Читать книгу Паломник. Том 1 - Виталий Литвин - Страница 2

С первых шагов Коста понял, что дорога не будет лёгкой. Отряд во главе с рыцарем взял привычный темп, нисколько не заботясь о том, поспевают монахи или нет. К тому моменту, когда всадники углубились в лес, юноша отставал на половину лье[11]. Сначала он пытался нагнать отряд, но только растратил силы, а теперь старался хотя бы не упустить его из вида.

Брат Арон разрывался между долгом быть в составе конного отряда и необходимостью подгонять юношу. Сейчас он находился на половине пути между ними, рискуя навлечь на себя гнев рыцаря. Наставник даже предлагал подопечному сесть на коня, но Коста отказался, стыдясь признаться, что никогда не ездил верхо́м. Двух часов за пределами монастыря ему хватило, чтобы понять, что возвращаться он не намерен и никакие трудности не заставят его повернуть назад.

О том, что нельзя возвращаться, особенно в начале пути, знал и Арон. Коста ускорил шаг, увидев, что наставник снова остановился. Приближаясь к нему, юноша ожидал если не наказания, то выговора, но ошибся:

– Для начинающего воина держишься неплохо, – Арон улыбнулся.

– Я монах, а не воин, – пробормотал Коста себе под нос, пытаясь восстановить сбитое дыхание, но был услышан.

– Это мы ещё посмотрим, ты готов продолжить путь?

– Да, господин…

Прежде чем он успел что-то добавить, Арон спешился:

– Тогда садись верхом, я помогу.

– Так мы отстанем, я не хочу, чтобы у вас были неприятности, господин…

В этот раз Коста разозлил Арона своим упрямством и вызвал его негодование:

– Я не собираюсь повторять два раза! Я тебе не господин, если не можешь называть меня братом, зови наставником. Обо мне не беспокойся, нас будут ждать на привале, – видя, что Коста не сдвинулся с места, продолжил: – я уже понял, что ты боишься ездить верхом. Тебе решать, оставаться на месте со своим страхом или идти вперёд, вопреки ему. Только решай быстрее, я могу и передумать.

Коста понял, что на этот раз отвертеться не получится, подошёл к коню, пытаясь вспомнить, как это делали всадники. Стоило ему опереться ногой на стремя, как он почувствовал сильную руку брата Арона, который не стал дожидаться завершения неуклюжей попытки и подсадил юношу. Коста опомнился, когда уже сидел на коне, стараясь изо всех сил удержаться в седле. Оказалось, что это не так сложно, как кажется.

– Ослабь поводья, – распорядился наставник. – Орион хоть и смирный, но в меру. Обхвати ногами бока…

Взяв коня под уздцы, Арон продолжал наставлять седока, двигаясь рядом. Судя по замечаниям, он намеревался обучить юношу верховой езде. Коста всегда считал это сомнительным занятием для монаха, но старался выполнять всё, что говорит наставник. Тем не менее, Арон оставался недоволен усердием ученика, а Коста не мог понять, зачем он это делает? Двигаясь пешком, он дошёл бы до леса в два раза быстрее, да и на коне чувствовал себя неуютно, оттого что старший брат идёт пешком, продолжая указывать на ошибки. Разбитая дорога, тем временем, углубилась в лес.

Двигаться в лесу оказалось ещё сложнее, то и дело приходилось уклоняться от веток, свисающих над дорогой. По ней редко ездили всадники, в основном передвигались на телегах, а пешком и того чаще. С непривычки, от постоянных наклонов разболелась спина. Коста стал реже реагировать на ветки, избегая только самых крупных из них, грозящих скинуть его наземь. Получив пару хлёстких ударов и глубокую царапину на лице, он стал уже думать, не сойти ли с коня и пришёл к неожиданному выводу.

Наставник специально вёл его там, где заросли были гуще! От такого открытия Косту переполнила обида, и он натянул поводья.

– Почему остановился? – взгляд Арона стал суровым.

Опасаясь собственной дерзости, Коста всё же решился заговорить:

– Зачем вы это делаете?

– Ага, забыл добавить, господин, – Арон усмехнулся. – Всё ждал, когда ты спросишь. Можно довериться коню, но только если конь проверенный, а если его ведут в поводу, то рано или поздно, ты окажешься на бойне. Сел на коня – управляй им и доверяй только себе и своему чутью. Ты понял меня?

– Понял, наставник.

– Не думаю, что понял, но потом может быть, вспомнишь и скажешь спасибо…

Внезапно Арон замолчал и прислушался. Из-за поворота дороги доносились приглушённые крики и звон оружия, теперь и Коста различал их.

– Оставайся на месте, я скоро вернусь.

Прежде чем юноша успел ответить, Арон жестом приказал молчать и скрылся в придорожном кустарнике. Орион дёрнулся было за хозяином, но Косте удалось справиться с ним. Заслышав звуки битвы, а возможно, почуяв запах крови, конь заволновался, и его удавалось сдерживать с большим трудом.

Что дальше делать Коста не представлял, даже осмотреться по сторонам не получалось, дорога проходила в ложбине, а деревья хоть и сбросили листву, но стояли сплошной стеной. Впервые за долгое время, Коста растерялся.

Метнувшийся со склона зверь, выбил всадника из седла. Удар о землю лишил Косту возможности дышать, в глазах потемнело. Судорожно хватая ртом воздух, он схватился за грудь. С первым вдохом нащупал кинжал под рукой. Стараясь не делать резких движений, чтобы не привлекать внимания хищника, освободил клинок из ножен.

Зрение стало постепенно возвращаться и первое, что увидел Коста, был волк, но какой-то странный. Он стоял на задних лапах и рылся в седельных сумках, придерживая коня. То, что это не волк, он понял, только когда увидел человеческие руки. Вероятно, разбойник решил, что монах сломал себе шею и лучше, чтобы он продолжал так думать.

Коста затаился, прикрыв глаза и стараясь даже не дышать. Прислушался. Помимо настороженного фырканья и топота Ориона, отчётливо различил поступь и хриплое дыхание. Кто бы он ни был, зверь или человек, он не спешил покидать место нападения, и Коста расслышал его зловещий шёпот.

– Монах. Нищий. Мог бы жить, – проговорил задумчиво. – Судя по всему, живой, – в голосе добавилось радости. Коста понял, что уловка не сработала. – Мне нужен конь, а вот свидетель мне не нужен, – прошипел он и выхватил меч.

В этот момент Коста забыл, что следует молиться перед смертью, хотелось жить, как никогда прежде. Открыв глаза, он увидел, как разбойник заносит меч, намереваясь пронзить ему грудь, и закричал. Орион испугался и резко дёрнулся в сторону. В попытке удержать коня, убийца замешкался, и его меч прошёл мимо, задев плечо юноши по касательной, не причинив вреда. Осознав, что другого шанса не будет, Коста откатился в сторону и, не глядя, нанёс удар кинжалом в незащищённый бок убийцы.

Раздался звериный вой. Выпустив меч и поводья, разбойник двумя руками зажал рану, лицо исказилось в муках, а в глазах застыло недоумение. Орион сорвался с места, а Коста вскочил на ноги. Перед ним на коленях стоял грабитель и истекал кровью, она обильно сочилась сквозь пальцы, окрашивая руки и свисающую волчью шкуру в багровый цвет.

Коста смотрел на клинок в своей руке и не верил, что смог это сделать. Отбросив в сторону нож, сделал шаг к раненому, намереваясь помочь, и задохнулся от смрада. Зная наверняка, что это человек, стал уже сомневаться в этом.

– Окажи услугу, добей его, – Коста услышал голос и вздрогнул от неожиданности.

Ему показалось, что этот голос исходит с небес. Взглянув сначала вверх и не найдя там ничего, кроме серой мглы облаков, Коста обернулся. Арон стоял в нескольких шагах и пристально смотрел на него. Как он здесь оказался, Коста не заметил.

– Я не понимаю…

– Я говорю, подними нож и добей его. Что из этого тебе непонятно? – чётко и с расстановкой произнёс наставник.

Повинуясь приказу, Коста поднял клинок, подошёл к раненому, который уже упал и корчился на земле от боли. Изо рта грабителя пузырилась кровь, он пытался что-то сказать. Склонившись над ним, Коста услышал всего одно слово:

– Пощады.

Взглянув ему в глаза, Коста увидел свою смерть. Перерезая горло, думал совсем о другом: «Почему рука не дрожит?», «Почему так мало крови?». В тот момент он не понимал, что делает и зачем. Осознание того, что натворил, пришло чуть позже и навалилось всей тяжестью, заставив его опуститься на землю и раз за разом повторять про себя: «Я убил человека». Оказалось, что говорит это вслух, продолжая смотреть на безжизненное тело. Арон подошёл к нему, помог подняться и встряхнул за плечи:

– Он сам убил себя, когда встал на путь разбоя, а ты избавил его от мучений. С такими ранами не живут, поверь мне. У тебя не было выбора, а если бы ты не убил его, то он убил бы тебя. Прими это.

Слова наставника звучали в голове Косты по пути к лагерю, сократившись до одной фразы, не имеющей смысла: «Если не ты…, то тебя…». Подходя к месту схватки, Коста невольно содрогнулся. Повсюду валялись изрубленные тела в шкурах. Не успевшие остыть, они исходили паром, в воздухе витал дух смерти, во рту появился медный привкус. Среди тел ходили воины и добивали раненых, не забывая собирать трофеи.

Стараясь не смотреть по сторонам, Коста приблизился к затухающему костру и сел, прислонившись к дереву. Словно во сне, стал подкидывать сухие ветки в огонь, наблюдая, как пламя пожирает их. Даже когда подошёл Арон, ведя в поводу Ориона, он не нашёл в себе сил подняться. На землю перед ним упали кожаные ботинки и свёрток.

– Твоя часть трофеев, в следующий раз позаботься об этом сам. Вставай.

Преодолевая боль во всём теле, Коста поднялся.

– Орион теперь твой, береги его, – Арон протянул поводья ученику.

– А как же вы, наставник?

– Обо мне не беспокойся, недостатка в лошадях теперь нет, – он кивнул в сторону.

Проследив за его взглядом, Коста заметил тела трёх воинов, лежащие в отдалении. Двое других копали для них могилу.

– Что произошло?

– Разбойники, вероятно, приняли наш отряд за сборщиков налогов и напали большим числом. Главарь пытался скрыться, но ты его зарезал. Нам с тобой повезло, что отстали.

– А они? – Коста показал на тела воинов, пытаясь осознать происшествие.

– А им не повезло, им воздадут по заслугам. Я говорил, что тринадцать человек в отряде не к добру, меня не послушали.

– Почему?

– Не знаю, так повелось. Если по стечению обстоятельств, отряд насчитывает тринадцать воинов, и нет возможности его увеличить, кидают жребий и одного отпускают на волю ветра. Не нам менять традиции.

Проходящий мимо рыцарь, внезапно остановился, окинул их придирчивым взглядом и обратился к Арону:

– Что с писарем? Он ранен?

– Нет, мессир, эта кровь не его, – Арон поклонился. – Он сможет идти, уверяю, – уважение, с которым были сказаны эти слова, заставило Косту задуматься.

Никогда раньше он не замечал, чтобы наставник был настолько учтив, даже с аббатом он разговаривал иначе.

– Хорошо. Ждать не станем, и так потеряли много времени. Когда закончите здесь, догоняйте. И научи невежу почтению, – скривившись, он указал хлыстом на писаря.

Коста не сомневался, что рыцарь воспользовался бы им, не будь ограничен во времени. Возможно, присутствие Арона удержало его от расправы, не захотел марать руки, посчитав, что проводник и сам справится с этим.

– Будет исполнено, мессир, – Арон и не думал возражать, вновь поклонившись.

До сих пор Коста разглядывал доспехи рыцаря, но последнее замечание заставило его смутиться. Не говоря больше ни слова, вельможа удалился, оставив Косту наедине с наставником. Как только рыцарь отошёл на достаточное расстояние, Арон схватил ученика за руку:

– Тебе не сто́ит глазеть на легата,[12] посланника Престола Святого Петра.

– Я не знал кто он, наставник.

– Это не снимает с тебя вины, я думал, что ты узнал Бертрана,[13] старшего из сыновей графа. Мало того, сейчас он наделён такими полномочиями, что короли склоняют пред ним голову. Не хочу, чтобы он запомнил твоё невежество. Это может плохо кончиться для нас обоих.

До этого дня Коста считал отца Симона единственным, кому стоит выказывать своё уважение, не считая наставника. В этот раз Арон был действительно зол, и он поспешил исправиться:

– Этого не повторится, наставник.

– Мне не нужны твои оправдания, Коста, – Арон до боли сжал руку ученика. – Мне нужно, чтобы ты выжил.

– Я стараюсь, наставник, – Коста не знал, что ещё сказать, своей выходкой он поставил под угрозу не только себя, но и наставника.

– Ты плохо справляешься, – Арон был непреклонен. – Ты совершенно не готов. В твоём возрасте я в одиночку пересёк пустыню, а ты даже не можешь позаботиться о себе. Ты проверил припасы, которые тебе дали в дорогу? Уверен, что там нет и половины того, о чём распорядился настоятель. Может быть, ты позаботился об одежде и удобной обуви? – не дождавшись ответа, он продолжил: – Об оружии я не спрашиваю. Сколько аббат тебе выделил денег на дорогу?

– Нисколько, наставник, паломникам не к лицу… – договорить Арон не дал.

– Не к лицу подыхать на половине пути к цели. Ты наёмник, а не паломник, воин, а не монах, а главное – ты переводчик и писарь. Это единственное, что тебя оправдывает. Если не образумишься, то присоединишься к ним, – он показал рукой на трупы вокруг. – Я не хочу копать тебе могилу, может быть, ты сам этого хочешь?

– Нет, наставник.

– Впредь никаких возражений. Ты воин, а не монах, усвой это, – видя, что Коста приуныл, добавил. – Это не мешает тебе оставаться слугой Господа.

Внезапно Арон отвесил увесистую пощёчину, Коста вскрикнул от неожиданности. Лицо загорелось огнём, но боли он не почувствовал, скорее обиду и непонимание. Схватившись за щеку и утирая выступившую на губах кровь, он увидел, как Арон удаляется и поймал одобрительный взгляд Бертрана. Коста понял, что свои чувства надо скрывать, и пообещал себе, что в другой раз такого удовольствия никому не доставит.

Оставшись в одиночестве, Коста продолжал следить за костром и наблюдал, как поредевший отряд собирается в путь. Рыцарю помогли сесть на коня. Один из его приближённых что-то крикнул Арону, и монахи остались одни на месте побоища. Тела разбойников никто и не думал хоронить, ограничившись сбором трофеев. Подойдя к холму свежей земли на краю поляны, Арон установил крест из связанных бечёвкой веток и подозвал Косту.

– У нас есть обязанности перед ними, ты знаешь, что нужно делать.

Прочитав молитвы и дождавшись завершения обряда, Коста с наставником вернулись к костру. Арон грел руки у костра и задумчиво смотрел на пламя. Юноша чувствовал себя виноватым и долго молчал, прежде чем решился заговорить:

– Наставник, мне нужен меч, – для себя Коста решил, что последует мудрому совету и научится хотя бы защищаться.

– Меч, говоришь? – Арон усмехнулся. – Тогда выбирай, – подошёл к своему коню и откинул шкуру, прикрывающую связку трофейных мечей, притороченную к седлу.

Взяв первый попавшийся, Коста взвесил его в руке. Он оказался даже легче посоха. Арон выбрал свободный участок и изготовился к бою. Коста последовал его примеру, стараясь подражать его действиям.

– Острие подними выше, на уровень подбородка.

Не успел он выполнить указание, как едва уловимым движением наставник выбил меч:

– Подними. Если взял в руки меч – держи его крепче.

Наклонившись, Коста получил толчок ногой в бок и повалился на землю.

– Сейчас я твой враг. Никогда не выпускай врага из вида. Если такое случилось, немедленно смени позицию.

Преодолевая боль и раздражение, Коста подобрал меч и поднялся на ноги.

– Нападай, – Арон и не думал о снисхождении.

Все попытки Косты нанести удар заканчивались одинаково, каждый раз ему приходилось поднимать меч с земли, рискуя получить очередной удар. Спустя какое-то время, Арон мрачно изрёк:

– Пожалуй, я поторопился назвать тебя воином. Попробуй меня одолеть, – с этими словами он убрал свой меч и взял в руки посох.

Почувствовав своё превосходство, Коста не стал сдерживаться, нанося колющие и рубящие удары в полную силу. Арон без труда блокировал их посохом, нанося всё более чувствительные ответные удары, а потом и вовсе обезоружил ученика.

Оставшись в очередной раз без меча, Коста убедился, что в умелых руках посох и вправду может стать оружием. Он не успевал уворачиваться, не говоря уже о том, чтобы поднять с земли свой меч. В какой-то момент стал сомневаться в добрых намерениях наставника. Удары прекратились внезапно, так же как и начались.

Даже не сбив дыхания за время схватки, Арон произнёс ровным голосом:

– Оглянись по сторонам, что ты видишь?

– Побоище, много мёртвых…

– У тебя много мыслей, освободись от них. Повторю, что ты видишь полезного?

– Ничего, – он пожал плечами.

– Правильно, ничего ты не видишь, а стоило бы. Вон у того, за твоей спиной, – он указал на неподвижное тело. – Рядом торчит копьё, хоть и плохое, но оружие. Чуть дальше – меч, настолько ущербный, что его решили не брать, но тебе бы и он пригодился. Где твой нож?

Коста притронулся к груди и убедился в его сохранности.

– На месте, – он не мог понять, почему наставник вдруг вспомнил про подарок.

– Место ножа, когда тебя избивают палкой – в твоей руке, а не в ножных. Вокруг тебя много оружия, или предметов, которыми можно защититься, а я мог бы забить тебя до смерти, если бы не остановился. У меня только один вопрос, на что ты надеялся, не став просить пощады, раз уж не догадался использовать другое оружие взамен утраченного?

Ответа на этот вопрос у Косты не было.

– Уйми свою гордыню. Иногда, просить пощады – единственный способ сохранить жизнь и не стоит им пренебрегать. Каждый сам решает ради чего он готов поступиться своей гордостью. В поединке с равным противником – это не зазорно и не роняет чести. Это не значит, что при первом удачном случае надо сдаваться на милость победителя, потому что бесчестье всегда хуже смерти. В поединке со мной никто не мешал тебе сделать этого, не так ли?

– Я подумал, что смогу выдержать и почти не чувствовал боли.

– Вот это меня и беспокоит, – лицо Арона стало задумчивым. – Другой, на твоём месте, уже давно бы сдался. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Боль – единственное, что уберегает нас от смерти и удерживает жизнь в теле, – он замолчал, впрочем, ненадолго. – Меч оставь себе, он лучше других и тебе по руке, но сначала научись владеть посохом. При случае повторим, а на сегодня достаточно, нам следует поторопиться.

[11] Лье – (ист.) старинная французская единица измерения расстояния.

[12] Легат – (религ.) личный представитель Папы Римского на срок, необходимый для выполнения поручения.

[13] Бертран (ист.) (фр. Bertrand de Toulouse, 1065-1112г.) – граф Тулузы, маркиз Прованса и герцог Нарбонны с 1105 года, граф Триполи с 1108 года. Считался внебрачным сыном от первого брака Раймунда Тулузского и Эрменгарды, впоследствии аннулированного из-за степени родства.