Читать книгу Печали пролетевших дней. Дороги жизни и смерти - Виталий Власенко - Страница 10

Здесь наше повествование резко переходит на Донбасс. В истории жизни моих, прабабушки и бабушки, местожительство менялось очень часто. Но Донбасс – это навсегда. Здесь жизнь Ирины Васильевны в корне изменилась. Здесь и умер её папа Гончарук.

Когда началась война – Тарас Савостьянович Власенко (брат мужа Ирины Васильевны, Лаврентия Савостьяновича), находясь в призывном возрасте, говорил: «Нас от войны царица спасёт!» Шахтёров не брали на фронт, царица – это шахта. Возможно ещё и по этой причине, Василий Андреевич подался на шахты в Юзовку (Донецк), на дотоле неведомые подземные работы, где нет дневного света, свежего воздуха и жизнь висит на волоске. Чем они жили в ту зиму, нет ни каких сведений.

Известно только то, что на следующий год семья Гончарука приехала на Святогоровский рудник. В Добропольский район, Сталинской области, сегодня Донецк, угольные разработки пришли в конце 19 века.

Фото бывшего рудника, шахта Подольского

В Добропольском районе первым был Святогоровский рудник. По слухам, сарафанному радио в сёлах, где новости разлетаются со скоростью ветра, на рудниках были очень высокие зарплаты. Мужики верили, безнадёга заставляла их надеяться на улучшение условий жизни в собственных дворах.

Из исторических сведений известно, что перед началом гражданской войны, многие не хотели воевать, в тех семьях, где было много детей, мужчины бросив домашнее хозяйство на плечах жены, уезжали кто на лесоповал, кто на другие тяжёлые работы. Многие приехали на Донбасс, именно здесь в конце 19 века начались первые крупные добычи каменного угля отличного качества.

Среди известных помещиков, которые отважились на добычу угля, был помещик Енин. Местные землевладельцы, пользуясь, случаем, используя почти бесплатный мужской труд, начинали добычу полезных ископаемых. В то время не так хорошо была развита геологоразведка природных запасов. Часто для помещиков было большим риском, начинать такое дело. Сегодня все проще, открыл геологическую карту, пробурил и вот по анализу все понятно.

Раньше нужно было рыть глубокий колодец, диаметром не менее 1.5 м. далее стенки колодца нужно было укреплять, решать проблему грунтовых вод, проблему подачи воздуха путём естественной вентиляции.

Вот они и приехали…

В 1913 году была протянута ветка железной дороги Гришино – Доброполье. Дальше дорога должна была идти на станцию Лозовая, но война 1914 года, задержала эти работы до 60-х годов, и дорога на Лозовую пошла от станции Мерцалово, которая между станцией Гришино и Доброполье. До того как была протянута дорога до станции Доброполье, шахта существовала уже.

Начиная с 1900 года, до угля добрались. Это были колодцы, над которыми стоял вороток, приводимый в движении двумя человеками, на вращающемся, горизонтально укреплённом бревне закреплялся один конец верёвки такой длины, чтобы достать до конца колодца. За другой её конец привязывалась посудина, которая называлась бадьёй. В ней транспортировали груз и рабочих туда и обратно. Уголь шёл на нужды паровой мельницы. Месторасположение предположительно в посёлке Святогоровка, рядом с рудником. Когда протянули железную дорогу, тогда угледобывающая компания открыла рудник, оборудованный согласно тогдашней технике. Ствол уклоном по падению угольного пласта, кочегарка и паровая машина, в шахте паровой насос для откачки воды, по штрекам горизонтальным выработкам уголь перевозили в вагонетках ящики на колёсах. Иногда, в случае надобности, конной тягой.

Но посмотрим на эту местность до 1913 года. Бескрайние причерноморские степи. С востока на запад проходит долина, в низу которой протекает небольшая степная речка Бык. Она берёт своё начало на востоке – у села Горелая Клуня и течёт на запад – в реку Днепр. Земля к тому времени уже находилась в руках землевладельцев, первая шахта была на территории помещика Разгона. Его двор находился на левом берегу речки. У него, по обычаю того времени, был большой парк – садом называлось это место. Этот сад занимал левый и правый берег речки так, что тянулся около полукилометра и шириной был около ста пятидесяти метров. Таким его помню я, когда он ещё был. На правом берегу речки в этом парку и была первая шахта в этой местности. Когда строили Святогоровский рудник, наклонный ствол начали проходить около полукилометра на запад от этого места. От села Святогоровка до того места, где теперь посёлок Песчаный, на котором было несколько хозяйских дворов, было степное пространство.

Фото здание – восемнадцатая колонна

Около Святогоровского рудника было поставлено три дома – четыре квартиры в каждом, это называлось – одиннадцатая колонна. Поставлены были дома и дальше на восток, около восьми домов, кажется восьми – квартирных. Они стояли один возле другого с юга на север и дома длинной своей стороной с востока на запад. На самом верху была постройка, которая называлась, Гранд Отель, чем она и служила – домом приезжих. Это была восемнадцатая колонна.

От двора Разгона, который находился на левой стороне речки (там подъём в южном направлении) и на запад до первого встречающегося двора было около полутора километра. Пространство от берега речки и в сторону станции Доброполье было нераспаханное – целина с весенними цветами, сусликами, зайцами, лисицами и дрофами. По этой целине была проложена узкоколейка, по которой лошадями возили уголь на станцию. Через речку по этой дороге был сделан мост. Это была дорога на станцию и для пешеходов. Уже когда этой дороги давно не было, на станцию ходили по конке, где ещё были видны признаки котельного шлака. В распутицу здесь не так ноги увязали в грязи. Около километра от первого Святогоровского рудника, который находился в пятидесяти метрах от правого берега речки, был другой – второй рудник. И были они разделены балкой, тогда ещё незаселённой. От двора Разгона на запад около ста пятидесяти метров находился ещё рудник Эрастовский. Уголь на станцию возили в подводах. Со второго Святогоровского рудника шла узкоколейка. Она пересекала речку в трёхстах метрах на запад от первого рудника, и соединялась с первой узкоколейкой после того, как первая пересекала балку, где тогда был мост. Вот сюда и приехал Василий Андреевич со своей семьёй весной 1916-го года, временно.

В те времена шахтёры, по слуху, что на каком-то руднику лучше платят, ехали туда. С Бессарабии – в Донбасс – на Игнатьевку. Исторический район Донбасса, расположенный на южном берегу Игнатьевской (Берестовой) балки. На территории посёлка расположена шахта им. Калинина (бывшая «Игнатьевская»). Оттуда – на Святогоровский они и приехали, говоря, вот заработаем, да и домой вернёмся…

из дневника Ирины Васильевны: «И остановились, на долгие годы… Семя истины было заронено в сердце, и я часто задумывалась над тем, что такое жизнь человека? Не раз я задавала себе вопрос: «Что если я сегодня умру, где будет душа моя?» Так однажды я размышляла, будучи четырнадцати лет, идя по дороге возле сада, где теперь стоит дедушкина хата. Эта мрачная дума посетила меня, от которой я вся содрогнулась, но я не знала, что есть выход. Я не знала Избавителя и того, что Он пришёл для того, чтобы взыскать и спасти погибшее. Летом 1917 года мы жили в землянке, на берегу реки Бык под одной крышей с верующими. Как часто я прислушивалась к их разговорам, желая уловить то, что дорого было для меня, чего искала усталая душа моя… но, увы! Я не находила того, чего искала. Никогда я не слышала, чтобы они говорили о Боге, но в словах их, было легкомыслие, и пустота… Я думала, что они пренебрегают моим возрастом, думая – что может понимать о Боге небольшая четырнадцатилетняя девочка. Но если бы они знали, что творилось в душе моей, тогда они бы иначе поступали. О, какой и в этом урок для близоруких христиан! Когда я однажды делилась этим с братом Шатохиным, то он мне сказал: «Смотри, сестра, чтобы теперь, когда ты уже спасена, кто-нибудь не обиделся бы на тебя за то, что ты не сказала ему о Христе. Да – это Истина!» 17/II. 1949 год.

Дорога, о которой вспоминает Ярынка (так её отец и мать звали), была та, которая шла со Святогоровки на село Анновку Добропольский район, и проходила между северным краем Разгонова парка и восемнадцатой колонной. По недостатку квартир в домах, приезжие строили себе временное жильё – землянки. Окна в этих жилищах были на уровне земли, так как внутреннее помещение было вкопано в землю. Такое жилище в этих местах строили скифы, которые жили две тысячи и более лет назад. Лошадей своих они поили чистой водой этой тихой степной речки. Следы от них остались на север – на самом высоком месте стоит курган, где похоронены их предки, и который служил сигнальной точкой во время их пребывания и пребывания народов, которые их сменяли. В случае военной угрозы, сторож, находившийся на кургане, зажигал сноп хвороста, укреплённый на высокой подставке. Дым – днём, а огонь – ночью извещали об опасности. Увидев огонь на следующем горизонте – делали тоже, и так до расположения основной силы, откуда выступали на защиту своей территории.

«Дарий І Гистасп – царь персидский в 515 году до рождения Христа, предпринял свой знаменитый поход на запад против скифов. Перешёл с семисот тысячным войском Босфор, покорил Фракию, Македонию и направился к Дунаю. Фиктивным бегством скифы заманили его вглубь страны своей, откуда он после громадных потерь, с незначительным остатком своего войска едва пробрался к Дунаю». Большая Энциклопедия 1904 г.

Говорят, что скифы, отступая, оставляли три предмета, которые персы находили на месте их стоянок: лягушку, птицу и стрелу. Толкователи Дарию говорили, что этим скифы говорят, что-то, что на земле и в воздухе подчинено персидскому оружию. Это было до тех пор, пока к персам приехал кто-то из родни Дария и рассказал, что скифы этим говорят: «Если ты станешь лягушкой, чтобы преодолеть болото, или птицей, чтобы их перелететь, то вот тебе наша стрела – мы вас уничтожим».

В шахтёрских землянках топили углём. Из под полов, не дул холодный ветер, и было, хоть не очень просторно, но довольно тепло. Скифы не знали, по какому богатству они топчутся. «Добропольский уголь жирный2» – говорил Николай Данилович Озарчук рабочий Днепродзержинского металлургического завода, куда этот уголь поступал.

Баптисты3 на Украине, в начале ХХ века не имели своих церквей как сегодня у них Дом молитвы с крестом на крыше. Не было тогда и богослужений как у них сегодня. Тогда просто несколько десятков баптистов собиралось вместе в большом помещении, тогда было каждый раз разное помещение или определённое. Так и называлось это «собранием». Тогда баптисты приглашали на собрание, ходили на собрание, и расходились с собрания. Мужчины называли друг друга братьями, женщины сёстрами.