Читать книгу Печали пролетевших дней. Дороги жизни и смерти - Виталий Власенко - Страница 13

Вот с этого места идут воспоминания моего папы Ивана Лаврентьевича Власенко. Многое из заметок из того синего блокнотика здесь, более подробно описаны им. Теперь, когда папы нет, с благодарностью читаю его воспоминания о моих потомках, а ведь это мог бы и никогда не узнать. Род Власенко претерпел за 100 лет несколько раз изменения, многое утрачено, и очень жаль.

Савостьян Лаврентьевич носил фамилию Ўласенков. Ў – это белорусская буква, которой нет в украинской азбуке. К сожалению даже метрическая (свидетельство о рождении) уже утрачена, но запись из неё передалась по наследству уже устно. Когда выдавали дубликат, букву заменили, и стал Савостьян Власенков.

И сын Савостьяна Лаврентий получил уже тоже дубликат метрической с фамилией Власенков. Потом Власенковы из Белоруссии приехали жить на Украину. А тут другая азбука. К тому же окончание украинской фамилии на —ов, не так распространено как классическая фамилия украинца оканчивается на —ко. Так дети Савостьяна Лаврентьевича, переехав на Украину, утратили свою исконную фамилию, и стали писаться Власенко.

Вот здесь, в этом селе Белая Дуброва родился в 1840 году Савостьян Лаврентьевич Ўласенков – отец Лаврентия Савостьяновича.

Сёстры его Савостьяна Лаврентьевна Ўласенкова, Матрёна Лаврентьевна Ўласенкова и Одарка Лаврентьевна Ўласенкова, обе потеряли рано зрение. Одарка, по ходатайству сельского священника, имела пенсию в размере шести рублей в год – пятьдесят копеек на месяц.

Братья их – Павел Лаврентьевич Ўласенков, Иван Лаврентьевич Ўласенков, Григорий Лаврентьевич Ўласенков и Василий Лаврентьевич Ўласенков. У Павла доживала Матрёна.

Савостьян Лаврентьевич Ўласенков, мой прадед, участвовал в освобождении болгар в 1877 – 1878 г. г. Ранее под Плевной, имел звание – фельдфебель, начальником у него был один из Роговских, имение которого, находится на запад от посёлка Святогоровки Добропольского района в селе Веровка. Михаил Мартынович Роговский (Раговский) (1804—1881) – генерал от инфантерии, член Военного Совета.

Усадьба Роговского

Происходил из дворян Орловской губернии, родился 29 июля 1804 года В октябре 1823 г. Роговский был командирован в Бессарабию. Роговский умер 13 февраля 1881 года в Санкт-Петербурге; погребён на Казанском кладбище в Царском Селе. Войсками командовал Михаил Дмитриевич Скобелев. Михаил Дмитриевич Скобелев – знаменитый русский генерал. Скобелев родился в Петербурге 17. (29). 09.1843 г. Его отец Дмитрий Иванович был военным в звании генерал – лейтенанта. Мать Ольга Николаевна была высокообразованной и добродетельной женщиной. Дед Скобелева Иван Никитич тоже был военным, прошёл путь от солдата до генерала, был комендантом Петропавловской крепости, участвовал в Отечественной Войне 1812 года и, даже, дошёл до Парижа.

Михаил Дмитриевич был награждён орденом Святого Станислава 1-ой степени. Ещё он участвовал в осаде Плевны. Плевна представляла собой хорошо укреплённый город, который занимал важные стратегические позиции. Скобелев возглавлял отряд, который входил в состав Кавказской казачьей бригады.

Первый штурм города оказался неудачным. Тогда Скобелев на военном совете предложил отрезать дорогу, ведущую к городу, и захватить Ловчу. План Скобелева не нашёл должного понимания у генералов, и вскоре был назначен второй штурм Плевны, который закончился провалом. Русская армия не смогла взять город и потеряла 7 тысяч солдат. Михаил Скобелев смог спасти главные силы русской армии от полного разгрома. Третий штурм города опять же был неудачный, хотя отряду Скобелева удалось завладеть передовыми укреплениями. После 3-го штурма Плевну со всех сторон обложили русские войска. Михаилу Дмитриевичу было велено возглавить дивизию, численность которой составляла 16 тысяч человек. Дивизия, через некоторое время стала именоваться Скобелевской. Ему пришлось многое сделать за долгие месяцы осады Плевны.

Михаил Дмитриевич Скобелев скончался в Москве в 1882 году при весьма загадочных обстоятельствах. Некоторые историки считают, что его убили по политическим мотивам. Смерть Скобелева потрясла всю Россию и Болгарию. Страны погрузились в траур. Через 30 лет на ул. Тверской в г. Москве откроют памятник русскому Герою. На открытие были представители Болгарии и Средней Азии. Однако памятник простоял всего 6 лет, и был снесён указом правительства СССР.

Фото Георгиевского креста

Савостьян Лаврентьевич был награждён Георгиевским крестом. Идея учреждения солдатской награды, была высказана, в поданной 6 января 1807 г. на имя Александра I записке (автор неизвестен). Где предлагалось учредить, «5-й класс или особое отделение Военного ордена Святого Георгия для солдат и прочих нижних воинских чинов. Который может состоять, например, в серебряном кресте на Георгиевской ленте, вдетой в петличку». Знак отличия Военного ордена был учреждён 13 (25) февраля 1807 года манифестом императора Александра I, как награда для нижних воинских чинов за «неустрашимую храбрость». Я знаю, что 580 болгарских солдат получили Георгиевский крест за войну 1877—78 годов За эту награду регулярно платили деньги в царское время. За крест солдат или унтер-офицер получал жалованье на треть больше обычного, его могли получать вдовы ещё год после смерти кавалера.

И когда его спрашивали, за что он был награждён, он становился по стойке «Смирно» и рапортовал: «На одном из рубежей, под сильным турецким огнём русские были прижаты к земле. Я вскочил на ноги и с криком: „За веру, Царя и Отечество – ура!!!“ побежал на турецкие позиции». За ним поднялись все и выбили турок с их позиций. За это его и наградили. Уже давно находясь в отставке дома, он берёг погоны как драгоценность.

В 1911 году Савостьян Лаврентьевич ходил в Сибирь ходоком, тогда уже была железная дорога до Владивостока. С собой он взял брата жены – Марка Игнатьевича Дюбанова. Марк остался в Новосибирске, потом переехал в г. Томск. Савостьян Лаврентьевич доехал до Хабаровского края, село Петровичи, и как у него было шесть сыновей и он седьмой в семье мужчина, а на каждого мужчину наделяли десять десятин тайги, ему и отмерили семьдесят десятин (70 гектар).В 1906 году переехали на Дальний Восток сыновья Игната Дюбанова и там обосновались до сего дня.

От Дюбанова Фёдора Васильевича Иван Лаврентьевич получал два письма. В 1985 году он был уже стар и слаб и спрашивал меня: «Это не ты приезжал к нам в 1925 году?» Савостьян Лаврентьевич на Дальний Восток так и не переехал. Остались они на Донбассе. В 1920—1923 годах они уверовали и стали членами баптистской церкви, а когда он постарел – взял его старший сын Тарас к себе на Донбасс, где нет ни леса, ни речки Бесяди.

Однажды было праздничное собрание у баптистов, и Савостьян Лаврентьевич присутствовал на нём, слушая декламации и приглашения тех, кто ещё хочет рассказать стихотворение. Он спросил: «А „Полтавский бой“ сюда не идёт?» – а он бы его рассказал с охотой, но его оставили впредь, до усмотрения…

Однажды Ирина Васильевна зашла к Тарасу Савостьяновичу, возможно с Лаврентием Савостьяновичем. Тарас Савостьянович жил на шахте 5/6 в Гродовке. У него были дети маленькие. Савостьян Лаврентьевич, держа на руках, кого-то из внуков, и укачивая его, напевал: «Господь, дай жизнь душе моей, возьми её как достоянье». Картина была настолько трогательна, что Ирина Васильевна живо её вспомнила много десятков лет спустя.

Но Бесяди там не было, ни Деряжни. И вот долго ожидая возвращения домой и не получая ожидаемого Савостьян Лаврентьевич Ўласенков решил осуществить своё желание своими силами. Встал и, вышел незамеченный, пошёл на улицу. Он шёл в ту сторону, но чтобы не сбиться с курса, стал спрашивать у встречных: «Доченька, где дорога на Белую Дуброву», его спросили – откуда он идёт и туда его и привели. Так он и умер на чужбине, со слов Федоса Савостьяновича Власенко его сына – в 1925 году, но возможно и немного позже. Я Виталий Власенко помню этот эпизод и этот разговор. Это было летом 1979 год. Мы с моим папой Иваном Лаврентьевичем и моей сестрой Галей, ездили к нему на станцию Желанная на дизельном поезде. Жил он с Еленой, в сельском доме скромно и просто. Было тогда Федосею 83 года. Там я впервые, увидел синий блокнот, моего папы, куда он записывал, нашу историю.

Жена Савостьяна Лаврентьевича Власенко – Дюбанова Александра Игнатьевна – родилась в селе Клиевичах, в 1850 году это вниз по течению реки Беседи, около четырёх километров. Отец её, Игнат, был у помещика садовником, потому его помнят с ножовкой при себе. И ещё, однажды, когда Лаврентий Савостьянович был лет пяти от роду. И чем-то растроганный, плакал, его утешил дедушка Игнат со своим приходом. Осведомившись о его детском горе, погладил по головке и дал – у-у-у! вот это да! – большое красное яблоко, которое внук помнил до смерти своей, а может и после вспоминает…

Дедушка Игнат имел четверых сыновей и четыре дочери. Сыновья: Максим Игнатьевич Дюбанов, Иван Игнатьевич Дюбанов, Марк Игнатьевич Дюбанов, Василий Игнатьевич Дюбанов. Дочери: Александра Игнатьевна Дюбанова, Мария Игнатьевна Дюбанова, Солоха Игнатьевна Дюбанова, Анастасия Игнатьевна Дюбанова.

Марк был офицером, но, обольстив генеральскую жену, получил «волчий билет» по которому больше одного дня не имел права, находиться на одном месте. Неведомо сколько времени он пользовался этими «ЛЬГОТАМИ», но в 1911 Савостьян Лаврентьевич взял его с собой, но далее Новосибирска Марк ехать не пожелал, остался в Новосибирске и потом перебрался в г. Томск. Там он работал железнодорожным мастером, какие-то обстоятельства довели его до того, что он взял нож и вскрыл себе живот. Отвезли его на телеге в больницу, сделали «ремонт», уложили на спину в телегу и отправили домой. Марк же, добиваясь своей цели, попытался резко сесть, швы разошлись, так он и был доставлен домой, так и умер.

Василий Игнатьевич Дюбанов – самый предприимчивый: кроме надела, который получил и усердно использовал летом, зимой в Хабаровске служил в гостинице для высшего сословия. Живут Дюбановы в Хабаровском крае почтовое отделение Лазо, село Петровичи, инд. 682921 – Дюбанов Федор Васильевич.

Матрёна (её местные звали Матруна), сестра Савостьяна слепая, как и её сестра Одарка, жила у своего брата Павла. У Ивана Игнатьевича были дети: Домна Ивановна – замужем за Гомоновым – тётя с благодарной памятью; Марина Ивановна, Тимофей, Ефим, Емельян, Фрол, Владимир. В 1959 году я (Иван Лаврентьевич) видел Емельяна Ивановича. Он был парализован, жена у него была вторая, молодая. Жаловалась на трудности по уходу за больным мужем. Сын его – Евгений, был председателем колхоза – человек высокого полёта… В том году было жарко и сухо, но ему это казалось нипочём. Он занарядил трактор с бочкой в 1,5 м3 и давай с Бесяди воду возить. Кукуруза тогда была в моде, только недавно взошла, листья ей надо орошать, а корень пусть себе влагу ищет. Да слышал я, постигла его трагедия… порешил он свою семью и себя…

Савастьян Лаврентьевич Ўласенков – женился примерно в 1882 году. Александра Игнатьевна Ўласенкова (рождённая Дюбанова) родилась в Клиевичах – село от Белой Дубровы на запад около четырёх километров. В 1959 году (Иван Лаврентьевич вспоминает) мы с папой ходили в это село к родственникам. При входе в село, на возвышенном месте, стоял бревенчатый дом, вокруг дома росли берёзы. В этом доме, кажется, и выросла Александра Игнатьевна. В то время дом уже был довольно старый, но ещё приличного вида. А уже когда я (Иван) был там, в 1961 году, на том месте остались только берёзки, дом был разобран. До 1946 года бабушка жила со старшей дочерью Елисаветой в Белой Дуброве, но в виду её старости (ей было 96 лет) и в виду слепоты Елисаветы, Роман Савостьянович перевёз их на Донбасс. Жили они поочерёдно у своих сыновей Тараса, у Романа и у Герасима. Были и у Лаврентия, хотя его тогда дома не было. Бабушка уже была слепая, по необходимости двигалась вдоль стены, держась за неё. Была она высокая и худая, глаза плохо видели.

Когда пришло время отправить её к Тарасу, посадили мы её вечером на коляску и повезли, по грунтовой дороге, а как было уже темно, на полдороги она спросила: «Деточки, а вы меня не на свалку везёте?» внучка Лида засмеялась и сказала, что они везут её к Тарасу. Когда бабушка Александра жила у Романа, девчата (внучки её) решили устроить ей праздник – свозить в Клиевичи. Посадили бабку на коляску и повезли в «Клиевичи» – на другой конец улицы. Привезли во двор к знакомым и объявили ей, что она в Клиевичах. Ох! Как она обрадовалась: «Клиевичи!?» «Да, бабушка! И Кузьма здесь, да вот куда-то отлучился». «И Кузьма?! Да, говорили, что он умер». «Нет, бабушка, живой Кузьма, только отлучился где то». Радости у бабушки было сколько, что когда Роман пришёл с работы, она ему стала рассказывать, что её возили в Клиевичи и Кузьма живой. За это внучки получили от отца строгий выговор. У Романа она и умерла. Это было, кажется, в 1949 году. Вечером помыли её, она стала ужинать, взяла хлеб, начала его жевать да и призадумалась, не дожевала хлеб, перестала дышать.