Богом!
ОФЕЛИЯ. Спаси его, святая рать небес!
ГАМЛЕТ. С вашими художествами я тоже знаком. Вы и пританцовываете, и порхаете, и стрекочете, обзывая по-всякому чуть ли не каждое создание Божье – лишь бы показной добродетелью прикрыть свою распутную суть. Хватит! Мне это надоело! От этого я и сошел с ума. Не надейся на брак, их больше не будет. Да здравствуют все пары, кроме одной. А холостые – перебьются. Иди в монастырь. (Уходит.)
ОФЕЛИЯ. Какой был человек! Умом – философ,
Душою – воин, благородством – принц.
Оплот и гордость целого народа.
Кристалл заслуг, прообраз образца,
Верх совершенства – все пропало, все!
А я, бедняжка, давеча внимала
Медовой музыке его признаний —
И вдруг такой величественный ум
Визгливо зазвенел, как бубенец,
А молодости дивные черты
Безумье исказило. Выше сил
Знать, кто он нынче, зная, кем он был!
КОРОЛЬ и ПОЛОНИЙ возвращаются.
КОРОЛЬ. Любовь? Нет, не она его влечет.
Хоть речь его порою и сумбурна,
Он не безумец. В глубине души
От горя он вынашивает нечто,
Куда страшнее, чем на первый взгляд.
Чтоб это все в зародыше пресечь,
Мы так недолго думая велим:
Пусть в Англию он срочно уберется
И соберет оставшуюся дань.
Возможно море, перемена места
И впечатлений исцелят болезнь,
Что у него в душе укоренилась
И выбила его из колеи,
Заклинив мозг. По-вашему, я прав?
ПОЛОНИЙ. Конечно, да. Но все же, убежден,
Что истинный исток его тоски —
Отказ в любви. – Офелия, жива?
Молчи, нам было слышно хорошо. —
Вы правы, да, но что бы королеве,
Послушав пьесу, не поговорить
По-матерински с мальчиком своим,
А мне б их не послушать за ковром?
Уж если принц и ей не подчинится,
То воля ваша, можете его
Хоть в Англию отправить, хоть в тюрьму.
КОРОЛЬ. Да будет так! А принцу поделом:
Умалишенных держат под замком.
(Уходят.)
