Читать книгу Авессалом-2. Портал. Все, к чему прикасается тьма, хранит ее отпечаток - Виталий Радченко - Страница 9

– Боже мой, это же какой-то нонсенс! Это какой-то невообразимый нонсенс!

На Купонина было больно смотреть. Всклокоченные волосы слиплись в сосульки, безумный взгляд ни на секунду не фокусировался на собеседнике, непрерывно обшаривая округу – кусты, заросли тростника, дальнюю опушку леса, видневшуюся над местом слияния двух рек – Свислочи и Березины.

– Это же просто безумие какое-то! Ну как можно в двадцать первом веке вести себя столь вызывающе беспечно! Анастасия, вы должны что-то срочно предпринять! Томашевич, ну что же вы стоите? Ну сделайте же что-нибудь! – Купидон метался между мной и Анастасией, заламывая руки и совершенно игнорируя требования девушки рассказать ей внятно о том, что произошло.

Наконец, не выдержав, Анастасия схватила его за грудки и отвесила звонкую пощечину. Я невольно оглянулся по сторонам – не заметили ли это остальные сотрудники «МедиаПро», но менеджеры разбрелись по округе, безрезультатно выкрикивая имя Вероники. Пощечина помогла. Купидон разом сник, часто заморгал. Взгляд его стал осмысленным.

– Хорошо, – Анастасия похлопала шефа по лацканам вельветового походного пиджака, разглаживая их. – А теперь, пожалуйста, спокойно и по порядку расскажите о том, что случилось.

Купонин грузно уселся на один из раскладных туристических стульев, расставленных вокруг погасшего очага. Мы с Анастасией расположились напротив.

– Это просто невероятно, – голос директора «МедиаПро» звучал надтреснуто, – все же так прекрасно начиналось. И эта агроусадьба, и коллектив был в восторге от идеи отдыха на природе…

Я невольно поморщился. Далеко не все идеи шефа менеджеры поддерживали с энтузиазмом.

– Вы приехали все вместе? – перебила Анастасия.

– Ну, конечно же, все вместе! На прекрасном туристическом автобусе.

– То есть на личном авто не было никого?

– Нет, никого. Кроме того, Вероника никогда бы не уехала, не предупредив меня! – встрепенулся Купидон.

– Конечно, конечно! Кстати, вы уже вызвали милицию?

– Они не хотели сюда ехать! Представляете? – глаза Купонина вновь блеснули сумасшедшими искорками. – Но в конце концов согласились прислать группу. Наверное, вы их обогнали.

– Да, наверное.

Я мельком взглянул на Анастасию, спокойно кивнувшую шефу. По моим подсчетам, средняя скорость во время нашего путешествия сюда, включая выезд из Минска и пятиминутный отрезок проселочной дороги, составляла около ста шестидесяти километров в час. Да и на проселочной дороге девушка сбросила скорость до семидесяти лишь раз, объезжая бесхозный «Рено Дастер» болотного цвета, перегородивший путь примерно в километре отсюда.

– Итак, вы приехали на агроусадьбу. Что было дальше?

– Ну как что, первым делом, естественно, перекусили. Вероника, кстати, почти не ела – ей нездоровилось накануне.

– Нездоровилось?

– Ну да, накануне вечером у нее закружилась голова. Ничего страшного, она сама мне об этом сказала. Тем более что потом, во время экскурсии, у нее и настроение поднялось, и аппетит появился. Ну вы же знаете Веронику, она такая…

– Минуточку, какой экскурсии? – Анастасия вопросительно глянула на меня. Я пожал плечами. Никакой экскурсии в программе поездки, вывешенной на доске объявлений «МедиаПро», не было.

– Ах, ну да, – Купидон потер ладошкой лоб, – вы же не в курсе. Вчера утром мне позвонила новая клиентка. Очень представительная дама планирует невероятно крупную рекламную компанию. Она и порекомендовала мне эту девушку – потрясающе талантливого экскурсовода. И вы не представляете, как она оказалась права. Девушка просто фантастически занимательно рассказывала об этих местах! Казалось бы, что тут может быть интересного – просто слияние двух рек. А нет, тут и замок свой имеется, развалины, правда, одни остались, но тем не менее. Вероника за ней просто по пятам ходила, слушала не отрываясь. Так еще забавно они рядом смотрелись – Илона, такая маленькая, кругленькая, а Вероника – ну вы же помните – девушка видная…

Я сделал вид, что закашлялся, скрывая совершенно неуместную улыбку, вспомнив, как забавно смотрелась видная девушка Вероника рядом с маленьким и круглым Купониным. Невольно бросил взгляд на Анастасию и удивленно выпрямился на стуле. Моя начальница выглядела явно встревоженной.

– Небольшого роста, толстая девушка лет двадцати?

– Я употребил слово «кругленькая», если помните, – нахмурился Купидон.

– Она носила очки?

– В темной оправе. А откуда вы знаете?

– Где она сейчас? – Анастасия резко встала, оглядываясь по сторонам, я могу с ней поговорить?

– Илона уехала еще вчера вечером. Вероника еще так расстроилась…

– Уехала? Вы же сказали, что прибыли сюда все вместе на автобусе.

– Ну да, мы приехали на автобусе, а она уже дожидалась нас тут. А вечером уехала на своей машине. На зеленом таком «паркетнике», как же его…

– «Дастер», – выдохнул я.

– Ну да, – брови Купонина изумленно подскочили вверх, – откуда вы знаете?

– Да мы…

– Самая популярная марка автомобиля по результатам продаж прошлого года в своем ценовом сегменте, – быстро перебила меня Анастасия. – Продолжайте.

– Ну, дальше был банкет на открытом воздухе, потом мы потратили некоторое время, пытаясь отговорить Ясинского и Петрушевича сначала от купания в реке, потом от поисков ближайшей сельской дискотеки. И наконец, в районе полуночи, все отправились по комнатам. А утром, – голос шефа дрогнул, – мы обнаружили, что ее нет.

– Девушка ночевала одна?

– Ну конечно, – вздрогнул Купидон, – естественно, одна!

– Хорошо, покажите ее комнату, – не дожидаясь согласия, Анастасия направилась к массивному зданию агроусадьбы.

– Настя, может быть, дождемся милицию? – я догнал ее уже возле ступенек.

– Я ничего не собираюсь трогать, – она остановилась, пропуская вперед подоспевшего к нам шефа. – Пойдем.

Комната Вероники, небольшая, аккуратно обставленная необходимыми для непродолжительного проживания вещами и предметами мебели, ничем не отличалась от обычных гостиничных номеров, разве что из окна открывался прекрасный вид на реки Свислочь и Березину в месте их слияния. Анастасия, решительно отстранив Купонина и меня в сторону и велев оставаться у порога, прошла в центр комнаты и осмотрелась. Заправленная кровать была смята, словно кто-то лежал на ней, прямо не сняв покрывала, и смотрел телевизор, висящий на стене напротив. Пульт от телевизора виднелся под подушкой. На прикроватной тумбочке стояла бутылка с минеральной водой и стакан. Анастасия аккуратно приподняла его и поднесла к носу. Нахмурившись, поставила обратно. Быстро осмотрела шкафы и совмещенный с душевой кабиной туалет, для чего-то даже открыв воду в раковине. В этот момент оглушительным рингтоном залился телефон Купонина. Тот, подскочив от неожиданности, хищно метнулся рукой во внутренний карман и, выудив громадный смартфон, с надеждой уставился на его экран.

– Ясинский… Может быть, нашли? Алло, алло! Что? – надежду на лице шефа сменила унылая гримаса раздражения. – Потрудитесь дождаться приезда следователей, Ясинский. Понимаю, что все устали, но раньше никто не уедет и даже не уйдет пешком. Никакого такси! Что? Прошу прощения, – он махнул рукой Насте, – вы продолжайте, я должен ненадолго вас оставить.

Он выскочил из комнаты и загремел по дощатому полу коридора. Я прикрыл за ним дверь и прошел внутрь.

– Ты ищешь что-то определенное?

Девушка пожала плечами, осматривая содержимое туалетного шкафчика на стене над раковиной.

– Ладно, – я присел на край кровати и осмотрелся.

Из-под подушки выглядывал уголок бумаги, покрытый пестрыми узорами. Я стащил перчатки и осторожно потянул его – это оказался бумажный фантик от шоколадной конфеты. Я задумчиво покрутил бумажку пальцами, сворачивая в трубочку, потом аккуратно приподнял подушку.

«А она сладкоежка…» – подумал я, увидев, по крайней мере, с десяток таких же фантиков.

Что-то защекотало ладонь. Длинный светлый волос, несомненно, составлявший ранее часть Вероникиной прически. Интересно, смогу ли я «считать» хоть что-то с него…

Вообще-то, раньше это происходило только при непосредственном контакте с другим человеком, как тогда, в вагоне поезда с незнакомым пьянчужкой или еще раньше с Ясинским, Петрушевичем, другими сотрудниками «МедиаПро» и даже с самим Купониным. Яркий поток эмоций, редко положительных, гораздо чаще гадких и мерзких. Скользкие желания, тайные страхи и неосознанные фобии, обуревавшие тех, кого я касался, мгновенно открывались мне, заставляя переживать их, как свои собственные. В общем, перчатки я стал носить сразу после этого, предпочитая прослыть чудаком. Уж лучше так. Это лучше, чем волна похоти и с трудом подавляемое влечение к тринадцатилетней дочке соседей по лестничной клетке. Натужно выдумываемые поводы для визитов и посиделок. Господи, этот недоделанный Гумберт Гумберт ухитрился даже стащить из корзины с грязным бельем детские трусики и неделю мастурбировать, сжимая их в кулаке. Потом страх, боль, раскаяние, короткий запой, смена квартиры, переезд в другой район города. И все это было «считано» мной за короткие мгновения, необходимые для дежурного рукопожатия. С кем? Не важно. Могу ли я судить человека за его мысли? Хотел бы я, чтобы кто-то так же судил меня за мои? Точно нет…

Я аккуратно сложил волос на ладони, помогая себе трубочкой фантика, и сильно сжал кулак. Ничего. Зажмурился, мысленно приказывая себе увидеть. Ничего. Я сгорбился на кровати, прижал к лицу кулаки. Что-то кольнуло в нос – фантик, который я все так же продолжал сжимать пальцами. Ничего-ничего-ничего… Я вздохнул и открыл глаза. Вернее… я собирался открыть глаза… Но не сделал этого, потому… потому, что за мгновение до этого мой нос уловил запах. Странный, приторно-сладкий запах, исходящий от кусочка бумаги в моей руке. Это не был запах шоколада, нет. Где-то в глубине памяти всплыли и тут же рассеялись воспоминания о каком-то напитке. Покрытые изображениями змей женские руки держат пузатую бутыль, разливая по бокалам коричневую жидкость с таким же запахом. Нет, не с таким, но очень, очень похожим. Картинка дрогнула, закружилась, сворачиваясь в водоворот, потекла, увлекая сознание за собой. Я вздрогнул. На кровати сидела Вероника. Луна за окном освещала ее лицо, волосы, бессмысленно распахнутые глаза с практически черными зрачками. Губы, вымазанные шоколадом, беззвучно шевелятся, повторяя слова, слышные только ей. Я напрягся.

…Идти… к нему… зовет…

– Эй, что с тобой?

Нырок в омут, миг тошноты, резкий свет, прищур глаз. Все еще неприятно, но постепенно привыкаю.

– Все нормально, просто задумался.

Анастасия, щелкнув выключателем, погасила свет в ванной.

– Пойдем? Похоже, тут никаких следов. Дождемся следователей.

– Погоди.

Я поднялся с кровати и отряхнул ладони, сбрасывая на пол волос. Больше он не понадобится. Сейчас понадобится лишь немного фантазии, чтобы разыграть представление перед моей прекрасной начальницей.

– Я тут вот что подумал… Вероника была в комнате одна и явно покинула ее не через дверь.

– Почему ты так уверен?

Я хмыкнул.

– Потому что я знаю своих коллег. Эта неугомонная парочка приятелей явно пьянствовала чуть ли не до утра у выхода из коттеджа. А некоторые представители женской части полночи не спали, прислушиваясь, не скрипнет ли дверь в Вероникину комнату. Опять же Купидон, как собака на сене…

– В смысле? – не поняла Анастасия. – Они же…

– На самом деле нет, – Купидона я тоже «считал». Кстати, несмотря на продвигаемый им самим образ, шеф был практически не омерзительным. – Но это не важно, – я пересек комнату. – Она вышла через окно. Смотри, вот следы!

Анастасия подошла к окну и, наклонившись, посмотрела туда, куда уверенно указывал мой палец. На подоконнике, едва заметные под определенным углом, виднелись следы от кроссовок.

– Она открыла обе форточки, верхнюю и нижнюю, залезла на подоконник, села, свесив ноги наружу, повернулась…

Я склонился к самому подоконнику и прищурился:

– Смотри – видишь? Это ворсинки от джинсовых шорт, она всегда такие носит, короткие донельзя, разумеется. Так вот, она повернулась попой… то есть спиной вперед, повисла, удерживаясь локтями на подоконнике, – я указал на два жирных пятна, – и, наконец, выскользнула наружу.

– Впечатляюще. – Анастасия подозрительно посмотрела на меня. – Как ты догадался?

– Смотрел все сезоны «Шерлока».

– Прекрасно. Ну, допустим… И что было дальше?

– Надо бы глянуть на следы. Почему-то мне кажется, что там будут следы не только Вероники.

– Я в этом почти уверена, – девушка кивнула в сторону выхода. – Пойдем, обойдем вокруг, не стоит оставлять на подоконнике еще и наши следы.

Я вышел первым, Анастасия, замешкавшись на несколько секунд, догнала меня в коридоре. Во дворе курили, собравшись в небольшие группки, сотрудники агентства. Купидона не было видно. Парни помахали руками, приветствуя Анастасию. Меня они словно не замечали и рук для рукопожатия не протягивали. Ничего, переживу. Лучше так, чем снова история с трусиками, сейчас это нужно мне меньше всего. Мы обогнули здание и оказались напротив окна комнаты Вероники. Анастасия, присев на корточки, внимательно оглядела землю. Бесполезно. На полосе асфальта, окружающей фундамент усадьбы, никаких следов не сохранилось. Она поднялась и, осмотревшись по сторонам, двинулась прямо по направлению к реке. Я вздохнул. Объяснить дальнейшее интуицией будет сложнее…

– Настя, погоди!

Она обернулась. Интересно, быть сумасшедшим идиотом хуже, чем просто идиотом? Но, в конце концов, до приезда следователей явно оставалось не так много времени и наше вмешательство вряд ли что-то изменит.

– Нам в другую сторону, – я кивнул вправо, указывая на развалины какого-то старого строения, возвышающегося на холме.

– Думаешь?

«Настя, Настя, я думаю о том, как долго я смогу скрывать это от окружающих. Раздвоение личности, способность чувствовать все наполняющее людей мерзкое дерьмо через рукопожатие. Ах да, еще чрезвычайно реалистичные галлюцинации, вызываемые сжатым в руке волоском».

– Уверен.

– Авессалом, с тобой все в порядке? – нахмурилась девушка.

«Черта с два!»

– Да, конечно, – я заставил себя улыбнуться как можно более убедительно. – Интуиция.

Мы зашагали к развалинам. Я впереди, она вслед за мной. Я закрыл глаза…

Вероника, оступаясь и спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, идет, держа за руку маленькую, запыхавшуюся толстуху в очках в темной оправе. Та бормочет что-то про конфеты, которые умничка-послушная-девочка-Вероничка скушала перед сном, про то, что теперь все будет хорошо и она, красавица-Вероничка, встретится со своим суженым. Голос толстухи звучит сладко, но глаза горят злобой. Мы у стен. В маленькой пухлой ладони появляется пластиковый цилиндр, заполненный коричневой жидкостью. Она зубами стаскивает колпачок с иглы и тащит Веронику внутрь. Та не сопротивляется, лишь мотает головой, пытаясь отогнать ужасный запах мокрого железа. Мерзкий, тошнотворный запах сырой ржавчины.

– Авессалом!

Окрик Анастасии вернул меня к реальности. Тусклое солнце, на мгновение вынырнув из дымки речных испарений, резануло по глазам. Я обернулся. Моя спутница отстала на несколько метров.

– Ты чего так летишь?

– Что, слишком быстро? – я взъерошил волосы. Еще одна привычка, взявшаяся невесть откуда. – Задумался, извини. Я посмотрю внутри. Может быть, ты обойдешь развалины вокруг?

– Как скажете, мистер Холмс, – девушка зачем-то посмотрела себе под ноги и одарила меня сердитым взглядом. – Почему бы и нет?

Она поднялась вслед за мной на заросший дерном холм, на котором были расположены развалины старого дома без крыши. Чертыхаясь, двинулась вдоль стены, идущей параллельно лениво блестевшей под солнцем Березине, стараясь крайне осторожно ступать ногами в туфлях на каблуке. Я мысленно поставил себе памятку потом непременно извиниться за то, что заставил Анастасию лазить по холмам в совершенно неприспособленной для этого обуви. Потом добавил еще одну – о том, как же она прекрасна, даже когда злится, и запрыгнул внутрь строения через окно.

Внутренний двор разрушенного каменного дома был усеян щебенкой. Стены, исписанные необычайно убогими граффити, сохранились на удивление хорошо, даже цемент, скрепляющий достаточно грубо обработанные камни, не выветрился. Запахи, витавшие тут, были не из приятных. В основном воняло высохшей мочой и калом, человеческим и не только. В углах, а также вдоль трех стен, буйно разрослись лопухи и крапива, однако возле правой от меня стены растительности практически не было. Видения с Вероникой обрывались у входа в развалины. Я зажмурился. Ничего. Девушка и ее спутница вошли сюда, это точно. А еще я был почему-то абсолютно уверен, что они отсюда не выходили.

«Идиот! – Внезапно я разозлился на самого себя. – В чем ты можешь быть уверен или не уверен? На основании чего вдруг взялся делать какие-то выводы и изображать перед начальницей гениального сыщика? Видишь галлюцинации – иди к врачу!»

Открыв глаза, я резко развернулся, двинулся к выходу, злобно пнув ногой большой лист лопуха, и тут же замер. Под листом, среди полусгнивших окурков и осколков разбитых бутылок из-под дешевого алкоголя, лежал шприц с остатками коричневой жидкости. Медленно, еще не до конца веря, что это тот самый шприц из видения, я натянул на правую руку перчатку, наклонился и осторожно поднял пластиковую трубочку. Боже, это правда… Похоже, я вовсе не сумасшедший. Впору радоваться. Только вот радости от осознания этого факта я почему-то не почувствовал. Я вдохнул поглубже, собираясь позвать Анастасию, но не успел.

– Что, дружок, решил добавить серой рутине цветов-оттенков?

Вздрогнув, я обернулся. У выхода из развалин стоял незнакомец. И его вид мне сразу не понравился. Очень не понравился. Высокий, худой, он был одет как наемник. Камуфляжные брюки, заправленные в высокие «берцы», черная майка и выцветшая куртка цвета хаки. Вообще-то, так обычно одеваются охотники или рыбаки. Только этот парень рыбаком явно не был. Его прищуренные глазки за несколько мгновений обшарили меня с ног до головы. Взгляд на секунду задержался на шприце, который я тут же поспешно спрятал за спину.

– Простите? – я сделал шаг в сторону, выйдя на более-менее ровную и лишенную растительности землю.

– Прощения, малой, не у меня просить будешь, – незнакомец поиграл желваками. – Дай-ка сюда эту дрянь!

– Вы о чем?

– Ты мне дурака не ломай, мажор херов. В Минске своем гонять ширку по венам можешь сколько угодно. А здесь не смей. И шкетов местных к этому приучать не вздумай – урою!

От нелепости ситуации я на мгновение растерялся. Этот сумасшедший, похоже, принял меня за торчка, уединившегося в укромном месте, чтобы уколоться.

– Вы об этом? – я показал ему шприц. – Вы не так поняли, это не мое.

– Конечно, не твое! – незнакомец двинулся вперед, протянув руку ко мне. – Мое. Давай сюда!

– Подождите, тут какое-то недоразумение! – я отступил назад, снова спрятав руку за спину. – Этот шприц – серьезная улика и я не собираюсь его никому отдавать. Мы ищем пропавшую…

Договорить я не успел. Долговязый бросился на меня, размахнулся, ударил, целясь в челюсть. Я инстинктивно заслонился руками, купившись на финт. Удара не последовало – он вцепился мне в руку, разжимая пальцы в перчатке. Я дернулся, пытаясь освободить руку. Не вышло. Несколько секунд мы топтались на месте, громко сопя. Честно говоря, это было странно. Я ожидал чего угодно, удара головой в нос, коленом в пах, локтем в шею, но этот сумасшедший просто пытался вырвать шприц. Я изо всех сил отталкивал его свободной рукой, мысленно проклиная себя за то, что не надел перчатки на обе руки.

– Отвали, ты, придурок! А-а-а-а!!!

Долговязый стал выламывать мне пальцы. Я дернулся и ухватил противника свободной рукой за запястье.

Вспышка зеленой боли ожгла пальцы, взвилась вверх по венам, лопнула одновременно в животе и в голове. Долговязого отшвырнуло в сторону. Он откатился в заросли крапивы, но тут же вскочил на ноги, уставившись на меня широко раскрытыми, изумленными глазами. Я выдохнул. Боли уже не было. Только пальцы левой руки неприятно покалывало. Я поднял руку  – вокруг дрожащих пальцев плясали, извиваясь, словно маленькие змейки, зеленые молнии. Ахнув от неожиданности, я встряхнул рукой. Молнии соскользнули с кисти и с шипением ушли в слегка задымившийся песок.

– Какого хрена…

– Господин…

Губы моего противника дрожали. Он весь сник, сгорбился, разом став каким-то тощим и нескладным.

– Господин, простите, я не узнал Вас. Дама не предупредила, что Зоргхар будут участвовать в деле.

– Какого хрена здесь вообще происходит? – пробормотал я.

Похоже, мой риторический вопрос тощий воспринял буквально. Он мелко засеменил ко мне, ежесекундно кланяясь и бормоча:

– Она велела зачистить тут все. Эта идиотка Илонка наследила – конфеты, шприц. Я должен был все убрать. Забрать машину. Я не знал, что Вы будете лично контролировать. Дама не сказала. Можно, я заберу.. это… – он растянул дрожащие губы в самую жалкую и заискивающую улыбку, какую я только видел – она велела…

Я машинально поднял руку со шприцем.

– Нет!!!

Я вздрогнул и обернулся. В проходе стояла Анастасия.

– Не отдавай ему это!

Челюсть тощего отвисла.

– Дхолайш! – Он прыгнул вперед и загородил меня своим телом от приближающейся девушки. – Вали отсюда, сука!

– А то что? – губы Анастасии сжались в одну линию. Она пригнулась и слегка тряхнула ладонями, в которых из ниоткуда возникли широкие лезвия метательных ножей.

Тощий, взвыв, бросился на нее. Я инстинктивно прыгнул следом и подсек его ногу. Споткнувшись, он рухнул на землю носом в песок. Анастасия прыгнула ему на спину и, мгновенно заломив руки назад, скрутила их опять же непонятно откуда взявшейся проволокой, забросив ее дополнительно и как удавку на шею. Тощий хрипел и извивался, пытаясь лягнуть девушку ногой.

– Настя?

Не обращая на меня внимания, она рванула долговязого за куртку и усадила спиной к стене.

– Настя, какого хрена здесь происходит?! – я схватил ее за рукав пиджака, но девушка резко вырвалась и обернулась.

Я невольно попятился – глаза моей начальницы горели холодной яростью.

– Не встревай, – прошипела она. – Молчи, обещаю, я все объясню позже.

Она снова обернулась и пнула ногой долговязого, который предпринял отчаянную попытку подняться на ноги. Тот вновь шлепнулся на задницу, больно ударившись затылком о камни.

– Сссс… – он скривился, но сдержал готовое вырваться слово, не мигая уставившись на острие ножа, застывшее в миллиметре от его глаза.

– Умный мальчик, – Анастасия опустила лезвие ниже и кончиком кинжала оттопырила ему губу, открыв нездорового цвета зубы. – Ого! Похоже, у нас тут ищейка! Кого потерял, а?

– Точно не тебя, – ощерился тощий. – Ты не имеешь права лезть в это, Дхолайш. Зоргхар не потерпят вмешательства в их дела. Он все видел!

– Он? – Анастасия подошла ко мне, поигрывая ножом.

– Я… – начал было я.

– Бегите, господин!!!

Крик пленника заглушил шепот Анастасии. А смысл ее слов взорвался у меня в голове вспышкой, через мгновение после того, как она впилась в мои губы жарким поцелуем: «Молчи!!!» Я молчал. Я даже не ответил на поцелуй, оставшись стоять как истукан с изумленными глазами. Реакция тощего была более эмоциональной. Вытаращив глаза так, что они едва не выпали из орбит, он скрипел зубами.

– Дхолайш… Зоргхар… – слюна пузырилась сквозь щели в зубах. – Дхолайш…

С грациозностью кошки Анастасия скользнула к нему и звонко шлепнула по физиономии.

– Имя?!

– Кэст.

– Что ты здесь делал, Кэст?

– Я… я…

Внезапно лицо тощего скривилось, губы изогнулись и задрожали.

– Пожалуйста, госпожа… – залепетал он тонким голосом. – Я ни в чем не виноват… это все Илонка, сучка тупая. Она наследила… Я просто должен был убрать следы…

– Где девушка, Кэст? – голос Анастасии звучал вкрадчиво.

– Девушка?

– Да, девушка. Вероника. Где она?

– Я не могу… – Тощий извивался, скребя по земле каблуками берцев. – Она убьет меня! Ахх!!!

Резко откинув голову назад, он ударился о кирпичную стену.

– Ахх!!!

От следующего удара на кирпичах появилось мокрое пятно.

– Ахх!!! Ахх!!! Ахх!!!

Каждый удар сопровождался мерзким хлюпаньем. Я почувствовал, как желудок подкатил к горлу.

– Настя, останови его!

Я подскочил к пленнику, пытаясь схватить его за плечи, но тощий, выгнувшись пружиной, подскочил и резко боднул меня в лицо. Я растянулся на земле, заливаясь кровью, хлынувшей из разбитого носа. Анастасия с криком бросилась ко мне. Запах мокрого железа внезапно стал невыносимым. Я с трудом приподнялся.

– Сева, ты в порядке? – упав на колени, она ощупывала мое лицо. – Сева, куда ты смотришь?!

Я молчал, не в силах произнести ни звука. Стены больше не было. Кирпичи превратились в фосфоресцирующую зеленым бесформенную жижу, поглотившую голову и туловище Кэста. Ноги его дергались, заталкивая тело все глубже и глубже. Уловив мой взгляд, Анастасия оглянулась и, громко выругавшись, бросилась к стене, ухватила тощего за ботинок. Где-то там, в глубине месива, в которое превратилась кирпичная кладка, взвыли диким голосом. Что-то металлически взвизгнуло, и Анастасия опрокинулась назад, выпустив беглеца. Тонкая проволока, похоже, та самая, которой она спутала Кэста, теперь впилась в ее горло. Я подбежал к ней, но девушка, грубо оттолкнув меня, одним резким движением вскочила на ноги. Воздух разом затвердел, будто температура в одно мгновение опустилась до минус тридцати. В ту же секунду все закончилось. Я перевел взгляд с глубоко и часто дышащей Анастасии на покрытые инеем обрывки проволоки у ее ног, потом на стену, вновь ставшую кирпичной. Похоже, кое-кому придется многое мне объяснить…