Читать книгу Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии - Виталий Зотов - Страница 23

В предыдущем разделе было сказано, что о движении Алимкула к Туркестану, не было известно ни в Чимкенте, ни в самом Туркестане. Это не совсем так. Черняев, по каким-то неизвестным нам каналам, кое-какие сведения о намерениях кокандцев всё-таки получил, и 4 декабря с 4 ротами, 1 уральской сотней и 8 орудиями вышел из Чимкента по Туркестанской дороге, чтобы ударить в тыл Алимкулу. Не доходя реки Арысь, он получил донесение Туркестанского воинского начальника полковника Жемчужникова, о деле под Иканом уральской сотни есаула Серова и об отступлении неприятеля к Ташкенту окольной дорогою. После этого отряд повернул обратно. Это было единственное за всё время зимы движение Чимкентского отряда. (45,2,с.381).

Весна в Среднюю Азию приходит рано. В начале марта из Верного пришло подкрепление, 2 стрелковые роты 7 и 12 Сибирских батальонов. Началась подготовка к весеннему наступлению на Ташкент. К этому времени генерал Черняев был военным губернатором Туркестанской области, находящейся в зависимости от Оренбурга. (5,с.296; 32,с.230). Черняев настаивал на необходимости занятия Ташкента, с намерением впоследствии образовать из него независимое владение под покровительством России, но от военного министра Д. А.Милютина получил приказ «… не отваживаться на штурм …» (60, с.840). Всё бы ничего, но влез эмир. Слухи о сосредоточении бухарцев в Ура-Тюбе, для вмешательства в кокандские дела, заставили нашего генерала, выступить с отрядом на Ташкент.

Как уже раньше указывалось, при описании тех или эпизодов той или иной кампании, в русских источниках часто встречается путаница в датах, цифрах, бывают разные указания о военных чинах, Лерхе, например, у Сярковского он полковник, у Макшеева подполковник, и т.п. С началом Ташкентской кампании то же самое. У Сярковского отряд Черняева выступил из Чимкента 25 апреля, а к Ниязбеку подошёл 29го, у Макшеева дата выхода из Чимкента не указывается, а прибытие к Ниязбеку у него дано как 27, Ю. Д.Южаков выходом из Чимкента называет 23 число. У него же отряд состоял из 8 рот пехоты, 2 сотен и 10 орудий и, как он сообщает, уже во время осады к нему присоединились ещё 2 роты и 2 орудия. У Макшеева состав отряда определяется в 9,5 рот и 12 орудий, т.е. казачьи сотни отсутствуют совсем. Шрейдер состав отряда не называет, численность же его определяет в 2 тысячи человек, причём включает в это число и нестроевых – денщиков, артельщиков, кашеваров, больных. Сярковский ни о численности, ни о составе отряда, вообще не упоминает. (32,с.230; 45,3,с.158; 62,с.7; 65,с.3).

Итак, подойдя к Ташкенту и свернув с Туркестанской дороги влево, Черняев подошёл к Ниязбеку, укреплённому селению в 25 вёрстах к северо-востоку от Ташкента. Он предложил ниязбекскому беку сдаться, но тот отказался. Генерал-майор Качалов заложил 2 батареи, одну из 2 полупудовых мортир против северного угла крепости в 215 саженях от неё, вторую из 2 батарейных орудий против западного угла в 170 саженях. Утром 29 апреля начали бомбардировку крепости и через несколько часов подавили все орудия и фальконеты защитников. Но бек не сдавался, надеясь на помощь из Ташкента. В 3 часа дня эта помощь подошла. Подошедших было 3 тысячи человек с двумя орудиями. Генерал Черняев с 2,5 ротами и 4 орудиями обратил их в бегство и преследовал на протяжении 6 вёрст. В 10 часов вечера крепость сдалась. Трофеями досталось – 370 военнопленных, 6 орудий большого калибра, 7 фальконетов и 315 ружей. Потери русских войск, 7 легко раненых и 3 контуженных. (32,с.230–231). У другого автора количество сдавшихся названо 400, которых всех Черняев отпустил. (45,3,с.158). Ну, правильно, не убивать же было их, а тратить силы своего двухтысячного отряда, выделять какое-то число солдат для охраны и конвоирования в Чимкент или Туркестан, было неразумно.

Гарнизон Ташкента состоял из 15 тысяч кокандцев, всех защитников 30 тысяч, население же города разными авторами насчитывалось от 100 до 150 тысяч. Город снабжался водой посредством каналов, головная часть оросительной системы находилась в Ниязбеке, вот почему первому удару русских подверглась именно эта крепость. (65,с.4).

Перекрыв воду, Черняев, конечно, не рассчитывал довести население до жажды и принудить его к сдаче. Была весна, в это время здесь не редкость кратковременные проливные дожди. Кроме того, Ташкент расположен на Чирчикских террасах, до грунтовых вод метров 5–10, так что вырыть колодцы для населения было не проблемой. Но ведь кроме 100–150 тысяч людей в городе было очень большое количество скота. Вот его напоить после отвода воды, стало уже проблемой. Ну, а для орошения больших площадей садов и огородов колодцы просто не годились. Не сразу, но через некоторое время, ташкентцы почувствовали всю тяжесть блокады большого города.

До 7 мая Черняев простоял в Ниязбеке, затем оставил там гарнизон и 8го числа перешёл на новую позицию, в 8 верстах от Ташкента, на холмы Сары-тюбе. На следующий день, 9 мая, русские позиции на холмах Сары-тюбе, были атакованы лучшими силами Кокандского ханства, накануне подошедшие к Ташкенту во главе с Алимкулом. Нападавших по одним данным было 10 тысяч при 40 орудиях, по другим 7 тысяч и 12 орудий. (32,с.231; 65,с.4). Вторые данные, это Макшеевские, конечно же, более точны, так как он на этой же странице, чуть выше, сообщает о прибытии в Ташкент в помощь гарнизону муллы Алимкула с войском до 6 тысяч и 40 орудиями. Следовательно, прибыв в Ташкент 7 или 8 мая, Алимкул оставил для обороны города 28 из 40 привезённых пушек и, добавив к своему войску ещё 1 тысячу из гарнизона, утром в 7 часов 9го числа, напал на русский лагерь.

4 русские пушки ослабили орудийный огонь кокандцев и остановили колонны неприятеля, а 4 роты пехоты в дружном броске бросились в штыки. Кокандцы этого натиска не выдержали и обратились в бегство. Русские роты бросились на хвост бегущих и захватили 2 орудия. Конница ускакала, но часть пеших кокандцев была настигнута и полегла на месте. Был смертельно ранен Алимкул, умный и последовательный противник России, убитых же было до 300 человек. Потери русских в этом бою составили 10 солдат раненых и контужен 1 офицер и 11 нижних чинов. (32,с.231–232; 65,с.4).

В Ташкенте в это время соперничали 2 партии, партия бухарцев, в неё входили военные и духовенство, и другая, прорусской ориентации, состоящая в основном из торговцев и земледельцев. После поражения кокандских войск и смерти Алимкула, «бухарская партия», как это ни странно, взяла вверх над «русской» и послала депутацию в Бухару. Это заставило Черняева сойти с Кокандской дороги на восточной стороне Ташкента и встать с южной стороны, на Бухарскую дорогу. На оставленных позициях был оставлен отряд полковника Краевского с 3 ротами и 4 орудиями. Основной же отряд Черняева встал между Чиназом и Ташкентом.

17 мая Черняев обошёл город вокруг, вернулся в исходную точку и через селение Зингаты двинулся на укрепление Чиназ. Аксакалы Чиназа встретили Черняева вёрст за 20 до города, объявили о покорности и сообщили, что гарнизон бежал за Сырдарью. Генерал выделил небольшой отряд штабс-капитана Абрамова, который дошёл до Чиназа и вывез из крепости 5 чугунных орудий и несколько больших фальконетов. Порох и снаряды Абрамов затопил и ещё уничтожил переправу через Сырдарью.

Возвратясь к Ташкенту, Черняев вновь встал против южной стены города. 6 и 7 июня им была предпринята рекогносцировка, отряд после неё встал в 4 верстах от стены.

В ночь с 9 на 10 июня в Ташкент тайно вступила небольшая бухарская партия с Искандер-беком во главе, который и принял начальство над городом. Что бы предупредить открытое вмешательство эмира и избежать столкновения с ним, Черняев решился на последний шаг. Отряд его к данному времени насчитывал 1950 человек при 12 орудиях с одним боекомплектом. Вести с такими силами осаду города, имевшего 24 версты крепостных стен в окружности, было никак нельзя. Нельзя было и бездействовать, ожидая подхода бухарских войск. С другой стороны, нельзя было и начать отход от Ташкента. Ташкентцы и оставшиеся там кокандцы, отход этот сразу бы приняли за русское поражение и, в секунду забыв о своём разгроме 9 мая, возомнили бы себя отважными победителями. Подошёл бы эмир, занял Ташкент, и это дало бы ему тогда громадное политическое значение в Средней Азии, плюс ко всему его бы войска усилились всеми военными средствами Ташкента. Черняев попал в своеобразный цейтнот. Выход оставался один, до подхода бухарских войск взять Ташкент. Советские любили обвинять Черняева в военной бездарности и авантюризме. (см.напр.С.И.Э.т.15, с.874). Ну, о бездарности, что ж, дай Бог любому генералу такую бездарность. Что же касается авантюризма, особенно в данной ситуации, то тут и говорить нечего. Любой военачальник на месте Черняева поступил бы также. Альтернативы у русских не было. Не сдаваться же, в конце концов, кокандцам или эмиру и принимать мусульманство. А отход в момент свёл бы на нет все успехи 1864г. (32, с.232–233).

Как ни странно на первый взгляд, но большая площадь города и его большой гарнизон, в некоторой степени способствовали Черняеву в осуществлении своего плана взятия Ташкента. Войска защитников были разбросаны по всему 24 вёрстному периметру стен. Пушки, их было 63, тоже. И снять войска, а тем более орудия, и быстро перебросить их на нужный участок, было не так-то просто. Черняев же, скрытно собрав все свои силы в кулак, мог ударить в любом месте и, в первый момент иметь хоть и незначительное и временное, но превосходство в силах.

Из своего отряда в 1950 штыков и сабель, Черняев оставил части для гарнизонов Ниязбека, полевых укреплений Сары-тюбе и Ногай-кургана и, кроме того, выделил ещё 2 роты, полусотню и 2 орудия и под начальством полковника Краевского поставил их на Кокандской дороге на Куйлюк. Всего в штурмовом отряде осталось около 1000 штыков и сабель.

Конкретный план штурма заключался в следующем. В ночь с 14 на 15 июня главный отряд (7 рот и 8 орудий) подходит к Камеланским воротам в юго-восточной части города, на рассвете атакует их с помощью лестниц, а отряд полковника Краевского со стороны Кокандских ворот ведёт демонстрацию штурма, не позволяя защитникам снять силы с этой части стен и перебросить к действительно атакуемым участкам. По занятию наружной ограды передовыми войсками главного отряда, они начинают немедленно двигаться по улице кругом городской стены, и, дойдя до Кокандских ворот, отворяют их полковнику Краевскому, соединяются с ним и после этого совместными усилиями овладевают цитаделью.

За день до штурма была сформирована охотничья команда (охотники – это добровольцы), которая первой должна была подняться на городскую стену. Артиллерийского огня для пробития бреши решено было не открывать, так как пока эту брешь пробьют, к месту штурма подтянется большая часть гарнизона и русская атака разобьётся о подавляющее численное превосходство противника. Была сделана ставка на тишину и внезапность. В охотники брали желающих солдат, казаков, субалтерн-офицеров, т.е. командиров полурот. Сярковский командовал ротой и с сожалением констатировал запрещение участвовать в охотничьей команде офицерам от командира роты и выше.

И вот «в ночь с 14 на 15 июня незначительный отряд, пользуясь тёмной ночью, пробирался по садам 100 тысячного азиатского города, окружённого рвом и высокой стеной с целью подойти незаметно к воротам и овладеть ими». (65,с.1).

В 3 часа ночи 15 июня штурм начался. Первыми на стены забрались ротмистр Вульферт, поручик Шорохов и священник отряда Малов. (65,с.7). В другом источнике Малов не упоминается, Вульферт был не ротмистром, а штабс-ротмистром, Шорохов прапорщиком, и ещё был один охотник – унтер-офицер военно-рабочей роты Шмельнов. (45,3,с.162). Ташкентцы штурм проспали. На атакуемом участке стены оказался всего один часовой, остальные спали, причём, как пишут авторы, по кокандскому или азиатскому обычаю, раздетые до нага. Охотники отворили ворота и впустили в город штурмовую колонну штабс-капитана Абрамова – 2,5 роты, 250 человек.39

Черняев направил Абрамова вправо вдоль городской стены, на соединение с отрядом полковника Краевского, который к этому времени снялся с Куйлюкской позиции и подошёл к стене города. По движению Абрамов с боем взял 3 барбета с орудиями, остальные находили уже брошенными и останавливались только затем, чтобы заклепать пушки.

Одновременно с началом движения Абрамова, Черняев открыл по городу огонь из 5 орудий, немного времени спустя, отправил вслед отряду Абрамова, майора Делакруа с 2 ротами и 1 орудием, а ещё чуть позже подполковника Жемчужникова с 2 ротами и 2 орудиями.

Делакруа, двигаясь за Абрамовым, нашёл все барбеты вновь занятыми войсками ташкентцев, и ему снова пришлось брать их с боем. Это задерживало движение Делакруа, и вскоре отряд Жемчужникова нагнал его. Соединённые отряды в 7,30 утра взяли цитадель, но вскоре покинули её из-за пожара и угрозы взрыва.

В это же время часть отряда полковника Краевского забралась с помощью подошедшего изнутри отряда Абрамова на стены. Соединясь с Абрамовым, пехотинцы Краевского продолжали движение вдоль стены. Сам же Краевский, получив известие о появлении на правом фланге неприятеля в количестве около 5 тысяч, с казаками и 4 конными орудиями, поскакал им наперерез и удачными орудийными залпами заставил их бежать. Казаки – 39 человек (!) преследовали эти 5 тысяч (!!) и довершили разгром (!!!). После этого Краевский вступил в город, где соединился с отрядом Жемчужникова и встал на позиции между Кокандскими и Кашгарскими воротами, на месте ханской ставки. Вскоре сюда собрались все 4 отряда, всего около 900 штыков.

Черняев оставался у Камеланских ворот, исходного пункта атаки. К 2 часам дня при нём оставалось всего 18 человек. В 5 часов вечера подошли колонны Абрамова и Жемчужникова. Были получены сведения, что на базаре в центре города, собралось до 15 тысяч защитников, и клянутся на коране умереть за город. К закату дня к Камеланским воротам подошли и остальные два отряда, Делакруа и Краевского. Явилось несколько аксакалов с изъявлением о покорности. Однако передышка была небольшой и вскоре перестрелка возобновилась в полную силу.

Русские войска сильно устали. Бой продолжался чуть ли не 20 часов. Солдаты не ели, некоторые были ранены и контужены. Что бы обезопасить отряд на ночь, Черняев приказал зажечь сакли и дома полукругом от Камеланских ворот, этим отделив его от центра огненной полосой. Всю ночь, пока солдаты спали, русская артиллерия вела по центру города беспокоящий огонь.

На следующий день, утром 16 июня, Черняев послал полковника Краевского с 3 ротами и 2 пушками для сбора оружия и взрыва цитадели. Не смотря на сопротивление, Краевский поставленную задачу выполнил. К вечеру улицы были свободными, а перед закатом солнца вновь прибыли посланные от аксакалов и просили разрешения, всем старшинам города явиться сюда, к Камеланским воротам, на следующий день.

Утром 17 июня, к Черняеву явились все аксакалы и почтенные жители Ташкента, и город сдали. Генерал Черняев со своим штабом и 5 казаками конвоя, проехал по некоторым улицам, посетил особо влиятельных горожан, и этим, в глазах ташкентцев, стал каким-то непобедимым и сказочным героем. (65,с.14).40 Местные жители участие в отбитии штурма не принимали, сидели по домам. А в других городах бывало и по-другому. Ну да ладно. Только вот почему в этом сидении кое-кто узрел героизм, непонятно. Вот как об этом пишет один советский историк: «Был нужен героизм, чтобы удержать себя в домах, не ввязываясь в бой, когда по улицам родного города шёл вооружённый отряд завоевателей. Не страх, поскольку отряд был мал, не страх, поскольку отряд разбился в городе на части, числом по 100–150 человек. В любом переулке мирное население могло, поднявшись на врага и окружив его со всех сторон, закидать его камнями, коль не имелось оружия …» (43, с.163). Как у него всё просто. Закидать камнями. Что-то этот автор забывает про Ак-булак и про Икан. В первом случае 20 тысяч алимкуловцев не камнями кидали, а из ружей пуляли и ничего с 400 русскими не смогли поделать в течение 2 дней, даже больше. И во втором случае тоже самое, только цифры немного по меньше – 10 тысяч и 114 человек, и опять 2 суток. А тут ташкентцы, мирные жители, да ещё камнями. Что он за дураков их принимал? Правильно сделали, что носа из домов не высовывали, живыми остались.

Трофеями было захвачено: 16 больших знамён, 48 медных и 15 чугунных орудий, много ружей, холодного оружия, 2 тысячи пудов пороха и пр. Гарнизон состоял из 5 тысяч сарбазов и 10 тысяч сипаев, в большей части убежавших, всех же защитников не менее 30 тысяч. Потери русских войск при этом, более чем двухсуточном штурме, убитых 25 солдат, ранено 3 офицера и 86 солдат, контужено 4 офицера и 24 солдата. (32,с.233–236; 65,с.7–14).

Итак, главный и самый большой город Кокандского ханства, Ташкент, пал 17 июня 1865г. по старому стилю, или 29 го по Григорианскому календарю.