Читать книгу Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии - Виталий Зотов - Страница 10

В отличие от времён петровских, от первой половины XVIIIв., международное положение России было другим. Теперь её принимали всерьёз, её боялись, ей противодействовали. Обстановка в Европе была иной. В XIXв., после наполеоновских войн, Англия, например, становится потенциальным, а в Средней Азии и хроническим противником России. Поэтому экспедицию решено было засекретить. В качестве версии прикрытия, целью её было объявлено, что это научная экспедиция к Аральскому морю. Результатом же было, что подробности об этом походе в русской печати стали появляться лет через 20 после происшедшего, и то в виде официального изложения подробностей похода в «чтениях Общества Истории и Древностей Российских», издаваемых при Московском

университете. А между тем в этом походе участвовал известный писатель В. И.Даль, состоявший в то время чиновником особых поручений при оренбургском генерал-губернаторе Перовском и знаменитый, затем, географ и путешественник по Средней Азии И. В.Ханыков. (19,с.524).

Решение о походе было принято 16 февраля 1839г. Перовский развил бурную деятельность в подготовке предприятия. Опыта длительных степных походов у русских тогда не было, прилинейные войска от старших чинов до рядовых к ним были непреучены. Опыт Александра Бековича-Черкасского был забыт начисто, вернее помнили только трагический исход его похода, а то, что он переход через пески совершил блестяще, да ещё в самое жаркое время года, об этом никто не вспомнил.

На заседании комиссии 12 марта 1839г. в Оренбурге решался принципиальный вопрос о сроках и времени проведения экспедиции, особенно времени её начала. Путь для похода был выбран по западному берегу Аральского моря, протяжённость его порядком 1300 вёрст. Когда следовало выступать в поход, зимой или летом? За зимний поход стоял начальник башкирского войска генерал-майор Циалковский. Главными его доводами были избавление от жары, достигающей летом до 58 градусов по Реомюру, и что воду можно будет добывать, растапливая снег. Противниками же похода зимой были генерал Рокасовский, начальник штаба Оренбургского отдельного корпуса и генерального штаба штабс-капитан Никифоров (правая рука Перовского). Они настаивали на весенне-летнем походе, утверждая, что зимой в пустыне не найдёшь топлива для варка пищи, а тем более для обогрева. Кроме того, возникала проблема с кормом для верблюдов. Был принят вариант Циалковского, т.е. осенне-зимний. Таким образом, ещё не начавшийся поход был обречён на неудачу, хотя тогда об этом не знали.

А можно было и догадаться. О походе Бековича уже упоминалось, кроме этого странно, что никто не расспросил опытных в этих делах степняков, не обратил внимания, что, например, киргизские перекочёвки, никогда не совершаются зимой, что зимою караваны купцов не ходят. Жара и безводица затуманили все разумные доводы о возможности летнего похода и трудностях зимой. (19,с.524; 32,с.151). Впрочем, потом сильно стали подозревать Циалковского в корыстных целях; всеми силами добиваясь выхода зимой, в этом случае ему было несравненно выгоднее, чем весною заготовлять сено и зерновой фураж для войск и обоза. (64,с.530). Выяснить же не удалось, так как сразу после похода этот самодур и подлец был уволен со службы по личному распоряжению Николая I, выехал в своё имение, где вскоре был убит своими слугами.

Затем принялись за расчёт сроков пути и количества, необходимых для отряда грузов продовольствия и оборудования. Подсчитали, что до Хивы, обыкновенным маршем с днёвками, можно дойти без малого за 3 месяца, потом сами действия и обратный путь – всего полгода. На это время следовало обеспечить отряд продовольствием и запасами, так как рассчитывать на средства Хивы было нельзя. Но и везти с отрядом такое количество тяжестей было немыслимо. Поэтому было решено предварительно создать промежуточные пункты и укрепить их гарнизонами. На них загодя складировать запасы продовольствия и фуража, которыми и дополнить при подходе главный отряд, как от Оренбурга к Хиве, так и от Хивы к Оренбургу, на обратном его пути. Кроме того, решено было часть груза везти морем из Астрахани в Ново-Александровское укрепление и оттуда на верблюдах к Аральскому морю.

Для постройки промежуточных пунктов складов наметили два места, первое при впадении речки Аты-Джаксы в Эмбу и второе на урочище Ак-Булак. Оба места, как впоследствии выяснилось, оказались неудачными, на первом мало кормов, а на втором вода была настолько плохой, что даже войска, стоявшие там потом гарнизоном, подозревали хивинцев в отравлении источника. Весною 1839г. было отправлено в степь 2 съёмочных отряда под общим начальством генерального штаба полковника Гекке, которые и устроили эти два укрепления. Эмбинское было в 500 верстах от Оренбурга, Ак-Булак в 170 от Эмбинского и в 12 верстах от подъёма на плато Устюрт. (19,с.526; 1,с.24; 32,с.151–152).

Предполагалось выйти из Оренбурга в середине ноября, на Эмбинское укрепление прибыть в начале декабря, на Ак-Булак в середине декабря и там ждать снега, потом подняться на Устюрт и форсированным маршем идти к Аральскому морю, а оттуда на Хиву. По показаниям бежавших пленных, снег на Устюрте выпадает не раньше конца декабря, или даже в январе, иногда бывают годы без снега. (19,с.527).

Теперь о составе и численности назначенных в поход войск. Пехоты было 3,5 батальона – половина 1го и 2й, 3й, и 4й Оренбургские линейные батальоны в полном составе. С ними шёл начальник 23 пехотной дивизии генерал-лейтенант Толмачёв.

Конницы – 2 полка Уральского казачьего войска и 3 сотни Оренбургского и Башкиро-мещеряковского войска. С ними в поход назначен командующий Башкиро-мещеряковским войском генерал-майор Циалковский.

Артиллерии – 2 6-фунтовых орудия, и 2 четвертьпудовых единорога из казачьих батарей, 2 12-фунтовых и 8 горных 10-фунтовых единорога из брянского арсенала, 6 кегерновых 6-фунтовых мортир и 4 станка конгревских ракет, всего, следовательно, 20 орудийных стволов и 4 ракетных установки. (Единорог – это удлинённая гаубица, термин XVIIIв., существовал и в XIX; Кегерн и Конгрев – это авторы систем, по имени первого назывались мортиры, второй – создатель боевых ракет).

Инженерное оборудование – гальванический прибор с офицером лейб-гвардии сапёрного батальона и несколькими рядовыми обслуги, 6 цилиндрических холщёвых понтонов и так же лодок, с офицером 1го конно-пионерского эскадрона и, наконец, 2 разборные лодки и 4 будары, при них 2 флотских офицера и 64 уральских казака из Гурьева.

Численность отряда вместе с транспортными средствами следующая:

Таблица по данным Макшеева. (32,с.152–153, 157)

Лобысевич состав отряда называет в 3,5 батальона пехоты, 2 полка уральских казаков, 5 сотен оренбуржцев и башкир и 22 орудия, Численность 5 тысяч, обоз 10 тысяч верблюдов и 2 тысячи лаучей при них. (29,с.587–588). Следовательно, у него на 2 сотни и 2 орудия больше чем у Макшеева. Меньше же общее число задействованных людей – на 331, верблюдов – на 2128 и вожаков к ним на 200.

У Абаза состав 3,5 батальона, 2 уральских полка, 3 сотни оренбуржцев, 22 орудия, всего около 5 тысяч. Верблюдов 12 тысяч поднимавших по 14 пудов груза каждый. (1,с.26).

Подробно поход Перовского описал И. Н.Захарьин. По его словам, состав русского отряда был следующим: Пехоты 4 линейных батальона, конницы 2 полка, один оренбургский и один уральский и ещё сводный дивизион (т.е. 2 сотни) Уфимского конно-иррегулярного полка, своего рода личная гвардия Перовского, артиллерия – казачья артиллерийская батарея с 6-фунтовыми орудиями, 8 горных 10-фунтовых единорога и 2 батарейных орудия, взятых из местной крепостной артиллерии. При отряде был артиллерийский парк, 250 ракет Шильдера, 500 сигнальных ракет и 500 фальшфейеров. Из инженерного парка гальванические и минные снаряды, рота с 4 разборными лодками по 35 футов длины, 6 холщёвых понтонов, холщёвые лодки, 300 бурдюков и уральские рыболовные челны, поставленные на колёса.

Отряд был разделён на 4 колонны. 1й командовал генерал-майор Циолковский, 2й начальник конно-казачьей бригады полковник Кузьминский, 3й колонной генерал-лейтенант Толмачёв и 4 генерал-майор Молоствов.15 4я колонна считалась главной, при ней находился Перовский, которому на время похода была присвоена власть командира отдельного корпуса в военное время, т.е. главнокомандующего, со своим штабом. В штаб входили, как пишет Захарьин, видимый, официальный начальник штаба подполковник Иванин и начальник штаба невидимый, неофициальный, штабс-капитан Никифоров, которому Перовский доверял полностью и который оказался, в общем-то, толковым и порядочным человеком. Дежурным штаб-офицером был капитан гвардии Дебу. При штабе оказалось, как и всегда в боевой кампании, очень много «павлинов», т.е. прикомандированных из столицы по протекции офицеров, явившихся в поход исключительно за чином или крестиком, и от которых был один вред, в лучшем случае просто никакой пользы. (Забегая вперёд, скажем, что с этой чумой мог бороться только Скобелев).

Верблюдов при отряде было 12400, т.е. по 2,5 на человека. О численности всего отряда Захарьин не упоминает. (19,с.527).

Как видим, небольшие различия есть у всех 4 использованных авторов, нет двух абсолютно одинаковых данных. Это в дальнейшем будет повторяться при описании боевых действий русских войск в Средней Азии, во всех источниках. Это и раздражает и, в то же время, вызывает уважение. Ясно, что те русские историки и писатели друг у друга, слово в слово и цифру в цифру не списывали и списанное за свой труд не выдавали, каждый шёл к изложению материала каким-то своим путём.

Продовольствия – сухарей, круп, вина, мяса и соли было заготовлено для отряда по числу 5324 дач на 6 месяцев. Для улучшения питания плюс ко всему взято в соответствующем количестве сушёной капусты, огурцов, куру (киргизский сыр), кубики телячьего бульона, бараньего и свиного сала, луку, чесноку, хрена, перца, уксуса и мёда. Кроме того, было заготовлено продовольствия на 6 месяцев для киргизов, назначенных состоять при отряде в числе 250 и для 2200 верблюдовожатых (для 1400 человек только на 3,5 месяца) и на год для гарнизона складочного укрепления. Всего, таким образом, было: Сухарей 11653 четвертей (35891кг.), круп 3228 четвертей (9948кг.), вина 8286 вёдер (101918л.), мяса 1396,5 пудов (22875кг.), соли, в том числе и для верблюдов 5331 пудов (87322кг.). Общее количество грузов не менее 3000 тысяч пудов, из них продовольствия 150 тысяч и фуража 100 тысяч.

Экспедиционные тяжести подвозились в Оренбург обозами, которые были составлены из троеконных башкирских подвод – всего 7550, с таким же числом возчиков под начальством офицеров и урядников. Каждому башкиру выдавалась одежда, оружие, продовольствие на 4,5 месяца и подъёмных денег по 10 рублей ассигнациями.

Отряд полковника Гекке, выступивши в степь 30 мая, к осени постройку укреплений на Эмбе и Ак-Булаке закончил. На Ак-Булаке им было заготовлено сена на 25 тысяч пудов и собрано топливо. На Эмбинском укреплении, которое Перовский определил, как главное, обер-квартирмейстер Оренбургского корпуса, полковник Жемчужников, с августа месяца, заготовил 20 тысяч фуража.

Сбором верблюдов занимался генерал-майор Генс, председатель пограничной комиссии. Было собрано 12 тысяч верблюдов, на каждые 5 верблюдов был один вожак. Верблюды поднимали по 16 пудов груза, за каждого верблюда казна платила 10 рублей серебром или 36 ассигнациями. (32,с.156).

Войска, за исключением уральских казачьих полков и 64 казаков из Гурьева, сосредотачивались в Оренбурге, уральцы же стягивались к Калмыковской станице и должны были двигаться к месту складов запасов самостоятельно.

21 октября вышел авангард подполковника Данилевского в составе 234 пехотинцев, 116 казаков, и 25 артиллеристов при 4 10-фунтовых горных единорогов, с верблюжьим караваном из 1128 голов. В Эмбинское укрепление отряд Данилевского пришёл 12 ноября, следовательно, сделал переход в 480 вёрст за 23 дня. Прошёл авангард путь легко, без каких-либо трудностей, снега, а тем более буранов, ещё не было, верблюдам подножьего корма хватало вполне. Если бы в это время выступили и главные силы, они так же легко могли проскочить эту треть пути до Хивы и экспедиция, если бы даже и не удалась, то всё равно таких громадных потерь от обморожений и всяких болезней, не имела бы. Но выступление началось позже.

12 ноября генерал-адъютант Перовский отдал приказ по корпусу о походе на Хиву, а 14го обнародовал декларацию и выступил в поход. 19 ноября в поход выступили казаки полковника Бизянова из Калмыковской станицы. (19,с.529; 32,с.156–157).